(Untitled)
ДА, мне все говорили и говорят: "Почему так сложно обвенчаться? У нас никаких проблем не было...". А я спрашиваю: "Вы в каком году венчались?". Сложности нашего венчания можно было поделить на два типа - те, что связанны именно с нами, и те, что обусловлены актуально ситуацией нашей местной КЦ. Сначала о первых. Дано: невеста, уже скоро двадцать
( Read more... )
Reply
А у меня все ровно наоборот: интерес и любовь к богословию всегда была связана как раз с ощущением недостаточности "привычных" ответов и реалистичным взглядом на "неприглядную реальность", которые и требовали НАЙТИ СОБСТВЕННЫЕ ответы, которые будут "выстраданы" и продуманы достаточно, чтобы выдерживать критику "взглядом извне".
Помнится, в свое время ректор Краковской семинарии ставил в пример семинаристам студентов "с востока" под лозунгом: "Вот знаете, почему им так легко дается то, что Вы долбите в поте лица? - Потому что для них это то, чем они живут, они ищут в богословии реальные ответы на реальные экзистенциальные вопросы - вот и "зарываются вглубь", и находят эти ответы, а с ними - и оценки получают хорошие, потому что им НЕ НАДО УЧИТЬ - они ПОНИМАЮТ и ЧУВСТВУЮТ".
И мне, конечно, лестно, что это в мой адрес говорилось, но суть-то не в том, а в том, что я ПРАВДА до сегодняшнего дня была уверена, что все ровно наоборот: пока(если) мы чувствуем себя в Церкви комфортно и надежно, то никакое богословие нам нафиг не нужно. :)
Reply
Reply
Мне ЛИЧНЫЙ опыт (в том числе не только интеллектуальный, но и эмоциональный) говорит, что Бог есть,но Он непознаваем, а Церковь для большинства людей - это уютное убежище, позволяющее спрятаться от каких-то своих проблем (или в лучшем случае - помогающее их с большей или меньшей эффективностью решать).
А сугубо позитивистский бэкграунд заставляет воспринимать богословие как "не вполне науку" и предъявлять очень жесткие критерии к доказательной базе.
И я воцерковлялась как раз, ходючи на катехизацию "за компанию" с подругой и всю неделю после очередного занятия анализируя услышанное под лозунгом: "Ну, вот это-то точно не выдерживает критики, и я сейчас это докажу - вот только сначала сниму сама с собой поверхностный слой аргументации, чтоб при беседе не тратить время на очевидное".
То есть, для меня как раз НИКАКОГО предварительного принятия учения не было.
А утверждение что Церковь "опирается на вторичную (как минимум) интерпретацию единичного опыта отдельных субъектов" и вовсе попахивает ересью. :)))
То есть, я, кажется, понимаю, что ты хочешь сказать, но на мне оно, опять же, "не работает": пресловутый сугубо позитивистский бэкграунд слишком жестко требует отделять факты от их интерпретаций, и слишком малое значение придает последним. :)))
Reply
Но это так, отступления. Я выше говорила не о вее в Бога, который есть и непознаваем, а о вере Церкви, в Бога Церкви, в Церковь и ее установления, в ее основы и пр. Все это декларирует, что опирается в той или иной степени на Откровение. Но что такое Откровение? Это Библия? Нет, Библия - это только запись истории об Откровении, именно это я имею ввиду, говоря о вторичности и интерпретации. Откровение, как нас учит Церковь, это событие, встреча Бога и человека. Не человечества, а конкретного человека. И вот, этот человек, пережив свой мистический опыт (а Церковь нас учит, что непосредственная встреча Бога и человека, непосредственное общение их называется мистическим опытом и имеет определенные свойства) пытается поделиться со своими ближними. Он рассказывает, как умеет - это интерпретация. Они понимают как умеют - это следующий виток интерпретации. Их собственный опыт либо подтверждает понятое, либо нет, из этого либо рождается вера, либо ничего не выходит. Хорошо, опыт подтверждается, вера рождается, они рассказывают дальше, они записывают, они передают историю другим, круги интерпретации расширяются... В какой степени первоначальный опыт той конкретной встречи, Откровения, сохраняется? В какой степени он обосновывает последующее развитие? Что общего между тем "авраамом", которого библеисты и историческим лицом не считают, и нашей Церковью сегодня?
Reply
Leave a comment