Рингельблюм. Польско-еврейские отношения во время Второй Мировой Войны
тэг всех постов с переводом этой работы: http://toh-kee-tay.livejournal.com/tag/polish-jewish-relations-wwii
4. После вторжения Германии (part 3)
Дальше уличные бандиты пересели на трамваи. Вначале были отдельные вагоны «только для евреев» (Nur für Juden); потом евреям вообще запретили ездить в трамваях. Хулиганы велели кондукторам останавливаться, вытаскивали пассажиров-евреев из вагонов и набрасывались на них десятками. Очень редко кондукторам хватало мужества сопротивляться. Нам известен случай, когда немец приказал кондуктору трамвая в районе Прага переехать через еврея, которого заставили лечь на рельсы, но кондуктор отказался под дулом пистолета.
То же самое творилось и в поездах. Немцы входили в вагоны, крича: «Alle Juden raus». Арийцы были обязаны разоблачать пассажиров-евреев и выдавать их немцам, которые часто убивали тех на месте. Люди, возвращавшиеся с востока, из провинций, захваченных немцами у русских, вносили свой вклад в рост враждебного отношения к евреям. По словам очевидца, они рассказывали в поездах невероятные истории о том, что творили евреи с поляками при большевиках. Наконец-то Гитлер отплатит им за всё. Сотни евреев в поездах были схвачены и сданы немцам в результате этой пропаганды. (12)
Между тем количество членов антисемитских банд росло с каждым днем. Этим зарабатывали на жизнь отщепенцы. Уже недостаточно было одиночных нападений. Поддерживавшая этих бандитов организация, без сомнения одно из ответвлений O.N.R (***O.N.R - Obóz Narodowo-Radykalny «Национально-радикальный лагерь» ***), решила устроить в Варшаве спектакль, подобного которому долго ждали антисемиты. Получив panem (*** хлеб, лат. ***) от N.S.V. (*** National-Sozialistische Volkswohlfahrt - Национал-социалистическая народная благотворительность*** ), они возжелали circenses (*** зрелищ , лат. ***). Зимой было несколько вспышек. (13) Самым известным был погром в феврале 1940. Антисемитскими бандами, в основном из малолеток, командовал немец, защищавший их сзади и надзиравший за «акцией». Вооружение таких банд составляли палки, дубинки, лом и т.п. Их боевой клич: «Бей жидов», «Покончим с жидами», «За свободную Польшу без жидов!» и т.д. На своем пути они били витрины, помеченные звездами давида, ломали железные ставни, врывались в магазины и грабили их. Встреченных евреев они избивали до потери сознания. Настоящей целью погромов было разграбить магазины. Так продолжалось несколько дней. Никто не вмешивался. Польская полиция, отвечавшая за безопасность населения, молчала. Молчали и другие польские организации. Погром, направлявшийся невидимой рукой, закончился внезапно, как по команде. Всё вернулось в нормальное русло.
Свидетель февральских событий 1940 года на улице Францисканска передает: Толпа человек 200-300, вооруженная ломами, палками и дубинками, продвигалась под началом молодых летчиков с автоматами. Арийцы постарше находились в конце процессии; они направляли беспорядки, были постоянно на связи с немцами и по ходу передавали инструкции. В подъездах стояли вооруженные палками и дубинками евреи, приготовившиеся к защите дома. На углу Францисканской и Валова стадо хулиганов наткнулось на группу еврейских рабочих, вооруженных пиками для разбивания льда. Началась драка, в которой был убит один бандит и двое евреев. В это же время другой погром с участием немецких летчиков происходил на улице Гжибовской. Немцы на радостях стреляли в воздух. Отряд довольных немецких солдат следовал за процессией погромщиков, осквернявших имя Польши криками: «Да здравствует свободная Польша без жидов!» Много евреев погибло в этом погроме. Здесь тоже евреи были готовы защщаться. Мужество евреев стоит отметить. Они не испугались бандитов и приняли меры к защите.
Февральский погром 1940 года явился глубоким потрясением для всего еврейского населения Польши. С этого времени евреи опасались сотрудничества поляков и немцев, которые всегда могли воспользоваться глубоко укоренившимся польским антисемитизмом, чтобы польскими руками делать свою грязную работу. Варшавские евреи боялись, что немцы воспользуются погромом как предлогом для выселения их из города. Они боялись, как бы немцы не восприняли всерьез уличный лозунг «Варшава без жидов». Они были глубоко огорчены отсутствием какого-либо протеста со стороны польского сообщества. Бывало, что какой-нибудь христианин останавливал еврея на улице и предупреждал того о том, что евреев избивали на такой-то и такой-то улице. Но ни разу ни один прохожий не посмел остановить бесчинствовавших хулиганов. Я сам был очевидцем погромов на многих улицах. Я снимал повязку и следовал за толпой. Лишь один раз я увидел как кто-то остановил дебоширов, старушка на Банковской площади, попрекавшая их за то, что они оскверняли доброе имя Польши и за пособничество немцам. Они лишь смеялись ей в ответ.
Подводя итоги: Период с октября 1939-го по ноябрь 1940-го - т.е. вплоть до создания гетто - был периодом непрекращавшейся и растущей антисемитской агитации. Он начался с нападений на отдельных евреев и закончился неконтролируемым грабежом еврейской собственности и погромами в разных районах Варшавы. Никто не обвиняет польский народ в совершении этих преступлений. Значительное большинство страны, ее просвещенный рабочий класс и рабочая интеллигенция, без сомнения осудили бесчинства, видя в них немецкий инструмент разобщения польского общества и рычаг коллаборационизма. Но всё же мы упрекаем польское сообщество в том, что оно не попыталось отмежеваться, ни устно - церковными проповедями и т.п., ни письменно, от антисемитских чудовищ, сотрудничавших с немцами, и в том, что оно не пыталось активно противостоять погромам, что вообще ничего не сделало, чтобы ослабить впечатление, будто бы весь польский народ поддержал выходки польских антисемитов. Бездействие польского подполья перед лицом прилива антисемитизма в период перед созданием Гетто было великой ошибкой, ошибкой, за которую им пришлось расплачиваться в последующие стадии войны.
***
Примечания:
(12) Доктор Зигмунт Клюковский сделал следующую запись в своем дневнике 11-го января 1940 года: «Сегодня меня позвали к больному еврею с отмороженными ногами. Он ехал в поезде из Варшавы с купленными в городе продуктами. В слезах он рассказал мне, как пассажиры-поляки отобрали у него часть продуктов, а самого его выкинули из поезда еще на вокзале в Варшаве. Станционный смотритель посадил его в товарный вагон, в котором он доехал до Рейовца, а оттуда еще двенадцать часов в другом вагоне, тоже без отопления. Методы немцев нашли плодородную почву среди определенных слоев польского населения.»
Zygmunt Klukowski "Diary from the Years of Occupation 1939-44"
(13) Беспорядки произошли на еврейских улицах 16-го и 17-го декабря 1939 года, и 15-го и 27-30-го января 1940 года, и в начале февраля, и в конце марта, 15-го и 16-го мая (в предместье Прага), и 31-го мая, и затем снова 19-го августа и 26-го октября. Повязки со Звездой Давида, сперва только помогавшие немцам опознавать евреев для отправки в трудовые лагеря, постепенно превратились в сигнал для польского отребья, разрешавший им безнаказанно избивать носителя повязки и безжалостно издеваться над ним. Во время этих погромов воороуженные палками и всякого рода тяжелыми предметами поляки, среди которых были даже школьники, набрасывались на прохожих, не взирая на пол и возраст, и наносили им град беспощадных ударов. Они разбивали последние уцелевшие витрины и уносили всё, что находили в домах и лавках, и т.д. Польская полиция хладнокровно наблюдала за этим. Иногда нападения отбивали рабочие-евреи. Во время мартовских беспорядков 1940 года немецкий фотограф сфотографировал зрелище погрома и устроил спектакль с «защитой евреев»; его фотографии были опубликованы в газетах Рейха с акцентом на то, как обозлены на евреев поляки.
Правда, что члены польской интеллигенции и представители рабочего класса осудили эти погромы. Согласно надежному еврейскому источнику, позиция польской интеллигенции в то время была «открытая поддержка евреям и оппозиция погромам.» Однако с другой стороны не было ни одного публичного выражения отмежевания от погромщиков, ничего, что бы ослабило впечатление, что всё польское население поддерживает антисемитские проявления, совершавшиеся поляками, сотрудничавшими с немцами. На протяжение всего время, вдобавок к погромам, польские хулиганы бросали камни через Стену гетто и не стесняясь разбивали молотками могильные камни на еврейских кладбищах на Окопова и в Праге. Так, например, была сильно повреждена могила Цвитковера (*** был это Rabbi Schmuel Josef Zvitkover of Praga? ***)
Company conductor
You need the salt of tears
Falling on a ticket
That no one's used in years
перевод из книги Emmanuel Ringelblum "Polish-Jewish Relations During the Second World War" edited by Joseph Kermish, Shmuel Krakowski, ISBN 0810109638, 9780810109636
4. После вторжения Германии (part 3)
Дальше уличные бандиты пересели на трамваи. Вначале были отдельные вагоны «только для евреев» (Nur für Juden); потом евреям вообще запретили ездить в трамваях. Хулиганы велели кондукторам останавливаться, вытаскивали пассажиров-евреев из вагонов и набрасывались на них десятками. Очень редко кондукторам хватало мужества сопротивляться. Нам известен случай, когда немец приказал кондуктору трамвая в районе Прага переехать через еврея, которого заставили лечь на рельсы, но кондуктор отказался под дулом пистолета.
То же самое творилось и в поездах. Немцы входили в вагоны, крича: «Alle Juden raus». Арийцы были обязаны разоблачать пассажиров-евреев и выдавать их немцам, которые часто убивали тех на месте. Люди, возвращавшиеся с востока, из провинций, захваченных немцами у русских, вносили свой вклад в рост враждебного отношения к евреям. По словам очевидца, они рассказывали в поездах невероятные истории о том, что творили евреи с поляками при большевиках. Наконец-то Гитлер отплатит им за всё. Сотни евреев в поездах были схвачены и сданы немцам в результате этой пропаганды. (12)
Между тем количество членов антисемитских банд росло с каждым днем. Этим зарабатывали на жизнь отщепенцы. Уже недостаточно было одиночных нападений. Поддерживавшая этих бандитов организация, без сомнения одно из ответвлений O.N.R (***O.N.R - Obóz Narodowo-Radykalny «Национально-радикальный лагерь» ***), решила устроить в Варшаве спектакль, подобного которому долго ждали антисемиты. Получив panem (*** хлеб, лат. ***) от N.S.V. (*** National-Sozialistische Volkswohlfahrt - Национал-социалистическая народная благотворительность*** ), они возжелали circenses (*** зрелищ , лат. ***). Зимой было несколько вспышек. (13) Самым известным был погром в феврале 1940. Антисемитскими бандами, в основном из малолеток, командовал немец, защищавший их сзади и надзиравший за «акцией». Вооружение таких банд составляли палки, дубинки, лом и т.п. Их боевой клич: «Бей жидов», «Покончим с жидами», «За свободную Польшу без жидов!» и т.д. На своем пути они били витрины, помеченные звездами давида, ломали железные ставни, врывались в магазины и грабили их. Встреченных евреев они избивали до потери сознания. Настоящей целью погромов было разграбить магазины. Так продолжалось несколько дней. Никто не вмешивался. Польская полиция, отвечавшая за безопасность населения, молчала. Молчали и другие польские организации. Погром, направлявшийся невидимой рукой, закончился внезапно, как по команде. Всё вернулось в нормальное русло.
Свидетель февральских событий 1940 года на улице Францисканска передает: Толпа человек 200-300, вооруженная ломами, палками и дубинками, продвигалась под началом молодых летчиков с автоматами. Арийцы постарше находились в конце процессии; они направляли беспорядки, были постоянно на связи с немцами и по ходу передавали инструкции. В подъездах стояли вооруженные палками и дубинками евреи, приготовившиеся к защите дома. На углу Францисканской и Валова стадо хулиганов наткнулось на группу еврейских рабочих, вооруженных пиками для разбивания льда. Началась драка, в которой был убит один бандит и двое евреев. В это же время другой погром с участием немецких летчиков происходил на улице Гжибовской. Немцы на радостях стреляли в воздух. Отряд довольных немецких солдат следовал за процессией погромщиков, осквернявших имя Польши криками: «Да здравствует свободная Польша без жидов!» Много евреев погибло в этом погроме. Здесь тоже евреи были готовы защщаться. Мужество евреев стоит отметить. Они не испугались бандитов и приняли меры к защите.
Февральский погром 1940 года явился глубоким потрясением для всего еврейского населения Польши. С этого времени евреи опасались сотрудничества поляков и немцев, которые всегда могли воспользоваться глубоко укоренившимся польским антисемитизмом, чтобы польскими руками делать свою грязную работу. Варшавские евреи боялись, что немцы воспользуются погромом как предлогом для выселения их из города. Они боялись, как бы немцы не восприняли всерьез уличный лозунг «Варшава без жидов». Они были глубоко огорчены отсутствием какого-либо протеста со стороны польского сообщества. Бывало, что какой-нибудь христианин останавливал еврея на улице и предупреждал того о том, что евреев избивали на такой-то и такой-то улице. Но ни разу ни один прохожий не посмел остановить бесчинствовавших хулиганов. Я сам был очевидцем погромов на многих улицах. Я снимал повязку и следовал за толпой. Лишь один раз я увидел как кто-то остановил дебоширов, старушка на Банковской площади, попрекавшая их за то, что они оскверняли доброе имя Польши и за пособничество немцам. Они лишь смеялись ей в ответ.
Подводя итоги: Период с октября 1939-го по ноябрь 1940-го - т.е. вплоть до создания гетто - был периодом непрекращавшейся и растущей антисемитской агитации. Он начался с нападений на отдельных евреев и закончился неконтролируемым грабежом еврейской собственности и погромами в разных районах Варшавы. Никто не обвиняет польский народ в совершении этих преступлений. Значительное большинство страны, ее просвещенный рабочий класс и рабочая интеллигенция, без сомнения осудили бесчинства, видя в них немецкий инструмент разобщения польского общества и рычаг коллаборационизма. Но всё же мы упрекаем польское сообщество в том, что оно не попыталось отмежеваться, ни устно - церковными проповедями и т.п., ни письменно, от антисемитских чудовищ, сотрудничавших с немцами, и в том, что оно не пыталось активно противостоять погромам, что вообще ничего не сделало, чтобы ослабить впечатление, будто бы весь польский народ поддержал выходки польских антисемитов. Бездействие польского подполья перед лицом прилива антисемитизма в период перед созданием Гетто было великой ошибкой, ошибкой, за которую им пришлось расплачиваться в последующие стадии войны.
***
Примечания:
(12) Доктор Зигмунт Клюковский сделал следующую запись в своем дневнике 11-го января 1940 года: «Сегодня меня позвали к больному еврею с отмороженными ногами. Он ехал в поезде из Варшавы с купленными в городе продуктами. В слезах он рассказал мне, как пассажиры-поляки отобрали у него часть продуктов, а самого его выкинули из поезда еще на вокзале в Варшаве. Станционный смотритель посадил его в товарный вагон, в котором он доехал до Рейовца, а оттуда еще двенадцать часов в другом вагоне, тоже без отопления. Методы немцев нашли плодородную почву среди определенных слоев польского населения.»
Zygmunt Klukowski "Diary from the Years of Occupation 1939-44"
(13) Беспорядки произошли на еврейских улицах 16-го и 17-го декабря 1939 года, и 15-го и 27-30-го января 1940 года, и в начале февраля, и в конце марта, 15-го и 16-го мая (в предместье Прага), и 31-го мая, и затем снова 19-го августа и 26-го октября. Повязки со Звездой Давида, сперва только помогавшие немцам опознавать евреев для отправки в трудовые лагеря, постепенно превратились в сигнал для польского отребья, разрешавший им безнаказанно избивать носителя повязки и безжалостно издеваться над ним. Во время этих погромов воороуженные палками и всякого рода тяжелыми предметами поляки, среди которых были даже школьники, набрасывались на прохожих, не взирая на пол и возраст, и наносили им град беспощадных ударов. Они разбивали последние уцелевшие витрины и уносили всё, что находили в домах и лавках, и т.д. Польская полиция хладнокровно наблюдала за этим. Иногда нападения отбивали рабочие-евреи. Во время мартовских беспорядков 1940 года немецкий фотограф сфотографировал зрелище погрома и устроил спектакль с «защитой евреев»; его фотографии были опубликованы в газетах Рейха с акцентом на то, как обозлены на евреев поляки.
Правда, что члены польской интеллигенции и представители рабочего класса осудили эти погромы. Согласно надежному еврейскому источнику, позиция польской интеллигенции в то время была «открытая поддержка евреям и оппозиция погромам.» Однако с другой стороны не было ни одного публичного выражения отмежевания от погромщиков, ничего, что бы ослабило впечатление, что всё польское население поддерживает антисемитские проявления, совершавшиеся поляками, сотрудничавшими с немцами. На протяжение всего время, вдобавок к погромам, польские хулиганы бросали камни через Стену гетто и не стесняясь разбивали молотками могильные камни на еврейских кладбищах на Окопова и в Праге. Так, например, была сильно повреждена могила Цвитковера (*** был это Rabbi Schmuel Josef Zvitkover of Praga? ***)
Company conductor
You need the salt of tears
Falling on a ticket
That no one's used in years
перевод из книги Emmanuel Ringelblum "Polish-Jewish Relations During the Second World War" edited by Joseph Kermish, Shmuel Krakowski, ISBN 0810109638, 9780810109636