Узкоколейка
Собственно узкоколейка и дорога на Киев.
На вокзале в Гайвороне
НАЧАЛО
Воскресенье. Узкоколейка.
В Рудницу прибыли около одиннадцати вечера и сразу оккупировали один из залов ожидания местного вокзала. Зал был довольно обширный, но не очень теплый. К тому же он был как бы проходным, одна из дверей вела во второй зал ожидания и к кассам, а вторая на улицу. Зал, что возле касс, был значительно теплее, потому там было людно (как для совсем уездного городка) и туда постоянно ходили греться сотрудники вокзала. Наши же хоромы были пристанищем для нескольких вокзальных собак. Эти собаки, к слову, были виновны в, совсем уж не комнатной, температуре в помещении: открывать двери с улицы они научились, а вот закрывать за собой - нет. В прочем подобный грех числился и за многими местными сапиенсами, что наталкивало на определенные выводы.
Для приготовления ужина в разных частях зала зажгли около пяти горелок, кто готовил себе быстрокашу, но в основном просто кипятили воду для превращения ее в чай/кофе. Нам представляло провести в Руднице больше пяти чесов, и народ принялся устраиваться поудобнее: Санчос поставил палатку, многие расстелили пенки и умостились на них в спальниках, остальные же спали сидя, закутавшись, кто в одежду, кто в спальные мешки. Я пытался спать сидя: слева от меня свернулась Кся, заняв два «кресла», справа сидя мерзла Светка, за ней на полу устроил себе «норку» Мышь. Спал он практически свернувшись калачиком и прижимался к ножкам нашей секции кресел - в такт его храпу вибрировали и они.
Около часу ночи, когда процесс разбивки лагеря, уже практически завершился, поездом Киев-Одесса прибыла группа во главе с Гостом. В третьем часу ночи когда мне надоело мерзнуть, в безуспешной попытке заснуть, в лагере бодрствовали только они. Тут то и представилась удобная возможность запечатлеть наш импровизированный лагерь, водрузив свой фотоаппарат на гостовский штатив. В четвертом часу ночи в разных углах зала начали срабатывать будильники. Лагерь понемногу начал оживать.
Сонное царство. Рудница. Вокзал.
Загрузились на поезд мы минут за 20 до отправления. Оба вагона были порядочно заполнены. Удивительно - четыре утра и такой ажиотаж. Всем коллективом мы заняли практически половину последнего вагона, завалив рюкзаками проход в тамбур. Это вызвало бурю негативных эмоций у пассажиров, которые перед этим завалили своими вещами тамбур. Особенно раздражало наше присутствие бабушку, которой волей судьбы пришлось быть нашей непосредственной соседкой. Казалось ей не нравиться в нас все: и шум, и наше количество, и гора рюкзаков, отгородившая ее от тамбура с багажом, и не в меру нецензурный спросонья Фомик. Проводница с утра была не намного добрее Формика. Ей настолько трудно давалась арифметика, что нашим студентам оказалось проще взять полный билет, чем объяснять ей алгоритм подсчета. В общем из-за обилия пассажиров и забутованости тамбура по хулиганить возможности не было. Я умостился на рюкзаках возле тамбура и заснул.
Проснулся от того, что рюкзаки начали убирать. Мы подъезжали к Бершади - многие пассажиры выходили - им необходим был доступ к тамбуру. Мы дружно убрали рюкзаки с прохода. Цепочкой передавали вещи пассажиров в сторону тамбура. Отношение к нам резко изменилось. Давешняя бабушка уже ласково называла всех внучками, сыпала шутками: внуки у нее оказались такими же «кашалотами» как и мы, а Дзена она любя назвала Бомбояйчиком. Помогали пассажирам разгружаться с удвоенной энергией. Мы не просто делали доброе дело, но и освобождали себе пространство для веселья. Где же это видано кататься на узкоколейке и не открыть заднюю дверь последнего вагона? И как можно не посидеть на ходу на ступеньке, весело помахивая ногами вслед убегающим вдаль рельсам? В общем за Бершадью поездка перестала быть томной. В тамбуре были открыты все двери, туда стояла очередь желающих пофотографировать. Санчос был замечен проводницей за откручиванием вентиляционной задвижки. Оправдания, что мол жарко, ее не убедили - он был подвержен уничтожающей критике. Через некоторое время за подобным злодеянием, все той же проводницей, был замечен Сусанин. Банальной критики проводнице показалось мало и она попыталась напугать его исправительными работами на благо УЖД. Сус не медленно согласился. Следующие 15 минут он провел, обивая ломом уголь в контейнере напротив котла отопления, чем вызвал восхищение со стороны проводницы. Больше она нас не тревожила. Только один раз зашла в тамбур сказать, чтоб мы не свисали с открытых дверей поезда при подъезде к конечной станции. То, что в момент визита народ только этим и занимался, она оставила без внимания.
В Гайворон мы прибыли уже засветло. Тут нас ждала пересадка. Стоянка была не долгой и я вместо того, чтоб идти за билетами немного прошелся по вокзалу. Заснял снегоуборочный и оба наших узкоколейных состава. Узкоколейный поезд Гайворон-Голованевск состоял из локомотива и всего одного пассажирского вагона. При необходимости можно было прицепить и больше, но в этот день (не смотря на внушительный киевский десант) пассажиров было не много. Билеты мы брали прямо у проводника в вагоне. Часть компании собиралась ехать до конечной, а некоторые выйти в Ульяновке и двинуть оттуда, по Одесской трассе, на Киев. Пока я дремал, у народа появилась шальная идея посетить музей ракетных войск стратегического назначение, что под Первомайском. Дальше и до самой Ульяновки длилось разбирательство кто куда едет и чей маршрут круче. В итоге в Ульяновке вышел я, Сусанин, Светка, Кся и Дзен…
С ветерком...
Сус на "исправительных работах"
Поезд
Папараци
Йоу
Далеко бежит дорога - впереди веселья много...
Руки на батарею, ноги на ширине плеч...
Снегоуборочный состав
Соня
Ульяновка. Перекур
Голубой вагон бежит - качается...
Ж/д станция была пуста, кроме нас никто не вышел из поезда. Автовокзал расположенный на одной с ней площади тоже пуст. Посреди зала ожидания красовался красный ящик с надписью «пож. песок», в углу зала с кассами - сложен хворост. На одной из стен - карта маршрутов, в центре которой, словно пуп мироздания, красным выделена Ульяновка. Когда мы начали перечислить продукты оставшиеся у нас в рюкзаках, Сусанин заметил:
- Прям как в «Обители зла» попали в неизвестное место и прикидываем, на сколько нам хватит ресурсов.
Центр мироздания, или анус мира
В прочем на долго мы на автовокзале не задержались, спросили у местных жителей дорогу и отправились к трассе. Как показывала практика полагаться на слова первого же опрошенного жителя было глупо и мы спрашивали дорогу у нескольких прохожих. Ответы подчас удивляли, так один из них сказал, указывая вдоль улицы:
- Да-да - туда, потом направо, полем и там ваш аэродром.
- ?!?!?
Ладно, аэродром, так аэродром. Тем более остальные опрошенные трассу указывали в том же направлении.
Водонапорка
Ульяновка
Выйдя на трассу, мы разделились на две группы: Дзен и Кся прошли немного в направлении Киева, а я, Светка и Сусанин отправились к карману для разворота транспорта. Постояли. Поговорили. Примерно через пол часа Сус остановил КАМАЗ с прицепом. Водитель мог взять только двоих. После недолгих колебаний мы со Светкой загрузились в кабину. Дальнобойщик ехал на Тетиев (к слову, Сус доехал быстрее нас одной машинкой прямо до Киева) и обещал высадить нас на трассе у поворота.
Намного поговорили с водителем. Он ехал из Одессы куда завозил экспортное зерно. Выехал из дома он еще в четверг и трое суток выстоял в семнадцатикилометровой очереди на разгрузку. На обратном пути очередь, по его словам, еще растянулась. Потом разговор плавно перетек на качество дорог, и оказалось, что он работал на постройке трассы Одесса-Киев. Мы как раз проезжали участок в районе Умани, где он трудился в 2003-м году. Показал он также и место «смычки», в районе села Нестеровка Черкасской области, где в 2004 году Киевавтодор и Уманьавтодор стыковали участки новой трассы. Тут же рядом была поляна, которая в то время, выполняла роль вертолетной площадки для высоких гостей (ехать по «свежеоткрытой» трассе никто не пожелал). В свободное, от общения с водителем время, шла титаническая борьба со сном. Две практически бессонные ночи давали о себе знать.
Водитель высадил нас на остановке, под мостом у поворота на Тетиев. Мы прошли немного вперед по трассе и стали стопить. Холодный ветер быстро вывел из сонного состояния. Но не успели мы толком остыть, как Светка поймала «жигуленок». В нем уже было двое пассажиров и мы устроились на заднем сидении. В салоне довольно громко волало радио, мешая общению, и поэтому оставалось только бороться со сном. А это было не просто. Даже моргать было страшно. Раз моргнул - три километра пролетело, два - еще пять проехали, три - уже Светка в бок толкает, мол, не спать. Вышли на Теремках вполне вареные. Впервые за долгое время выглянуло солнышко, погода - мечта фотографа, а желания браться за фотоаппарат, нет никакого. Только и мысли: как бы домой добраться и завалиться спать.
Кому чья, а мне досталась Трасса Е-95...
На вокзале в Гайвороне
НАЧАЛО
Воскресенье. Узкоколейка.
В Рудницу прибыли около одиннадцати вечера и сразу оккупировали один из залов ожидания местного вокзала. Зал был довольно обширный, но не очень теплый. К тому же он был как бы проходным, одна из дверей вела во второй зал ожидания и к кассам, а вторая на улицу. Зал, что возле касс, был значительно теплее, потому там было людно (как для совсем уездного городка) и туда постоянно ходили греться сотрудники вокзала. Наши же хоромы были пристанищем для нескольких вокзальных собак. Эти собаки, к слову, были виновны в, совсем уж не комнатной, температуре в помещении: открывать двери с улицы они научились, а вот закрывать за собой - нет. В прочем подобный грех числился и за многими местными сапиенсами, что наталкивало на определенные выводы.
Для приготовления ужина в разных частях зала зажгли около пяти горелок, кто готовил себе быстрокашу, но в основном просто кипятили воду для превращения ее в чай/кофе. Нам представляло провести в Руднице больше пяти чесов, и народ принялся устраиваться поудобнее: Санчос поставил палатку, многие расстелили пенки и умостились на них в спальниках, остальные же спали сидя, закутавшись, кто в одежду, кто в спальные мешки. Я пытался спать сидя: слева от меня свернулась Кся, заняв два «кресла», справа сидя мерзла Светка, за ней на полу устроил себе «норку» Мышь. Спал он практически свернувшись калачиком и прижимался к ножкам нашей секции кресел - в такт его храпу вибрировали и они.
Около часу ночи, когда процесс разбивки лагеря, уже практически завершился, поездом Киев-Одесса прибыла группа во главе с Гостом. В третьем часу ночи когда мне надоело мерзнуть, в безуспешной попытке заснуть, в лагере бодрствовали только они. Тут то и представилась удобная возможность запечатлеть наш импровизированный лагерь, водрузив свой фотоаппарат на гостовский штатив. В четвертом часу ночи в разных углах зала начали срабатывать будильники. Лагерь понемногу начал оживать.
Сонное царство. Рудница. Вокзал.
Загрузились на поезд мы минут за 20 до отправления. Оба вагона были порядочно заполнены. Удивительно - четыре утра и такой ажиотаж. Всем коллективом мы заняли практически половину последнего вагона, завалив рюкзаками проход в тамбур. Это вызвало бурю негативных эмоций у пассажиров, которые перед этим завалили своими вещами тамбур. Особенно раздражало наше присутствие бабушку, которой волей судьбы пришлось быть нашей непосредственной соседкой. Казалось ей не нравиться в нас все: и шум, и наше количество, и гора рюкзаков, отгородившая ее от тамбура с багажом, и не в меру нецензурный спросонья Фомик. Проводница с утра была не намного добрее Формика. Ей настолько трудно давалась арифметика, что нашим студентам оказалось проще взять полный билет, чем объяснять ей алгоритм подсчета. В общем из-за обилия пассажиров и забутованости тамбура по хулиганить возможности не было. Я умостился на рюкзаках возле тамбура и заснул.
Проснулся от того, что рюкзаки начали убирать. Мы подъезжали к Бершади - многие пассажиры выходили - им необходим был доступ к тамбуру. Мы дружно убрали рюкзаки с прохода. Цепочкой передавали вещи пассажиров в сторону тамбура. Отношение к нам резко изменилось. Давешняя бабушка уже ласково называла всех внучками, сыпала шутками: внуки у нее оказались такими же «кашалотами» как и мы, а Дзена она любя назвала Бомбояйчиком. Помогали пассажирам разгружаться с удвоенной энергией. Мы не просто делали доброе дело, но и освобождали себе пространство для веселья. Где же это видано кататься на узкоколейке и не открыть заднюю дверь последнего вагона? И как можно не посидеть на ходу на ступеньке, весело помахивая ногами вслед убегающим вдаль рельсам? В общем за Бершадью поездка перестала быть томной. В тамбуре были открыты все двери, туда стояла очередь желающих пофотографировать. Санчос был замечен проводницей за откручиванием вентиляционной задвижки. Оправдания, что мол жарко, ее не убедили - он был подвержен уничтожающей критике. Через некоторое время за подобным злодеянием, все той же проводницей, был замечен Сусанин. Банальной критики проводнице показалось мало и она попыталась напугать его исправительными работами на благо УЖД. Сус не медленно согласился. Следующие 15 минут он провел, обивая ломом уголь в контейнере напротив котла отопления, чем вызвал восхищение со стороны проводницы. Больше она нас не тревожила. Только один раз зашла в тамбур сказать, чтоб мы не свисали с открытых дверей поезда при подъезде к конечной станции. То, что в момент визита народ только этим и занимался, она оставила без внимания.
В Гайворон мы прибыли уже засветло. Тут нас ждала пересадка. Стоянка была не долгой и я вместо того, чтоб идти за билетами немного прошелся по вокзалу. Заснял снегоуборочный и оба наших узкоколейных состава. Узкоколейный поезд Гайворон-Голованевск состоял из локомотива и всего одного пассажирского вагона. При необходимости можно было прицепить и больше, но в этот день (не смотря на внушительный киевский десант) пассажиров было не много. Билеты мы брали прямо у проводника в вагоне. Часть компании собиралась ехать до конечной, а некоторые выйти в Ульяновке и двинуть оттуда, по Одесской трассе, на Киев. Пока я дремал, у народа появилась шальная идея посетить музей ракетных войск стратегического назначение, что под Первомайском. Дальше и до самой Ульяновки длилось разбирательство кто куда едет и чей маршрут круче. В итоге в Ульяновке вышел я, Сусанин, Светка, Кся и Дзен…
С ветерком...
Сус на "исправительных работах"
Поезд
Папараци
Йоу
Далеко бежит дорога - впереди веселья много...
Руки на батарею, ноги на ширине плеч...
Снегоуборочный состав
Соня
Ульяновка. Перекур
Голубой вагон бежит - качается...
Ж/д станция была пуста, кроме нас никто не вышел из поезда. Автовокзал расположенный на одной с ней площади тоже пуст. Посреди зала ожидания красовался красный ящик с надписью «пож. песок», в углу зала с кассами - сложен хворост. На одной из стен - карта маршрутов, в центре которой, словно пуп мироздания, красным выделена Ульяновка. Когда мы начали перечислить продукты оставшиеся у нас в рюкзаках, Сусанин заметил:
- Прям как в «Обители зла» попали в неизвестное место и прикидываем, на сколько нам хватит ресурсов.
Центр мироздания, или анус мира
В прочем на долго мы на автовокзале не задержались, спросили у местных жителей дорогу и отправились к трассе. Как показывала практика полагаться на слова первого же опрошенного жителя было глупо и мы спрашивали дорогу у нескольких прохожих. Ответы подчас удивляли, так один из них сказал, указывая вдоль улицы:
- Да-да - туда, потом направо, полем и там ваш аэродром.
- ?!?!?
Ладно, аэродром, так аэродром. Тем более остальные опрошенные трассу указывали в том же направлении.
Водонапорка
Ульяновка
Выйдя на трассу, мы разделились на две группы: Дзен и Кся прошли немного в направлении Киева, а я, Светка и Сусанин отправились к карману для разворота транспорта. Постояли. Поговорили. Примерно через пол часа Сус остановил КАМАЗ с прицепом. Водитель мог взять только двоих. После недолгих колебаний мы со Светкой загрузились в кабину. Дальнобойщик ехал на Тетиев (к слову, Сус доехал быстрее нас одной машинкой прямо до Киева) и обещал высадить нас на трассе у поворота.
Намного поговорили с водителем. Он ехал из Одессы куда завозил экспортное зерно. Выехал из дома он еще в четверг и трое суток выстоял в семнадцатикилометровой очереди на разгрузку. На обратном пути очередь, по его словам, еще растянулась. Потом разговор плавно перетек на качество дорог, и оказалось, что он работал на постройке трассы Одесса-Киев. Мы как раз проезжали участок в районе Умани, где он трудился в 2003-м году. Показал он также и место «смычки», в районе села Нестеровка Черкасской области, где в 2004 году Киевавтодор и Уманьавтодор стыковали участки новой трассы. Тут же рядом была поляна, которая в то время, выполняла роль вертолетной площадки для высоких гостей (ехать по «свежеоткрытой» трассе никто не пожелал). В свободное, от общения с водителем время, шла титаническая борьба со сном. Две практически бессонные ночи давали о себе знать.
Водитель высадил нас на остановке, под мостом у поворота на Тетиев. Мы прошли немного вперед по трассе и стали стопить. Холодный ветер быстро вывел из сонного состояния. Но не успели мы толком остыть, как Светка поймала «жигуленок». В нем уже было двое пассажиров и мы устроились на заднем сидении. В салоне довольно громко волало радио, мешая общению, и поэтому оставалось только бороться со сном. А это было не просто. Даже моргать было страшно. Раз моргнул - три километра пролетело, два - еще пять проехали, три - уже Светка в бок толкает, мол, не спать. Вышли на Теремках вполне вареные. Впервые за долгое время выглянуло солнышко, погода - мечта фотографа, а желания браться за фотоаппарат, нет никакого. Только и мысли: как бы домой добраться и завалиться спать.
Кому чья, а мне досталась Трасса Е-95...