Диалог. Очень тонко.
- Помнишь тетю Аню и Ростислава Юрьича? В нашем подъезде в Симферополе живут.
- Они еще живы?
- Да, им уже больше восьмидесяти. Они помнят, как наши десятилетние мамы играли в резиночки. А теперь когда Юлька там жила, видели, как растет мой сын.
- Офигеть.
- И по иронии судьбы живут на самом последнем этаже в нашем доме, в самой дальней квартире. Ростик с больными ногами поднимается наверх несколько минут. И шоколад не едят! Говорят сладкое вредно, дорожат своим здравым умом: куда нам, мол, еще сладкое, чтобы все позабывать что ли?
- Школа долголетия...
- А здесь, блин, все думают только от том, чтобы товар свой продать. Полезно ли, вредно ли... Подумать только - тут реклама воспитывает людей. Есть ролик, где мужик заходит в дом, а там воняет, он достает спрей, пшикает - и дом благоухает. Мужик довольный, всей грудью вдыхает с блаженным лицом. Людям внушается, что распылять химикаты в доме не только типично, но еще правильно и приятно! Маразм! Слушай, а где сахар?
- А он вреден, я его выбросил.
- Они еще живы?
- Да, им уже больше восьмидесяти. Они помнят, как наши десятилетние мамы играли в резиночки. А теперь когда Юлька там жила, видели, как растет мой сын.
- Офигеть.
- И по иронии судьбы живут на самом последнем этаже в нашем доме, в самой дальней квартире. Ростик с больными ногами поднимается наверх несколько минут. И шоколад не едят! Говорят сладкое вредно, дорожат своим здравым умом: куда нам, мол, еще сладкое, чтобы все позабывать что ли?
- Школа долголетия...
- А здесь, блин, все думают только от том, чтобы товар свой продать. Полезно ли, вредно ли... Подумать только - тут реклама воспитывает людей. Есть ролик, где мужик заходит в дом, а там воняет, он достает спрей, пшикает - и дом благоухает. Мужик довольный, всей грудью вдыхает с блаженным лицом. Людям внушается, что распылять химикаты в доме не только типично, но еще правильно и приятно! Маразм! Слушай, а где сахар?
- А он вреден, я его выбросил.