Наркотики для дураков
Дети еще не способны оценить вред наркотиков, и поэтому они, как наивные дурачки, попадают на удочку. Счастливы те, кому удалось этого избежать, и кто понимает, почему им никакие проверки не страшны.
О том, нужно ли тестировать старшеклассников на наркотики, спорят много. В опросе, который я проводила не так давно, «за» проголосовал 471 человек (69.7%), а «против» - 205 (30.3%). А 20 мая прошло первое экспериментальное тестирование. Из тех старшеклассников, кому предложили принять в нем участие, согласились далеко не все. У некоторых отношение к тестированию очень скептическое.
В таких вопросах всегда интересно мнение из первых рук. Итак, встречайте! Замечательные участники «Самого умного» и приятные собеседники: Андрей Воронов, Борис Белозеров и Георгий Молощенков.
На месте тех, кто решает, каким должно быть тестирование, я бы к их словам прислушалась!
- Друзья, что вы знаете о тестировании школьников на наркотики?
Андрей Воронов: Это тестирование проводится на добровольной основе. Его результаты не разглашаются, о них знают только родители и сам тестируемый.
Борис Белозеров: Я знаю, что его собираются сделать обязательным. Слышал, что уже провели пробное тестирование.
Георгий Молощенков: Инициатива очень активно продвигается министерством и людьми свыше, но встречает сопротивление снизу, очень часто именно от детей. А многие учителя и родители, например, были бы как раз за такую инициативу.
- Гоша правильно сказал, что идея встречает сопротивление именно среди детей. Как относитесь к инициативе президента Медведева вы? Она правильная? Своевременная?
А.В.: Да. Я всячески это приветствую. Я бы даже расширил тестирование. Если мы не можем предотвратить распространение наркотиков, то давайте хотя бы ограничим их употребление. Я предлагаю забирать на принудительной основе на лечение тех, кто не прошел тест. Лечение будет не столь продолжительным. Раз уже так вышло, что эти люди стали наркоманами и в какой-то момент будут потеряны для общества, необходимо вырвать их из социума на некоторое время. И, возможно, мы сможем спасти будущее этих людей.
Б.Б.: Положительно. Потому что я крайне отрицательно отношусь к наркотикам как таковым. Допустим, современная экспертиза позволяет установить, принимал ли ты наркотики, например, 10 лет назад. Это, возможно, у тысяч молодых людей отобьет желание пробовать. Они испугаются того, что употребление не удастся скрыть. Тестирование может многих спасти; поможет тем, кто проверился до того, как стал серьезно зависим. По-моему, это очень хорошая идея.
Г.М.: Спорно. Я не могу сказать, что я однозначно поддерживаю эту инициативу. И в то же время каждый раз, когда я вижу цифры о том, сколько у нас активных наркоманов в стране, мне становится страшно за наше будущее. И в том числе за мое будущее в нашей стране.
- Как вы считаете, тестирование должно быть обязательным или добровольным?
А.В.: Обязательным. Я даже считаю, что это тестирование должно сформировать культуру неупотребления наркотиков. Дети должны видеть, к чему это ведет. Все разговоры о наркозависимости и смертности от наркотиков ни к чему не приводят. А если мы будем забирать наркоманов из общества, это будет более наглядно и близко к жизни. И, наверное, более своевременно.
Б.Б.: Добровольно на него мало кто пойдет, особенно тот, кто употреблял наркотики. Многие могут отказаться и просто из принципа. Поэтому мне кажется, если уж и вводить тестирование, то оно должно быть обязательным. Только так можно выявить наркоманов.
Г.М.: От добровольного тестирования пользы не будет. Потому что от него все будут отказываться. Согласятся только те, кто уверен в результате.
Что касается обязательного тестирования, то я очень сильно опасаюсь того, что информация будет использована против ребенка - в настоящем и в будущем. Тестирование может быть обязательным, но результаты должны быть засекречены. В идеале их должны знать только родители. Ни в коем случае не учителя или люди, которые принимают решение, например, о зачислении в вуз.
Конечно, может сложиться тенденция, что тестирование будет добровольно-обязательным - в лучших традициях всего, что у нас случалось. То есть, если ты отказываешься, ты молча подписываешься под тем, что каждый вечер у тебя розовые кони бегают по дому. И это все идет в личное дело.
- Выходит, информация о результатах теста может стать инструментом давления. Если выясняется, что ребенок принимал наркотики, это же станет известно окружающим и может сказаться на его оценках, на отношении педагогов. Не нарушают ли подобные тесты права детей?
А.В.: Я считаю, что, если в случае утечки информации со стороны государства ничего не последует, это плохо. Если уж раскрывать такую информацию, то с обязательной отправкой на лечение.
Б.Б.: Тест должен быть обязательным, но не публичным. О его результате должен знать ограниченный круг людей. Тест может стать публичным только по желанию школьника. Например, тот, кто не употребляет наркотики, может публично показать свои результаты и гордо об этом заявить.
Г.М.: Прием наркотиков в РФ не является уголовно наказуемым преступлением. Соответственно, если информация о том, что человек употребляет наркотики, будет использована против него, это будет очевидным нарушением его прав.
Многие ректора вузов предлагают проверять абитуриентов на наркотики. И получается, что употребление могло быть разовым экспериментом, потому что не у всех есть железная воля. А тестирование способно повлиять на всю дальнейшую судьбу школьника, исковеркать ему жизнь.
- Вы думаете, право на неразглашение этой информации можно соблюсти в нашей стране?
Б.Б.: Да. Мне кажется, если все будет сделано правильно, то вполне. Считаю, что так и должно быть. Если все рассказывать, то это, конечно, будет некрасиво. Во многих случаях употребление наркотиков - это болезнь, а не вредная привычка. Многих, например, специально подсаживают.
- Сколько лет вам было, когда вы впервые услышали, что кто-то из ваших знакомых употребляет наркотики?
А.В.: Мне было лет 16.
Г.М.: Я думаю, что это уже было в студенчестве. Впервые я услышал, что кто-то употребляет наркотики, на первом-втором курсе.
- Боря, а Ваши одноклассники принимают наркотики?
Б.Б.: Нет. Я в этом абсолютно уверен. У нас ничего такого нет. Но я знаком с некоторыми людьми, которые балуются легкими наркотиками. Они достаточно адекватные, но, на мой взгляд, это, конечно, плохо.
- Вы лично готовы пройти тестирование хоть завтра?
А.В.: Да.
Б.Б.: Готов. Правда, не знаю, в какой форме оно проводится. Я боюсь не теста, а каких-то конкретных процедур. Например, сдавать кровь из вены мне было бы не очень приятно.
Г.М.: Да, я готов.
- Как нужно поступать со школьниками, которые не прошли этот тест?
А.В.: Родители должны предпринять какие-то серьезные меры. Например, обратиться к наркологу.
Б.Б.: Это довольно сложный вопрос. Мне кажется, обязательно надо сообщить родителям этих школьников. Это самое главное. А кто еще должен знать, я сказать не могу.
И нужно как-то решать эту проблему. Тут мы уже подходим к вопросу о том, что такое наркомания - болезнь или вредная привычка. И встает проблема выбора: наркотики - это преступление или нет?
Г.М.: Никак не нужно поступать. Это проблема, которая должна решаться в семье.
- С какого возраста имеет смысл проводить тесты?
А.В.: Наверное, класса с 9-го. Именно в этом возрасте дети как раз начинают свое знакомство с наркотиками.
Б.Б.: Я читал статистику: возраст наркомана приближается к 11-12 годам. Думаю, можно начинать тестирование лет с 14, когда частично появляется уголовная ответственность. Люди автоматически становятся более взрослыми.
Г.М.: Смотря какой мы хотим получить от этого результат. Этот тест не будет лечить наркоманов. Если человек уже стал наркоманом, он им останется - несмотря на то, что его родители будут знать. Единственное, зачем нужен этот тест, - сдержать людей со слабой силой воли. Тех, кто не устоит перед наркотиками сам, может остановить страх того, что об этом узнает семья и, возможно, вся школа.
- Гоша, Вы правильно сказали: сейчас употребление ненаказуемо, а в Советском Союзе это было преступлением, правда? Человек понимал, что может исковеркать себе всю жизнь. Поэтому люди очень боялись, да?
Г.М.: Да. Необходимо усилить пропаганду. Теоретически в СМИ появляется информация о наркоманах. Но я лично не сталкивался с тем, чтобы мне о вреде наркотиков как-то объясняли со стороны.
- Откуда к детям в руки попадают наркотики? Как думаете, случайно их можно попробовать?
А.В.: Да, конечно, можно. Это может случиться на любой вечеринке. Кто-нибудь принес, и все пробуют. Вот и все. Я сам с этим никогда не сталкивался. Знаю людей, которые принимали наркотики, но каналами распространения не интересовался. Но, с другой стороны, я их и не отговаривал. Мне кажется, кто-то другой должен влиять на это, а не я. Нужно сформировать культуру, потому что сейчас у нас ее нет. Вседозволенность приводит к тому, что дети стремятся пробовать все.
Мне, например, мои родители сразу объяснили, что такое наркотики. Я поверил, и меня не тянуло никогда попробовать. Либо я такой восприимчивый, либо мне хорошо объяснили.
- Гоша, а Вы считаете, что не пробовали наркотики потому, что Вам родители правильно объяснили, почему не надо этого делать?
Г.М.: Да. Мы с мамой говорили об алкоголе и наркотиках, о том, что все это плохо. Мама сказала прямо: «Можешь рассказать мне все». У нас достаточно доверительные отношения, и она мне об этом сказала в лоб. У меня то ли воспитание такое, то ли окружение, но я никогда не думал, что наркотики пробуют только отщепенцы. Эта опасность существует для всех. Но для меня это неприемлемо. Я человек, который понимает, какие доходы имеет с нас алкогольный и сигаретный бизнес. Я знаю, сколько денег уходит в наркобизнес. Для меня это просто невозможно! В том числе и с экономической точки зрения. Я не думаю, что если кто-то принимает наркотики, то он плохой. Просто это не для меня.
- Боря, а Вы видели, как люди употребляют наркотики в реальной жизни?
Б.Б.: Нет. Никогда не видел, к счастью.
- Счастливый Вы человек, Борис.
О том, нужно ли тестировать старшеклассников на наркотики, спорят много. В опросе, который я проводила не так давно, «за» проголосовал 471 человек (69.7%), а «против» - 205 (30.3%). А 20 мая прошло первое экспериментальное тестирование. Из тех старшеклассников, кому предложили принять в нем участие, согласились далеко не все. У некоторых отношение к тестированию очень скептическое.
В таких вопросах всегда интересно мнение из первых рук. Итак, встречайте! Замечательные участники «Самого умного» и приятные собеседники: Андрей Воронов, Борис Белозеров и Георгий Молощенков.
На месте тех, кто решает, каким должно быть тестирование, я бы к их словам прислушалась!
- Друзья, что вы знаете о тестировании школьников на наркотики?
Андрей Воронов: Это тестирование проводится на добровольной основе. Его результаты не разглашаются, о них знают только родители и сам тестируемый.
Борис Белозеров: Я знаю, что его собираются сделать обязательным. Слышал, что уже провели пробное тестирование.
Георгий Молощенков: Инициатива очень активно продвигается министерством и людьми свыше, но встречает сопротивление снизу, очень часто именно от детей. А многие учителя и родители, например, были бы как раз за такую инициативу.
- Гоша правильно сказал, что идея встречает сопротивление именно среди детей. Как относитесь к инициативе президента Медведева вы? Она правильная? Своевременная?
А.В.: Да. Я всячески это приветствую. Я бы даже расширил тестирование. Если мы не можем предотвратить распространение наркотиков, то давайте хотя бы ограничим их употребление. Я предлагаю забирать на принудительной основе на лечение тех, кто не прошел тест. Лечение будет не столь продолжительным. Раз уже так вышло, что эти люди стали наркоманами и в какой-то момент будут потеряны для общества, необходимо вырвать их из социума на некоторое время. И, возможно, мы сможем спасти будущее этих людей.
Б.Б.: Положительно. Потому что я крайне отрицательно отношусь к наркотикам как таковым. Допустим, современная экспертиза позволяет установить, принимал ли ты наркотики, например, 10 лет назад. Это, возможно, у тысяч молодых людей отобьет желание пробовать. Они испугаются того, что употребление не удастся скрыть. Тестирование может многих спасти; поможет тем, кто проверился до того, как стал серьезно зависим. По-моему, это очень хорошая идея.
Г.М.: Спорно. Я не могу сказать, что я однозначно поддерживаю эту инициативу. И в то же время каждый раз, когда я вижу цифры о том, сколько у нас активных наркоманов в стране, мне становится страшно за наше будущее. И в том числе за мое будущее в нашей стране.
- Как вы считаете, тестирование должно быть обязательным или добровольным?
А.В.: Обязательным. Я даже считаю, что это тестирование должно сформировать культуру неупотребления наркотиков. Дети должны видеть, к чему это ведет. Все разговоры о наркозависимости и смертности от наркотиков ни к чему не приводят. А если мы будем забирать наркоманов из общества, это будет более наглядно и близко к жизни. И, наверное, более своевременно.
Б.Б.: Добровольно на него мало кто пойдет, особенно тот, кто употреблял наркотики. Многие могут отказаться и просто из принципа. Поэтому мне кажется, если уж и вводить тестирование, то оно должно быть обязательным. Только так можно выявить наркоманов.
Г.М.: От добровольного тестирования пользы не будет. Потому что от него все будут отказываться. Согласятся только те, кто уверен в результате.
Что касается обязательного тестирования, то я очень сильно опасаюсь того, что информация будет использована против ребенка - в настоящем и в будущем. Тестирование может быть обязательным, но результаты должны быть засекречены. В идеале их должны знать только родители. Ни в коем случае не учителя или люди, которые принимают решение, например, о зачислении в вуз.
Конечно, может сложиться тенденция, что тестирование будет добровольно-обязательным - в лучших традициях всего, что у нас случалось. То есть, если ты отказываешься, ты молча подписываешься под тем, что каждый вечер у тебя розовые кони бегают по дому. И это все идет в личное дело.
- Выходит, информация о результатах теста может стать инструментом давления. Если выясняется, что ребенок принимал наркотики, это же станет известно окружающим и может сказаться на его оценках, на отношении педагогов. Не нарушают ли подобные тесты права детей?
А.В.: Я считаю, что, если в случае утечки информации со стороны государства ничего не последует, это плохо. Если уж раскрывать такую информацию, то с обязательной отправкой на лечение.
Б.Б.: Тест должен быть обязательным, но не публичным. О его результате должен знать ограниченный круг людей. Тест может стать публичным только по желанию школьника. Например, тот, кто не употребляет наркотики, может публично показать свои результаты и гордо об этом заявить.
Г.М.: Прием наркотиков в РФ не является уголовно наказуемым преступлением. Соответственно, если информация о том, что человек употребляет наркотики, будет использована против него, это будет очевидным нарушением его прав.
Многие ректора вузов предлагают проверять абитуриентов на наркотики. И получается, что употребление могло быть разовым экспериментом, потому что не у всех есть железная воля. А тестирование способно повлиять на всю дальнейшую судьбу школьника, исковеркать ему жизнь.
- Вы думаете, право на неразглашение этой информации можно соблюсти в нашей стране?
Б.Б.: Да. Мне кажется, если все будет сделано правильно, то вполне. Считаю, что так и должно быть. Если все рассказывать, то это, конечно, будет некрасиво. Во многих случаях употребление наркотиков - это болезнь, а не вредная привычка. Многих, например, специально подсаживают.
- Сколько лет вам было, когда вы впервые услышали, что кто-то из ваших знакомых употребляет наркотики?
А.В.: Мне было лет 16.
Г.М.: Я думаю, что это уже было в студенчестве. Впервые я услышал, что кто-то употребляет наркотики, на первом-втором курсе.
- Боря, а Ваши одноклассники принимают наркотики?
Б.Б.: Нет. Я в этом абсолютно уверен. У нас ничего такого нет. Но я знаком с некоторыми людьми, которые балуются легкими наркотиками. Они достаточно адекватные, но, на мой взгляд, это, конечно, плохо.
- Вы лично готовы пройти тестирование хоть завтра?
А.В.: Да.
Б.Б.: Готов. Правда, не знаю, в какой форме оно проводится. Я боюсь не теста, а каких-то конкретных процедур. Например, сдавать кровь из вены мне было бы не очень приятно.
Г.М.: Да, я готов.
- Как нужно поступать со школьниками, которые не прошли этот тест?
А.В.: Родители должны предпринять какие-то серьезные меры. Например, обратиться к наркологу.
Б.Б.: Это довольно сложный вопрос. Мне кажется, обязательно надо сообщить родителям этих школьников. Это самое главное. А кто еще должен знать, я сказать не могу.
И нужно как-то решать эту проблему. Тут мы уже подходим к вопросу о том, что такое наркомания - болезнь или вредная привычка. И встает проблема выбора: наркотики - это преступление или нет?
Г.М.: Никак не нужно поступать. Это проблема, которая должна решаться в семье.
- С какого возраста имеет смысл проводить тесты?
А.В.: Наверное, класса с 9-го. Именно в этом возрасте дети как раз начинают свое знакомство с наркотиками.
Б.Б.: Я читал статистику: возраст наркомана приближается к 11-12 годам. Думаю, можно начинать тестирование лет с 14, когда частично появляется уголовная ответственность. Люди автоматически становятся более взрослыми.
Г.М.: Смотря какой мы хотим получить от этого результат. Этот тест не будет лечить наркоманов. Если человек уже стал наркоманом, он им останется - несмотря на то, что его родители будут знать. Единственное, зачем нужен этот тест, - сдержать людей со слабой силой воли. Тех, кто не устоит перед наркотиками сам, может остановить страх того, что об этом узнает семья и, возможно, вся школа.
- Гоша, Вы правильно сказали: сейчас употребление ненаказуемо, а в Советском Союзе это было преступлением, правда? Человек понимал, что может исковеркать себе всю жизнь. Поэтому люди очень боялись, да?
Г.М.: Да. Необходимо усилить пропаганду. Теоретически в СМИ появляется информация о наркоманах. Но я лично не сталкивался с тем, чтобы мне о вреде наркотиков как-то объясняли со стороны.
- Откуда к детям в руки попадают наркотики? Как думаете, случайно их можно попробовать?
А.В.: Да, конечно, можно. Это может случиться на любой вечеринке. Кто-нибудь принес, и все пробуют. Вот и все. Я сам с этим никогда не сталкивался. Знаю людей, которые принимали наркотики, но каналами распространения не интересовался. Но, с другой стороны, я их и не отговаривал. Мне кажется, кто-то другой должен влиять на это, а не я. Нужно сформировать культуру, потому что сейчас у нас ее нет. Вседозволенность приводит к тому, что дети стремятся пробовать все.
Мне, например, мои родители сразу объяснили, что такое наркотики. Я поверил, и меня не тянуло никогда попробовать. Либо я такой восприимчивый, либо мне хорошо объяснили.
- Гоша, а Вы считаете, что не пробовали наркотики потому, что Вам родители правильно объяснили, почему не надо этого делать?
Г.М.: Да. Мы с мамой говорили об алкоголе и наркотиках, о том, что все это плохо. Мама сказала прямо: «Можешь рассказать мне все». У нас достаточно доверительные отношения, и она мне об этом сказала в лоб. У меня то ли воспитание такое, то ли окружение, но я никогда не думал, что наркотики пробуют только отщепенцы. Эта опасность существует для всех. Но для меня это неприемлемо. Я человек, который понимает, какие доходы имеет с нас алкогольный и сигаретный бизнес. Я знаю, сколько денег уходит в наркобизнес. Для меня это просто невозможно! В том числе и с экономической точки зрения. Я не думаю, что если кто-то принимает наркотики, то он плохой. Просто это не для меня.
- Боря, а Вы видели, как люди употребляют наркотики в реальной жизни?
Б.Б.: Нет. Никогда не видел, к счастью.
- Счастливый Вы человек, Борис.