О важном и женском
Когда мне было лет пять-шесть, а может, и раньше, был рядовой, но запомнившийся мне случай. Одежду мы покупали на барахолке. Туда надо было ехать рано утром, долго протискиваться по рядам и стараться не потерять маму.
Я каждый раз очень уставала: всегда была хрупкой, и толпы взрослых людей буквально перемалывали меня. Однажды, когда мы выбрались на более или менее спокойный участок пути, я на ходу прислонила голову к маминой руке. Тогда мама меня одёрнула: все устали, нечего тут. И вот всю жизнь я помнила об этой руке и знала, что я одна, меня никто не поддержит, и я должна быть сильной. А на деле - искала поддержки у всех, кто был рядом.
Три самых сильных боли, что я испытывала за всю жизнь, всегда были: боль после падения; боль, когда из моего лёгкого вытаскивали катетер; боль в первый день цикла. В этом году я добавила в список боль, когда я подвернула ногу, а потом скакала на ней, чтобы не пугать Диму, и боль после удара в живот, когда я попала в больницу. Так вот, единственная регулярно случающаяся со мной боль - ну, её трудно было переносить именно потому, что я каталась по полу и рыдала, а мама мне рассказывала, почему у меня там всё болит. Спортом надо заниматься, одеватьсяя тепло - и так далее.
А сегодня я не взяла с собой свои обычные но-шпу и дицинон. Подумала, что и так много таблеток пью, да и так прокатит. Кто же знал, что меня почти час промотает стоя в автобусе, а потом на работе я буду бегать по этажам.
Мне было больно, я позвонила маме и поплакала. А она меня успокаивала. И я рада, что ну вот уже почти 20 лет прошло, а я наконец-то могу так сделать.
А ещё я рассказала маме всё про Диму. Раньше. Она сказала: "Ну, значит, это не вариант. Всё в порядке."
Это очень важно для меня. Настолько важно, что я подорвалась писать псто, когда уже почти заснула.
Я каждый раз очень уставала: всегда была хрупкой, и толпы взрослых людей буквально перемалывали меня. Однажды, когда мы выбрались на более или менее спокойный участок пути, я на ходу прислонила голову к маминой руке. Тогда мама меня одёрнула: все устали, нечего тут. И вот всю жизнь я помнила об этой руке и знала, что я одна, меня никто не поддержит, и я должна быть сильной. А на деле - искала поддержки у всех, кто был рядом.
Три самых сильных боли, что я испытывала за всю жизнь, всегда были: боль после падения; боль, когда из моего лёгкого вытаскивали катетер; боль в первый день цикла. В этом году я добавила в список боль, когда я подвернула ногу, а потом скакала на ней, чтобы не пугать Диму, и боль после удара в живот, когда я попала в больницу. Так вот, единственная регулярно случающаяся со мной боль - ну, её трудно было переносить именно потому, что я каталась по полу и рыдала, а мама мне рассказывала, почему у меня там всё болит. Спортом надо заниматься, одеватьсяя тепло - и так далее.
А сегодня я не взяла с собой свои обычные но-шпу и дицинон. Подумала, что и так много таблеток пью, да и так прокатит. Кто же знал, что меня почти час промотает стоя в автобусе, а потом на работе я буду бегать по этажам.
Мне было больно, я позвонила маме и поплакала. А она меня успокаивала. И я рада, что ну вот уже почти 20 лет прошло, а я наконец-то могу так сделать.
А ещё я рассказала маме всё про Диму. Раньше. Она сказала: "Ну, значит, это не вариант. Всё в порядке."
Это очень важно для меня. Настолько важно, что я подорвалась писать псто, когда уже почти заснула.