Обыкновенная жизнь
тут у Плюши была поднята тема родственников, и не у нее одной - видимо, космическое что-то на этой неделе, "звезды так встали", что многие из нас задумываются о семейных и прочих близкородственных отношениях... ну и я думаю, признаюсь честно! думаю почти не переставая.
Моей свекрови 75 лет, осенью будет (?) 76, мой муж у нее поздний ребенок. На ее жизнь выпала война, Сталин (арест отца за анекдот - сгинул в лагерях), совок, перестройка, развал СССР и новая латышская независимость. Два брака, первый крайне неудачный - подробности опустим. Из двух сыновей старшего похоронила - трижды был женат, сидел в тюрьме, спился, погиб от туберкулеза. Его дочка, ее внучка - ни ума, ни профессии, ни попыток получить нормальное образование, незамужняя родила сына и укатила с годовалым младенцем в Англию. Внук - вырос алкашом и вором, не общаемся.
Всё, что у нее сейчас есть - это муж и мы. Её семья. Я с горечью понимаю, что только последние годы, 7-8, она живет в свое удовольствие. Перебралась на дачу, моего свекра заставила уволиться с загибавшегося завода, тем самым спасая от пьянства. Они, старики, до сих пор надышаться друг на друга не могут - всюду вместе. Их жизнь незатейлива и безмятежна.
Конечно, здоровье сдает. Лет десять уже у мамы камни в почках, перенесла несколько операций. А в последние полгода она как-то внезапно одряхлела... Походка стала неуверенной, речь сбивчивой. Последним звоночком стал микроинфаркт в ухе. У меня как будто пелена с глаз спала: господи, да она же просто хорохорится, утверждая, что справится сама, что вот не надо ее держать под руку, что она сама прекрасно доберется из Риги на дачу, что там ее встретит отец... Сцена после больницы: должен приехать к воротам знакомый, чтобы на машине отвезти маму в Плаканциемс, он немного задерживается. Мы выходим, я предлагаю ей сесть на скамейку.
- Да ничего, да я прекрасно постою! - отмахивается она. С превеликим трудом удается втолковать, что в двух шагах от больницы геройство неуместно. Через пару дней собираемся на другой конец города за слуховым аппаратом.
- Зачем ты вызываешь такси? Можно же доехать и так! Тем более у меня бесплатный проезд.
Я объясняю, что так мы сэкономим время, потому что мне еще нужно и на работу, и в библиотеку... Я не говорю, как пугает меня ее очевидная слабость. Она сама не замечает очевидного или не желает замечать. Она, наверное, в первую очередь сама себе пытается доказать, что еще всё может. А я учусь поддерживать в ней эту иллюзию. Придумывать правдоподобные предлоги. Незаметно поддерживать за локоть. Я не знаю, что могу сделать ещё, чтобы не испугать ее своей заботой.
- Доктор что сказал? Ничего тяжелее дамской сумочки не поднимать! Вот и помните, что вы - дама:) Сумки теперь пусть другие носят. Продиктуете список, что купить - С. всё привезет.
- Дааа, до 75 лет дожила - и стала дамой :), - шутит она в ответ. А в глазах иногда мелькает озадаченное выражение. Ей трудно смириться с тем, что происходит с ее телом. С неизбежным.
А мне трудно это видеть.
Моей свекрови 75 лет, осенью будет (?) 76, мой муж у нее поздний ребенок. На ее жизнь выпала война, Сталин (арест отца за анекдот - сгинул в лагерях), совок, перестройка, развал СССР и новая латышская независимость. Два брака, первый крайне неудачный - подробности опустим. Из двух сыновей старшего похоронила - трижды был женат, сидел в тюрьме, спился, погиб от туберкулеза. Его дочка, ее внучка - ни ума, ни профессии, ни попыток получить нормальное образование, незамужняя родила сына и укатила с годовалым младенцем в Англию. Внук - вырос алкашом и вором, не общаемся.
Всё, что у нее сейчас есть - это муж и мы. Её семья. Я с горечью понимаю, что только последние годы, 7-8, она живет в свое удовольствие. Перебралась на дачу, моего свекра заставила уволиться с загибавшегося завода, тем самым спасая от пьянства. Они, старики, до сих пор надышаться друг на друга не могут - всюду вместе. Их жизнь незатейлива и безмятежна.
Конечно, здоровье сдает. Лет десять уже у мамы камни в почках, перенесла несколько операций. А в последние полгода она как-то внезапно одряхлела... Походка стала неуверенной, речь сбивчивой. Последним звоночком стал микроинфаркт в ухе. У меня как будто пелена с глаз спала: господи, да она же просто хорохорится, утверждая, что справится сама, что вот не надо ее держать под руку, что она сама прекрасно доберется из Риги на дачу, что там ее встретит отец... Сцена после больницы: должен приехать к воротам знакомый, чтобы на машине отвезти маму в Плаканциемс, он немного задерживается. Мы выходим, я предлагаю ей сесть на скамейку.
- Да ничего, да я прекрасно постою! - отмахивается она. С превеликим трудом удается втолковать, что в двух шагах от больницы геройство неуместно. Через пару дней собираемся на другой конец города за слуховым аппаратом.
- Зачем ты вызываешь такси? Можно же доехать и так! Тем более у меня бесплатный проезд.
Я объясняю, что так мы сэкономим время, потому что мне еще нужно и на работу, и в библиотеку... Я не говорю, как пугает меня ее очевидная слабость. Она сама не замечает очевидного или не желает замечать. Она, наверное, в первую очередь сама себе пытается доказать, что еще всё может. А я учусь поддерживать в ней эту иллюзию. Придумывать правдоподобные предлоги. Незаметно поддерживать за локоть. Я не знаю, что могу сделать ещё, чтобы не испугать ее своей заботой.
- Доктор что сказал? Ничего тяжелее дамской сумочки не поднимать! Вот и помните, что вы - дама:) Сумки теперь пусть другие носят. Продиктуете список, что купить - С. всё привезет.
- Дааа, до 75 лет дожила - и стала дамой :), - шутит она в ответ. А в глазах иногда мелькает озадаченное выражение. Ей трудно смириться с тем, что происходит с ее телом. С неизбежным.
А мне трудно это видеть.