Библиотека села Андреево: В лесном краю
Во время поездки блогеров по Судогодскому району, нас отвезли в библиотеку села Андреево. Судогодский край - лесной край под Владимиром, который во времена средневековья называли "Залесским". Неудивительно, что в сельской библиотеке расположился Музей лесного края "Исток".
Лесной край!
О лесах Русской земли:
=Как медведица шерстью, Русь густо заросла лесами. Леса стояли сырые, дремучие, из края в край по всей Русской земле.
Земля была влажной, реки полноводны и обильны рыбой, дороги непроходимы; не дороги - тропы. Коннику те дороги гожи, пешему - хороши, но колесам неодолимы: и в ведрое-то лето вязли колеса в колеях, а задождит - не вылезешь. Но дорога, как палка о двух концах: тяжела лесная колея русскому колесу, а вражьему степному сброду и совсем нету в лесу проходу.
Дремучий лес высился плотной стеной, живой городьбой вокруг московских земель...
И до Троицы не всяк добрести мог: топи, мхи, вековечная заросль, бурелом. Там видимо-невидимо лютого зверья, а местами из земли дым струится - кто-то, видно, свою жизнь пасет. Из-под дубовых замшелых корней текут родники там. И крик в том лесу не откатывается вдаль, а возвращается вспять.=
(С.Бородин. Дмитрий Донской)
Дорога из Владимира на Судогду до сих пор идет и вьется среди лесов, прямиком на Муром. На Муромской дорожке стояли три сосны, - поется в песне. Так вот - это про наши места. Если есть желающие - могу лично показать эти "три сосны". У меня их, стоящих по муромской дороге, - насчитывается где-то около десятка.)) По дороге на Судогду и обратно прошло когда-то много лет моей жизни... Может, эта поездка призвана вернутся глубоко в память, и осознать, что воспоминания никуда не делись, не стерлись - они просто хранились в далеких уголках памяти, или как картины, поставленные изображением к стене. Настало время их перевернуть.
Село Андреево расположено в лесном краю. Среди дремучего леса когда-то был Андреевский луг, жил там лесной егерь из имения известнейшего дворянина В. Храповицкого, по фамилии Андреев, охранял владения своего хозяина. По фамилии егеря, говорят, сначала луг назвали, а потом - и село. Но как полагается всякому уважающему себя географическому пункту - легенды о названия должно быть как минимум, две.
В библиотеке села Андреево нам рассказали не две, а три версии названия села! Сразу предупреждаю - если хотите узнать остальные - то приезжайте лично. Библиотекари села рассказывают истории с таким приятным местным владимирским оканьем, что можно заслушаться... Русское, родное! Вот и мой земляк писатель и поэт Владимир Солоухин тоже так разговаривал - и ведь не повернется язык назвать его просто народником...
Библиотека снаружи - простой деревенский дом. Лет ему - не менее чем сто. Говорят, в нем до революции жил еще управляющий лесным хозяйством Храповицкого.
Все блогеры уже зашли в дом, а я что-то стою, и осматриваюсь. Наверное, свою жизнь вспоминаю... Моя память хранит многое, что меня связывало с Судогодской землей, но... как поется в песне - потом "нитка оборвалась". Может, так оно и надо было?
От меня в сторону метнулся огромный котище. Поднимаюсь по ступенькам, открываю дверь... Все так, как говорит мне память о деревенской жизни - крашеный пол, холодная терраса, веник чтобы обметать заснеженную обувь.
А внутри нас гостеприимно ждали! И прошу отметить - рисунок салфеток весьма в тон рисунку чайника!
Правда, оценить местный чай из лесных трав нам пришлось лишь под конец нашей встречи - чай был великолепен: ароматный, пахучий, с запахом летнего леса.
Большая приемная комната оформлена стендами, цитатами, портертами:
Вместе Пушкин и Есенин... Отличный вкус, классика!
И тут же, рядом с ними - известные слова Марка Туллия Цицерона:
"Дом, в котором нет книг - подобен телу, лишенному души".
Цицерон в лесном краю - это показатель культуры. Это быстрая референция, культурная отсылка в общечеловеческим ценностям. И напоминание, что Россия - третий Рим! )
Тут же, в передней комнате, можно увидеть печку: нет-нет, она уже не топится, ибо в прошлом году в Андреево наконец-то провели газ.
Я умею топить такую печку, без проблем. Научилась быстро, хоть и городской человек.
Более того - я люблю такую печку, голландку. В углубление обычно бывает вмонтирован стальной лист с конфорками - они имеют форму снимающихся колец - можно снять побольше, можно поменьше, и на открытое пламя (внизу конфорки располагается собственно пламя, где топятся дрова) поставить любую металлическую посудину - либо кастрюлю, либо мощную чугунную сковородку, либо сам чугунок.
Ни газ не нужен, ни электроплитка. Все экологично, экономно и вкусно.
И вдобавок - тепло! Можно натопить так, что в лютый мороз за окном дома будешь ходить босиком, и в футболке.
Печка в библиотеке - это такой уют... Вот честное слово, я бы ее оставила... Рядом поставила бы большое кресло, и положила бы книгу. Читать темными зимними вечерами в кресле, рядом с теплой печкой - что может быть романтичнее?
Справа от передней комнаты находится собственно библиотека с полками:
В библиотечном зале можно увидеть продолжение портретной галереи:
- тут на тебя в упор смотрит Антон Павлович Чехов -
Ну, у меня с Чеховым не сложилось как-то, поэтому я стараюсь избегать его пристального взгляда, и на другой стороне зала вижу Достоевского. С ним мне всегда было легче.
Вдоль стен стоян стенды - они сразу привлекают внимание. Там прелюбопытнейшая экспозиция изданий, относящихся к советскому кинематографу. Ба, знакомые все лица! Миронов, Золотухин, Кузнецов, Клара Лучко!
Прошлась я дальше, к окну - вдоль полок, посмотреть что там интересного... И вдруг - вижу такую энциклопедию, которой могут позавидовать и большие библиотеки!
Энциклопедия литературных героев! Эх, если бы можно здесь было приземлиться на недельку, и полистать, полистать, почитать!
Чтение было главным занятием первых тридцати лет моей жизни, а дальше что-то пошло не так...)) То есть, началась собственно жизнь. В те годы мне все чаще начинало казаться, что жизнь сильно отличается от чтения. Свои ошибки, в отличие от книжных героев, переживаешь сам - мучительно и сложно. Но вот прошли еще годы, и продираясь сквозь мощный пласт этой самой жизни, вдруг с удивлением видишь, как замкнулся круг. Каким-то чудным образом я опять возвращаюсь к книгам. Ибо начинаю понимать, что чтение и книги - это тоже жизнь, только спресованная, мощная, глубокая, и непосредственно соприкасающаяся с реальной. Все литературные герои, о которых ты когда-то читал - часть твоей жизни, и на каком-то глубоком культурном и жизненном опыте начинаешь понимать их так, как никогда не понимал бы при отсутствии этого самого жизненного опыта.
Итак, чтение - это тоже жизнь! А библиотека - спресованная мудрость, на страницах книг открывающая тебе ее мудрость, силу и непреложный закон. И ты уже понимаешь, что как любой закон - он суровый и беспощадный.
Но пора - нас зовут в другую комнату, где располагается Музей лесного края "Исток".
Это небольшая комната, где, согласно заглавию стенда, дерево из лесного края проживает свою вторую жизнь:
На другой стороне находится чайный уголок с неизменным самоваром, и ткацкий станок:
На столе, если не видно - старое издание Салтыкова-Щедрина. И старый же фарфор.
Тут же, на стене, интересная картина "Охота на лис". Как повествует этикетка - трофейного происхождения:
Ретро-рамка сама по себе заслуживает внимания - у меня дома тоже есть похожая, но с портретом бабушки.
Однако, не только трофеями славен уголок музея "Исток" - тут есть и картины местной знаменитости, художника Д.И.Савватеева:
Однако, уголок лесного края содержит самый главный стенд - он вам расскажет о том, что местные леса помнят такое имя, как Карл Францевич Тюрмер.
И местное лестничество называет себя - "Наследники Тюрмера".
Кто такой Тюрмер? Немец. Егерь. Лесничий. Переехал в Россию. Сначала разводил лес у графа Уварова, затем перешел на службу к небезысвестному В.Храповицкому. Умер здесь, в местных лесах, которые приумножились его трудами.
Однако, не только Тюрмером славны местные леса. До революции, здесь работала целая команда лесоводов:
Вот это люди! Какие же были леса, и какая забота, если за ними ухаживали столько специалистов!
Впрочем, библиотека села Андреево хранит множество других воспоминаний, помимо книг.
Я благодарю за поездку ее организаторов, Администрацию Судогодского района, и нашего главного блогера Василия, dobriy_vasya.
Лесной край!
О лесах Русской земли:
=Как медведица шерстью, Русь густо заросла лесами. Леса стояли сырые, дремучие, из края в край по всей Русской земле.
Земля была влажной, реки полноводны и обильны рыбой, дороги непроходимы; не дороги - тропы. Коннику те дороги гожи, пешему - хороши, но колесам неодолимы: и в ведрое-то лето вязли колеса в колеях, а задождит - не вылезешь. Но дорога, как палка о двух концах: тяжела лесная колея русскому колесу, а вражьему степному сброду и совсем нету в лесу проходу.
Дремучий лес высился плотной стеной, живой городьбой вокруг московских земель...
И до Троицы не всяк добрести мог: топи, мхи, вековечная заросль, бурелом. Там видимо-невидимо лютого зверья, а местами из земли дым струится - кто-то, видно, свою жизнь пасет. Из-под дубовых замшелых корней текут родники там. И крик в том лесу не откатывается вдаль, а возвращается вспять.=
(С.Бородин. Дмитрий Донской)
Дорога из Владимира на Судогду до сих пор идет и вьется среди лесов, прямиком на Муром. На Муромской дорожке стояли три сосны, - поется в песне. Так вот - это про наши места. Если есть желающие - могу лично показать эти "три сосны". У меня их, стоящих по муромской дороге, - насчитывается где-то около десятка.)) По дороге на Судогду и обратно прошло когда-то много лет моей жизни... Может, эта поездка призвана вернутся глубоко в память, и осознать, что воспоминания никуда не делись, не стерлись - они просто хранились в далеких уголках памяти, или как картины, поставленные изображением к стене. Настало время их перевернуть.
Село Андреево расположено в лесном краю. Среди дремучего леса когда-то был Андреевский луг, жил там лесной егерь из имения известнейшего дворянина В. Храповицкого, по фамилии Андреев, охранял владения своего хозяина. По фамилии егеря, говорят, сначала луг назвали, а потом - и село. Но как полагается всякому уважающему себя географическому пункту - легенды о названия должно быть как минимум, две.
В библиотеке села Андреево нам рассказали не две, а три версии названия села! Сразу предупреждаю - если хотите узнать остальные - то приезжайте лично. Библиотекари села рассказывают истории с таким приятным местным владимирским оканьем, что можно заслушаться... Русское, родное! Вот и мой земляк писатель и поэт Владимир Солоухин тоже так разговаривал - и ведь не повернется язык назвать его просто народником...
Библиотека снаружи - простой деревенский дом. Лет ему - не менее чем сто. Говорят, в нем до революции жил еще управляющий лесным хозяйством Храповицкого.
Все блогеры уже зашли в дом, а я что-то стою, и осматриваюсь. Наверное, свою жизнь вспоминаю... Моя память хранит многое, что меня связывало с Судогодской землей, но... как поется в песне - потом "нитка оборвалась". Может, так оно и надо было?
От меня в сторону метнулся огромный котище. Поднимаюсь по ступенькам, открываю дверь... Все так, как говорит мне память о деревенской жизни - крашеный пол, холодная терраса, веник чтобы обметать заснеженную обувь.
А внутри нас гостеприимно ждали! И прошу отметить - рисунок салфеток весьма в тон рисунку чайника!
Правда, оценить местный чай из лесных трав нам пришлось лишь под конец нашей встречи - чай был великолепен: ароматный, пахучий, с запахом летнего леса.
Большая приемная комната оформлена стендами, цитатами, портертами:
Вместе Пушкин и Есенин... Отличный вкус, классика!
И тут же, рядом с ними - известные слова Марка Туллия Цицерона:
"Дом, в котором нет книг - подобен телу, лишенному души".
Цицерон в лесном краю - это показатель культуры. Это быстрая референция, культурная отсылка в общечеловеческим ценностям. И напоминание, что Россия - третий Рим! )
Тут же, в передней комнате, можно увидеть печку: нет-нет, она уже не топится, ибо в прошлом году в Андреево наконец-то провели газ.
Я умею топить такую печку, без проблем. Научилась быстро, хоть и городской человек.
Более того - я люблю такую печку, голландку. В углубление обычно бывает вмонтирован стальной лист с конфорками - они имеют форму снимающихся колец - можно снять побольше, можно поменьше, и на открытое пламя (внизу конфорки располагается собственно пламя, где топятся дрова) поставить любую металлическую посудину - либо кастрюлю, либо мощную чугунную сковородку, либо сам чугунок.
Ни газ не нужен, ни электроплитка. Все экологично, экономно и вкусно.
И вдобавок - тепло! Можно натопить так, что в лютый мороз за окном дома будешь ходить босиком, и в футболке.
Печка в библиотеке - это такой уют... Вот честное слово, я бы ее оставила... Рядом поставила бы большое кресло, и положила бы книгу. Читать темными зимними вечерами в кресле, рядом с теплой печкой - что может быть романтичнее?
Справа от передней комнаты находится собственно библиотека с полками:
В библиотечном зале можно увидеть продолжение портретной галереи:
- тут на тебя в упор смотрит Антон Павлович Чехов -
Ну, у меня с Чеховым не сложилось как-то, поэтому я стараюсь избегать его пристального взгляда, и на другой стороне зала вижу Достоевского. С ним мне всегда было легче.
Вдоль стен стоян стенды - они сразу привлекают внимание. Там прелюбопытнейшая экспозиция изданий, относящихся к советскому кинематографу. Ба, знакомые все лица! Миронов, Золотухин, Кузнецов, Клара Лучко!
Прошлась я дальше, к окну - вдоль полок, посмотреть что там интересного... И вдруг - вижу такую энциклопедию, которой могут позавидовать и большие библиотеки!
Энциклопедия литературных героев! Эх, если бы можно здесь было приземлиться на недельку, и полистать, полистать, почитать!
Чтение было главным занятием первых тридцати лет моей жизни, а дальше что-то пошло не так...)) То есть, началась собственно жизнь. В те годы мне все чаще начинало казаться, что жизнь сильно отличается от чтения. Свои ошибки, в отличие от книжных героев, переживаешь сам - мучительно и сложно. Но вот прошли еще годы, и продираясь сквозь мощный пласт этой самой жизни, вдруг с удивлением видишь, как замкнулся круг. Каким-то чудным образом я опять возвращаюсь к книгам. Ибо начинаю понимать, что чтение и книги - это тоже жизнь, только спресованная, мощная, глубокая, и непосредственно соприкасающаяся с реальной. Все литературные герои, о которых ты когда-то читал - часть твоей жизни, и на каком-то глубоком культурном и жизненном опыте начинаешь понимать их так, как никогда не понимал бы при отсутствии этого самого жизненного опыта.
Итак, чтение - это тоже жизнь! А библиотека - спресованная мудрость, на страницах книг открывающая тебе ее мудрость, силу и непреложный закон. И ты уже понимаешь, что как любой закон - он суровый и беспощадный.
Но пора - нас зовут в другую комнату, где располагается Музей лесного края "Исток".
Это небольшая комната, где, согласно заглавию стенда, дерево из лесного края проживает свою вторую жизнь:
На другой стороне находится чайный уголок с неизменным самоваром, и ткацкий станок:
На столе, если не видно - старое издание Салтыкова-Щедрина. И старый же фарфор.
Тут же, на стене, интересная картина "Охота на лис". Как повествует этикетка - трофейного происхождения:
Ретро-рамка сама по себе заслуживает внимания - у меня дома тоже есть похожая, но с портретом бабушки.
Однако, не только трофеями славен уголок музея "Исток" - тут есть и картины местной знаменитости, художника Д.И.Савватеева:
Однако, уголок лесного края содержит самый главный стенд - он вам расскажет о том, что местные леса помнят такое имя, как Карл Францевич Тюрмер.
И местное лестничество называет себя - "Наследники Тюрмера".
Кто такой Тюрмер? Немец. Егерь. Лесничий. Переехал в Россию. Сначала разводил лес у графа Уварова, затем перешел на службу к небезысвестному В.Храповицкому. Умер здесь, в местных лесах, которые приумножились его трудами.
Однако, не только Тюрмером славны местные леса. До революции, здесь работала целая команда лесоводов:
Вот это люди! Какие же были леса, и какая забота, если за ними ухаживали столько специалистов!
Впрочем, библиотека села Андреево хранит множество других воспоминаний, помимо книг.
Я благодарю за поездку ее организаторов, Администрацию Судогодского района, и нашего главного блогера Василия, dobriy_vasya.