Воспоминания очевидцев
«Из старых записок»
Не раз меня спрашивали, откуда я «беру» все эти истории, которые рассказываю на своих экскурсиях и на страницах своего сайта. Ответ на этот вопрос достаточно простой - старики. Да, да, именно старики, пенсионеры, это огромный архив информации о том, как «было раньше». В нашей стране хорошая медицина, а, может быть, это климат, или окружение… я не знаю точно, но продолжительность жизни радует. И встреча на улицах Тель-Авива с 90-летним стариком, находящимся в здравом уме и твердой памяти, не такая уж и редкость. Просто нужно проявить к ним интерес и уважение, и они расскажут вам такое, что ни в одной книге не написано. А дальше - дело техники.Записать(запомнить) проверить имена и даты, и вот вам очередная страничка тель-авивской истории.
А иногда и истории никакой нет. Просто вспоминает человек о своей юности, но юность его была лет 70 назад и это тоже не может быть не интересно. Я очень люблю такие воспоминания, поэтому с удовольствием общаюсь с различными клубами пенсионеров. Вы себе не представляете, насколько интересно рассказывать о прошлом людям, для которых это «прошлое» было самым, что ни есть настоящим. И тогда начинается:
- я же помню, Хаим жил не тут, а через дорогу!
- а дом этот был розового цвета!
- это было не ХХХХ-м году, а на год позже.
И все эти замечания и поправки вовсе не сбивают меня, а делают экскурсию необычайно живой, «настоящей», если можно так сказать. И обычная городская прогулка плавно переходит во «встречу одноклассников-ветеранов».
Таких замечаний и воспоминаний у меня собралось довольно много. Иногда они бессистемны, но это делает их менее интересными. Это и есть настоящие «записки на салфетках». И привожу я их без купюр, без редакции. Мой здесь лишь перевод и редкая замена менее цензурных выражений, на более принятые и понятные.
Часть 1. Из рассказов Товы Шафрир.
В конце 1937-го года мы перехали на улицу Шалом Алейхем, в дом номер 47. Это было очень необычное здание, одно из самых красивых на улице. Покрытый «шприцем» и облицованный мелкими осколками мрамора. Все окна в здании были сдвигающиеся - тогда это было настоящие чудо. У входа стояла мраморная скамейка, почтовые ящики были сделаны из настоящего дерева в обрамлении из черной глазурованной керамики. Дом был трехэтажный, с двумя подъездами. Ступени на лестницах тоже были из мрамора, а между первым и вторым этажами - скамья для отдыха. Вокруг дома был разбит небольшой парк с маленьким искусственным озером, в котором плавали золотые рыбки. Хотя, как я помню, были они красного цвета. Ах да, еще в этом доме было центральное отопление, что в те годы в Тель-Авиве вообще было крайней редкостью.
Мой отец работал в компании, которая построила этот дом. Видимо компания строила дом для своих сотрудников, поэтому не жалела качественных материалов. Отец отвечал за исправность всех систем дома, а мама убирала оба подъезда - наша семья была не из богатых.
Ах да, я же обещала… Одним летним днем 1942-го года итальянские самолеты сбросили бомбы на Тель-Авив. Об этом я и обещала рассказать.
Они (самолеты) прилетели примерно в полдень со стороны моря, и начали планомерно бомбить улицу за улицей. Больше всего бомб упало на улицы Сиркин, Шалом Алейхем и Ховевей Цион - между улицами Буграшов и Менделе Мойхер Сфойрим. Потом самолеты удалились в восточную часто города, но и там были слышны взрывы.
В тот день я собиралась после обеда пойти в гости к однокласснице - Далие Цидкони (тогда она еще была Яири). Далия жила неподалеку на улице Ховевей Цион. Наши мамы тоже были подругами и мы часто бегали друг к другу в гости. Вот и в тот день, попрощавшись с мамой, я собралась идти к Далие. Мама в это время поливала цветы в нашем небольшом парке - это тоже было ее обязанностью, которую и я с удовольствием иногда выполняла. Я перешла дорогу рядом с домом, чтобы пройти возле пекарни «Кармен» и «принюхаться» к запаху свежей выпечки. Как сейчас помню, у меня в руке была виноградная гроздь.
И вдруг я услышала страшный шум, рёв и грохот. Перепугавшись, я хотела немедленно вернуться домой, но, когда я повернулась - мой дом скрылся в огромном облаке пыли и дыма. Я побоялась зайти в это облако и от страха побежала вниз, в сторону улицы Буграшев. По наивности я решила, что это взорвался какой-то мотоцикл. Такое случалось на улицах города, а иногда эти мотоциклы просто «стреляли», проезжая мимо.
И тут я увидела лошадь, лежащую прямо на проезжей части. В ту секунду я не понимала, что лошадь мертва. Но остановившись на мгновение, я заметила, что улица абсолютно пуста. А вокруг доносились звуки разрывов. Я повернула на улицу Буграшев. Заглянула на бегу в небольшой магазин - он был пуст. А мне было очень страшно и я хотела быть поближе к людям. Я влетела в парикмахерскую к Давиду, но и там не было ни души. Я тут же выскочила на улицу и последующий взрыв вынес витрину парикмахерской, обсыпав улицу мелкими осколками стекла.
Мне стало еще более жутко - куда делись люди? Сил бежать не было и просто продолжила идти. Так я дошла до улицы Ховевей Цион и вспомнила, что собиралась в гости к Далие - она жила в небольшом одноэтажном доме, неподалеку от перекрёстка. Вход в дом был прямо с улицы, через небольшое крыльцо. Обычно, когда кто-то был дома, дверь была открыта. Но тут дверь оказалась закрыта. Я постучала, но никто не открыл. Тогда я подошла к окну, и сквозь жалюзи заглянула во внутрь. В углу комнаты на полу я увидела Симу - маму Далии. Она сидела, прижав к себе младшую сестру Далии, в полнейшем молчании. Я стала кричать, чтобы меня впустили и кто-то, кажется дядя Далии, открыл мне дверь. Когда я вошла, они стали расспрашивать - видела ли я, что случилось на улице?
- Это мотоцикл взорвался, - наивно ответила я. И мой ответ не успокоил спрашивающих.
Вдруг появился мой папа. Оказывается, он искал меня. Папа объяснил, что горд бомбили. Тогда еще было неясно, кто бомбил, но он отвел нас в соседний двор, где было бомбоубежище, и, оставив меня там, вернулся к маме. Лишь когда раздалась сирена, означавшая окончание опасности, я вышла на улицу вместе со всеми и пошла домой.
Одна из бомб упала прямо рядом с нашим красивым домом. Были выбиты все стекла, поврежден балкон на первом этаже. Но мне запомнилось, что ни один цветок в нашем маленьком любимом парке не пострадал. И рыбки продолжали плавать, как ни в чем ни бывало. Но улицу было не узнать - половина зданий просто рассыпались.
За секунду до взрыва шланг, которым мама поливала цветы, запутался, и чтобы его распутать, мама зашла за угол дома. Это ее и спасло. В том месте где она стояла, вся стена здания была проткнута осколками бомбы.
В рассказе Товы есть некоторые неточности. Итальянская бомбардировка состоялась 9 сентября 1940-го года в 16:12. Звено бомбардировщиков SIAI (Савойя-Маркетти) S.79 «Спарвьеро» (Ястреб) 205-й эскадрильи 41-го полка бомбардировщиков Королевских Военно-Воздушных сил Италии должно было перелететь с аэродрома на острове Родос в Ливию. По дороге они произвели бомбардировку Тель-Авива, повлекшую за собой 137 погибших гражданских лиц. (Борис Брестовицкий)
итальянский "Ястреб"
ПС: этим рассказом я открываю новую серию - "воспоминания очевидцев" В этой серии рассказов я хочу поделиться с вами реальными рассказами старожилов Тель-Авива, без исправлений, без литературной обработки - такими, какими я их услышал. Перевод мой
Не раз меня спрашивали, откуда я «беру» все эти истории, которые рассказываю на своих экскурсиях и на страницах своего сайта. Ответ на этот вопрос достаточно простой - старики. Да, да, именно старики, пенсионеры, это огромный архив информации о том, как «было раньше». В нашей стране хорошая медицина, а, может быть, это климат, или окружение… я не знаю точно, но продолжительность жизни радует. И встреча на улицах Тель-Авива с 90-летним стариком, находящимся в здравом уме и твердой памяти, не такая уж и редкость. Просто нужно проявить к ним интерес и уважение, и они расскажут вам такое, что ни в одной книге не написано. А дальше - дело техники.Записать(запомнить) проверить имена и даты, и вот вам очередная страничка тель-авивской истории.
А иногда и истории никакой нет. Просто вспоминает человек о своей юности, но юность его была лет 70 назад и это тоже не может быть не интересно. Я очень люблю такие воспоминания, поэтому с удовольствием общаюсь с различными клубами пенсионеров. Вы себе не представляете, насколько интересно рассказывать о прошлом людям, для которых это «прошлое» было самым, что ни есть настоящим. И тогда начинается:
- я же помню, Хаим жил не тут, а через дорогу!
- а дом этот был розового цвета!
- это было не ХХХХ-м году, а на год позже.
И все эти замечания и поправки вовсе не сбивают меня, а делают экскурсию необычайно живой, «настоящей», если можно так сказать. И обычная городская прогулка плавно переходит во «встречу одноклассников-ветеранов».
Таких замечаний и воспоминаний у меня собралось довольно много. Иногда они бессистемны, но это делает их менее интересными. Это и есть настоящие «записки на салфетках». И привожу я их без купюр, без редакции. Мой здесь лишь перевод и редкая замена менее цензурных выражений, на более принятые и понятные.
Часть 1. Из рассказов Товы Шафрир.
В конце 1937-го года мы перехали на улицу Шалом Алейхем, в дом номер 47. Это было очень необычное здание, одно из самых красивых на улице. Покрытый «шприцем» и облицованный мелкими осколками мрамора. Все окна в здании были сдвигающиеся - тогда это было настоящие чудо. У входа стояла мраморная скамейка, почтовые ящики были сделаны из настоящего дерева в обрамлении из черной глазурованной керамики. Дом был трехэтажный, с двумя подъездами. Ступени на лестницах тоже были из мрамора, а между первым и вторым этажами - скамья для отдыха. Вокруг дома был разбит небольшой парк с маленьким искусственным озером, в котором плавали золотые рыбки. Хотя, как я помню, были они красного цвета. Ах да, еще в этом доме было центральное отопление, что в те годы в Тель-Авиве вообще было крайней редкостью.
Мой отец работал в компании, которая построила этот дом. Видимо компания строила дом для своих сотрудников, поэтому не жалела качественных материалов. Отец отвечал за исправность всех систем дома, а мама убирала оба подъезда - наша семья была не из богатых.
Ах да, я же обещала… Одним летним днем 1942-го года итальянские самолеты сбросили бомбы на Тель-Авив. Об этом я и обещала рассказать.
Они (самолеты) прилетели примерно в полдень со стороны моря, и начали планомерно бомбить улицу за улицей. Больше всего бомб упало на улицы Сиркин, Шалом Алейхем и Ховевей Цион - между улицами Буграшов и Менделе Мойхер Сфойрим. Потом самолеты удалились в восточную часто города, но и там были слышны взрывы.
В тот день я собиралась после обеда пойти в гости к однокласснице - Далие Цидкони (тогда она еще была Яири). Далия жила неподалеку на улице Ховевей Цион. Наши мамы тоже были подругами и мы часто бегали друг к другу в гости. Вот и в тот день, попрощавшись с мамой, я собралась идти к Далие. Мама в это время поливала цветы в нашем небольшом парке - это тоже было ее обязанностью, которую и я с удовольствием иногда выполняла. Я перешла дорогу рядом с домом, чтобы пройти возле пекарни «Кармен» и «принюхаться» к запаху свежей выпечки. Как сейчас помню, у меня в руке была виноградная гроздь.
И вдруг я услышала страшный шум, рёв и грохот. Перепугавшись, я хотела немедленно вернуться домой, но, когда я повернулась - мой дом скрылся в огромном облаке пыли и дыма. Я побоялась зайти в это облако и от страха побежала вниз, в сторону улицы Буграшев. По наивности я решила, что это взорвался какой-то мотоцикл. Такое случалось на улицах города, а иногда эти мотоциклы просто «стреляли», проезжая мимо.
И тут я увидела лошадь, лежащую прямо на проезжей части. В ту секунду я не понимала, что лошадь мертва. Но остановившись на мгновение, я заметила, что улица абсолютно пуста. А вокруг доносились звуки разрывов. Я повернула на улицу Буграшев. Заглянула на бегу в небольшой магазин - он был пуст. А мне было очень страшно и я хотела быть поближе к людям. Я влетела в парикмахерскую к Давиду, но и там не было ни души. Я тут же выскочила на улицу и последующий взрыв вынес витрину парикмахерской, обсыпав улицу мелкими осколками стекла.
Мне стало еще более жутко - куда делись люди? Сил бежать не было и просто продолжила идти. Так я дошла до улицы Ховевей Цион и вспомнила, что собиралась в гости к Далие - она жила в небольшом одноэтажном доме, неподалеку от перекрёстка. Вход в дом был прямо с улицы, через небольшое крыльцо. Обычно, когда кто-то был дома, дверь была открыта. Но тут дверь оказалась закрыта. Я постучала, но никто не открыл. Тогда я подошла к окну, и сквозь жалюзи заглянула во внутрь. В углу комнаты на полу я увидела Симу - маму Далии. Она сидела, прижав к себе младшую сестру Далии, в полнейшем молчании. Я стала кричать, чтобы меня впустили и кто-то, кажется дядя Далии, открыл мне дверь. Когда я вошла, они стали расспрашивать - видела ли я, что случилось на улице?
- Это мотоцикл взорвался, - наивно ответила я. И мой ответ не успокоил спрашивающих.
Вдруг появился мой папа. Оказывается, он искал меня. Папа объяснил, что горд бомбили. Тогда еще было неясно, кто бомбил, но он отвел нас в соседний двор, где было бомбоубежище, и, оставив меня там, вернулся к маме. Лишь когда раздалась сирена, означавшая окончание опасности, я вышла на улицу вместе со всеми и пошла домой.
Одна из бомб упала прямо рядом с нашим красивым домом. Были выбиты все стекла, поврежден балкон на первом этаже. Но мне запомнилось, что ни один цветок в нашем маленьком любимом парке не пострадал. И рыбки продолжали плавать, как ни в чем ни бывало. Но улицу было не узнать - половина зданий просто рассыпались.
За секунду до взрыва шланг, которым мама поливала цветы, запутался, и чтобы его распутать, мама зашла за угол дома. Это ее и спасло. В том месте где она стояла, вся стена здания была проткнута осколками бомбы.
В рассказе Товы есть некоторые неточности. Итальянская бомбардировка состоялась 9 сентября 1940-го года в 16:12. Звено бомбардировщиков SIAI (Савойя-Маркетти) S.79 «Спарвьеро» (Ястреб) 205-й эскадрильи 41-го полка бомбардировщиков Королевских Военно-Воздушных сил Италии должно было перелететь с аэродрома на острове Родос в Ливию. По дороге они произвели бомбардировку Тель-Авива, повлекшую за собой 137 погибших гражданских лиц. (Борис Брестовицкий)
итальянский "Ястреб"
ПС: этим рассказом я открываю новую серию - "воспоминания очевидцев" В этой серии рассказов я хочу поделиться с вами реальными рассказами старожилов Тель-Авива, без исправлений, без литературной обработки - такими, какими я их услышал. Перевод мой