О туалетах, мостах и 15-летних нагих арапках
Еще интересные моменты из "Хождения в Святую Землю священника Иоанна Лукьянова" (1701-1703 г.)
Из описания Константинополя:
"А по другую сторону Царяграда за моремъ Халкидонъ-град. Там много царевыхъ сараевъ, сиречь дворцы царския, тут цари тѣшатся, и зело жило. А по другую сторону Царяграда, за лимоном, град Калиты, велик же, кругъ его будет верстъ 10. Град Царь весь, и Халкидонъ, и Колаты огибью, какъ ево весь объехать, поменши Москвы, да гуще жильем. Москва редка, а се слободы протянулись, да пустыхъ местъ много; а Царьград весь в кучи; да и мощно быть болше, для тово что старинное царство, а Москва еще вновѣ.
В Цареграде строение все каменное, а крыто черепицою. А улицы и дворы все каменемъ мощены; такъ у них и грясь, и сор отнюдъ не бываеть: вода в море сносит, потому что у нихъ улицы скатистыя; хошь малой дождъ прыснул, то все и снесет. А строение у нихъ пошло от моря на гору, полата полаты выше. А все окны -- на море, а чюжихъ оконъ не загоражевают: у нихъ чести на море глядение. В Цареграде зело строение узорочно, улица улицы дивнѣе. А по улицым, по дворам везде растут 6древа плодовитыя и виноград. Посмотришъ -- райское селение! По улицам везде по всему граду и у мечетовъ колодези приведены шурупами, и ковши медныя повешѣны, и корыты каменныя коней поить. А инде турки сидят в полатках да в кувшинцах воду наливают, а турки, пришед, пьють -- они во спасение себѣ вменяют. Везде у нихъ отходы по улицам и у мечетовъ: испразднивши, да умывъ руки, да и пошол. Зело у нихъ етим хорошо! У нихъ нет такова обычая, чтоб просто заворотяся к стенѣ да мочится. Зело у нихъ зазорно! У нихъ ета нужа не изоймѣт: где не поворотился -- везде отходы. А у нас на Москве, скаредное дело, наищешся, где испразнитца. Да не осуди, пожалуй, и баба при мужиках такъ и прудит. Да где денишся?
В Цареграде турецких мечетов, сказывають, 8000. А таковы мечеты, что ихъ неможно описать, зело предивны, что нигде6 во все земли не сыщешъ! У нас на Москве неможно такова единаго мечѣта здѣлать, для тово что таких каменей хороших не сыщешъ. А церквей християнскихъ в Цареграде немного, сказывают, 30 добро бы было. В Цареграде воровства и мошеньчества отнюдъ не слышать: там за малое воровство повесят. Да и пьяныхъ турки не любят, а сами вина не пьют, толко воду пьют, да кагве -- черною воду гретою, да солодкой6 щербетъ, и изюм мочат да пьют. В Цареграде рядов много, будет перед московским втрое, и по улицам везде ряды. А товаром Царьград гараздо товарное московского, всякихъ товаровъ впятеро пѣреть московским. А гостиныхъ дворовъ в Цареграде 70. И в мечетах турецких все столпы аспитныя да мраморныя, воды приведены со многими шурупами хитро очинъ. А когда турки идут в мечетъ 14молится, тогда пришед всякой к шурупу, да умывает руки и ноги, да и пойдет в мечет. 5-ю турки в сутки молятся, а колоколов у них нет, но взлезши на столпъ высоко да кричит, бутто2 бешеной, созывает на моление бѣсовское. А в мечетах турецкихъ нет ничего, толко кандилы с маслом горят...
В Цареграде нет печей да и во всей Турецкой державе ни лавакъ в полатах, ни столовъ. Все на полу сидят, ковры пославъ да подушки лежат; такъ, подогнувъ ноги, сидят да такъ и ядят. Мы не привыкли, и нам было тяшко. А яди ворят на таганах; а зимою держат уголье в горшках да такъ и греются".
"Июня въ 22 день пошли из Царяграда во Едринополѣ для грамоты салтанской. И оттошли двѣ мили, и стали в селѣ на примории, а село стоит под горою. Тутъ застава стоитъ: турки товаровъ досматривают у торговыхъ людей. Тутъ в селѣ мостъ зѣло великъ каменной чрезъ реку. И в том селе ряды, что в Цареградѣ, со всячиною; и строение все каменное, улицы каменемъ высланы. А та рѣка зѣло хороша, широка будетъ со Оку; и ис той реки вода привѣдена въ Царьград. И в том селе зжидалися всѣ, стояли до вечера да и пустилися6 в ночь. От Царяграда до Едринаполя дорога вся каменемъ слана; где ручей хоша малой, тутъ мостъ каменной со сводами. A хлѣб в Турецкой зѣмле поспелъ яровой за двѣ недѣли да Петрова дни. А ходят все въ Едринополѣ вьюками, вѣрхами все ѣздят, а телегами нетъ, толко малое число арбами8 на волахъ. Тоя ж нощи минули три сѣла, все стоят при море. Во едином селѣ мост зѣло дивенъ камѣнной ведѣнъ чрезъ губу морскую, с полверсты будетъ. Дивно зѣло тотъ мостъ здѣланъ! У насъ на Москвѣ чрезъ Москву-реку дивно здѣланъ, а тутъ добро бы не дивнѣе нашего. В Турецкой землѣ, гдѣ не поѣзжай, все мосты каменныя; и селы все -- строение каменное, улицы все каменныя. А воды -- все по дороге приведеные столпы каменныя, нигдѣ нужда водная не изойметъ. Зѣло предивно! Воистинну златое царство!"
Вообще, священник Иван Лукьянов хвалит турок (хоть и называет их собаками) и ругает единоверцев-греков. Еще одно интересное писхологическое наблюдение, сделанное в Египте:
"Такая бывала ужасть от арапов, боимся з двора сойтить. Страшны, ходять наги; дѣвки лѣтъ по 12 и по 15 ходят наги. А как уже присмотрелись, такъ и с ними нетъ нечево. Все сперва, всякое дѣло с приступу лихо, а потом обуркается, такъ и знакомо станетъ. А когда мы пришли въ Палеевщину, такъ намъ они, тѣ козаки, беси показалисъ. А какъ пришли въ Турки, такъ и ума не стало: "Вотъ, мол, су, то-то ажно бѣси-то!" А когда с турками опознались, будто руския стали. А когда пришли во Египетъ, такъ мы смотримъ на араповъ да межу себѣ говорим: "Вотъ, моль, су, то-то прямыя беси!" А хошъ и опозналися, а таки, что от бѣсов, опасалися".
Из описания Константинополя:
"А по другую сторону Царяграда за моремъ Халкидонъ-град. Там много царевыхъ сараевъ, сиречь дворцы царския, тут цари тѣшатся, и зело жило. А по другую сторону Царяграда, за лимоном, град Калиты, велик же, кругъ его будет верстъ 10. Град Царь весь, и Халкидонъ, и Колаты огибью, какъ ево весь объехать, поменши Москвы, да гуще жильем. Москва редка, а се слободы протянулись, да пустыхъ местъ много; а Царьград весь в кучи; да и мощно быть болше, для тово что старинное царство, а Москва еще вновѣ.
В Цареграде строение все каменное, а крыто черепицою. А улицы и дворы все каменемъ мощены; такъ у них и грясь, и сор отнюдъ не бываеть: вода в море сносит, потому что у нихъ улицы скатистыя; хошь малой дождъ прыснул, то все и снесет. А строение у нихъ пошло от моря на гору, полата полаты выше. А все окны -- на море, а чюжихъ оконъ не загоражевают: у нихъ чести на море глядение. В Цареграде зело строение узорочно, улица улицы дивнѣе. А по улицым, по дворам везде растут 6древа плодовитыя и виноград. Посмотришъ -- райское селение! По улицам везде по всему граду и у мечетовъ колодези приведены шурупами, и ковши медныя повешѣны, и корыты каменныя коней поить. А инде турки сидят в полатках да в кувшинцах воду наливают, а турки, пришед, пьють -- они во спасение себѣ вменяют. Везде у нихъ отходы по улицам и у мечетовъ: испразднивши, да умывъ руки, да и пошол. Зело у нихъ етим хорошо! У нихъ нет такова обычая, чтоб просто заворотяся к стенѣ да мочится. Зело у нихъ зазорно! У нихъ ета нужа не изоймѣт: где не поворотился -- везде отходы. А у нас на Москве, скаредное дело, наищешся, где испразнитца. Да не осуди, пожалуй, и баба при мужиках такъ и прудит. Да где денишся?
В Цареграде турецких мечетов, сказывають, 8000. А таковы мечеты, что ихъ неможно описать, зело предивны, что нигде6 во все земли не сыщешъ! У нас на Москве неможно такова единаго мечѣта здѣлать, для тово что таких каменей хороших не сыщешъ. А церквей християнскихъ в Цареграде немного, сказывают, 30 добро бы было. В Цареграде воровства и мошеньчества отнюдъ не слышать: там за малое воровство повесят. Да и пьяныхъ турки не любят, а сами вина не пьют, толко воду пьют, да кагве -- черною воду гретою, да солодкой6 щербетъ, и изюм мочат да пьют. В Цареграде рядов много, будет перед московским втрое, и по улицам везде ряды. А товаром Царьград гараздо товарное московского, всякихъ товаровъ впятеро пѣреть московским. А гостиныхъ дворовъ в Цареграде 70. И в мечетах турецких все столпы аспитныя да мраморныя, воды приведены со многими шурупами хитро очинъ. А когда турки идут в мечетъ 14молится, тогда пришед всякой к шурупу, да умывает руки и ноги, да и пойдет в мечет. 5-ю турки в сутки молятся, а колоколов у них нет, но взлезши на столпъ высоко да кричит, бутто2 бешеной, созывает на моление бѣсовское. А в мечетах турецкихъ нет ничего, толко кандилы с маслом горят...
В Цареграде нет печей да и во всей Турецкой державе ни лавакъ в полатах, ни столовъ. Все на полу сидят, ковры пославъ да подушки лежат; такъ, подогнувъ ноги, сидят да такъ и ядят. Мы не привыкли, и нам было тяшко. А яди ворят на таганах; а зимою держат уголье в горшках да такъ и греются".
"Июня въ 22 день пошли из Царяграда во Едринополѣ для грамоты салтанской. И оттошли двѣ мили, и стали в селѣ на примории, а село стоит под горою. Тутъ застава стоитъ: турки товаровъ досматривают у торговыхъ людей. Тутъ в селѣ мостъ зѣло великъ каменной чрезъ реку. И в том селе ряды, что в Цареградѣ, со всячиною; и строение все каменное, улицы каменемъ высланы. А та рѣка зѣло хороша, широка будетъ со Оку; и ис той реки вода привѣдена въ Царьград. И в том селе зжидалися всѣ, стояли до вечера да и пустилися6 в ночь. От Царяграда до Едринаполя дорога вся каменемъ слана; где ручей хоша малой, тутъ мостъ каменной со сводами. A хлѣб в Турецкой зѣмле поспелъ яровой за двѣ недѣли да Петрова дни. А ходят все въ Едринополѣ вьюками, вѣрхами все ѣздят, а телегами нетъ, толко малое число арбами8 на волахъ. Тоя ж нощи минули три сѣла, все стоят при море. Во едином селѣ мост зѣло дивенъ камѣнной ведѣнъ чрезъ губу морскую, с полверсты будетъ. Дивно зѣло тотъ мостъ здѣланъ! У насъ на Москвѣ чрезъ Москву-реку дивно здѣланъ, а тутъ добро бы не дивнѣе нашего. В Турецкой землѣ, гдѣ не поѣзжай, все мосты каменныя; и селы все -- строение каменное, улицы все каменныя. А воды -- все по дороге приведеные столпы каменныя, нигдѣ нужда водная не изойметъ. Зѣло предивно! Воистинну златое царство!"
Вообще, священник Иван Лукьянов хвалит турок (хоть и называет их собаками) и ругает единоверцев-греков. Еще одно интересное писхологическое наблюдение, сделанное в Египте:
"Такая бывала ужасть от арапов, боимся з двора сойтить. Страшны, ходять наги; дѣвки лѣтъ по 12 и по 15 ходят наги. А как уже присмотрелись, такъ и с ними нетъ нечево. Все сперва, всякое дѣло с приступу лихо, а потом обуркается, такъ и знакомо станетъ. А когда мы пришли въ Палеевщину, такъ намъ они, тѣ козаки, беси показалисъ. А какъ пришли въ Турки, такъ и ума не стало: "Вотъ, мол, су, то-то ажно бѣси-то!" А когда с турками опознались, будто руския стали. А когда пришли во Египетъ, такъ мы смотримъ на араповъ да межу себѣ говорим: "Вотъ, моль, су, то-то прямыя беси!" А хошъ и опозналися, а таки, что от бѣсов, опасалися".