Информационный суверенитет
Давеча, kaa, имея ввиду меня потроллить, попросил рассказать про информационный суверенитет. Просьба читателей - закон, поэтому слушайте.
Информационный суверенитет, как его себе представляет депутат Яровая
Термин придумал знаменитый в узких кругах Николай Федотов, а общеупотребительным сделал Игорь Ашманов. Вот его формулировка: "информационный суверенитет" - это "право госдуарства определять свою информационную политику" и "право государства самостоятельно распоряжаться инфраструктурой". Заметьте, что определения здесь сразу два. Назовём их расширительным толкованием информационного суверенитета.
"Независимую информационную политику" лучше всего охарактеризовала Ирина Яровая. "Бесконтрольный интернет разрушает суверенитет России", сказала она, очевидно, имея ввиду технологически неотъемлемое право каждого пользователя публично и относительно анонимно высказать своё мнение про саму Яровую и возглавляемый ей комитет государственной думы. После вмешательства законодательного органа (который, разумеется, больше всего думает о детях), борьба за суверенитет стала склоняться к китайской модели, которая распространяется по миру со скоростью птичьего гриппа.
Вторая часть - это право государства самостоятельно распоряжаться инфраструктурой. По Ашманову и примкнувшему к нему министру связи Николаю Никифорову, в этой области суверенитет достигается производством программного обеспечения и оборудования на территории суверенной страны. Однако, если суверенитет вытекает из наличия полного цикла производства на своей территории, то в мире сейчас нет вообще ни одной суверенной страны.
Последняя информационно-суверенная страна была Северная Корея, но товарищ блистательный маршал всё испортил
И, я напомню, даже в Советском Союзе, после многочисленных споров, пошли по пути копирования западной архитектуры, чтобы иметь возможность использовать уже наработанные программное обеспечение и периферийные устройства.
В общем, оставив в стороне авторов термина, поговорим о том, что же такое "информационный суверенитет" на самом деле.
Проблема в том, что тот интернет, который виден нашим, китайским, французским или казахским запретителям - это маленькая часть настоящего интернета, в котором есть не только форумы с клеветой про депутатов и социальные сети, полные вербовщиками ИГИЛ. Большую часть значимого интернета составляют сервисы, службы техподдержки, биржевая торговля, телеметрия, видеонаблюдение, внутренние сети компаний, в конце концов. И для этой части сети запретительный порыв скорее губителен. Люди, по роду своей деятельности работающие с китайскими пользователями или, не дай бог, держащие vpn-туннели в Китай, не дадут соврать: великий китайский файрвол вносит ощутимые задержки. А наши непредсказуемые блокировки сервисов (гмэйла, гитхаба, банков, и т.п.) влекут за собой реальные денежные потери для работающих на суверенной территории коммерческих компаний. Я уж не говорю о том, что внесение искажений в реальную информационную картину (путём блокировок, или, не приведи господь, подмены реального содержания новостей) тоже вполне может вылиться в потери (на бирже, например).
Я подвожу к тому, что задача охранителей суверенитета - не в защите детских глаз от детской порнографии (воспитывайте детей, граждане, не ждите, что за вас это сделают телевизор и интернет), а в том, чтобы не дать другому суверенному государству, покрутив ручки, нарушить работу наших финансовых учреждений, промышленности, высокотехнологичных компаний и всё такое прочее.
Как это сейчас происходит - мы видим в Крыму, граждане которого (наказанные за то, что их завоевала Россия, бгг) постепенно лишаются эпплстора, гуглплэя, доменов, информации на хостингах, возможности скачивать обновления и т.п.
Но вопрос с Крымом можно решить (и он, скорее всего решится, после того, как все пользователи получат адреса Краснодарских провайдеров), а что будет, если те же санкции будут распространены на всю Россию? Как будут вести себя находящиеся в американской юрисдикции ICANN и IANA? Представьте себе изъятие номеров автономных систем, выданных российским потребителям. Или изъятие зоны .ru из корневых DNS. Лишимся ли мы после этого связности не только с США, но и с азиатскими, африканскими, южно-американскими сетями? Будет ли даунтайм в сетях внутри страны, насколько он будет продолжительным?
Андрей Колесников, которому я неделю назад задавал этот вопрос, сказал, что к подобному развитию событий они не готовятся и не будут потому, что он верит: лоббистские возможности организаций, управляющих интернетом, ничуть не меньше, чем возможности борцов за ввод очередных санкций. Другими словами, "этого не может быть, потому, что не может быть никогда". Но ведь за последний год столько стран и организаций выстрелили себе в колено и теперь гордятся боевыми ранами, что подобный подход вряд ли имеет право на существование. Кстати, помните, как АНБ отключало Интернет в Сирии (правда, случайно)?
Разговоры о передаче управления Интернетом из США в ООН или международный союз электросвязи идут много лет, но США почему-то против.
Вот право страны находиться в интернете - и есть настоящий информационный суверенитет. А всё остальное - решается грамотной информационной политикой навыками в ведении информационных войн и дифференциацией поставщиков, контролем за поставляемым ПО, ну и, конечно, не надо использовать интернет для критичных приложений без надёжного шифрования. Это очень объемный вопрос (не менее объемный, чем вопрос суверенитета), но называется он по-другому и обсуждаться должен в другом месте.
Вопрос с сервисами (которые, даже не будучи американскими, скорее всего, подчинятся американскому запрету) - это вообще та проблема, о которой еще никто не думал. Во многих случаях переход на локальный сервис (если таковой вообще есть) может оказаться для компании губительным. Может быть, и мировым монополистам пора предоставлять юрисдикцию ООН? Ну это, конечно, шутка.
UPD: Анонимный комментатор интересуется, представляет ли угрозу суверенитету отсутствие в российской юрисдикции удостоверяющего центра, использующего глобально признаваемые криптоалгоритмы и включаемого в дистрибутивы? Да, представляет, но здесь есть определённые возможности для диверсификации, с переходом, скажем на китайцев (WoSign).
Информационный суверенитет, как его себе представляет депутат Яровая
Термин придумал знаменитый в узких кругах Николай Федотов, а общеупотребительным сделал Игорь Ашманов. Вот его формулировка: "информационный суверенитет" - это "право госдуарства определять свою информационную политику" и "право государства самостоятельно распоряжаться инфраструктурой". Заметьте, что определения здесь сразу два. Назовём их расширительным толкованием информационного суверенитета.
"Независимую информационную политику" лучше всего охарактеризовала Ирина Яровая. "Бесконтрольный интернет разрушает суверенитет России", сказала она, очевидно, имея ввиду технологически неотъемлемое право каждого пользователя публично и относительно анонимно высказать своё мнение про саму Яровую и возглавляемый ей комитет государственной думы. После вмешательства законодательного органа (который, разумеется, больше всего думает о детях), борьба за суверенитет стала склоняться к китайской модели, которая распространяется по миру со скоростью птичьего гриппа.
Вторая часть - это право государства самостоятельно распоряжаться инфраструктурой. По Ашманову и примкнувшему к нему министру связи Николаю Никифорову, в этой области суверенитет достигается производством программного обеспечения и оборудования на территории суверенной страны. Однако, если суверенитет вытекает из наличия полного цикла производства на своей территории, то в мире сейчас нет вообще ни одной суверенной страны.
Последняя информационно-суверенная страна была Северная Корея, но товарищ блистательный маршал всё испортил
И, я напомню, даже в Советском Союзе, после многочисленных споров, пошли по пути копирования западной архитектуры, чтобы иметь возможность использовать уже наработанные программное обеспечение и периферийные устройства.
В общем, оставив в стороне авторов термина, поговорим о том, что же такое "информационный суверенитет" на самом деле.
Проблема в том, что тот интернет, который виден нашим, китайским, французским или казахским запретителям - это маленькая часть настоящего интернета, в котором есть не только форумы с клеветой про депутатов и социальные сети, полные вербовщиками ИГИЛ. Большую часть значимого интернета составляют сервисы, службы техподдержки, биржевая торговля, телеметрия, видеонаблюдение, внутренние сети компаний, в конце концов. И для этой части сети запретительный порыв скорее губителен. Люди, по роду своей деятельности работающие с китайскими пользователями или, не дай бог, держащие vpn-туннели в Китай, не дадут соврать: великий китайский файрвол вносит ощутимые задержки. А наши непредсказуемые блокировки сервисов (гмэйла, гитхаба, банков, и т.п.) влекут за собой реальные денежные потери для работающих на суверенной территории коммерческих компаний. Я уж не говорю о том, что внесение искажений в реальную информационную картину (путём блокировок, или, не приведи господь, подмены реального содержания новостей) тоже вполне может вылиться в потери (на бирже, например).
Я подвожу к тому, что задача охранителей суверенитета - не в защите детских глаз от детской порнографии (воспитывайте детей, граждане, не ждите, что за вас это сделают телевизор и интернет), а в том, чтобы не дать другому суверенному государству, покрутив ручки, нарушить работу наших финансовых учреждений, промышленности, высокотехнологичных компаний и всё такое прочее.
Как это сейчас происходит - мы видим в Крыму, граждане которого (наказанные за то, что их завоевала Россия, бгг) постепенно лишаются эпплстора, гуглплэя, доменов, информации на хостингах, возможности скачивать обновления и т.п.
Но вопрос с Крымом можно решить (и он, скорее всего решится, после того, как все пользователи получат адреса Краснодарских провайдеров), а что будет, если те же санкции будут распространены на всю Россию? Как будут вести себя находящиеся в американской юрисдикции ICANN и IANA? Представьте себе изъятие номеров автономных систем, выданных российским потребителям. Или изъятие зоны .ru из корневых DNS. Лишимся ли мы после этого связности не только с США, но и с азиатскими, африканскими, южно-американскими сетями? Будет ли даунтайм в сетях внутри страны, насколько он будет продолжительным?
Андрей Колесников, которому я неделю назад задавал этот вопрос, сказал, что к подобному развитию событий они не готовятся и не будут потому, что он верит: лоббистские возможности организаций, управляющих интернетом, ничуть не меньше, чем возможности борцов за ввод очередных санкций. Другими словами, "этого не может быть, потому, что не может быть никогда". Но ведь за последний год столько стран и организаций выстрелили себе в колено и теперь гордятся боевыми ранами, что подобный подход вряд ли имеет право на существование. Кстати, помните, как АНБ отключало Интернет в Сирии (правда, случайно)?
Разговоры о передаче управления Интернетом из США в ООН или международный союз электросвязи идут много лет, но США почему-то против.
Вот право страны находиться в интернете - и есть настоящий информационный суверенитет. А всё остальное - решается грамотной информационной политикой навыками в ведении информационных войн и дифференциацией поставщиков, контролем за поставляемым ПО, ну и, конечно, не надо использовать интернет для критичных приложений без надёжного шифрования. Это очень объемный вопрос (не менее объемный, чем вопрос суверенитета), но называется он по-другому и обсуждаться должен в другом месте.
Вопрос с сервисами (которые, даже не будучи американскими, скорее всего, подчинятся американскому запрету) - это вообще та проблема, о которой еще никто не думал. Во многих случаях переход на локальный сервис (если таковой вообще есть) может оказаться для компании губительным. Может быть, и мировым монополистам пора предоставлять юрисдикцию ООН? Ну это, конечно, шутка.
UPD: Анонимный комментатор интересуется, представляет ли угрозу суверенитету отсутствие в российской юрисдикции удостоверяющего центра, использующего глобально признаваемые криптоалгоритмы и включаемого в дистрибутивы? Да, представляет, но здесь есть определённые возможности для диверсификации, с переходом, скажем на китайцев (WoSign).