импотенция в плане текста как лечить
развела себе пабликов и сама себе запиливаю аллюзии на свои паблики.
ну и хорошо. я же вообще сюда о постмодернизме пришла поговорить (полгода уже собираюсь), а поговорить о постмодернизме нужно именно сейчас - потому что мне очень нужно размять свои текстособирательные навыки. в смысле буквы, из букв пособирать слова, а из слов уже всё остальное.
очень, очень страшно, паника, жуткая паника, а ещё я сто лет не писала ничего такого сверх-публичного, что прямо про меня и при том про меня сейчас. а про меня сейчас примерно следующее: паника.
ничего нового (существовал). ничего нового, мир не удивить, да я и не пытаюсь.
просто я тысячу лет (ровно столько, сколько в песни земфиры земфира ходит по земле) ничего не писала.
а мне надо - потому что университет заканчивать как-то надо, а это курсовые, а это сравнительные анализы, а это долги, а это диплом в конце концов (диплом: миф или реальность?).
так что я пришла сюда, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие: мама, мы все постмодернисты.
вокруг очень много умных людей, а я что - а я так, я не ямпольский, я человек простой и человек, которого никогда не хватило бы на строгую науку.
стало быть феноменологии, онтологии, гуманистические исследование - это всё не моё и не ко мне, ну не хватит меня на это, выталкивает меня из этого наверх, как шарик воздушный выталкивает наверх гелий.
но иногда я что-то думаю.
про постмодернизм я специально ничего не думаю - ну как можно всерьёз сесть и что-то думать про постмодернизм.
он просто вокруг, а мы все в контексте постмодернизма. (и ещё в тысяче других разных контекстах, как в расставленных сетях - но это уже просто как следствие предыдущего предложения.)
мир накопил безудержное количество информации. об этом пишут даже в учебниках информатики, в каждом, в первых главах. и что мир наш - это мир информационных технологий.
а ещё мир накопил безудержное количество усталости.
защитных механизмов вроде иронии, сарказма, самоиронии, интонации "вы не думайте, я не всерьёз".
отсюда появились разнообразные следствия - вроде тотальной фрагментарности в попытках объять уже никогда не объятное, цитируемости всего и вся, игр и заигрываний с аллюзиями, ускорении или наоборот - сознательном замедлении темпа жизни и темпа познания мира.
всё вместе это как-то и собирается в постмодернизм.
и для меня это есть не что иное, как попытка отсеять своих от чужих, и попытка понять, из какого ты племени - из того, что говорит "шабелес" или из того, что говорит "сабелес" (где-нибудь в конце текста, я самопояснюсь, на какой культурный код я намекаю прямо сейчас).
то есть мне кажется, что человечеству всё больше и больше будут нужны ориентиры в этом хаосе информации - редакторы в самом широком смысле этого слова, которые будут заниматься отсеиванием ненужного и прокладкой связей между отобранным. редакторы, по функции напоминающие мышление, именно.
и ещё мне кажется, что постмодернизм - хороший способ прокладывать лабиринты культурных кодов, чтобы по выходу из этого лабиринта понять - а есть ли о чём разговаривать (в самом широком смысле) с тем (с теми), кто придумал этот лабиринт и проложил эти тропы, упирающиеся в тупик после каждого третьего поворота.
дальше распространять эту мысль я не буду, пожалуй - мне тут не нужен текст с прицелом на бесконечность.
но обещанное самопояснение оставлю:
"Библия любопытно повторяется.
Однажды разбили евреи филистимлян. Те бежали, бежали по двое, спасаясь, через реку.
Евреи поставили у брода патрули.
Филистимлянина от еврея тогда было отличить трудно: и те и другие, вероятно, были голые.
Патруль спрашивал пробегавших: «Скажи слово шабелес».
Но филистимляне не умели говорить «ш», они говорили «сабелес».
Тогда их убивали.
На Украине видал я раз мальчика-еврея. Он не мог без дрожи смотреть на кукурузу.
Рассказал мне:
Когда на Украине убивали, то часто нужно было проверить, еврей ли убиваемый.
Ему говорили: «Скажи кукуруза».
Еврей иногда говорил: «кукуружа».
Его убивали".
(В.Шкловский)
ну и хорошо. я же вообще сюда о постмодернизме пришла поговорить (полгода уже собираюсь), а поговорить о постмодернизме нужно именно сейчас - потому что мне очень нужно размять свои текстособирательные навыки. в смысле буквы, из букв пособирать слова, а из слов уже всё остальное.
очень, очень страшно, паника, жуткая паника, а ещё я сто лет не писала ничего такого сверх-публичного, что прямо про меня и при том про меня сейчас. а про меня сейчас примерно следующее: паника.
ничего нового (существовал). ничего нового, мир не удивить, да я и не пытаюсь.
просто я тысячу лет (ровно столько, сколько в песни земфиры земфира ходит по земле) ничего не писала.
а мне надо - потому что университет заканчивать как-то надо, а это курсовые, а это сравнительные анализы, а это долги, а это диплом в конце концов (диплом: миф или реальность?).
так что я пришла сюда, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие: мама, мы все постмодернисты.
вокруг очень много умных людей, а я что - а я так, я не ямпольский, я человек простой и человек, которого никогда не хватило бы на строгую науку.
стало быть феноменологии, онтологии, гуманистические исследование - это всё не моё и не ко мне, ну не хватит меня на это, выталкивает меня из этого наверх, как шарик воздушный выталкивает наверх гелий.
но иногда я что-то думаю.
про постмодернизм я специально ничего не думаю - ну как можно всерьёз сесть и что-то думать про постмодернизм.
он просто вокруг, а мы все в контексте постмодернизма. (и ещё в тысяче других разных контекстах, как в расставленных сетях - но это уже просто как следствие предыдущего предложения.)
мир накопил безудержное количество информации. об этом пишут даже в учебниках информатики, в каждом, в первых главах. и что мир наш - это мир информационных технологий.
а ещё мир накопил безудержное количество усталости.
защитных механизмов вроде иронии, сарказма, самоиронии, интонации "вы не думайте, я не всерьёз".
отсюда появились разнообразные следствия - вроде тотальной фрагментарности в попытках объять уже никогда не объятное, цитируемости всего и вся, игр и заигрываний с аллюзиями, ускорении или наоборот - сознательном замедлении темпа жизни и темпа познания мира.
всё вместе это как-то и собирается в постмодернизм.
и для меня это есть не что иное, как попытка отсеять своих от чужих, и попытка понять, из какого ты племени - из того, что говорит "шабелес" или из того, что говорит "сабелес" (где-нибудь в конце текста, я самопояснюсь, на какой культурный код я намекаю прямо сейчас).
то есть мне кажется, что человечеству всё больше и больше будут нужны ориентиры в этом хаосе информации - редакторы в самом широком смысле этого слова, которые будут заниматься отсеиванием ненужного и прокладкой связей между отобранным. редакторы, по функции напоминающие мышление, именно.
и ещё мне кажется, что постмодернизм - хороший способ прокладывать лабиринты культурных кодов, чтобы по выходу из этого лабиринта понять - а есть ли о чём разговаривать (в самом широком смысле) с тем (с теми), кто придумал этот лабиринт и проложил эти тропы, упирающиеся в тупик после каждого третьего поворота.
дальше распространять эту мысль я не буду, пожалуй - мне тут не нужен текст с прицелом на бесконечность.
но обещанное самопояснение оставлю:
"Библия любопытно повторяется.
Однажды разбили евреи филистимлян. Те бежали, бежали по двое, спасаясь, через реку.
Евреи поставили у брода патрули.
Филистимлянина от еврея тогда было отличить трудно: и те и другие, вероятно, были голые.
Патруль спрашивал пробегавших: «Скажи слово шабелес».
Но филистимляне не умели говорить «ш», они говорили «сабелес».
Тогда их убивали.
На Украине видал я раз мальчика-еврея. Он не мог без дрожи смотреть на кукурузу.
Рассказал мне:
Когда на Украине убивали, то часто нужно было проверить, еврей ли убиваемый.
Ему говорили: «Скажи кукуруза».
Еврей иногда говорил: «кукуружа».
Его убивали".
(В.Шкловский)