Страна заходящего солнца. Часть 6. Мечеть Аль-Абидин, Тофет Саламбо.
После посещения холма Бирса, мы дружной толпой садимся в автобус и отправляемся в удивительный мир религиозных воззрений древних - Тофет Саламбо. Это жуткое место расположено в 15 минутах езды от холма Бирса.
По пути запечатлел мечеть Аль Абидин. Эта мечеть получила свое название в честь президента Зин эль Абидин Бен Али, заложившего первый камень в ее основании в ноябре 2000 года.
Монументальное религиозное сооружение включает в себя большой зал молитв, способный вместить около 1000 верующих, внутренний дворик, площадь и минарет высотой в 55 метров.
Отделка этой мечети была выполнена при поддержке Ассоциации сохранения Медины: семь команд реставраторов декорировали потолок мечети, а три занимались изготовлением украшений из натурального мрамора, добываемого на юге Туниса. Особого внимания заслуживают девятиметровые дубовые двери мечети, вес которых достигает трех тонн.
По дорожкам, ведущим через пригорки, наш путь проходил мимо оплывших и заросших археологических раскопов к Тофет Саламбо.
Через ряд туристических автобусов проходим к сторожевой будки с турникетом у ворот, и направляемся к заповедной территории, где расположено святилище, обнесенное металлической изгородью.
Карфагеняне, как и другие средиземноморские народы, представляли вселенную разделенной на три мира, расположенных один над другим. Замкнутость космоса, не имеющего ни начала, ни конца, передавалась хранящимся в храме изображением змеи, свернувшейся в кольцо и пожирающей собственный хвост. Возможно, это тот же мировой змей, которого угаритяне называли Латану, а древние евреи - Левиафаном. Земля, мыслилась территорией, лежащей между двумя океанами. Солнце, встающее из восточного океана, обойдя землю, погружалось в западный океан, считавшийся морем мрака и обиталищем мертвых. Души умерших попадали туда на кораблях или верхом на дельфинах. Небо было местом пребывания карфагенских богов.
Надо сказать, что название «Саламбо» не случайно. Ведь героиня знаменитого романа Гюстава Флобера посвятила себя служению именно богине Тиннит, считавшейся покровительницей Карфагена. Завязка событий, описанных в романе, происходила где-то в этих местах. Во время восстания наемников из храма Тиннит было похищено священное покрывало, символизирующее неодолимость Карфагена, и город был поставлен на грань жизни и смерти. Конечно, в романе много вымысла (в том числе и образ главной героини), однако восстание - исторический факт, и его предводитель, ливиец Мато, влюбленный в Саламбо, - историческая личность. И храм Тиннит существовал в действительности - сложенный из плиточного кирпича, окруженный дорическими колоннами и декорированный расписной штукатуркой. Что касается названия «Тофет» оно встречается еще в Ветхом Завете («в долине детей Хиннома»), такое название носило священное место, где богам приносились человеческие жертвы. Главными богами Карфагена были бог солнца Баал-Амон (аналог греческого Хроноса и Римского Сатурна) и богиня луны Танит («лик Баала», аналог финикийской Астарты, греческой Геры и римской Юноны). Тофет - святилище, окруженное стенами, считается, что оно было построено на месте, в котором легендарная основательница Карфагена Элисса, сошла на берег.
Тофет - это место, где приносились жертвы, и поэтому в научной литературе святилище Тиннит зовется Тофетом Саламбо. Раскопки показали, что здесь практиковалось приношение в жертву новорожденных младенцев, рожденных первыми, в особенности мальчиков. Расцвет этого культа пришелся на III-VI вв. до н.э., но вот что интересно - Тофет имел статус культового места еще и в ранний период христианства. Пепел сожженных жертв хранился здесь же, как правило, в специальных урнах, окружающих вертикально стоящие каменные глыбы, позднее урны были закопаны, место каждого захоронения было отмечено стелой от 30 до 90 см в высоту. Большинство этих стрел носят надписи на ливийском языке, магические символы и стилизованные изображения богов. Когда жертвенные захоронения Тофета были переполнены, их засыпали землей и поверх стали возводить новый уровень. Карфагеняне верили, что человеческие жертвы помогут им заполучить милость богов в нужде. Раскопки явили миру, что здесь было принесено в жертву по меньшей мере 7000 человек. Многие из откопанных урн теперь выставляются в музеях Туниса и Карфагена. Поскольку большая часть сакрального Тофета, общей площадью в 2 га, застроена, раскопки удается вести лишь в небольшой его части.
Откуда появился у пунийцев культ богини Тиннит? Об этом определенно никто не знает. Наиболее распространенная версия отождествляет ее с Астартой, богиней плодородия и любви, которой поклонялись в Финикии, Сирии и Палестине. Возможно, так оно и было вначале, пунийцы, поклонялись Астарте, которая со временем приобрела на новом месте новые черты и превратилась в Тиннит, Астарта же продолжила существование в пуническом пантеоне сама по себе. Так как карфагеняне были переселенцами из финикийского города Тира, они почитали богов Ханаана, но далеко не всех. Да и ханаанские боги на новой почве изменяли свой облик, вбирая черты местных богов. По значимости она соответствовала великим богиням Угарита - Ашере, Астарте и Анат, но не совпадала с ними по функциям и во многом превосходила их. Скорее всего, Таннит вобрала в себя черты великих богинь-матерей местного ливийского населения, чем и объясняется ее необычайная популярность. Символами Таннит были полумесяц, голубь и треугольник с поперечиной - как бы схематическое изображение женского тела (знак Таннит). «Владычица Таннит» почиталась не только в самом Карфагене, но и на огромных пространствах Средиземноморья - всюду, где были разбросаны карфагенские и древнефиникийские колонии. На острове Ибиса обнаружили 600 фигурок богини 26 различных типов, свидетельствующих о том, что обитатели острова на протяжении веков представляли Таннит то в классическом финикийском образе - с птицей в руке, то в мантии и с крыльями за плечами, наподобие египетской Исиды, то в облике греческих богинь плодородия Деметры и Персефоны и даже в образе древнейших критских богинь. Сохранившиеся изображения Тиннит вряд ли дадут основание говорить о ней как о воплощении женской красоты. Это далеко не Афродита. Одна из сохранившихся террактовых фигур изображает приземистую женщину с головой льва, задрапированную птичьими перьями. Очевидно, такая богиня вполне устраивала пунийцев.
Один из главных богов карфагенян Баал-Хаммон, оказавшийся в тени Таннит, сохранил некоторые черты своего предшественника Баала: тоже был покровителем земледелия, «хлебоносцем», и изображался с колосьями в левой руке. Отождествленный с греческим Кроносом, этрусским Сатре и римским Сатурном, Баал-Хаммон принадлежал к старшему поколению богов. Именно ему приносили многочисленные человеческие жертвы. Молва, однако, не совсем справедлива к Баал-Хаммону, богу жестокому, но справедливому, по понятиям того времени. Подобно Аврааму, карфагеняне без колебаний подносили Баал-Хаммону своих первородных сыновей. Во время осады города войсками сиракузского тирана Агафокла Совет ста четырех (верховный орган управления республикой) выбрал двести знатных семейств, которые должны были отдать младенцев Баалу. Но самое поразительное, что еще триста шестимесячных мальчиков патриотически настроенные граждане отдали на заклание добровольно. Карфаген выдержал осаду. Спасение города являлось высшим оправданием понесенных жертв и свидетельством справедливости Баал-Хаммона. Бог и государство были для горожан ценностями более высокого порядка, чем жизнь собственных детей. Не менее почитаемым богом в Карфагене был Решеф, известный уже ханаанеям во II тыс до н. э., но не входивший тогда в число главных богов. О месте Решефа в пантеоне можно судить по тому, что он занимал высшую точку карфагенского акрополя Бирсы, куда вела лестница в 60 ступеней. Само имя Решеф означает «пламя», «искра», а атрибутом бога был лук, что давало грекам основание отождествлять его с Аполлоном, хотя на самом деле он был скорее всего богом грозы и небесного света, как греческий Зевс, этрусский Тин и римский Юпитер. Из Финикии колонисты принесли почитание Мелькарта, считавшегося покровителем всех, кто покинул родину и обосновался на новых местах. Наряду с богами карфагеняне почитали героев. Известны алтари братьев Филенов, прославившихся, видимо, подвигами в борьбе с местным населением или с эллинами. Эти алтари находились на восточной границе Карфагенской державы. Богам и героям поклонялись как под открытым небом, близ посвященных им алтарей, так и в храмах, находившихся в ведении жрецов.
Ниже и ниже спускалась тропка, петляя среди похожих на могильные холмики бугорков и спутанных зарослей, пока не вывела нас на лужайку, сплошь уставленную покосившимися каменными столбиками. Нагнувшись и внимательно вглядевшись в серую поверхность камня, можно увидеть на ней едва заметные линии и знаки. То были так называемые бетилы - памятные стелы, имеющие вид игрушечных храмиков. Бетилы устанавливались знатными горожанами на территории святилища в знак принесения ими жертвы богам. Резчики высекали на них надписи, свидетельствующие, что такой-то, сын такого-то, посвятил жертву владычице Тиннит. Помимо надписи, часто изображался знак Тиннит - женская фигурка с раскинутыми в стороны руками или опрокинутый полумесяц с кругом-солнцем между рогами.
Варварский, не только на современный взгляд, но и с точки зрения античных гуманистов, обряд в немалой степени способствовал дурной славе Карфагена и, вероятно, послужил одним из идеологических оправданий уничтожения и проклятия города. Хотя, в последнее время, становится популярной гипотеза о том, что массовые захоронения Тофет Саламбо не что иное, как результат эпидемии в античном мегаполисе, а слухи о жертвоприношениях - один из методов «информационной войны», который использовали римляне, чтобы опорочить финикийцев. Надо, однако, заметить, что в последний период существования своего государства жрецы приносили в жертву богам уже не детей, а ягнят. Как и в Элладе, карфагенское жречество не являлось наследственной кастой, но на практике сан жреца часто переходил от отца к сыну. Разрешалось совмещение жреческих и светских должностей. Жречество каждого храма составляло коллегию, во главе которой стоял главный жрец (или жрица), принадлежавший к высшим слоям аристократии. Основная масса храмового персонала состояла из рядовых жрецов и жриц, должности которых тоже считались почетными. Среди служителей были также гадатели, музыканты, священные брадобреи, писцы и рабы, занимавшие более высокое положение, чем рабы частные и государственные.
Сам же обычай человеческого жертвоприношения зародился в глубокой древности и известен многим древним религиям. Практиковался он и в Передней Азии, где обитали пунийцы. Наиболее известен сюжет о том, как библейский старец Авраам по велению Бога «наколол дров для всесожжения» своего сына Исаака, и только благодаря вовремя подоспевшему ангелу этот акт не состоялся - повелитель удовольствовался проявленной старцем решимостью. В Книге пророка Иеремии Господь, напротив, осуждает сыновей Иуды за то, что те «устроили высоты Тофета в долине сыновей Енномовых, чтобы сожигать сыновей своих и дочерей своих в огне, чего Я не повелевал». У эллинов, этрусков, римлян ритуал не носил постоянного характера, в Карфагене же человеческие жертвы приносились ежегодно и без них не обходился ни один крупный религиозный праздник.
В романе «Саламбо» Гюстав Флобер изобразил леденящую душу картину кровавого ритуала. Увы, писатель несколько сгустил краски. На самом деле, как установлено исследователями, не было ни раскаленного чрева Баала, ни движущихся медных рук чудовища, загребающих в разверстую утробу вопящих младенцев. Разумеется, от этого обряд не становился более «цивилизованным».
В общем виде ритуал, реконструированный учеными, выглядел так: младенец, предназначенный в жертву, умерщвлялся жрецом в храме, затем неостывшее тельце возлагалось на вытянутые руки бронзового божества, откуда оно скатывалось в погребальный костер. Непременной составной частью обряда был своего рода маскарад. Вокруг костра устраивались бешеные пляски, звучали десятки флейт и лир, гремели тамбурины. Участники этого действа закрывали лица отвратительными личинами, чтобы отогнать, испугать демонов, слетавшихся, дабы осквернить священные жертвы.
После того как трупики сгорали, жрецы собирали пепел в керамические сосуды. Множество их было обнаружено при раскопках пунических городов. Урны с прахом искупительных жертв хранились в храмах. Карфагенская религия оказала влияние на верования многих народов Западного Средиземноморья - и враждебных Карфагену нумидийцев, и полудиких обитателей Сардинии, поклонявшихся карфагенскому богу Циду под именем Сард-отец, и этрусков, оставлявших двуязычные посвящения карфагенской богине Астарте. С завоеванием Африки римлянами карфагенских богов стали почитать под латинскими именами. Только с распространением христианства и затем ислама следы карфагенской религии окончательно исчезли и были забыты.