О бессущностности всех
Политик, если только он не законченный циник и не продажный наёмник, - это мастер желания.
Если ты хочешь бороться, то прежде всякой борьбы ты должен чего-то хотеть; это станет целью борьбы. Более того, естественно, чтобы о тебе заговорили как о борце, нужно что-то преодолеть; так вот, на пути преодоления нужно ещё не перестать хотеть того, чего хотел вначале, то есть не счесть, что оно не стоит таких усилий и таких жертв (потерянного времени, распухшего глаза или, например, гражданской войны).
Но есть и второй способ перестать хотеть: допустим, ты боролся, из-за этого много трудился, думал, претерпевал лишения, в переносном или даже прямом смысле терял друзей. И вот ты однажды утром просыпаешься - хотя бы вот накануне всеобщих выборов, где тебя вполне могут выбрать, или глубоко спланированного государственного переворота, или накануне той речи, которая, конечно, обречена войти в историю и в которой ты расскажешь, what sort of dream you have, - и вдруг понимаешь, что тебе открылась непреходящая благодать, в которой лежит весь мир до последнего Гитлера в нём, и что ещё вчера ты не сомневался в осмысленности борьбы и стремления или, самое большее, таки сомневался в ней (в смысле «не выйдет» или же в смысле «всё равно все там будем»), а сегодня вдруг понял, что это вообще не важно.
Что тогда делать: звать однопартийца-жреца, который быстренько приведёт тебя в порядок, напомнив про страдания угнетённых масс и про то, что другие всё равно ещё хуже, или срочно всё отменять и погрузиться в себя? Первое, если оно сработает, просто показывает, что твоё перерождение неглубоко или, к счастью для твоей политической карьеры, не меняет твоих основных целей; противиться второму - значит окончательно потерять честность в делах и фактически означает, что ты так ничего и не понял.
Если ты хочешь бороться, то прежде всякой борьбы ты должен чего-то хотеть; это станет целью борьбы. Более того, естественно, чтобы о тебе заговорили как о борце, нужно что-то преодолеть; так вот, на пути преодоления нужно ещё не перестать хотеть того, чего хотел вначале, то есть не счесть, что оно не стоит таких усилий и таких жертв (потерянного времени, распухшего глаза или, например, гражданской войны).
Но есть и второй способ перестать хотеть: допустим, ты боролся, из-за этого много трудился, думал, претерпевал лишения, в переносном или даже прямом смысле терял друзей. И вот ты однажды утром просыпаешься - хотя бы вот накануне всеобщих выборов, где тебя вполне могут выбрать, или глубоко спланированного государственного переворота, или накануне той речи, которая, конечно, обречена войти в историю и в которой ты расскажешь, what sort of dream you have, - и вдруг понимаешь, что тебе открылась непреходящая благодать, в которой лежит весь мир до последнего Гитлера в нём, и что ещё вчера ты не сомневался в осмысленности борьбы и стремления или, самое большее, таки сомневался в ней (в смысле «не выйдет» или же в смысле «всё равно все там будем»), а сегодня вдруг понял, что это вообще не важно.
Что тогда делать: звать однопартийца-жреца, который быстренько приведёт тебя в порядок, напомнив про страдания угнетённых масс и про то, что другие всё равно ещё хуже, или срочно всё отменять и погрузиться в себя? Первое, если оно сработает, просто показывает, что твоё перерождение неглубоко или, к счастью для твоей политической карьеры, не меняет твоих основных целей; противиться второму - значит окончательно потерять честность в делах и фактически означает, что ты так ничего и не понял.