Рюма в стране ирокезов
В страну ирокезов Рюма приехала на поезде. Вообще-то ехали они втроем - еще не Рюма, а Нюрка и ее родители, и не к ирокезам, а "в казаки". В казаках, сказал отец, они переживут голодуху. Многие ехали - 1922 год на дворе. Поволжский голод. Доехала, правда, одна Нюрка. На какой-то станции ее сняли с поезда, остригли, выдали синие трусики вместо драного платьишка и отправили туда, где она из Нюрки стала Рюмой. Плакала она в первые дни, "рюмила". Чужое все было в детдоме, незнакомое. Как в другой стране. Ирокезской. Это воспитатели придумали, чтобы отвлечь подопечных, бунтующих из-за пустого "кондёра". Если уж не хлеб, то хоть зрелища - самодеятельные театральные постановки. Яркие, необычные. В детдоме все от нищеты да от голода - разномастные ботинки, одежка из лоскута, спектакли с приключениями. Индейская тема легла идеально. Благо и рощица рядом есть - детдом-то не в городе, а в Подгорном предместье, летом там раздолье.
У не по годам серьезной Рюмы в индейцев или куклы играть не очень выходит, зато в няньки - привычно и даже как-то радостно. Подкидыша Рюма нашла и вроде как усыновила. Про нее и взрослые говорят - которая с ребенком. Козу ей дали. А еще сводили в кино - Рюма такого в жизни не видела. Никогда раньше в городе не бывала. А тут бульвар, музей, губернаторский дом, площади большие. Санта-Круз, то есть Ставрополь, это вам не деревня Солодовка.
После долгого "индейского лета" Рюме пошьют платье-"татьянку", дадут башмаки с пистонами, отправят в школу. Придет туда уже не Рюма, не Нюрка, не Аннушка-"как наша горничная" и даже не Повелительница народов, а Анна Кирилловна Солодовкина, лет, наверное, шести-семи от роду. Достойный человек.
[несколько глав]
Повесть о Рюме и "ирокезах" долины Ташлы, пожалуй, более пресная, чем "Ребята с улицы Никольской". Не хватает живости повествования. Но крестьянский, наивно-настороженный Нюркин взгляд на мир забавен, и маленькие вкрапления реалий 20-х добавляют красок. Детдом живет лишь немногим сытнее Нюркиной деревни. Он, похоже, плавно реформирован из старорежимного благотворительного учреждения, отсюда и богатая библиотека, и самодеятельность, и нацеленность на учебу. Готовят будущую советскую интеллигенцию. Соседний детдом работает с "дефективными" урками, их учат ремеслу, хорошо кормят и одевают, чтоб не сбегали. А "ирокезов" из Сипягиной рощи что кормить - и так стерпят. И терпят. Хотят стать инженерами, учителями, артистами. Не ангелы: мальчишки курят и подворовывают, девочки постарше - "с прошлым", но самоуправление в детдоме живет, малышей не тиранят, и даже "индейские набеги" не слишком выходят за рамки обычных детских шалостей. Ну и ностальгически-трогательный фон старого Ставрополя: крутые улочки подгорненской стороны, извозчики в броских нарядах, Верхний базар, армянский квартал, синагога, кинотеатр "Солей", Сипягин пруд... От этого мало что осталось. И впрямь, неведомая страна далеко-далеко отсюда.
Полный текст лежит здесь.
У не по годам серьезной Рюмы в индейцев или куклы играть не очень выходит, зато в няньки - привычно и даже как-то радостно. Подкидыша Рюма нашла и вроде как усыновила. Про нее и взрослые говорят - которая с ребенком. Козу ей дали. А еще сводили в кино - Рюма такого в жизни не видела. Никогда раньше в городе не бывала. А тут бульвар, музей, губернаторский дом, площади большие. Санта-Круз, то есть Ставрополь, это вам не деревня Солодовка.
После долгого "индейского лета" Рюме пошьют платье-"татьянку", дадут башмаки с пистонами, отправят в школу. Придет туда уже не Рюма, не Нюрка, не Аннушка-"как наша горничная" и даже не Повелительница народов, а Анна Кирилловна Солодовкина, лет, наверное, шести-семи от роду. Достойный человек.
[несколько глав]
Повесть о Рюме и "ирокезах" долины Ташлы, пожалуй, более пресная, чем "Ребята с улицы Никольской". Не хватает живости повествования. Но крестьянский, наивно-настороженный Нюркин взгляд на мир забавен, и маленькие вкрапления реалий 20-х добавляют красок. Детдом живет лишь немногим сытнее Нюркиной деревни. Он, похоже, плавно реформирован из старорежимного благотворительного учреждения, отсюда и богатая библиотека, и самодеятельность, и нацеленность на учебу. Готовят будущую советскую интеллигенцию. Соседний детдом работает с "дефективными" урками, их учат ремеслу, хорошо кормят и одевают, чтоб не сбегали. А "ирокезов" из Сипягиной рощи что кормить - и так стерпят. И терпят. Хотят стать инженерами, учителями, артистами. Не ангелы: мальчишки курят и подворовывают, девочки постарше - "с прошлым", но самоуправление в детдоме живет, малышей не тиранят, и даже "индейские набеги" не слишком выходят за рамки обычных детских шалостей. Ну и ностальгически-трогательный фон старого Ставрополя: крутые улочки подгорненской стороны, извозчики в броских нарядах, Верхний базар, армянский квартал, синагога, кинотеатр "Солей", Сипягин пруд... От этого мало что осталось. И впрямь, неведомая страна далеко-далеко отсюда.
Полный текст лежит здесь.