Первый заговор Катилины и Помпей (3/3)
Синхронизация
А вот теперь посмотрим, что знал о делах своих друзей и врагов в Риме Помпей и что в Риме знали о Помпее.
Никакой специальной и регулярной курьерской или почтовой службы у Республики в то время не было. И официальные донесения, и частные письма доставляли примерно с одной скоростью. Письма шли долго. В 47 году помощник Цезаря из Селевкии Пиерии - порта в Сирии добрался до Рима за 28 дней, это очень быстро, едва ли не рекорд. Цицерон летом и зимой получал известия о сыне из Малой Азии за 40 дней. Теперь исходя из этого прикинем время, за которое письма от Помпея могли добраться до Рима и наоборот. Принимая самые быстрые 28 дней для части пути из Сирии или Киликии до Рима (часть флота Помпея в 66 была размещена в Финикии, наверняка в Киликии также остались корабли, готовые доставить послания в Рим), мы должны прибавить примерно 500 км по суше от Киликии до Никополя - места решающего сражения с Митридатом, и ещё 600-800 км - от Армении. Без ежедневной смены коня можно допустить скорость гонца по суше в 40-50 км в день. То есть выходит минимум примерно 45 дней письмо будет идти от Никополя до Рима и наоборот и минимум 60 - из Армении. Красные стрелки показывают известия в Риме о действиях Помпея, синие - когда Помпей получал известия из Рима.
Реконструкция
Вот, наконец, моя реконструкция событий «Первого заговора Катилины». В общем-то ничего сенсационного я здесь не расскажу, в тех же статьях ученых-исследователей ниже по ссылкам вы найдете примерно те же описания. Я только постараюсь систематически увязать все действия участников и показать, что информированность была важным фактором в принятии ими решений.
Главным действующим лицом в первом заговоре Катилины, даже в свое отсутствие, был, конечно, Помпей. Без него в Риме, без его популярности и авторитета, политика опоры на толпу и поддержания анархии оказалась неэффективной и власть помпеянцев пала.
Помпей, несомненно, учитывал эту вероятность. Самым опасным для него, как недавно для Лукулла, было бы в такой ситуации лишение его командования в Риме. Я думаю, первое, о чем Помпей подумал, узнав в октябре 66 года о том, что к власти пришли его враги - это именно о своем смещении. Как он мог в Армении противодействовать этому - привязав к себе армию, конечно, чтобы в крайнем случае не сдать командование и повести солдат на Рим. Именно в октябре Помпей требует у Тиграна невероятных денег не только для себя, но и для своих солдат, и ещё больше, в необычном для Рима соотношении (Цезарь дарил центурионам в 2, а не 20 раз больше) - для центурионов и офицеров, лояльность которых была в случае, если придется начать мятеж, очень важной.
При этом Помпей, конечно, хотел, чтобы противники в Риме опасались его как можно больше. Для этого он не должен был дать врагам узнать, что он планирует надолго задержаться в Азии - имея такую уверенность, они будут гораздо больше уверены в свих силах - и наоборот, его сторонники не смогут действовать как прежде, узнав, что их ещё долго не «прикроет» лично Помпей. Наоборот, Помпей поддерживал полную неопределенность в отношении своих намерений, так, чтобы в Риме все время не могли быть уверены, что он, как он умеет, не закончит войну молниеносно и не вернется в Рим уже вот буквально завтра.
И вот когда Помпей разбил в сентябре Митридата, я думаю, он намеренно послал в Рим такие (правдивые!) официальные донесения, из которых бы выходило, что военная сила царя уничтожена и что он сам, бежавший с горсткой людей, уже не опасен, вот-вот будет настигнут, война кончится и Помпей вернется в Рим во всей своей силе, с огромным войском и со славой новых побед, возможно, ещё до конца года, и не мешал шпионам своих противников писать то же самое. Когда эти новости попали в Рим, а это должно было случиться в ноябре, они и запустили «первый заговор Катилины».
Осужденные и потерявшие власть молодые помпеянцы вдруг увидели, что у них неожиданно появился шанс её вернуть. В обычной ситуации быстрый насильственный захват власти был бы бессмысленным. Перевод борьбы окончательно в поле насильственных действий был бы не в пользу помпеянцев - большинство сената явно было против них, а городская толпа и даже банды - плохая опора. Войск у Суллы и Автрония не было, так что едва ли путчисты продержались бы у власти больше одного-двух месяцев, достаточных для того, чтобы их противники собрали в Италии войска. Под Римом уже и так стоял в ожидании триумфа Лукулл, злейший враг Помпея, с 1600 солдат, которые бы составили основу армии противников заговора.
Однако скорое прибытие Помпея всё меняло. В этом случае путчистам и нужно было получить власть практически любой ценой и продержаться те самые один-два месяца, тоже любой ценой, через какие угодно насилие и беззакония, потом Помпей с огромной армией окажется у стен Рима, где его встретят Сулла и Автроний - не осужденные и лишенные гражданской чести, а консулы Республики, которые будут обеспечивать предоставление Помпею триумфа и почестей, утверждение его распоряжений на востоке и проводить выборы, передав власть другим помпеянцам. В такой ситуации Сулла и Автроний, если бы у них всё получилось, оказались бы почти наравне с Помпеем и Исавриком. Помпей же, которого бы поставили перед свершившимся фактом переворота, был бы практически вынужден поддержать путчистов, а не восстанавливать законность в пользу своих противников. Впрочем, Помпей никогда и не отличался большим уважением к римским законам во всём, что касалось власти, так что здесь вряд ли с его стороны были бы какие-то сложности.
Самое слабое место моего объяснения заговора через борьбу трех групп Помпея, Катула и Красса - то, что в нем не участвуют Исаврик, Курион, Кассий, Мамерк Лепид - влиятельные консуляры, которых я отношу к группе Помпея, а Исаврика так и вовсе считаю в ней вторым после Помпея. Я объясняю это так: у Исаврика и, вероятно, Суллы, бывшего мужем сестры Помпея, была точная информация, от самого Помпея, что Помпей не вернется в ближайшее время. Я думаю, что Помпей согласовал с ближайшими друзьями и сторонниками свои намерения и планы заранее и сообщал им о своих главных действиях и решениях из Азии достаточно четко и ясно (не так, как в официальных донесениях сенату). Тогда можно предположить вот что: Исаврик всегда был уверен, что Помпей проведет в Азии несколько лет. Вероятно, Помпей прямо подтвердил в письме Исаврику в сентябре, после победы над Митридатом, что его планы не меняются. Так что Исаврик после поражения на суде в августе надолго ушел в тень, чтобы больше не ассоциироваться с молодыми смутьянами-помпеянцами, которых одно за другим начали привлекать к суду - и осуждать. Вероятно, у него и никогда не было над ними полной власти или контроля, а с августа 66 он, похоже, и вовсе перестал с ними сотрудничать. Видимо за Исавриком последовали и остальные влиятельные консуляры-помпеянцы - возможно, он заверил их (показав письмо Помпея или нет) что Помпей не вернется.
Другое дело Сулла. Во время суда в июле-августе 66 он вел себя пассивно и не пытался использовать насилие. Похоже, он исходил из того же - что Помпей не вернется и что лучше не нарушать все законы, так как защищать от суда его ещё долго будет некому. Однако уже в октябре, как утверждают обвинители Суллы, он на вторых выборах пытался помочь Катилине, используя уже бандитов. Объяснить это можно так: Сулла в результате осуждения потерял всё, в чём состоял смысл жизни нобиля, все возможности участвовать в политической деятельности и готов был пойти на риск, чтобы добиться восстановления в правах. Это было возможно, - его брат через 2 года внес закон об изменении наказания за нарушения на выборах на менее строгое, если бы закон был принят. Сулла вернулся бы в сенат в ранге претория и смог бы вновь участвовать в выборах. Далее, все историки называют Суллу заговорщиком вместе с Автронием. Можно предположить, что Сулла в ноябре-декабре участвовал в совещаниях заговорщиков, хотя никаких активных действий потом и не совершил (дело это для любого заговора обычное, можно вспомнить хотя бы многих из декабристов, которые были активными заговорщиками, но в восстаниях в Петербурге и на юге не стали участвовать). Похоже, Сулла никаких писем от Помпея в ноябре не получил и решил, что планы Помпея могли и измениться.
И наконец, самые активные заговорщики - Автроний и Катилина явно от Помпея правдивой информации о его планах не получали и именно из-за уверенности в его скором возвращении устроили заговор.
Как должен был сработать заговор? Приговоры римских судов нельзя было обжаловать или отменить напрямую, так что Сулла и Автроний не имели, на первый взгляд, права занимать консульство даже если бы они убили избранных консулов Торквата и Котту. Однако на деле все было несколько сложнее. Законность приговора суда в тогдашнем Риме можно было все же поставить под вопрос, если удавалось обвинить сторону в подкупе судей и добиться обвинительного приговора. Тогда приговор, вынесенный за взятку, становился как минимум сомнительным, хотя твердых правил, кажется, не было. И вот тут, похоже, помпеянцы готовили почву для того. чтобы обосновать законность захвата власти. Напомню слова Диона: Публий Пет и Корнелий Сулла, которые были избраны консулами, а затем обвинены в подкупе, устроили заговор с целью убить своих обвинителей Луция Котту и Луция Торквата, особенно после того как последний тоже был осужден.
Выходит, между сентябрем и декабрем помпеянцы добились какого-то судебного решения, осуждающего Торквата (все-таки и они, выходит, могли действовать не только чистым насилием, да и на что им тогда был претор Цицерон?). То есть они готовили легальное обоснование для переворота.
Однако насильственный захват власти 1 января был в любом случае трудно представим. Инавгурация - это торжественная процессия, которую консулы вел утром 1 января от своих домов на Капитолий, к месту торжественного жертвоприношения и авгурии-консультации с богами, угодны ли тем новые консулы. В инавгурационной процессии шли многие, если не все, сенаторы, всадники. А посмотреть на нее выходили чуть ли не все римляне (да ещё Токвату и Котте дали вооруженную стражу). Даже если при поддержке банд и толпы было возможно заменить в процессии Котту и Торквата на себя, трудно представить, как Сулла и Автроний, силой нарушив церемонию, могли бы в глазах римлян быть хоть немного законными консулами.
Заговорщики, конечно, искали более законный способ захвата власти - и нашли его, связавшись с Крассом.
Катул и Красс, конечно, не заключили союза, но явно в 66 достигли каких-то договоренностей, которые позволили им действовать против помпеянцев единым фронтом, победить в судах, взять и удержать власть. Судя по событиям 66 года и дальнейшей истории «двоевластия» в 65-63, Красс и Катул обещали друг другу не прибегать к насильственным действиям в политике и не допускать явно враждебных действий по отношения к партиям друг друга, соблюдая на всех выборах паритет примерно 1 : 1, во всяком случае консульства и цензуры они делили строго пополам, благо римское государственное устройство это очень удачно позволяло.
Но при этом если для Катула Помпей и помпеянцы были архиврагами, с которыми никакой компромисс был невозможен, то Красс был готов точно так же договариваться с Помпеем, как с Катулом. В 66 он хотел вернуться в большую игру, получить любую долю власти, зацепиться - а потом понемногу увеличивать её.
Похоже, что уловка Помпея сработала именно на его врагах - и Катул, и Красс серьёзно восприняли перспективу скорого возвращения Помпея и оба в критические месяцы действовали так, как будто оно совершенно реально.
Поэтому когда Автроний и Катилина через Пизона вышли на Красса (Вот эта деталь по-моему выглядит не как выдуманная, заговорщики осторожны и предлагают Крассу вступить в заговор через надежного посредника которому, видимо, и они сами верили, и знали, что Красс ему доверяет. Прямой контакт был, видимо, возможен - Автроний и Красс были старыми знакомыми, но в тех условиях опасен тем, что мог выдать Катулу контакты помпеянцев с Крассом наверняка если не за Суллой и Автронием, то уж за контактами Красса Катул следил.), а Красс согласился с ними обсудить условия сотрудничества (как недавно с Катулом). План перехвата власти (который «утек» к осведомителю Торквата и в котором Торкват 25 декабря обвинил заговорщиков в сенате), был таким:
Красс становится диктатором, то есть единоличным верховным чрезвычайным правителем Рима с практически неограниченными полномочиями. Он назначает помпеянца Цезаря начальником конницы, чтобы гарантировать помпеянцам «долю» в этой временной высшей и неограниченной власти.
Как диктатор с высшей властью Красс отменяет решения судов, объявляет первые выборы действительными и передает власть консулам Сулле и Автронию.
План этот выглядит на первый взгляд переусложненным по сравнению с первым планом, а как известно любые сложные планы имеют меньше шансов на реализацию. Однако во многих отношениях он оказывается более реалистичным и надежным (ну, настолько, насколько вообще план переворота может быть надежным).
Диктатура по сравнению с консульством - власть чрезвычайная и высшая, диктатор будет вправе забрать командование над армиями у любых магистратов, включая проконсула Лукулла, и игнорировать почти любые конституционные сдержки и противовесы, которые Катул смог бы использовать против консулов. То есть возможностей продержаться до прихода Помпея у диктатуры больше.
Красс как диктатор сможет защитить Котту так, как он сочтет нужным. Он может и не складывать полномочия и продолжить управлять Республикой вместе с консулами, а может назначить новые выборы консулов-суффектов на тот же год, на которых консулами выберут, скажем, Котту и Катилину и только тогда уйти.
Конечно, для Автрония и Суллы есть риск, что Красс вообще не отдаст им власть. Однако риск этот не так уж велик - Красс, став диктатором, неизбежно разорвет отношения с Катулом, а до прихода Помпея за пару месяцев точно не успеет собрать армию, которая могла бы противостоять помпеевой, так что в силовом противостоянии он заведомо будет слабее. Кроме того, Цезарь как начальник конницы будет в состоянии противодействовать Крассу.
Главный вопрос - а как заговорщики вообще собирались добиться назначения Красса диктатором? Ведь диктатора по римским нормам назначал сенат. Можно предположить, что тут заговорщики намеревались отойти от обычных норм и вернуться к прецеденту времен войны с Ганнибалом, когда диктатора назначило народное собрание - тут у готовых на насилие помпеянцев и Красса было явно больше возможностей провести комиции так, чтобы получить нужный результат. Основанием для введения чрезвычайного положения в такой архаичной форме, да ещё после недоброй памяти диктатуры Суллы, должны были стать какие-то очень чрезвычайные обстоятельства. Пожалуй, нападение на сенат, о котором говорит Светоний (этот план, напомню, огласил в сенате Торкват) и, видимо, на инавгурационную процессию такими чрезвычайными обстоятельствами, конечно, будет.
На первый взгляд кажется, что предполагается совершенно внезапно и немотивированно начать какое-то ультра-насилие, что это действительно., как говорит Сайм, фантастика и какие-то фантастические угрозы. Но давайте вспомним, что буквально полтора года назад толпа под предводительством Габиния напала на сенат, разогнала сенаторов и чуть не убила консула Пизона и что помпеянцы весь 66 год использовали и возглавляли организованное насилие банд рабов, отпущенников, гладиаторов и просто бандитов в судах.
Нужен повод? - вот дело Манилия, которое благодаря манипуляциям Цицерона и призывам трибунов разогрело толпу и привело к беспорядкам. Правда, осторожный Цицерон быстренько отступил и перенес суд, ликвидировав повод для дальнейших беспорядков.
И вот, наконец, мы приходим к развязке. Отступил не один Цицерон - Красс, Автроний и Сулла не явились на собственный путч 1 января 65, да и 5 февраля 65 Катилина ничего не начал. Похоже, из всех заговорщиков слово сдержал и вышел на условленное место начинать мятеж один только Цезарь. Представьте, что не только диктатор Трубецкой, а вообще никто из декабристов не вышел бы 14 декабря 1825 года на сенатскую площадь - а один бы вышел. Я думаю, именно храбрость и верность слову Цезаря так впечатлили Красса, что именно тогда и началось их с Цезарем тесное сотрудничество, которое продолжалось потом 12 лет, до самой смерти Красса.
А что же остальные? Похоже, они не выдержали состязания не крепость нервов с Катулом. Когда произошла утечка, Катул в своем стиле начал открытую и резкую контригру, выставив Торквата с обвинениями в сенате 25 декабря. На этом заседании сенат поддержал и наделение будущих консулов охраной, и постановление против заговорщиков. То есть Катул продемонстрировал, что власть в его руках, да к тому же получил и выставил против помпеянцев свою, легальную вооруженную силу. Прошло то время, когда еще недавно, в начале 66 года Катул вдвоем с Гортензием отчаянно уговаривали сенаторов объявить чрезвычайное положение и противодействовать Манилию и его толпе, а сенаторы в ответ испуганно молчал. Теперь, наконец, сенат готов был открыто выступить за Катулом и Торкватом против помпеянцев в Риме.
Второй, да и, наверное главной причиной отказа от выступления была, конечно, нараставшая неуверенность заговорщиков в том, что Помпей скоро вернется. К концу декабря в Рим должны уже были попасть сведения 50-дневной давности - начала ноября, о том, что Помпей направился далеко на восток, на войну с Тиграном, что он в Арташате ведет с армянским царем переговоры, что Митридата не догнали - да и не гонится за ним никто и что он, конечно, будет продолжать войну, а значит Помпей поведет против него следующую кампанию уже весной и летом и вернется в самом лучшем случае в середине следующего года. Продержаться столько, да ещё не имея уверенности, что Помпей вернется даже через год (а он правда не вернулся) они, наверное, уже не рассчитывали.
Перенесение выступления на февраль, если оно вообще произошло, было, видимо, последней попыткой заговорщиков опереться на слабую надежду, что Помпей всё же вернется (хотя Красс явно после 1 января разорвал с ними все контакты и Катилина и Автроний действовали уже одни, наверное, вернувшись к первому плану убить консулов и занять их место). Возможно, заговорщики пытались все это время получить какой-то ответ от Помпея, одобрение своих действий, но едва ли они какой-то ответ получили. Тогда они уверились в том, что Помпей их бросил. Фактически на этом история помпеянцев в Риме и заканчивается. Все они прекратили борьбу и оставили дело Помпея.
Ни один из тех, кто участвовал в заговоре или упоминается в связи с ним, не оказался на стороне Помпея, когда тот вернулся в Рим в 62. Цицерон был к тому времени в группе Катула, Цезарь тесно сотрудничал с Крассом. Сулла, когда Цезарь возвратил ему права, в гражданской войне воевал против Помпея. Автроний и Катилина добивались власти вместе с Крассом в 63. Манилий и Корнелий были осуждены в 65 и больше о них ничего не известно. Только Габиний, вовремя ставший легатом Помпея, воевал под его начальством на востоке. Два года насилия, анархии и власти толпы и банд закончились. В 65 году во время судов над Манилием и Корнелием будут последние попытки банд сорвать суды, но они кончатся неудачей. Группа Катула вернет на улицы Города порядок.
Остался последний вопрос - почему Помпей так легко бросил своих людей, дезинформировал их и, может быть, даже провоцировал на обреченное вступление? Ответ прост - Помпей всегда так делал, он легко разменивал людей, если это приносило ему выгоду, поступая как полководец, отправляющий воинов на смерть ради победы, а не как римский политик. Помпей не считал себя связанным ни с кем постоянными отношениями и обязательствами, он принимал дружбу, верность и услуги, но не отвечал тем же, как равный равному. Вы видели, как он использовал Метеллов и повернулся против них. В 50-х он так же легко бросит на осуждение своего вернейшего человека Габиния, того осудят за то, что он выполнял волю Помпея, и Помпей ему ничем не поможет.
Помпей создавал совершено необычную для римской политики систему личной власти и доминирования в римском государстве, не сеть дружб и обязательств, а пирамиду, где все должны работать исключительно на «царя». Те, кто как Сулла, Цицерон или Автроний примыкали к нему, чтобы самим подняться по карьерной лестнице и претендовать на власть, Помпею были не очень-то ценны и он легко ими пожертвовал. В 66 ему важнее было поддерживать у своих врагов в Риме сомнения и тревогу, держать их под угрозой своего возвращения, чем спасать своих людей, которые принесли ему восточное командование и стали больше не нужны.
Научные статьи на тему:
Суды на Корнелием
Первый заговор Катилины
А вот теперь посмотрим, что знал о делах своих друзей и врагов в Риме Помпей и что в Риме знали о Помпее.
Никакой специальной и регулярной курьерской или почтовой службы у Республики в то время не было. И официальные донесения, и частные письма доставляли примерно с одной скоростью. Письма шли долго. В 47 году помощник Цезаря из Селевкии Пиерии - порта в Сирии добрался до Рима за 28 дней, это очень быстро, едва ли не рекорд. Цицерон летом и зимой получал известия о сыне из Малой Азии за 40 дней. Теперь исходя из этого прикинем время, за которое письма от Помпея могли добраться до Рима и наоборот. Принимая самые быстрые 28 дней для части пути из Сирии или Киликии до Рима (часть флота Помпея в 66 была размещена в Финикии, наверняка в Киликии также остались корабли, готовые доставить послания в Рим), мы должны прибавить примерно 500 км по суше от Киликии до Никополя - места решающего сражения с Митридатом, и ещё 600-800 км - от Армении. Без ежедневной смены коня можно допустить скорость гонца по суше в 40-50 км в день. То есть выходит минимум примерно 45 дней письмо будет идти от Никополя до Рима и наоборот и минимум 60 - из Армении. Красные стрелки показывают известия в Риме о действиях Помпея, синие - когда Помпей получал известия из Рима.
Реконструкция
Вот, наконец, моя реконструкция событий «Первого заговора Катилины». В общем-то ничего сенсационного я здесь не расскажу, в тех же статьях ученых-исследователей ниже по ссылкам вы найдете примерно те же описания. Я только постараюсь систематически увязать все действия участников и показать, что информированность была важным фактором в принятии ими решений.
Главным действующим лицом в первом заговоре Катилины, даже в свое отсутствие, был, конечно, Помпей. Без него в Риме, без его популярности и авторитета, политика опоры на толпу и поддержания анархии оказалась неэффективной и власть помпеянцев пала.
Помпей, несомненно, учитывал эту вероятность. Самым опасным для него, как недавно для Лукулла, было бы в такой ситуации лишение его командования в Риме. Я думаю, первое, о чем Помпей подумал, узнав в октябре 66 года о том, что к власти пришли его враги - это именно о своем смещении. Как он мог в Армении противодействовать этому - привязав к себе армию, конечно, чтобы в крайнем случае не сдать командование и повести солдат на Рим. Именно в октябре Помпей требует у Тиграна невероятных денег не только для себя, но и для своих солдат, и ещё больше, в необычном для Рима соотношении (Цезарь дарил центурионам в 2, а не 20 раз больше) - для центурионов и офицеров, лояльность которых была в случае, если придется начать мятеж, очень важной.
При этом Помпей, конечно, хотел, чтобы противники в Риме опасались его как можно больше. Для этого он не должен был дать врагам узнать, что он планирует надолго задержаться в Азии - имея такую уверенность, они будут гораздо больше уверены в свих силах - и наоборот, его сторонники не смогут действовать как прежде, узнав, что их ещё долго не «прикроет» лично Помпей. Наоборот, Помпей поддерживал полную неопределенность в отношении своих намерений, так, чтобы в Риме все время не могли быть уверены, что он, как он умеет, не закончит войну молниеносно и не вернется в Рим уже вот буквально завтра.
И вот когда Помпей разбил в сентябре Митридата, я думаю, он намеренно послал в Рим такие (правдивые!) официальные донесения, из которых бы выходило, что военная сила царя уничтожена и что он сам, бежавший с горсткой людей, уже не опасен, вот-вот будет настигнут, война кончится и Помпей вернется в Рим во всей своей силе, с огромным войском и со славой новых побед, возможно, ещё до конца года, и не мешал шпионам своих противников писать то же самое. Когда эти новости попали в Рим, а это должно было случиться в ноябре, они и запустили «первый заговор Катилины».
Осужденные и потерявшие власть молодые помпеянцы вдруг увидели, что у них неожиданно появился шанс её вернуть. В обычной ситуации быстрый насильственный захват власти был бы бессмысленным. Перевод борьбы окончательно в поле насильственных действий был бы не в пользу помпеянцев - большинство сената явно было против них, а городская толпа и даже банды - плохая опора. Войск у Суллы и Автрония не было, так что едва ли путчисты продержались бы у власти больше одного-двух месяцев, достаточных для того, чтобы их противники собрали в Италии войска. Под Римом уже и так стоял в ожидании триумфа Лукулл, злейший враг Помпея, с 1600 солдат, которые бы составили основу армии противников заговора.
Однако скорое прибытие Помпея всё меняло. В этом случае путчистам и нужно было получить власть практически любой ценой и продержаться те самые один-два месяца, тоже любой ценой, через какие угодно насилие и беззакония, потом Помпей с огромной армией окажется у стен Рима, где его встретят Сулла и Автроний - не осужденные и лишенные гражданской чести, а консулы Республики, которые будут обеспечивать предоставление Помпею триумфа и почестей, утверждение его распоряжений на востоке и проводить выборы, передав власть другим помпеянцам. В такой ситуации Сулла и Автроний, если бы у них всё получилось, оказались бы почти наравне с Помпеем и Исавриком. Помпей же, которого бы поставили перед свершившимся фактом переворота, был бы практически вынужден поддержать путчистов, а не восстанавливать законность в пользу своих противников. Впрочем, Помпей никогда и не отличался большим уважением к римским законам во всём, что касалось власти, так что здесь вряд ли с его стороны были бы какие-то сложности.
Самое слабое место моего объяснения заговора через борьбу трех групп Помпея, Катула и Красса - то, что в нем не участвуют Исаврик, Курион, Кассий, Мамерк Лепид - влиятельные консуляры, которых я отношу к группе Помпея, а Исаврика так и вовсе считаю в ней вторым после Помпея. Я объясняю это так: у Исаврика и, вероятно, Суллы, бывшего мужем сестры Помпея, была точная информация, от самого Помпея, что Помпей не вернется в ближайшее время. Я думаю, что Помпей согласовал с ближайшими друзьями и сторонниками свои намерения и планы заранее и сообщал им о своих главных действиях и решениях из Азии достаточно четко и ясно (не так, как в официальных донесениях сенату). Тогда можно предположить вот что: Исаврик всегда был уверен, что Помпей проведет в Азии несколько лет. Вероятно, Помпей прямо подтвердил в письме Исаврику в сентябре, после победы над Митридатом, что его планы не меняются. Так что Исаврик после поражения на суде в августе надолго ушел в тень, чтобы больше не ассоциироваться с молодыми смутьянами-помпеянцами, которых одно за другим начали привлекать к суду - и осуждать. Вероятно, у него и никогда не было над ними полной власти или контроля, а с августа 66 он, похоже, и вовсе перестал с ними сотрудничать. Видимо за Исавриком последовали и остальные влиятельные консуляры-помпеянцы - возможно, он заверил их (показав письмо Помпея или нет) что Помпей не вернется.
Другое дело Сулла. Во время суда в июле-августе 66 он вел себя пассивно и не пытался использовать насилие. Похоже, он исходил из того же - что Помпей не вернется и что лучше не нарушать все законы, так как защищать от суда его ещё долго будет некому. Однако уже в октябре, как утверждают обвинители Суллы, он на вторых выборах пытался помочь Катилине, используя уже бандитов. Объяснить это можно так: Сулла в результате осуждения потерял всё, в чём состоял смысл жизни нобиля, все возможности участвовать в политической деятельности и готов был пойти на риск, чтобы добиться восстановления в правах. Это было возможно, - его брат через 2 года внес закон об изменении наказания за нарушения на выборах на менее строгое, если бы закон был принят. Сулла вернулся бы в сенат в ранге претория и смог бы вновь участвовать в выборах. Далее, все историки называют Суллу заговорщиком вместе с Автронием. Можно предположить, что Сулла в ноябре-декабре участвовал в совещаниях заговорщиков, хотя никаких активных действий потом и не совершил (дело это для любого заговора обычное, можно вспомнить хотя бы многих из декабристов, которые были активными заговорщиками, но в восстаниях в Петербурге и на юге не стали участвовать). Похоже, Сулла никаких писем от Помпея в ноябре не получил и решил, что планы Помпея могли и измениться.
И наконец, самые активные заговорщики - Автроний и Катилина явно от Помпея правдивой информации о его планах не получали и именно из-за уверенности в его скором возвращении устроили заговор.
Как должен был сработать заговор? Приговоры римских судов нельзя было обжаловать или отменить напрямую, так что Сулла и Автроний не имели, на первый взгляд, права занимать консульство даже если бы они убили избранных консулов Торквата и Котту. Однако на деле все было несколько сложнее. Законность приговора суда в тогдашнем Риме можно было все же поставить под вопрос, если удавалось обвинить сторону в подкупе судей и добиться обвинительного приговора. Тогда приговор, вынесенный за взятку, становился как минимум сомнительным, хотя твердых правил, кажется, не было. И вот тут, похоже, помпеянцы готовили почву для того. чтобы обосновать законность захвата власти. Напомню слова Диона: Публий Пет и Корнелий Сулла, которые были избраны консулами, а затем обвинены в подкупе, устроили заговор с целью убить своих обвинителей Луция Котту и Луция Торквата, особенно после того как последний тоже был осужден.
Выходит, между сентябрем и декабрем помпеянцы добились какого-то судебного решения, осуждающего Торквата (все-таки и они, выходит, могли действовать не только чистым насилием, да и на что им тогда был претор Цицерон?). То есть они готовили легальное обоснование для переворота.
Однако насильственный захват власти 1 января был в любом случае трудно представим. Инавгурация - это торжественная процессия, которую консулы вел утром 1 января от своих домов на Капитолий, к месту торжественного жертвоприношения и авгурии-консультации с богами, угодны ли тем новые консулы. В инавгурационной процессии шли многие, если не все, сенаторы, всадники. А посмотреть на нее выходили чуть ли не все римляне (да ещё Токвату и Котте дали вооруженную стражу). Даже если при поддержке банд и толпы было возможно заменить в процессии Котту и Торквата на себя, трудно представить, как Сулла и Автроний, силой нарушив церемонию, могли бы в глазах римлян быть хоть немного законными консулами.
Заговорщики, конечно, искали более законный способ захвата власти - и нашли его, связавшись с Крассом.
Катул и Красс, конечно, не заключили союза, но явно в 66 достигли каких-то договоренностей, которые позволили им действовать против помпеянцев единым фронтом, победить в судах, взять и удержать власть. Судя по событиям 66 года и дальнейшей истории «двоевластия» в 65-63, Красс и Катул обещали друг другу не прибегать к насильственным действиям в политике и не допускать явно враждебных действий по отношения к партиям друг друга, соблюдая на всех выборах паритет примерно 1 : 1, во всяком случае консульства и цензуры они делили строго пополам, благо римское государственное устройство это очень удачно позволяло.
Но при этом если для Катула Помпей и помпеянцы были архиврагами, с которыми никакой компромисс был невозможен, то Красс был готов точно так же договариваться с Помпеем, как с Катулом. В 66 он хотел вернуться в большую игру, получить любую долю власти, зацепиться - а потом понемногу увеличивать её.
Похоже, что уловка Помпея сработала именно на его врагах - и Катул, и Красс серьёзно восприняли перспективу скорого возвращения Помпея и оба в критические месяцы действовали так, как будто оно совершенно реально.
Поэтому когда Автроний и Катилина через Пизона вышли на Красса (Вот эта деталь по-моему выглядит не как выдуманная, заговорщики осторожны и предлагают Крассу вступить в заговор через надежного посредника которому, видимо, и они сами верили, и знали, что Красс ему доверяет. Прямой контакт был, видимо, возможен - Автроний и Красс были старыми знакомыми, но в тех условиях опасен тем, что мог выдать Катулу контакты помпеянцев с Крассом наверняка если не за Суллой и Автронием, то уж за контактами Красса Катул следил.), а Красс согласился с ними обсудить условия сотрудничества (как недавно с Катулом). План перехвата власти (который «утек» к осведомителю Торквата и в котором Торкват 25 декабря обвинил заговорщиков в сенате), был таким:
Красс становится диктатором, то есть единоличным верховным чрезвычайным правителем Рима с практически неограниченными полномочиями. Он назначает помпеянца Цезаря начальником конницы, чтобы гарантировать помпеянцам «долю» в этой временной высшей и неограниченной власти.
Как диктатор с высшей властью Красс отменяет решения судов, объявляет первые выборы действительными и передает власть консулам Сулле и Автронию.
План этот выглядит на первый взгляд переусложненным по сравнению с первым планом, а как известно любые сложные планы имеют меньше шансов на реализацию. Однако во многих отношениях он оказывается более реалистичным и надежным (ну, настолько, насколько вообще план переворота может быть надежным).
Диктатура по сравнению с консульством - власть чрезвычайная и высшая, диктатор будет вправе забрать командование над армиями у любых магистратов, включая проконсула Лукулла, и игнорировать почти любые конституционные сдержки и противовесы, которые Катул смог бы использовать против консулов. То есть возможностей продержаться до прихода Помпея у диктатуры больше.
Красс как диктатор сможет защитить Котту так, как он сочтет нужным. Он может и не складывать полномочия и продолжить управлять Республикой вместе с консулами, а может назначить новые выборы консулов-суффектов на тот же год, на которых консулами выберут, скажем, Котту и Катилину и только тогда уйти.
Конечно, для Автрония и Суллы есть риск, что Красс вообще не отдаст им власть. Однако риск этот не так уж велик - Красс, став диктатором, неизбежно разорвет отношения с Катулом, а до прихода Помпея за пару месяцев точно не успеет собрать армию, которая могла бы противостоять помпеевой, так что в силовом противостоянии он заведомо будет слабее. Кроме того, Цезарь как начальник конницы будет в состоянии противодействовать Крассу.
Главный вопрос - а как заговорщики вообще собирались добиться назначения Красса диктатором? Ведь диктатора по римским нормам назначал сенат. Можно предположить, что тут заговорщики намеревались отойти от обычных норм и вернуться к прецеденту времен войны с Ганнибалом, когда диктатора назначило народное собрание - тут у готовых на насилие помпеянцев и Красса было явно больше возможностей провести комиции так, чтобы получить нужный результат. Основанием для введения чрезвычайного положения в такой архаичной форме, да ещё после недоброй памяти диктатуры Суллы, должны были стать какие-то очень чрезвычайные обстоятельства. Пожалуй, нападение на сенат, о котором говорит Светоний (этот план, напомню, огласил в сенате Торкват) и, видимо, на инавгурационную процессию такими чрезвычайными обстоятельствами, конечно, будет.
На первый взгляд кажется, что предполагается совершенно внезапно и немотивированно начать какое-то ультра-насилие, что это действительно., как говорит Сайм, фантастика и какие-то фантастические угрозы. Но давайте вспомним, что буквально полтора года назад толпа под предводительством Габиния напала на сенат, разогнала сенаторов и чуть не убила консула Пизона и что помпеянцы весь 66 год использовали и возглавляли организованное насилие банд рабов, отпущенников, гладиаторов и просто бандитов в судах.
Нужен повод? - вот дело Манилия, которое благодаря манипуляциям Цицерона и призывам трибунов разогрело толпу и привело к беспорядкам. Правда, осторожный Цицерон быстренько отступил и перенес суд, ликвидировав повод для дальнейших беспорядков.
И вот, наконец, мы приходим к развязке. Отступил не один Цицерон - Красс, Автроний и Сулла не явились на собственный путч 1 января 65, да и 5 февраля 65 Катилина ничего не начал. Похоже, из всех заговорщиков слово сдержал и вышел на условленное место начинать мятеж один только Цезарь. Представьте, что не только диктатор Трубецкой, а вообще никто из декабристов не вышел бы 14 декабря 1825 года на сенатскую площадь - а один бы вышел. Я думаю, именно храбрость и верность слову Цезаря так впечатлили Красса, что именно тогда и началось их с Цезарем тесное сотрудничество, которое продолжалось потом 12 лет, до самой смерти Красса.
А что же остальные? Похоже, они не выдержали состязания не крепость нервов с Катулом. Когда произошла утечка, Катул в своем стиле начал открытую и резкую контригру, выставив Торквата с обвинениями в сенате 25 декабря. На этом заседании сенат поддержал и наделение будущих консулов охраной, и постановление против заговорщиков. То есть Катул продемонстрировал, что власть в его руках, да к тому же получил и выставил против помпеянцев свою, легальную вооруженную силу. Прошло то время, когда еще недавно, в начале 66 года Катул вдвоем с Гортензием отчаянно уговаривали сенаторов объявить чрезвычайное положение и противодействовать Манилию и его толпе, а сенаторы в ответ испуганно молчал. Теперь, наконец, сенат готов был открыто выступить за Катулом и Торкватом против помпеянцев в Риме.
Второй, да и, наверное главной причиной отказа от выступления была, конечно, нараставшая неуверенность заговорщиков в том, что Помпей скоро вернется. К концу декабря в Рим должны уже были попасть сведения 50-дневной давности - начала ноября, о том, что Помпей направился далеко на восток, на войну с Тиграном, что он в Арташате ведет с армянским царем переговоры, что Митридата не догнали - да и не гонится за ним никто и что он, конечно, будет продолжать войну, а значит Помпей поведет против него следующую кампанию уже весной и летом и вернется в самом лучшем случае в середине следующего года. Продержаться столько, да ещё не имея уверенности, что Помпей вернется даже через год (а он правда не вернулся) они, наверное, уже не рассчитывали.
Перенесение выступления на февраль, если оно вообще произошло, было, видимо, последней попыткой заговорщиков опереться на слабую надежду, что Помпей всё же вернется (хотя Красс явно после 1 января разорвал с ними все контакты и Катилина и Автроний действовали уже одни, наверное, вернувшись к первому плану убить консулов и занять их место). Возможно, заговорщики пытались все это время получить какой-то ответ от Помпея, одобрение своих действий, но едва ли они какой-то ответ получили. Тогда они уверились в том, что Помпей их бросил. Фактически на этом история помпеянцев в Риме и заканчивается. Все они прекратили борьбу и оставили дело Помпея.
Ни один из тех, кто участвовал в заговоре или упоминается в связи с ним, не оказался на стороне Помпея, когда тот вернулся в Рим в 62. Цицерон был к тому времени в группе Катула, Цезарь тесно сотрудничал с Крассом. Сулла, когда Цезарь возвратил ему права, в гражданской войне воевал против Помпея. Автроний и Катилина добивались власти вместе с Крассом в 63. Манилий и Корнелий были осуждены в 65 и больше о них ничего не известно. Только Габиний, вовремя ставший легатом Помпея, воевал под его начальством на востоке. Два года насилия, анархии и власти толпы и банд закончились. В 65 году во время судов над Манилием и Корнелием будут последние попытки банд сорвать суды, но они кончатся неудачей. Группа Катула вернет на улицы Города порядок.
Остался последний вопрос - почему Помпей так легко бросил своих людей, дезинформировал их и, может быть, даже провоцировал на обреченное вступление? Ответ прост - Помпей всегда так делал, он легко разменивал людей, если это приносило ему выгоду, поступая как полководец, отправляющий воинов на смерть ради победы, а не как римский политик. Помпей не считал себя связанным ни с кем постоянными отношениями и обязательствами, он принимал дружбу, верность и услуги, но не отвечал тем же, как равный равному. Вы видели, как он использовал Метеллов и повернулся против них. В 50-х он так же легко бросит на осуждение своего вернейшего человека Габиния, того осудят за то, что он выполнял волю Помпея, и Помпей ему ничем не поможет.
Помпей создавал совершено необычную для римской политики систему личной власти и доминирования в римском государстве, не сеть дружб и обязательств, а пирамиду, где все должны работать исключительно на «царя». Те, кто как Сулла, Цицерон или Автроний примыкали к нему, чтобы самим подняться по карьерной лестнице и претендовать на власть, Помпею были не очень-то ценны и он легко ими пожертвовал. В 66 ему важнее было поддерживать у своих врагов в Риме сомнения и тревогу, держать их под угрозой своего возвращения, чем спасать своих людей, которые принесли ему восточное командование и стали больше не нужны.
Научные статьи на тему:
Суды на Корнелием
Первый заговор Катилины