Я думаю. Не знаю и знаю. И верю.
Добро Бог вера грех зло наказание возмездие. Любовь ненависть предопределённость мистическое смирение. Я думаю об этом. Не часто. Иногда.
Я была в синагоге только один раз. Я заказывала поминальную молитву для моего деда. Эта молитва называется кадиш.
Через год после его смерти я пришла в синагогу и заказала эту молитву. Мой дед никогда не говорил о Боге. Но весь тот год я думала, что это надо сделать. Мне было необходимо, чтобы прочитали кадиш. Я была самой любимой из всех его детей и внуков. И я не поехала его хоронить. Я думаю, так я прощалась с ним. Вот так, один на один, только мыслью своей и словом молитвы, которую должны были прочитать на иврите. Я думаю, так я просила у него прощения. За то, что я не была рядом с ним, когда он умер. За то, что я не поехала его хоронить. Он снился мне потом. Он приходил ко мне в очень трудные моменты моей жизни. Я видела его во сне. И я верила, что я справлюсь. Что всё обойдётся.
Я крестилась, когда мне было 40 лет. Был такой момент. Я просила Бога, чтобы всё обошлось. Я просила и обещала: я буду креститься, если всё обойдётся. Наверное, так нельзя. Но я не буду думать об этом.
Мой сын был крещён, когда ему было 5 лет. А когда ему было 9, он заболел. Три дня ему не могли поставить диагноз. А потом его забрали в больницу. Оказалось, что у него менингит. И всё было очень серьёзно. И, когда через две недели мы принесли его домой, мы увидели, что крест на нём почернел и раскололся. Не до конца. Раскололся, но не совсем. Когда это произошло, в какой момент - я не знаю. Было ли что-то мистическое в этом или это объяснимо - я тоже не знаю. Но иногда я об этом вспоминаю.
В очень трудный момент моей жизни со мной случилось такое. Я не знаю, как это назвать. Я называю это мистический опыт. И я думаю, что очень многое в моей жизни изменилось после той ночи. Как будто бы состав моей жизни остановился. Стрелки не перевели и он не повернул. Он развернулся. И пошёл обратно. И вернулся туда, откуда он отправился в путь. В ту ночь я вернулась к себе.
Если есть Бог, я думаю, это - любовь. А любовь не наказывает, она не карает. Любовь даёт. Веру она даёт, она даёт надежду и счастье. Просто так. Каждому что-то своё, индивидуально нужное она даёт. Нужное только именно ей или ему.
Во что я верю? Я не верю в кару, наказание и возмездие.
Я верю в добро. Я верю, что добро очень многое может.
Я верю в родных и близких. Я думаю, что родными и близкими могут быть люди не родные по крови. И я верю, что такие люди могут с встретиться. Встретиться и не расставаться. И я думаю, что встреча с такими людьми - это огромная редкость и счастье. И что нельзя отвергать. Сразу никого нельзя отвергать. Что-то неожиданное может не сразу открыться. И поэтому, я думаю, надо быть очень внимательным. Иногда так бывает: не сразу откроется, постепенно. Или в какой-то момент откроется вдруг. И человек может стать очень нужным. Близким очень. Родным.
А ещё я думаю, что ненависть ощутима. Вернее, я не думаю. Я это знаю. Я ощущала, что ненавидят меня. Ощущала это физически. А повод? Повод для ненависти те, кто ненавидят, сами находят. Они это умеют. Они так хотят.
И любовь ощутима. Она ощутима физически. О ней можно даже не говорить. В ней можно даже не признаваться. И любовь может быть ощутима на расстоянии. И она может быть видна. Она на лице и во взгляде она.
Я думаю, что можно заставить себя не любить кого-то. Если этого требуют какие-то жизненные обстоятельства, можно заставить себя. Как? Я не знаю. Может быть, можно себя убедить. Может быть, можно себя убедить, что не было ничего, что была только похоть и блажь. Так, короткое развлечение. Скверный анекдот. Но я думаю, что потом, по прошествии лет, что-то может с чем-то сравниться. Или просто вспомниться может. И тогда, по прошествии лет, когда вроде бы всё это уже совсем неважно и так далеко ушло - можно вдруг всё понять. Понять, что упущено. И как остры, как невозможно остры могут быть тогда сожаления.
Я верю в то, что если есть Бог, - он никого не наказывает. Эта вера в наказание Божье - лишь надежда на то, что зло должно быть наказано и отмщено. Я верю в то, что если есть Бог, то Бог - это любовь. А любовь только дарит. Любовь дарит надежду и счастье. И я не думаю, что всё - предопределено. А выбор? Он не всегда зависит от нас. Он зависит ещё от других людей и обстоятельств. И если придётся, надо принять. Принять, не смириться. Я не люблю слово смирение. Принятие и терпение. Лучше, пожалуй, вот так.
А почему я это написала сейчас? Долгая это история. По многим причинам это я сейчас написала. И как закончить сейчас этот пост я не знаю. Ну, ладно. Пусть остаётся вот так.
Я была в синагоге только один раз. Я заказывала поминальную молитву для моего деда. Эта молитва называется кадиш.
Через год после его смерти я пришла в синагогу и заказала эту молитву. Мой дед никогда не говорил о Боге. Но весь тот год я думала, что это надо сделать. Мне было необходимо, чтобы прочитали кадиш. Я была самой любимой из всех его детей и внуков. И я не поехала его хоронить. Я думаю, так я прощалась с ним. Вот так, один на один, только мыслью своей и словом молитвы, которую должны были прочитать на иврите. Я думаю, так я просила у него прощения. За то, что я не была рядом с ним, когда он умер. За то, что я не поехала его хоронить. Он снился мне потом. Он приходил ко мне в очень трудные моменты моей жизни. Я видела его во сне. И я верила, что я справлюсь. Что всё обойдётся.
Я крестилась, когда мне было 40 лет. Был такой момент. Я просила Бога, чтобы всё обошлось. Я просила и обещала: я буду креститься, если всё обойдётся. Наверное, так нельзя. Но я не буду думать об этом.
Мой сын был крещён, когда ему было 5 лет. А когда ему было 9, он заболел. Три дня ему не могли поставить диагноз. А потом его забрали в больницу. Оказалось, что у него менингит. И всё было очень серьёзно. И, когда через две недели мы принесли его домой, мы увидели, что крест на нём почернел и раскололся. Не до конца. Раскололся, но не совсем. Когда это произошло, в какой момент - я не знаю. Было ли что-то мистическое в этом или это объяснимо - я тоже не знаю. Но иногда я об этом вспоминаю.
В очень трудный момент моей жизни со мной случилось такое. Я не знаю, как это назвать. Я называю это мистический опыт. И я думаю, что очень многое в моей жизни изменилось после той ночи. Как будто бы состав моей жизни остановился. Стрелки не перевели и он не повернул. Он развернулся. И пошёл обратно. И вернулся туда, откуда он отправился в путь. В ту ночь я вернулась к себе.
Если есть Бог, я думаю, это - любовь. А любовь не наказывает, она не карает. Любовь даёт. Веру она даёт, она даёт надежду и счастье. Просто так. Каждому что-то своё, индивидуально нужное она даёт. Нужное только именно ей или ему.
Во что я верю? Я не верю в кару, наказание и возмездие.
Я верю в добро. Я верю, что добро очень многое может.
Я верю в родных и близких. Я думаю, что родными и близкими могут быть люди не родные по крови. И я верю, что такие люди могут с встретиться. Встретиться и не расставаться. И я думаю, что встреча с такими людьми - это огромная редкость и счастье. И что нельзя отвергать. Сразу никого нельзя отвергать. Что-то неожиданное может не сразу открыться. И поэтому, я думаю, надо быть очень внимательным. Иногда так бывает: не сразу откроется, постепенно. Или в какой-то момент откроется вдруг. И человек может стать очень нужным. Близким очень. Родным.
А ещё я думаю, что ненависть ощутима. Вернее, я не думаю. Я это знаю. Я ощущала, что ненавидят меня. Ощущала это физически. А повод? Повод для ненависти те, кто ненавидят, сами находят. Они это умеют. Они так хотят.
И любовь ощутима. Она ощутима физически. О ней можно даже не говорить. В ней можно даже не признаваться. И любовь может быть ощутима на расстоянии. И она может быть видна. Она на лице и во взгляде она.
Я думаю, что можно заставить себя не любить кого-то. Если этого требуют какие-то жизненные обстоятельства, можно заставить себя. Как? Я не знаю. Может быть, можно себя убедить. Может быть, можно себя убедить, что не было ничего, что была только похоть и блажь. Так, короткое развлечение. Скверный анекдот. Но я думаю, что потом, по прошествии лет, что-то может с чем-то сравниться. Или просто вспомниться может. И тогда, по прошествии лет, когда вроде бы всё это уже совсем неважно и так далеко ушло - можно вдруг всё понять. Понять, что упущено. И как остры, как невозможно остры могут быть тогда сожаления.
Я верю в то, что если есть Бог, - он никого не наказывает. Эта вера в наказание Божье - лишь надежда на то, что зло должно быть наказано и отмщено. Я верю в то, что если есть Бог, то Бог - это любовь. А любовь только дарит. Любовь дарит надежду и счастье. И я не думаю, что всё - предопределено. А выбор? Он не всегда зависит от нас. Он зависит ещё от других людей и обстоятельств. И если придётся, надо принять. Принять, не смириться. Я не люблю слово смирение. Принятие и терпение. Лучше, пожалуй, вот так.
А почему я это написала сейчас? Долгая это история. По многим причинам это я сейчас написала. И как закончить сейчас этот пост я не знаю. Ну, ладно. Пусть остаётся вот так.