Что мне делать
Эй, ты, там, на палубе своего корабля! Ты посмотришь в мою сторону хотя бы раз? Неужели ты забыл, как мы играли в одной песочнице? Теперь ты далеко, мы не можем подраться или позвонить друг другу, как делали это раньше. Все, что теперь в моей власти - это пойти и купить торт с этими невкусными розочками из масла, чтобы потом сидеть в одиночестве, давиться им и вспоминать, как десять лет назад мы смеялись и веселились, размазывая сладкими пальцами этот кулинарный выкидыш себе по лицу.
Сейчас актуально не то, что на кончиках пальцев и в центре линии жизни; все изменилось, изменилась кожа, изменились пальцы, изменился даже запах, и...о боже, нет, только не я - ты можешь сколь угодно долго ломиться головой в дверь, сбить руки в кровь и искусать себе локти, но я остался прежним. Слышишь, ты - да вы все, все, с кем мы связаны той проклятой песочницей как ведьминской пуповиной - это вы изменились, это вы забыли обо мне, о друг друге, вы виноваты в том, что происходит сейчас! Это я, а не вы, утираю холодной рукой слезы и прячу глаза в растянутый рукав кофты, когда пересматриваю свои старые фотографии, где мы пока еще прежние - где мы держимся за руки, где мы дружим, где мы любим; ты можешь часами говорить о том, что прошлое в прошлом, а я просто встану и врежу тебе по лицу.
Сейчас твой корабль медленно и размеренно бороздит волны океана, куда тебя выкинуло после, в общем-то, слабенького и непродолжительного шторма. Он не сравнится с моими ураганами, отголоски которых все еще бродят в моей жизни; хотя какое тебе до меня дело. Все, что я прошу - это поправить курс своего судна, чтобы еще раз, хотя бы мельком, пройти около моего берега и помахать издали твоим белоснежным, цвета нашего беззаботного детства, флагом.
Сейчас актуально не то, что на кончиках пальцев и в центре линии жизни; все изменилось, изменилась кожа, изменились пальцы, изменился даже запах, и...о боже, нет, только не я - ты можешь сколь угодно долго ломиться головой в дверь, сбить руки в кровь и искусать себе локти, но я остался прежним. Слышишь, ты - да вы все, все, с кем мы связаны той проклятой песочницей как ведьминской пуповиной - это вы изменились, это вы забыли обо мне, о друг друге, вы виноваты в том, что происходит сейчас! Это я, а не вы, утираю холодной рукой слезы и прячу глаза в растянутый рукав кофты, когда пересматриваю свои старые фотографии, где мы пока еще прежние - где мы держимся за руки, где мы дружим, где мы любим; ты можешь часами говорить о том, что прошлое в прошлом, а я просто встану и врежу тебе по лицу.
Сейчас твой корабль медленно и размеренно бороздит волны океана, куда тебя выкинуло после, в общем-то, слабенького и непродолжительного шторма. Он не сравнится с моими ураганами, отголоски которых все еще бродят в моей жизни; хотя какое тебе до меня дело. Все, что я прошу - это поправить курс своего судна, чтобы еще раз, хотя бы мельком, пройти около моего берега и помахать издали твоим белоснежным, цвета нашего беззаботного детства, флагом.