(no subject)
Этот пост завершает (я надеюсь) мои излияния по итогам прошедшей игры "Письма Капитана Воронина". В нем я собрал свои фантазии о том, как могла бы развиваться история за пределами сыгранного. Город после игровых событий и жизнь некоторых персонажей.
Это было важно для меня и того, как я переживаю небывало яркие впечатления. Разумеется, это можно считать просто обрывками нелепого сна, никак не связанного с подлинной судьбой Города и его жителей. Особенно если я затронул вашу историю и (или) вам что-то не по душе.
Если же эта история отзовется для вас похожим на мой способом, то я рад, что мы говорим на одном языке.
Я просто пытался растить свой сад и не портить прекрасный вид...Город не стал ни Небесным Иерусалимом, ни Вавилоном. Он пророс корнями в пространство, окреп, но не кажется никому идеальным. В нем есть счастливые и несчастные, кто-то любит, кто-то ненавидит, кто-то тоскует, кто-то радуется.
У многих найдется в городе дело, которое делает их жизнь осмысленной, и нужно другим, даже если сам город они так и не полюбили. Один носит почту, другая строит, третий ходит в море, четвертая пишет портреты, и это становится важнее и крепче личных страстей. Пожалуй, даже сильнее жизни и смерти.
Я бы уплыл с тобой к деревьям и золоту на голубом.По счастью, город не стал тюрьмой для тех, кто не хочет в нем оставаться. Открытые пути - дар для тех, кто хочет покинуть город или попасть в него.
Из Сада в море вышел Корабль Уродов. Да, из Сада. О судьбе экспедиции неизвестно, хотя некоторые горожане по-прежнему надеются, что хоть кто-нибудь из ушедших вернется или просто передаст весть о себе.
Парусный флот исправно несет службу. Вокруг города прорастают связи с другими точками хронотопа. Морское сообщение с Атлантидой налаживается: корабли ходят не очень часто, но проложенный Капитаном Африка маршрут проверен и внесен во все атласы. Построена новая пристань, излюбленное место для тех, кто грезит путешествиями, но не решается подняться на борт.
Самые отчаянные моряки совершают экспедиции в неизвестных направлениях, хотя некоторые поговаривают, что их путь всегда лежит на Север.
...чтобы свет ваш на ладонях унести.С нового моста, неподалеку от Красивого холма, видна стоящая в устье реки баржа. Если в тихую безветренную погоду неспешно идти через мост, то может показаться, что его камни отвечают на шаги тихой пульсацией. А в дождливый день, приложив ухо к его камням, можно услышать отдаленный шум улиц и голоса людей, изредка стук чашек или едва различимые обрывки музыки.
Если оставаться незамеченным, то в безлюдные часы на мосту можно увидеть одинокую женщину. Порой кажется, что она о чем-то говорит, но никому не удавалось оказаться настолько близко, чтобы быть уверенным, что это так.
Я слышал песню, в ней пелось: "Делай что должно, и будь, что будет"...Городское озеро становится известно как Смерти черный водоем. Вечерами, после службы, городской почтальон любит сидеть на берегу и говорить с ней на одном языке. Язвит про девять жизней лисы и тяжесть десятой сефиры, пишет что-то в блокноте, рвет страницы, пишет снова, запечатывает конверты, но никто не видел, чтобы он их куда-то относил... Иногда рисует. То море, то лес, то девятиглавую гидру. Ругает себя за криворукость, вслух завидует близким и далеким, чьи руки более пригодны для рисования или строительства.
Однажды приносит на берег небольшой барабан. Разговаривает особенно долго, время от времени выстукивает странный неровный ритм, пишет что-то на песчаном берегу... Возвращается домой поздно и с выражением спокойной решимости на лице.
Оторвись от земли, Северный Цвет,
Ты знаешь, как должно быть в конце.*На следующий день Сувлехим Такац выходит в море на парусном судне "Северный цвет" и долгое время в Городе нет никаких вестей о нем.
Однажды ночью разыгрывается шторм такой силы, что никто не может даже показаться на улицах. На рассвете, когда ветер стихает, на рейде обнаруживают вернувшийся корабль: потрепанный, но без серьезных повреждений. Вот только змея нет ни на борту, ни поблизости.
Три дня спустя разыгрывается новая буря, еще сильнее предыдущей. Когда погода, наконец, позволяет выйти в море, беспечные рыбаки, опоздавшие к отливу, находят почтальона на опоре причала. Без сознания, наглотавшегося воды, но живого и даже как будто очень собой довольного.
Не успев толком оправиться от пережитого, Сувлехим Такац возвращается к работе, и это ставит его на ноги быстрее, чем самый лучший уход. Он живет преждней жизнью, и только самые близкие замечают привычку задумчиво принюхиваться при северном ветре и неуловимый серебряный отблеск в глазах.
Узнать, откуда вернулся змей, так и не удалось, хотя Сувлехим даже не думал уклоняться от расспросов. Охотно говорил о том, как выходил в море, как тонул и как выгребал к причалу, с особым жаром рассказывал о штормах и морских чудовищах. Вот только запомнить о чем шла речь, когда разговор касался маршрута и цели путешествия, никто так и не смог. Одним казалось, что их отвлекли на самом интересном месте, другим - что они невовремя задумались о своем, третьим, что они стояли слишком далеко, и звон бокалов, шум поезда или порыв ветра помешал им услышать рассказ. А те, кто не был сосчитан, вовсе не помнят ничего, кроме смутного и необъяснимого предчувствия чуда...
----------------------------------
Цитата, название корабля и не только корабля напрямую связаны с очень важным игровым эпизодом и очень ценным даром, который не успел найти своего применения до завершения игры