Так ли говорил Сталин? Часть 4 (заключительная): «Так - говорил!»
Не лишне, пожалуй, будет напоследок вспомнить некоторые подлинные, но зачастую непривычные для жертв фальсификаций, цитаты из Сталина. Но для начала маленький курьёз:
«Ни одной пяди чужой земли не хотим. Но и своей земли, ни одного вершка своей земли не отдадим никому» (газета «Правда», 29 июня 1930 г.).
Обычно нашим классикам приписывают что-то выдуманное безвестными публицистами или сказанное другими знаменитостями прошлого. А тут вышло наоборот: сначала Б. Ласкин вставил эти слова в «Марш танкистов»: «Чужой земли мы не хотим ни пяди, Но и своей вершка не отдадим», а потом как-то так случилось, что их стали приписывать Александру Невскому, и сейчас это очень популярное мнение. Однако Сталин так точно говорил, а найти какие-либо более ранние упоминания этой фразы не удалось, так что, по-видимому, это ошибка.
Любопытно, кстати, что сейчас эти слова часто приводятся в контексте вопроса о принадлежности Курильских островов,- с той точки зрения, что же, собственно, означает выражение «своя земля». (Если кто-то не в курсе моей позиции, напомню, что японцы, отобравшие северные территории у племени курилов, а потом ввязавшиеся во Вторую мировую войну на стороне нацизма, конечно, имеют на них права чуть менее, чем никакие, но это не делает процветающее у нас истерическое изображение их «русской», а тем более «исконной русской» землёй менее смешным и вредным националистическим мифотворчеством.)
Пещерным троцкофобам не лишне помедитировать над вот этим более взвешенным, нежели их обычные выпады, взглядом классика борьбы против троцкизма:
«В чём состояла характерная черта троцкистов, когда они составляли фракцию коммунизма? Она состояла в том, что троцкисты „перманентно“ колебались между большевизмом и меньшевизмом… Это значит, что троцкисты не были действительными большевиками, хотя и состояли в партии и подчинялись её решениям, что их нельзя было также назвать настоящими меньшевиками, хотя они и колебались часто в сторону меньшевизма» (т. 13, с. 127).
Логичным продолжением этого анализа является наш нынешний взгляд на троцкистов как стоящие справа от нас промежуточные элементы между нами и более правыми центристами из РКРП-РПК и закоренелыми оппортунистами из КПРФ.
Что касается самого Троцкого… Помните афоризм Льва Давидовича о «самой выдающейся посредственности»? Так вот, это была очевидная пошлость. «Сталин слишком груб» - подметил как-то Ленин и мы должны с ним согласиться, припомнив рассуждения о троцкистах как «собаке», «вернувшейся к своей блевотине» (т. 13, с. 129), но точно так же мы должны признать и требовать признания от троцкистов, что Троцкий слишком пошл. Такой ошибки Сталин не допускал. Вот как он воздавал должное своему давнему (и третью неделю покойному) врагу:
«Троцкий - враг, но он способный человек,- бесспорно изобразить его, как врага, имеющего отрицательные черты, но и имеющего хорошие качества, потому что они у него были, бесспорно» (т. 18, с. 200).
Вполне достойно и не похоже на пляску на костях, не правда ли? Учитесь!
По поводу приписывавшихся Сталину симпатий к царям. Вот что говорил Сталин не просто о царях, а о самом уважаемом в ту пору царе:
«Пётр Великий сделал много для возвышения класса помещиков и развития нарождавшегося купеческого класса. Пётр сделал очень много для создания и укрепления национального государства помещиков и торговцев. ‹…› Задача, которой я посвящаю свою жизнь, состоит в возвышении другого класса, а именно - рабочего класса. Задачей этой является не укрепление какого-либо „национального“ государства, а укрепление государства социалистического, и значит - интернационального, причём всякое укрепление этого государства содействует укреплению всего международного рабочего класса» (т. 13, с. 105).
Национал-«сталинистам» - распечатать и повесить над кроватью! Впрочем, эта публика давно придумала отговорку, трогательно сомкнувшись с троцкистами во взгляде на Сталина как великого лжеца. Троцкистам, как левым, мы это, может, ещё и простим…
По поводу этой единой пропаганды троцкистов, либералов и националистов и приписыванию ему самых дремучих взглядов Сталин ещё при жизни огрызался:
«Г-н Кэмпбелл ещё и ещё раз привирает, когда он приписывает Сталину слова о том, что „при Троцком действительно пытались распространить коммунизм во всём мире, что это было первой причиной разрыва между Троцким и им (т. е. Сталиным), что Троцкий верил в мировой коммунизм, тогда как он, Сталин, хотел ограничить свою деятельность собственной страной“. В эту бессмысленную небылицу, переворачивающую факты вверх дном, могут поверить разве только перебежчики в лагерь Каутских и Вельсов» (т. 13, с. 147).
А юдофобам мы даже грозить не будем. Всё равно так сурово, как у Сталина, у нас вряд ли получится (сейчас об этом говорят так - «Ф Бабруйск, жывотные!»):
«Национальный и расовый шовинизм есть пережиток человеконенавистнических нравов, свойственных периоду каннибализма. Антисемитизм, как крайняя форма расового шовинизма, является наиболее опасным пережитком каннибализма. Антисемитизм выгоден эксплуататорам, как громоотвод, выводящий капитализм из-под удара трудящихся. Антисемитизм опасен для трудящихся, как ложная тропинка, сбивающая их с правильного пути и приводящая их в джунгли. Поэтому коммунисты, как последовательные интернационалисты, не могут не быть непримиримыми и заклятыми врагами антисемитизма. В СССР строжайше преследуется законом антисемитизм, как явление, глубоко враждебное Советскому строю. Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью» (т. 13, с. 28).
Вот очень кстати к недавним вздохам Зюганова о нэпе и расистским погромам:
«Я был свидетелем того, как… в составе ЦК раздавались речи, не соответствующие коммунизму,- речи, не имеющие ничего общего с интернационализмом… Основная опасность, отсюда проистекающая, состоит в том, что в связи с нэпом у нас растёт не по дням, а по часам великодержавный шовинизм, старающийся стереть всё нерусское, собрать все нити управления вокруг русского начала и придавить нерусское… Вот эту опасность, товарищи, мы должны во что бы то ни стало свалить на обе лопатки» (т. 5, сс. 244-245).
И ещё шпилька тому же Зюганову и безумным выдумщикам о «монашестве» Сталина:
«Мы ведём пропаганду и будем вести пропаганду против религиозных предрассудков… Партия не может быть нейтральна в отношении религии, и она ведёт антирелигиозную пропаганду против всех и всяких религиозных предрассудков, потому что она стоит за науку, а религиозные предрассудки идут против науки, ибо всякая религия есть нечто противоположное науке… Бывают случаи, что кое-кто из членов партии иногда мешает всемерному развёртыванию антирелигиозной пропаганды. Если таких членов партии исключают, так это очень хорошо, ибо таким „коммунистам“ не место в рядах нашей партии» (т. 10, сс. 132-133).
Остальные, наши товарищи и друзья, могут дальше наслаждаться замечательными и чеканными сталинскими формулировками. Например, про целостность страны:
«…Не трудно понять, что Советская власть не могла, да и не хотела противодействовать неизбежному процессу временного распада. Советская власть понимала, что насильственное единство России, поддерживаемое империалистическими штыками, должно было неминуемо распасться с падением русского империализма: не изменяя своей природе, Советская власть не могла поддерживать единство методами русского империализма. Советская власть сознавала, что для социализма необходимо не всякое единство, а единство братское, что такое единство может придти лишь как добровольный союз трудовых классов национальностей России, или оно вовсе не придёт…» (т. 4, с. 226).
Про Украину:
«…Недавно еще говорилось, что украинская республика и украинская нация - выдумка немцев. Между тем ясно, что украинская нация существует, и развитие её культуры составляет обязанность коммунистов. Нельзя идти против истории. Ясно, что если в городах Украины до сих пор еще преобладают русские элементы, то с течением времени эти города будут неизбежно украинизированы» (т. 5, сс. 48-49).
А вот о том, как «замечательно» цари сколачивали единое государство:
«Украина, Крым, Польша, Закавказье, Туркестан, Среднее Поволжье, Киргизский край… составляют не свободные и независимые территории, а насильственно втиснутые в общероссийский политический организм единицы, которые стремятся теперь получить необходимую свободу действий, в виде федеративных отношений или полной независимости. История „объединения“ этих территорий представляет сплошную картину насилий и угнетения со стороны старых российских властей» (т. 4, с. 67).
«…Царская власть не старалась и не могла стараться развить государственность на Украине, в Азербайджане, Туркестане и других окраинах, она боролась с развитием государственности на окраинах, так же как и с их культурным развитием, стремясь насильственно ассимилировать местное коренное население. …Такие загнанные народности, как киргизы, чеченцы, осетины, земли которых служили для колонизации со стороны казачьих и кулацких элементов России …были обречены на неимоверные страдания и вымирание» (т. 5, с. 39).
Позиция Сталина о построении социализма в одной стране была отнюдь не столь проста, как это пытаются изображать троцкисты и некомпетентные буржуазные публицисты; ведь он, например, указывал:
«…„Конечная“ победа социализма… может наступить лишь в международном масштабе, в случае победы социализма во всех или в нескольких важнейших странах…» (т. 10, с. 150).
Напомню, что, согласно маоистской концепции, это было его общее с Троцким оптимистическое заблуждение; какой-то «божественной» гарантии от реставрации не даёт и не может давать и такая победа.
И вот ещё на ту же тему:
«Характерной чертой [опасности потери международной революционной перспективы и связанный с этим национализм] является неверие в международную пролетарскую революцию; неверие в её победу; скептическое отношение к национально-освободительному движению колоний и зависимых стран; непонимание того, что без поддержки со стороны революционного движения других стран наша страна не могла бы устоять против мирового империализма; непонимание того, что победа социализма в одной стране не может быть окончательной, ибо она не может быть гарантирована от интервенции, пока не победит революция хотя бы в ряде стран; непонимание того элементарного требования интернационализма, в силу которого победа социализма в одной стране является не самоцелью, а средством для развития и поддержки революции в других странах.
Это есть путь национализма и перерождения, путь полной ликвидации интернациональной политики пролетариата, ибо люди, одержимые этой болезнью, рассматривают нашу страну не как частицу целого, называемого мировым революционным движением, а как начало и конец этого движения, считая, что интересам нашей страны должны быть принесены в жертву интересы всех других стран» (т. 7, с. 78).
«…Наша борьба в нашей стране, борьба за победу социалистических элементов в нашей стране над элементами капиталистическими, наша строительная борьба является тоже международной, интернациональной по своему значению, ибо наша страна есть база международной революции, ибо наша страна есть основной рычаг для развёртывания международного революционного движения…» (т. 7, с. 295).
Разногласия с Троцким лежали несколько в иной плоскости, а именно:
«Одно из двух: либо мы рассматриваем нашу страну как базу пролетарской революции, имеем, как говорит Ленин, все данные для построения полного социалистического общества,- и тогда мы можем и должны строить такое общество, в расчёте на полную победу над капиталистическими элементами нашего народного хозяйства; либо мы базой революции не считаем нашу страну, данных для построения социализма не имеем, построить социалистическое общество не можем,- и тогда, в случае оттяжки победы социализма в других странах, должны мириться с тем, что капиталистические элементы нашего народного хозяйства возьмут верх, Советская власть разложится, партия переродится.
Либо одно, либо другое.
Вот почему неверие в социалистические возможности нашего строительства ведёт к ликвидаторству и перерождению» (т. 7, с. 78).
По поводу рабочей аристократии Сталин указывал следующее (увы, слишком мало!):
«…Рабочая аристократия, верхушка рабочего класса, наиболее обеспеченная часть пролетариата с её стремлением к компромиссам с буржуазией, с её преобладающим настроением приспособления к сильным мира, с её настроением „выйти в люди“… представляет наиболее благоприятную почву для откровенных реформистов и оппортунистов» (т. 9, сс. 10-11).
Ну и в заключение напомню сформулированную китайскими коммунистами почти полвека назад позицию:
Мы «…всегда считал[и] и считае[м], что у Сталина действительно были некоторые ошибки. Эти ошибки имеют как гносеологические, так и социально-исторические корни. Необходимо критиковать те ошибки, которые были действительно допущены Сталиным, а не те так называемые ошибки, которые ему приписывают без всяких на то оснований, но эта критика должна вестись с правильной позиции и правильными методами. Мы всегда выступали и выступаем против неправильной критики Сталина, которая ведётся с ошибочной позиции и ошибочными методами».
И ещё два знаменательных высказывания о Сталине вместо надоевшей фальшивки «от Черчилля»: Эрнесто Че Гевара причислил Сталина к «великим марксистам» (письмо Армандо Харту Давалосу 4 декабря 1965 г.), а Луи Альтюссер - к «проницательным философам-марксистам» «за то, что он вычеркнул отрицание отрицания из числа „законов“ диалектики» («О связи между Марксом и Гегелем»).