«И нам было весело, а собака была невеселая»
Случайное чтение: Владимир Воробьев, пермский писатель. Его "Капризка - вождь ничевоков" меня не зацепил, показался скучным и простоватым. А коротенькие рассказы-воспоминания "Я не придумал ничего", не рассказы даже, а маленькие зарисовки, чистые, простые, понравились. Детство и юность, от начала двадцатых до начала войны. Самара, Пятигорск, Хабаровск... Мечтатель Парфен, верящий, что каждый человек - бог, и умирающая от голода бывшая фрейлина. Выкрашенные кубовой краской крестьянские комнатенки и музыка дальних стран в наушниках самодельного приемника. Счастливое, самозабвенное купание "до бу-бу-бу"и волшебный карасик в медном тазу.
"Прямо напротив нашего дома, посредине улицы, из конца в конец тянется бульвар с акациями. И булыжные мостовые по обе его стороны, и каменные плиты тротуара - все усыпано сизой семечковой шелухой.
Здесь идет бойкая торговля едой, ирисками, маковками, тянучками, красными леденцами и петушками. Но более всего - семечками.
<...>
Озорно, словно петрушка из-за ширмы, выскакивает из толпы кудреватый и носатый продавец газет. Он счастливо, словно клад нашел, выкрикивает:
- «Терек»! Газета «Терек»! - И голосом построже: - «Правда»! Газета «Правда»! - И снова: - «Терек»! Газета «Терек»!
С потными кувшинами шныряют в толпе большие мальчишки. Они призывно, тревожно и звонко вопят:
- Воды! Воды! Кому холодной воды?!
Будто весь мир объелся, умирает от жажды и вот теперь все люди погибнут, если не напьются из жестяных кружек.
- Воды! Воды! Кому холодной воды-ы? - жаворонками заливаются мальчишки.
И вдруг чудо из чудес - шарманка! С ней стоит хитроватый дед в круглой соломенной шляпе.
Удивительная это машинка - шарманка. Вся в блестящих планочках, сверкающих блестками, узорах и завитках. Прямо на меня плывут томительно-печальные звуки жестокой песенки «Маруся отравилась».
Мелодия так прекрасна, звуки так сладки, а шарманка так празднично сияет, что мне ясно: Маруся поступила хорошо."
"Прямо напротив нашего дома, посредине улицы, из конца в конец тянется бульвар с акациями. И булыжные мостовые по обе его стороны, и каменные плиты тротуара - все усыпано сизой семечковой шелухой.
Здесь идет бойкая торговля едой, ирисками, маковками, тянучками, красными леденцами и петушками. Но более всего - семечками.
<...>
Озорно, словно петрушка из-за ширмы, выскакивает из толпы кудреватый и носатый продавец газет. Он счастливо, словно клад нашел, выкрикивает:
- «Терек»! Газета «Терек»! - И голосом построже: - «Правда»! Газета «Правда»! - И снова: - «Терек»! Газета «Терек»!
С потными кувшинами шныряют в толпе большие мальчишки. Они призывно, тревожно и звонко вопят:
- Воды! Воды! Кому холодной воды?!
Будто весь мир объелся, умирает от жажды и вот теперь все люди погибнут, если не напьются из жестяных кружек.
- Воды! Воды! Кому холодной воды-ы? - жаворонками заливаются мальчишки.
И вдруг чудо из чудес - шарманка! С ней стоит хитроватый дед в круглой соломенной шляпе.
Удивительная это машинка - шарманка. Вся в блестящих планочках, сверкающих блестками, узорах и завитках. Прямо на меня плывут томительно-печальные звуки жестокой песенки «Маруся отравилась».
Мелодия так прекрасна, звуки так сладки, а шарманка так празднично сияет, что мне ясно: Маруся поступила хорошо."