Питер Пен
В первую очередь я хотел бы извиниться перед своими дорогими немногочисленными читателями, мне было очень приятно читать ваши письма благодарности, за то, что я перестал писать в свой блог. Но увы, это просто выше моих сил, меня таки распирает изнутри.
И тема, от которой меня особенно распирает это - взросление. Вообще, как бы, обычно людей это особенно не тревожит, но меня прямо на части разрывает от необычности этих ощущений, и главное от осознания нелепости всего происходящего!
Все потому, что у переход от детской инфантильности к зрелой, осознанной инфантильности у меня случился очень поздно, но быстро в течение буквально десяти минут. Где-то по пути от стойки бара к пепельнице у входа, я зашел в туалет, там это и случилось.
Этому предшествовал флирт с одинокой старлеткой по имени Лале, с которой я там же и познакомился. Она пила виски, а я какао. Она заметила, что пить какао не круто. Я отлично знал, что это не круто. Это самое, антикрутое, что можно было заказать. Так паршиво, что бармена даже перекривило, когда он понял, что я это всерьез заказываю, в баре, в пол первого ночи. Однако, помимо какао, все было очень взросло. Я пришел в бар из отеля напротив. В отель я прибыл из-за выставки чего-то там. Я сильно перегулял за ночь до командировки, и знал, что не смогу уснуть. Хотелось посмотреть, что за люди в этом городе, и на какао были причины.
Мне показалось, что сходить в бар будет взрослой затеей. Так поступали многие взрослые, которых я знал. Ситуация описывалась в литературе, фильмах и кажется у кого-то были даже стихи на эту тему. Но я сам взрослым себя еще не чувствовал.
И вот вокруг какао между нами завязывается непринужденный разговор, я замечаю интерес в ее глазах. Лале совсем не молодая, очевидно была очень красива, и эта красота все еще ярко просвечивается сквозь, как бы это лучше сказать, следы ее интенсивного образа жизни, который, в таком ракурсе воспринимается как искушенность.
Я прибывал в сомнениях, проявить ли мне инициативу, как это делают успешные, взрослые мужчины, моего возраста в, упомянутых выше, фильмах. Смущало, что у этих телевизионных красавцев из сцен в барах, никогда не было сурового похмелья от МДМА, с которым они переборщили прошлым вечером. Может быть, эти моменты просто оставляются за кадром. Хотя скорее они так круты, что могут употреблять всю ночь, а на следующее утро, скрипя зубами, заниматься сексом на мотоцикле во время гонки по скалам. Очень жаль.
Мои рассуждения прервал коллега - Томас, взрослый человек тридцати семи лет, обаятельный рокер, с пирсингом и скрывающими лысину длинными волосами. Он попросился подсесть к нам с каким-то юношей, нагловатого вида. Я вообще не знал, что он тоже поехал на выставку, но с унизительным облегчением не стал возражать против их компании.
- Это Симон,- начал представлять своего спутинка Томас,- он режиссер и сценарист.
- Я думал ты на рок фестивале? - перебил я. Симон мне не нравился.
- Нет, я отказался в последний день, - расстроено покачал головой Томас, - друзья не могут, а один я не поеду.
- Но вы же давно планировали.
- Да… но один мой друг на прошлых выходных занимался кемпингом. Он пьяный пошел заправлять генератор и курил. Сейчас лежит в больнице с ожогами. А второй друг в воскресенье вышел на пробежку в час дня, в жару - теперь он в той же больнице с сердечным приступом.
- Нда…
- Ну уже возраст не тот, не нужно забывать об этом. Мы уже не дети.
- Но мы еще слишком молоды, чтобы это запомнить, - поддержала разговор дама.
- В общем Симон, - никак не унимался Томас, - снимает свою дипломную работу. Она о юноше, который, вопреки искушению, сохраняет верность любимой девушке.
- Мы не будем обсуждать тему верности! - отрезал я.
- Главный герой, нонконформист, он испытывает громадное давление со стороны своего круга испорченных молодых людей. Но встречая ту самую девушку, он находит в себе силы и вознагражден ее любовью, - добавил Симон.
- Тоже мне - нонконформист, - воскликнул я, - вот если бы он бросил семью с детьми ради того, чтобы дрочить в метро, вот это был бы пример.
- Это фильм о чувствах, без нравственных назиданий. Я попытался показать, что испорченность это - не круто, а невинность может быть крутой.
- Идея вторична как христианский рок, - парировал я.
- А чем его искушают? - поинтересовалась Лале.
- Проститутками.
- Но чтобы понять насколько не круто быть порочным, - я хотел вынудить его уйти любым способом, - разве не следует вначале попробовать быть порочным?
- Я как раз смог сохранить верность и понял насколько это круто. К тому же режиссер, снимая фильм, не должен все сам пробовать. Или ты бросил семью, ради того, чтобы стать онанистом в подземке?
- Нет, но я знаю несколько онанистов из подземки, познакомился на курсах групповой психотерапии. Это конечно были самые что ни на есть конформисты. Они могли бы помочь раскрыть тему. Один из них, например, утверждал, что несмотря на брак с понимающей красавицей-женой, интернет, и все что отсюда следует, он никогда не сможет испытать такого катарсиса, как от дрочки перед незнакомками. Именно потому, что весь процесс представлял собой фантазию, которую он воплощал в жизнь. И эта реализация полностью соответствовала плану, а не зависела от поведения другого человека. То есть конечно еще как зависела, но реакция была почти всегда одинаковая и он на нее рассчитывал. Короче, в его понимании, он мог достичь самого идеального секса в своей жизни именно потому, что все происходило так, как он себе представлял.
- Наверняка насильники и психопаты убийцы испытывают нечто похожее, - заметил Томас.
- Не приходилось сталкиваться.
- Я, пожалуй, пойду, - сказал Симон.
- Пойди и сними проститутку! - крикнул я ему вслед.
- Ну зачем ты так? - прошипел Томас, - у парня отличные перспективы.
- Я очень на это рассчитываю. Хочу, чтобы он стал знаменитым режиссером. Тогда я смогу с гордостью пересказывать эту беседу, каждый раз добавляя детали.
- Дело не в этом. Парень действительно снял годную короткометражку. Первые пять минут - стриптизёрши, вторые пять минут любительская эротика с восемнадцатилетней девочкой. Снято очень неплохо и у него есть это видео на мобильном, без цензуры, режиссерская версия... Пойду догоню его.
Некоторое время мы с Лале сидели молча.
- Ты посещал групповую психотерапию? - спросила она.
- Да. Перегорел на работе.
- Ты онанист из метро?
- Нет… У тебя очень красивая татуировка.
Я указал на корявую линию на ее плече.
- Нравится?
- Оригинально.
- Я сделала ее в тюрьме, - она оголила плечо. На нем, неровными линиями, была вытатуирована какая-то очень знакомая схема.
- Флюкс-компенсатор.
- Нихера себе!
- Сделала сама в тюрьме, - повторила Лале, - круто?
- Ты пытаешься от меня избавиться?
- Нет. Мой долг перед обществом уплачен. Ты остановился в гостинице напротив?
- Да.
- У тебя там есть, что-нибудь выпить? Что-нибудь покрепче какао.
- Нет, но у меня есть МДМА, - предложил я, хотя принимать два дня подряд очень не хотелось.
- Я не употребляю всякую химию. И не курю траву, от нее спишь. Вот если бы у тебя был кокаин…
- Кокаина нет. Но раз ты уголовник, может знаешь где его достать?
- Возьмем бутылку виски. Я просто соскучилась по обществу сверстников.
Сверстников!? - вспыхнуло у меня в голове. Какие к черту сверстники. Сколько она думает мне лет? Я молодой парень, может чуть старше этого Симона, но все еще молод и…
- Пойдем покурим и заплатим, - продолжила она.
- Да, минутку, мне надо в туалет, - бросил я.
Да какие мы сверстники, - думал я спускаясь по лестнице, - господи, надо немного поубавить темп с наркотиками. Может у нее со зрением что-то.
Я подошел к зеркалу. С другой стороны к нему подошел худой бородатый мужчина, с мешками под глазами, морщинами на лбу и небрежно уложенными грязными волосами. Я умылся и попытался причесаться, но моложе выглядеть не стал.
- Ну, привет, - сказали мы друг другу. И я понял, что я взрослый. В мире взрослых. И что даже этот ханжа Симон - взрослый.
В этот самый момент я смог внезапно увидеть, кем я стал, кем меня видят, другие, чужие люди.
Наркоман гребанный, - бросил я презрительно своему отражению и пошел обратно.
Когда мы вышли на свежий воздух я ее спросил:
- Ты действительно сидела в тюрьме?
- Какие-то проблемы?
- Нет, но мне интересно узнать подробности? Мы же взрослые люди. Я во всяком случае.
- Ну я была молода и импульсивна. Это был день моей свадьбы. Ты знаешь, считается, что жених не должен видеть невесту перед свадьбой. Но мы не планировали никакой особой церемонии и плевали на суеверия.
Я ждала его возле дверей ванной комнаты. Он, мой жених, принимал ванну, за ночь до этого у него был мальчишник. Я ждала его и была вся на нервах, потому что мне тоже надо было принять ванну, через час должны были приехать мои родители. Он не выходил и не выходил. Надо сказать, у нас были довольно экстравагантные отношения, но я очень любила его. В общем, я зашла к нему ванну, он лежал в пене, безмятежно курил косяк. Увидев меня немного нахмурился. Я начала тараторить, о том, что мы опаздываем, о том, что нужно ему шевелиться и косяк совершенно дурацкая идея в такой ответственный день.
Он равнодушно прервал меня:
- Тут вышло такое недоразумение, - сказал он. - Я знаю мне будет сложно это объяснить, а тебе будет сложно в это поверить. Но это правда, мне крайне неудобно это сообщать, но это правда. Ты должна видимо это узнать раз мы как-то связаны… - Я не кричала и не психовала. У меня просто в голове не укладывалось, что на этом этапе, что-то может пойти не так. Между нами не было недопонимания, мне казалось. Я просто послушала его. Он сказал:
- Повторю, это прозвучит безумно, но увы, как бы мне самому не было прискорбно, это - правда. И так, - он откашлялся, - через четыре столетия человечество погибнет. Нам предстоит столкнуться с катастрофой планетарного масштаба…
Знаешь, я уже даже не помню точно, что он там нес. Что-то насчет запущенной необратимой реакции. Черной дыры и антиматерии. Что-то про физику. Одним словом, человечеству придет конец. Шансов на спасение нет никаких. Но очень узкий круг - могущественная финансовая элита, нашла путь к спасению. Они успели сбежать в прошлое. Однако не физически. Перемещения физических объектов во времени невозможны. Они научились перемещать информацию. Перемещать информацию из своего мозга в мозги людей из прошлого. Переместить в прошлое свое сознание, в чье-то тело, ты понял?
- Я понял, понял, и он один из тех, кто только что успешно свалил в тело твоего жениха, отличного парня, в это самое отличное утро две тысячи какого-то там?
- Да!
- Вот же сукин сын! Ну и что он рассказал про будущее?
- Он ничего не рассказал, он сказал, что ему не описать словами, как он рад, что смог сбежать из этого ада. Какой там ужас в этом их будущем. Хаос и террор. Теперь ему хорошо, он просто валяется в ванной, наслаждается косяком и началом двадцать первого века.
Я спросила, - что стало с моим будущим, любящим мужем?
Он объяснил, что мозг как флешка, мол информацию перезаписали.
Я уточнила, следует ли мне это так понимать, что какой-то хуй из будущего своим появлением разрушил разум, моего возлюбленного. Перезаписал его своим появлением в нашем времени и пространстве?
Тут он глупо засмеялся, надо отдать должное, это вовсе не было похоже на его привычный смех, и сказал, что в общем-то так оно и есть. Но они все предусмотрели и трюк заключается в том, чтобы не разрушать жизни людей, они скопировали себя только в тех, кто должен был в скором времени умереть. Я то еще этого не знаю, но им, там в будущем, уже давно известно, что именно в этот день мой жених в результате нелепой случайности должен погибнуть. Т.е. я должна быть благодарна ему за то, что мой парень, точнее его тело, все еще останется живо благодаря их стараниям, потому как в противном случае и тело и содержание были обречены.
- Как ты отреагировала?
- Ну я вначале, конечно смеялась. Я сказала, что это честь для меня, приветствовать его в нашем мире. Что я искренне благодарна, что он сохранил сексуальное тело моего парня. И в общем-то готова бороться вместе с ним за то, чтобы остановить нависшую над человечеством угрозу, даже если для этого придется саботировать адронный коллайдер или родить ему ребенка, который возглавит, ну ты знаешь… Но если он не в курсе, через час прибудут мои родители и у нас тут, в общем-то свадьба.
В ответ он снисходительно рассмеялся и сказал, что катастрофу остановить невозможно, да и он, к тому же понятия не имеет как. Он просто важная шишка и потратил огромные средства на то, чтобы смыться оттуда. К тому же прошлое лучше не менять. Именно этим он и собирается заняться. Короче меньше всего на свете он собирается в дальнейшем напрягаться, на что-то влиять и быть с кем-то вместе.
Мы долго спорили. Я думала, что это шутка, потом начала злиться. Он был равнодушен и груб, настаивал, что будет жить в свое удовольствие наслаждаясь рассветом земли. Еще полным надежд, обществом варваров с терпимой медициной. И последнее, что он собирается делать в этих обстоятельствах, это - жениться на мне. А первое - свалить в Тайланд. После этого он купил по смартфону билет.
- В элите будущего порядочных людей больше не стало.
- Тогда я поняла, что он не шутит. Во всяком случае не насчет свадьбы… и… Тайланда.
- Что ты ответила?
- Я сказала, что если уж он прибыл из будущего, то ему следовало бы поинтересоваться у его ученых, как именно мой парень сдох. И… бросила в ванну включенный фен. К тому же, прошлое ведь лучше не менять или?
И тема, от которой меня особенно распирает это - взросление. Вообще, как бы, обычно людей это особенно не тревожит, но меня прямо на части разрывает от необычности этих ощущений, и главное от осознания нелепости всего происходящего!
Все потому, что у переход от детской инфантильности к зрелой, осознанной инфантильности у меня случился очень поздно, но быстро в течение буквально десяти минут. Где-то по пути от стойки бара к пепельнице у входа, я зашел в туалет, там это и случилось.
Этому предшествовал флирт с одинокой старлеткой по имени Лале, с которой я там же и познакомился. Она пила виски, а я какао. Она заметила, что пить какао не круто. Я отлично знал, что это не круто. Это самое, антикрутое, что можно было заказать. Так паршиво, что бармена даже перекривило, когда он понял, что я это всерьез заказываю, в баре, в пол первого ночи. Однако, помимо какао, все было очень взросло. Я пришел в бар из отеля напротив. В отель я прибыл из-за выставки чего-то там. Я сильно перегулял за ночь до командировки, и знал, что не смогу уснуть. Хотелось посмотреть, что за люди в этом городе, и на какао были причины.
Мне показалось, что сходить в бар будет взрослой затеей. Так поступали многие взрослые, которых я знал. Ситуация описывалась в литературе, фильмах и кажется у кого-то были даже стихи на эту тему. Но я сам взрослым себя еще не чувствовал.
И вот вокруг какао между нами завязывается непринужденный разговор, я замечаю интерес в ее глазах. Лале совсем не молодая, очевидно была очень красива, и эта красота все еще ярко просвечивается сквозь, как бы это лучше сказать, следы ее интенсивного образа жизни, который, в таком ракурсе воспринимается как искушенность.
Я прибывал в сомнениях, проявить ли мне инициативу, как это делают успешные, взрослые мужчины, моего возраста в, упомянутых выше, фильмах. Смущало, что у этих телевизионных красавцев из сцен в барах, никогда не было сурового похмелья от МДМА, с которым они переборщили прошлым вечером. Может быть, эти моменты просто оставляются за кадром. Хотя скорее они так круты, что могут употреблять всю ночь, а на следующее утро, скрипя зубами, заниматься сексом на мотоцикле во время гонки по скалам. Очень жаль.
Мои рассуждения прервал коллега - Томас, взрослый человек тридцати семи лет, обаятельный рокер, с пирсингом и скрывающими лысину длинными волосами. Он попросился подсесть к нам с каким-то юношей, нагловатого вида. Я вообще не знал, что он тоже поехал на выставку, но с унизительным облегчением не стал возражать против их компании.
- Это Симон,- начал представлять своего спутинка Томас,- он режиссер и сценарист.
- Я думал ты на рок фестивале? - перебил я. Симон мне не нравился.
- Нет, я отказался в последний день, - расстроено покачал головой Томас, - друзья не могут, а один я не поеду.
- Но вы же давно планировали.
- Да… но один мой друг на прошлых выходных занимался кемпингом. Он пьяный пошел заправлять генератор и курил. Сейчас лежит в больнице с ожогами. А второй друг в воскресенье вышел на пробежку в час дня, в жару - теперь он в той же больнице с сердечным приступом.
- Нда…
- Ну уже возраст не тот, не нужно забывать об этом. Мы уже не дети.
- Но мы еще слишком молоды, чтобы это запомнить, - поддержала разговор дама.
- В общем Симон, - никак не унимался Томас, - снимает свою дипломную работу. Она о юноше, который, вопреки искушению, сохраняет верность любимой девушке.
- Мы не будем обсуждать тему верности! - отрезал я.
- Главный герой, нонконформист, он испытывает громадное давление со стороны своего круга испорченных молодых людей. Но встречая ту самую девушку, он находит в себе силы и вознагражден ее любовью, - добавил Симон.
- Тоже мне - нонконформист, - воскликнул я, - вот если бы он бросил семью с детьми ради того, чтобы дрочить в метро, вот это был бы пример.
- Это фильм о чувствах, без нравственных назиданий. Я попытался показать, что испорченность это - не круто, а невинность может быть крутой.
- Идея вторична как христианский рок, - парировал я.
- А чем его искушают? - поинтересовалась Лале.
- Проститутками.
- Но чтобы понять насколько не круто быть порочным, - я хотел вынудить его уйти любым способом, - разве не следует вначале попробовать быть порочным?
- Я как раз смог сохранить верность и понял насколько это круто. К тому же режиссер, снимая фильм, не должен все сам пробовать. Или ты бросил семью, ради того, чтобы стать онанистом в подземке?
- Нет, но я знаю несколько онанистов из подземки, познакомился на курсах групповой психотерапии. Это конечно были самые что ни на есть конформисты. Они могли бы помочь раскрыть тему. Один из них, например, утверждал, что несмотря на брак с понимающей красавицей-женой, интернет, и все что отсюда следует, он никогда не сможет испытать такого катарсиса, как от дрочки перед незнакомками. Именно потому, что весь процесс представлял собой фантазию, которую он воплощал в жизнь. И эта реализация полностью соответствовала плану, а не зависела от поведения другого человека. То есть конечно еще как зависела, но реакция была почти всегда одинаковая и он на нее рассчитывал. Короче, в его понимании, он мог достичь самого идеального секса в своей жизни именно потому, что все происходило так, как он себе представлял.
- Наверняка насильники и психопаты убийцы испытывают нечто похожее, - заметил Томас.
- Не приходилось сталкиваться.
- Я, пожалуй, пойду, - сказал Симон.
- Пойди и сними проститутку! - крикнул я ему вслед.
- Ну зачем ты так? - прошипел Томас, - у парня отличные перспективы.
- Я очень на это рассчитываю. Хочу, чтобы он стал знаменитым режиссером. Тогда я смогу с гордостью пересказывать эту беседу, каждый раз добавляя детали.
- Дело не в этом. Парень действительно снял годную короткометражку. Первые пять минут - стриптизёрши, вторые пять минут любительская эротика с восемнадцатилетней девочкой. Снято очень неплохо и у него есть это видео на мобильном, без цензуры, режиссерская версия... Пойду догоню его.
Некоторое время мы с Лале сидели молча.
- Ты посещал групповую психотерапию? - спросила она.
- Да. Перегорел на работе.
- Ты онанист из метро?
- Нет… У тебя очень красивая татуировка.
Я указал на корявую линию на ее плече.
- Нравится?
- Оригинально.
- Я сделала ее в тюрьме, - она оголила плечо. На нем, неровными линиями, была вытатуирована какая-то очень знакомая схема.
- Флюкс-компенсатор.
- Нихера себе!
- Сделала сама в тюрьме, - повторила Лале, - круто?
- Ты пытаешься от меня избавиться?
- Нет. Мой долг перед обществом уплачен. Ты остановился в гостинице напротив?
- Да.
- У тебя там есть, что-нибудь выпить? Что-нибудь покрепче какао.
- Нет, но у меня есть МДМА, - предложил я, хотя принимать два дня подряд очень не хотелось.
- Я не употребляю всякую химию. И не курю траву, от нее спишь. Вот если бы у тебя был кокаин…
- Кокаина нет. Но раз ты уголовник, может знаешь где его достать?
- Возьмем бутылку виски. Я просто соскучилась по обществу сверстников.
Сверстников!? - вспыхнуло у меня в голове. Какие к черту сверстники. Сколько она думает мне лет? Я молодой парень, может чуть старше этого Симона, но все еще молод и…
- Пойдем покурим и заплатим, - продолжила она.
- Да, минутку, мне надо в туалет, - бросил я.
Да какие мы сверстники, - думал я спускаясь по лестнице, - господи, надо немного поубавить темп с наркотиками. Может у нее со зрением что-то.
Я подошел к зеркалу. С другой стороны к нему подошел худой бородатый мужчина, с мешками под глазами, морщинами на лбу и небрежно уложенными грязными волосами. Я умылся и попытался причесаться, но моложе выглядеть не стал.
- Ну, привет, - сказали мы друг другу. И я понял, что я взрослый. В мире взрослых. И что даже этот ханжа Симон - взрослый.
В этот самый момент я смог внезапно увидеть, кем я стал, кем меня видят, другие, чужие люди.
Наркоман гребанный, - бросил я презрительно своему отражению и пошел обратно.
Когда мы вышли на свежий воздух я ее спросил:
- Ты действительно сидела в тюрьме?
- Какие-то проблемы?
- Нет, но мне интересно узнать подробности? Мы же взрослые люди. Я во всяком случае.
- Ну я была молода и импульсивна. Это был день моей свадьбы. Ты знаешь, считается, что жених не должен видеть невесту перед свадьбой. Но мы не планировали никакой особой церемонии и плевали на суеверия.
Я ждала его возле дверей ванной комнаты. Он, мой жених, принимал ванну, за ночь до этого у него был мальчишник. Я ждала его и была вся на нервах, потому что мне тоже надо было принять ванну, через час должны были приехать мои родители. Он не выходил и не выходил. Надо сказать, у нас были довольно экстравагантные отношения, но я очень любила его. В общем, я зашла к нему ванну, он лежал в пене, безмятежно курил косяк. Увидев меня немного нахмурился. Я начала тараторить, о том, что мы опаздываем, о том, что нужно ему шевелиться и косяк совершенно дурацкая идея в такой ответственный день.
Он равнодушно прервал меня:
- Тут вышло такое недоразумение, - сказал он. - Я знаю мне будет сложно это объяснить, а тебе будет сложно в это поверить. Но это правда, мне крайне неудобно это сообщать, но это правда. Ты должна видимо это узнать раз мы как-то связаны… - Я не кричала и не психовала. У меня просто в голове не укладывалось, что на этом этапе, что-то может пойти не так. Между нами не было недопонимания, мне казалось. Я просто послушала его. Он сказал:
- Повторю, это прозвучит безумно, но увы, как бы мне самому не было прискорбно, это - правда. И так, - он откашлялся, - через четыре столетия человечество погибнет. Нам предстоит столкнуться с катастрофой планетарного масштаба…
Знаешь, я уже даже не помню точно, что он там нес. Что-то насчет запущенной необратимой реакции. Черной дыры и антиматерии. Что-то про физику. Одним словом, человечеству придет конец. Шансов на спасение нет никаких. Но очень узкий круг - могущественная финансовая элита, нашла путь к спасению. Они успели сбежать в прошлое. Однако не физически. Перемещения физических объектов во времени невозможны. Они научились перемещать информацию. Перемещать информацию из своего мозга в мозги людей из прошлого. Переместить в прошлое свое сознание, в чье-то тело, ты понял?
- Я понял, понял, и он один из тех, кто только что успешно свалил в тело твоего жениха, отличного парня, в это самое отличное утро две тысячи какого-то там?
- Да!
- Вот же сукин сын! Ну и что он рассказал про будущее?
- Он ничего не рассказал, он сказал, что ему не описать словами, как он рад, что смог сбежать из этого ада. Какой там ужас в этом их будущем. Хаос и террор. Теперь ему хорошо, он просто валяется в ванной, наслаждается косяком и началом двадцать первого века.
Я спросила, - что стало с моим будущим, любящим мужем?
Он объяснил, что мозг как флешка, мол информацию перезаписали.
Я уточнила, следует ли мне это так понимать, что какой-то хуй из будущего своим появлением разрушил разум, моего возлюбленного. Перезаписал его своим появлением в нашем времени и пространстве?
Тут он глупо засмеялся, надо отдать должное, это вовсе не было похоже на его привычный смех, и сказал, что в общем-то так оно и есть. Но они все предусмотрели и трюк заключается в том, чтобы не разрушать жизни людей, они скопировали себя только в тех, кто должен был в скором времени умереть. Я то еще этого не знаю, но им, там в будущем, уже давно известно, что именно в этот день мой жених в результате нелепой случайности должен погибнуть. Т.е. я должна быть благодарна ему за то, что мой парень, точнее его тело, все еще останется живо благодаря их стараниям, потому как в противном случае и тело и содержание были обречены.
- Как ты отреагировала?
- Ну я вначале, конечно смеялась. Я сказала, что это честь для меня, приветствовать его в нашем мире. Что я искренне благодарна, что он сохранил сексуальное тело моего парня. И в общем-то готова бороться вместе с ним за то, чтобы остановить нависшую над человечеством угрозу, даже если для этого придется саботировать адронный коллайдер или родить ему ребенка, который возглавит, ну ты знаешь… Но если он не в курсе, через час прибудут мои родители и у нас тут, в общем-то свадьба.
В ответ он снисходительно рассмеялся и сказал, что катастрофу остановить невозможно, да и он, к тому же понятия не имеет как. Он просто важная шишка и потратил огромные средства на то, чтобы смыться оттуда. К тому же прошлое лучше не менять. Именно этим он и собирается заняться. Короче меньше всего на свете он собирается в дальнейшем напрягаться, на что-то влиять и быть с кем-то вместе.
Мы долго спорили. Я думала, что это шутка, потом начала злиться. Он был равнодушен и груб, настаивал, что будет жить в свое удовольствие наслаждаясь рассветом земли. Еще полным надежд, обществом варваров с терпимой медициной. И последнее, что он собирается делать в этих обстоятельствах, это - жениться на мне. А первое - свалить в Тайланд. После этого он купил по смартфону билет.
- В элите будущего порядочных людей больше не стало.
- Тогда я поняла, что он не шутит. Во всяком случае не насчет свадьбы… и… Тайланда.
- Что ты ответила?
- Я сказала, что если уж он прибыл из будущего, то ему следовало бы поинтересоваться у его ученых, как именно мой парень сдох. И… бросила в ванну включенный фен. К тому же, прошлое ведь лучше не менять или?