Томагавк. Французские топоры в Северной Америке (часть 2)
Рис. 1 - Деталь гравюры, изображающая индейца, с лёгким ручным топором или casse-tête за поясом. Книга 1738 года «Приключения сэра К. Ле Бо, адвоката в парламенте, или любопытное и новое путешествие среди дикарей Северной Америки» («Avantures du SR. C. Le Beau, avocat en parlement, ou, Voyage curieux et nouveau parmi les sauvages de l'Amérique septentrionale»), написанная авантюристом и путешественником Клодом Ле Бо, отправленным в Канаду в 1729 году и вернувшимся в Европу два года спустя. Ле Бо утверждал: «у туземцев были разные виды [деревянных палиц]. Они обычно носили их прикрепленными к поясу (кушаку). Но с тех пор, как европейцы начали торговать с ними, они отказались от всего этого оружия, чтобы воспользоваться нашим, чья конструкция казалась более подходящей для нанесения вреда.»
Рис. 2 - Изображение канадского милиционера конца 1690-х годов с топором за поясом из книги «История Северной Америки» Бэкьювиля де ля Потри (Bacqueville de la Potherie). Париж, 1722 г., Том 1 (написана в 1702 году). Бэкьювиль де ля Потри прибыл в Новую Францию в 1698 году и оставался там до 1701 года.
Томагавки - это квинтэссенция североамериканской истории и культуры, поскольку они были практически у каждого переселенца Северной Америки. В Новой Франции эти лёгкие ручные топоры считались не менее важными. Поскольку во время путешествий по густым лесам или участия во всё возрастающих, теперь наступательных «petite guerre» (маленьких войн), особенно во время колониальных войн, начавшихся в 1689 году, лёгкий топор был более удобен, чем полноценный большой топор, канадскими кузнецами была разработана уменьшенная версия топорика основанная на традиционных формах привозных французских топоров. Местные томагавки не только постепенно заменили привозные топоры в качестве поясного аксессуара, но и получили новое местное прозвище, более подходящее для их конечного использования в эту новую эру колониальных войн в дикой местности: «casse-tête» («кас-тет»), что можно перевести как «головолом».
Рис. 3 - Деревянная боевая палица, обозначенная как casse-tête в книге Бэкьювиля де ля Потри «История Северной Америки», 1722 год.
Хотя основной задачей casse-tête было его использование в качестве утилитарного инструмента в дикой местности, французами и индейцами он в первую очередь рассматривался как поражающее оружие. Среди отчетов конца 1670-х годов другом аббата де Галлини (исследовавшего и проповедующего среди индейцев) встречается описание того, как ирокезы бросали то, что, вероятно, было casse-tête, в головы врагов: «мы не носим никаких мечей в этой стране, так как они мешают нам ходить по лесу, и они бесполезны против топоров, которые мы носим, индейцы могут бросать эти топоры с 30 шагов и с таким мастерством, что топор оказывается в голове противника, с которым они имеют дело» (Пьер Маргри, «Открытия и поселения французов на Западе и юге Северной Америки, 1614-1754: неопубликованные мемуары и документы», 1879 г.)
Рис. 4 - Французский casse-tête, вероятно принадлежавший солдату гарнизона форта Гасперо 1751-1756 гг. (Бе-Верт, Нью-Брансуик, Канада).
Происхождение термина casse-tête
Старое французское слово «casse-tête», которое может быть переведено как «головолом», происходит непосредственно от индейской практики использования боевой палицы. Поскольку существовало несколько региональных стилей и/или племенных форм этих палиц, у каждой индейской нации было название для различных типов палиц на их собственном языке или диалекте (более подробно об этом можно прочитать в статье Уильяма Холмса «Томагавк» или в переводе А. Голенкова, журнал «Хожо», выпуск №4, 2020 г.). Наиболее часто используемые индейские термины, происходящие от одного из алгонкинских диалектов, в оригинальном переводе относились к деревянной боевой палице с шаром на конце. Французский военный деятель Луи Арман де Лом д'Арсе барон де Лахонтан, много путешествовавший по Канаде в 1680-х и начале 1690-х годов, писал: «Casse-tête: это слово означает палицу. Индейцы называют его assan oustik, то есть assan означает «разрушать», а oustik - «голова». Таким образом, эти два слова означают «разрушитель голов». Хотя «ассан» дословно переводится как «камень», а «устик» означает «голова», в большинстве алгонкинских диалектов эти два слова, тем не менее, подразумевают «разрушитель голов». В 1724 году видный французский миссионер и этнолог Жозеф-Франсуа Лафито в своём труде «Нравы американских дикарей: по сравнению с нравами первых времен» (Moeurs des sauvages ameriquains, comparées aux moeurs des premiers temps) писал: «…casse-tête или массивное оружие, вместо меча. Палица из древесного корня или другой крепкой древесины, длиной в два-два с половиной фута, квадратная по бокам и расширением или закруглением на своем конце размером с кулак». Священник, путешественник и историк Пьер-Франсуа-Ксавье де Шарлевуа в «Истории и общем описании Новой Франции, вместе с историческим дневником путешествия, совершенного по приказу короля в Северную Америку» 1744 года писал так: «…Casse-tête: это небольшая палица из очень твёрдого дерева, круглая голова которой имеет остриё».
В начале XVIII века французы, проживавшие в Канаде, почти повсеместно использовали слово «casse-tête» для обозначения небольшого топорика. Этот ироничный термин был прямой аналогией индейским боевым палицам, которые были слишком хорошо знакомы французам из-за их долгого участия в ирокезских войнах 17-го века.
Хотя этот термин часто переводится как ударное или режущее оружие во многих алгонкинских диалектах, любопытно, что французы в колониальной части Северной Америки во время колониальных войн никогда не использовали алгонкинское слово «томагавк», хотя большинство их союзников говорили по-алгонкински. Однако они приняли «концепцию». Так совпало, что англичане постепенно заменили термин «топор» на «томагавк» примерно в то же время, когда французы приняли термин «casse-tête» для того же самого оружия. Похоже, что в атмосфере французско-индейских войн, начавшихся в конце 1600-х годов, европейцы относили эти маленькие, лёгкие, местного изготовления топорики (удерживаемые одной рукой, как и индейские боевые палицы) к оружию, а не просто инструменту. Не удивительно, что оба термина происходят от индейской боевой палицы. Casse-tête со временем стал отличительной категорией оружия, с несколькими заметными вариациями (особая форма лезвия, добавленный шип или чашечка трубки и т. д.), и использовался по всей Новой Франции.
От деревянной палицы до топора
На заре XVIII века во французских публикациях, посвященных французским колониям Северной Америки, термин casse-tête стал использоваться для обозначения небольшого железного топора, а не деревянной палицы. После почти 80 лет войны в дикой местности французская адаптация алгонкинского слова и их ассоциация железного casse-tête с боевой палицей безошибочны и понятны. Еще в 1703 году в своем «Новом путешествии по островам Америки…» Жан-Батист Лабат, который пишет о Гваделупе, острове в бывшей Французской Вест-Индии, пишет следующее: «Однако, по примеру этих канадских джентльменов, он сделал небольшой топор, который снабдил тростниковой рукоятью длиной в три пяди, который они называют casse-tête». Пьер-Франсуа-Ксавье де Шарлевуа ещё лучше описывает эволюцию casse-tête от деревянной палицы к топору: «С тех пор как эти люди заменили топорами деревянные casse-têtes, которым они дали такое же название, сражения стали более кровавыми».
Рис. 5 - Рисунок из книги Барона де Лахонтана 1703 года «Путешествие барона де Лахотана в Северную Америку…», ясно указывает на двойственную связь терминов того периода и показывает деревянную палицу, описанную как «палица, называемая casse-tête». Рядом с ней изображён железный эквивалент, популярный у жителей Новой Франции и описанный как: «топорик называемый малым casse-tête». Французский военнослужащий и авантюрист Жан Бернар Боссю, исследовавший район долины Миссисипи в 1750-х годах, относительно местных воинов отмечал следующее: «...casse-tête палица или топор ... молодые дикари никогда не идут без маленького топора...»
Термин «casse-tête» был широко распространен в Канаде в течение довольно долгого времени, так он встречается в инвентарном списке монреальского торговца Клода Шарона де ля Бар (Claude Charron de la Barre) еще в 1685 году и используется для обозначения топора или очень маленького топора. Этот список содержит 15 «cassetestte» (casse-têtes) по цене 2 ливра каждый, перечисленных вместе с рядом других топоров. Примечательно, что примерно двенадцать лет спустя в инвентаре другого монреальского купца (Жана-Жерома де Молье) фигурируют 100 небольших топоров, оценённых в 25 солей, 28 «cassetestes» оценённых в 40 солей за штуку, и один совершенно новый большой топор оценённый в 6 ливров, что ясно указывает, на разную категорию топоров.
Множественные исторические записи большей части первых шести десятилетий XVIII века раскрывают дальнейшие подробности использования термина «casse-tête» представляя небольшой ручной железный топор как версию деревянной боевой палицы. Многие записи представляют нам колониальный термин «cassetête» наряду с различными европейскими синонимами, такими как hachots (топор), haches d'armes (боевой топор), petite hache (маленький топор) и hache (топор), почти как если бы авторы чувствовали, что им нужно еще больше прояснить или объяснить этот термин своим европейским читателям с помощью сравнений. Ясно, что большинство этих французских синонимов относятся к маленьким ручным топорам. Например, в издании словаря книгопечатника Клода-Марина Согрена 1726 года «casse-têtes» сравнивается с боевыми топорами, описывая индейский случай: «мы помещаем трубку [курительную] справа от этого Маниту...и мы помещаем вокруг него в качестве трофеев, палицы, луки, стрелы, колчаны и casse-têtes или боевые топоры». В 1732 году Департамент морских складов порта Рошфор в списке товаров отгружаемых на борт судна «Ля Жиронд» (La Gironde), направлявщегося в Луизиану, упоминает «маленькие боевые топоры или casse-têtes» (petites haches d'armes ou cassetêtes), оцененные в 1 ливр каждый.
Рис. 6 - Изображения топоров из книги «Рукописи о Канаде» (Codex Canadensis) французского миссионера Луи Николя (1700 г). Эти похожие друг на друга топоры изображены на двух рисунках изображающих индейцев, каждый из которых держит топор в одной руке. Обратите внимание на конический профиль рукоятей, предполагающий обратный всад.
Рис. 7 - Изображения индейцев из книги «Рукописи о Канаде» (Codex Canadensis) 1700 г. Вероятно, украшенный (раскрашенный) для войны, каждый из этих топоров получил своё алгонкинское название в тексте рядом с именами двух соответствующих индейцев. «Noupimingdach irriniouck» (т. е. человек из племени ниписсинг) несущий «Ouakacoual hache de guerre», который сочетает в себе французский «hache de guerre» (боевой топор) с тем, что явно является алгонкинским словом топор, где слово «ouakacoual» похоже на «топор» в современном языке племени оджибва, например, слова «waagaakwad» или «wakakwad», подразумевающие то, что согнуто или кривое (т. е., «waagaa»), вероятно, имея в виду изогнутые края «casse-tête». «Hiroquois» (то есть ирокез и, по-видимому, сенека) носит топор с именем «Attouge ache de guerre» (аналогично могавкскому слову, обозначающему топор или топорик, «Ah-do-genh») с добавлением французских слов ([h]ache de guerre), означающих «боевой топор».
Термин casse-tête, встречающийся в списках товаров нескольких путешественников времён войн племени фокс, был как минимум дважды использован для описания топора: «casseteste ou haches» (cassetête или топор). Чиновники, составлявшие ежегодные инвентарные списки на Королевских складах в Монреале, также «официально» приняли термин casse-tête с 1747 года, тогда они указали, что casse-tête соответствует маленькому топору, отметив «...маленькие топоры или casse-têtes», тогда как в предыдущие годы они использовали термин «petites haches» или «haches petites» (маленькие топоры). Вторя отсутствию упоминаний о «томагавке» во французских торговых документах, французское использование casse-tête в местных войнах было подчеркнуто Жозефом-Шарлем Бонаном (Joseph-Charles Bonin), солдатом служившим во время Семилетней войны, который в своей книге «Путешествие в Канаду в Северной Америке, совершенное с 1751 по 1761 год» написал следующее: «...он схватил casse-tête*, которым хотел ударить меня по голове...(*Небольшой топор, который носят за поясом во время путешествия. Англичане называют их томагавками)». Здесь первоисточник явно подчеркивает тот момент, что французы не использовали термин «томагавк».
Многочисленные военные французские источники по всей Северной Америке так же подтверждают универсальность использования термина casse-tête. Французский военный чиновник месье де Парфурю (de Parfouru) в 1756 году писал, что канадские индейцы, отправляясь на войну вооружались «... ружьём, небольшим топором, который мы называем casse-tête, и копьём». В своих мемуарах Шевалье де ла Поз (Chevalier de la Pause) писал о штурме форта Булл 27 марта 1756 года: «Приказ был выполнен так быстро, что англичане едва успели закрыть ворота, которые мы тщетно пытались разрубить маленькими топорами, называемыми casse-têtes...». В следующем году Луи-Огюст де Россель, руководившей кампанией на острове Кейп-Бретон, в своей книге «Дневник моей компании в Иль-Рояль» писал: «...casse-tête (это оружие похоже на небольшой топор) ...». Маркиз Мишель-Анж Дюкен де Менневиль, служивший генерал-губернатором Новой Франции с 1752 по 1755 год, добавил на своем фамильном гербе: «...руку индейца, вооруженную боевым топором, называемым на родном языке casse-tête...». В 1755 году губернатор Анн Жозеф Ипполит де Морес, граф Малартик, описывая произошедшее поражение генерала Брэдока, использовал скобки, чтобы показать, что casse-tête был типом топора: «…тогда дикари набросились на них со всех сторон, держа в руках сasse-tête (топор)».
Рис. 8 - Еще одна деталь, взятая из издания 1738 года «Приключения сэра К. Ле Бо, адвоката в парламенте, или любопытное и новое путешествие среди дикарей Северной Америки» Клода Ле Бо, показывает индейца поднимающего берёзовое каноэ. Обратите внимание на маленький топорик casse-tête, заткнутый за пояс его набедренной повязки. Этот топорик с расширяющимся лезвием представляет собой скорее художественную выдумку иллюстратора, чем попытку точно нарисовать типичный североамериканский casse-tête.
Закапывание топора войны.
Casse-têtes был стандартным инструментом и оружием не только у французов, но и у их индейских союзников. По обменному курсу 1739 года в Форте Ниагара casse-tête можно было получить за 2 енотовые шкуры в отличие от торгового топора (hache de traite), который можно было получить за 4 такие же шкуры. Эти топоры нередко участвовали в церемониях. Ряд индейских символических действий, относящихся к войне или миру, производимых с помощью casse-tête или топора (hache), зафиксирован как в многочисленных английских, так и французских источниках (см., например, работы сэра Уильяма Джонсона). Многие из них включены в словарь гуронского языка иезуитского миссионера отца Пьера-Филиппа Потье, например «Suspendre Le Casse-tête...c'est suspension d'armes» (подвешивание casse-tête - это подвешивание оружия), «Lever ou tourner Le Casse-tête Contre une nation...c'est lui déclarer La guerre» (поднимать или поворачивать casse-tête против племени - значит объявлять ему войну). Потье приводит более десятка индейских фраз, связанных с hache (топором) (символом войны), например: «точить топор - означает желание начать войну» (affilier La hache...c'est vouloir Commencer La guerre).
Независимо от того, использовался ли алгонкинский термин «ouapon» для обозначения вещей, выданных для снабжения индейского военного отряда или в качестве погребального комплекта, эти комплекты включали в себя casse-tete. К примеру, расходы, понесённые во время военной кампании против Новой Англии в 1746 году, включали «1 casse-tête» и «2800 фарфоровых (вампумных) бусин в большом ожерелье», которые были доставлены из Детройта представителям гуронов, оттава, сото и потаватоми, собравшимся на военный совет. Часто, вампумный «пояс войны» имел в своём узоре образ casse-tête.
Рис. 9 - Деталь гравюры из книги «Нравы американских дикарей: по сравнению с нравами первых времен» Жозефа-Франсуа Лафито который путешествовал по Новой Франции с 1711 по 1717 год. В этой сцене индейцы исполняют танец калумета. Обратите внимание на деревянную палицу, называемую casse-tête, позже заменённую небольшим топором (axe) или топориком (hatchet), который используется в этой церемонии вместе с трубкой мира (калуметом).
Распространение сasse-tête в Новой Франции.
Хотя casse-têtes часто считаются оружием индейцев, они также часто использовались путешественниками, выдавались канадской милиции, солдатам гарнизонов Новой Франции, офицерам, переводчикам, кадетам и проводникам. Во время военной компании 1739 года против чикасо, ряд офицеров, переводчиков и солдат получили в общей сложности 14 сasse-têtes. Документы, описывающие расходы, понесенные фортом Сен-Фредерик в 1746 году, указывают, что такие же топоры были распределены между офицерами, солдатами, канонирами и жителями. Во время Семилетней войны сasse-têtes в большом количестве хранились в королевских хранилищах и так же в большом количестве раздавались. Надпример, в форте Фронтенак в 1756 году в официальном заявлении, подготовленном инженером по имени Ле Мерсье, было указано, что 880 из них хранятся в 4 отдельных бочках. В следующем году Луи-Жозеф маркиз де Монкальм де Сен-Веран, командующий французскими войсками во время Семилетней войны, написал в своем дневнике, что по одному сasse-tête будет роздано в Сен-Жан зимой 1757 года всем мужчинам, как канадцам, так и солдатам. Французский военачальник Франсуа-Шарль де Бурламак также перечисляет их как часть поставок, выданных канадской милиции во время Семилетней войны. В апреле 1760 года, инструкции для офицеров морской пехоты, которые должны были в Квебеке воевать вместе с милицией, были следующими: «они должны осмотреть огнестрельное оружие, котлы, сasse-tête и вообще всё, что нам нужно, чтобы быть хорошо вооружёнными и снаряжёнными, чтобы у нас не было недостатка ни в чём во время отъезда». Примерно пятью годами ранее французский артиллеристский офицер Франсуа-Марк-Антуан ле Мерсье из Квебека писал в своём письме, что он не хотел бы, чтобы сasse-tête были изъяты из комплектов канадских ополченцев «... из-за их полезности в походах при организации лагеря».
В отчёте о военном снаряжении, предоставленном французскому военному отряду, возвращающемуся из Акадии в Иль-Рояль [остров Кейп-Бретон] в 1745 году, указывался casse-tête с тонкой обработкой напильником: «casse-tête, обработанный напильником, один за...6 ливров» (Casseteste Limé, un pour ... 6). В 1728 году, в описи вещей покойного монреальского купца месье Жана-Батиста Шарли указан один железный casse-tête стоимостью в 5 солей. Примерно два десятилетия спустя в описи вещей Габриэля Лемье из Сент-Тереза был зарегистрирован небольшой casse-tête стоимостью в 10 солей.
Источники производства
Уже в 1721 году были известны канадские кузнецы, делающие «casse-têtes» для местных торговцев. Кузнец по имени Лавале (Lavalée) был записан Моньером, монреальским торговцем, как поставщик 57 casse-têtes по цене 15 солей каждый. С 1721 по 1753 года множество различных кузнецов (таких как, Бутан (Boutin), Брюне (Brunet), Кампо (Campot), Дюлюд (Dulude), Дюмушелль (Dumouchelle), Жан-Батист Котон, прозванный Флёрдэпэ [цветок меча] (Jean-Baptiste Coton dit Fleurd'épée), и Ляпроменад (Lapromenade) изготовляли сотни casse-têtes или petits casse-têtes (маленьких casse-têtes) по цене от 15 до 50 солей за штуку для того же монреальского купца, который снабжал многих торговцев мехом. Кузнецы Шарль Шован (Charles Chauvin) из Детройта, Эмиот (Amiot) из Чикаго, Бошен (Beauchêne) и Шарль Бонно (Charles Bonneau ) из форта Ойятенон, Мишель Дюриваж (Michel Durivage Baillargeon) и Антуан Деэнтре (Antoine Dehaître) из форта Сен-Жозеф были зарегистрированы в счетах-фактурах как изготовители и/или ремонтники casse-têtes. Помимо обычного ремонта, пополнения запасов огнестрельного оружия и починки котлов, некоторые из этих ремесленников получали железные и стальные прутья для топоров и лезвий. Они не только добавляли стальные режущие кромки к существующим топорам, но также создавали различные типы casse-tête с нуля. Например, кузнец Эмиот из Чикаго изготовил 12 причудливых casse-têtes по очень высокой цене - 6 ливров каждый, в то время как Луи Лефевр, кузнец из Мичилимакинака, изготовил 2 casse-têtes по цене 3 ливра каждый и отремонтировал один за 1 ливр 10 солей. В том же году Лефевр выковал casse-tête по цене 4 ливра и вставил стальную режущую кромку в другой casse-tête за 2 ливра. Востребованность этого типа вооружения в Новой Франции заметна по увеличению количества этих топоров на королевских складах в Монреале во время войны за Австрийское наследство. В 1747 году на монреальских королевских складах было описано 2872 casse-têtes по цене 35 солей, в то время как чиновники на королевских складах в Квебеке зарегистрировали 3481 одинаково выполненных casse-tête (casseteste unis), который оценивались в 40 солей за штуку. Хотя многие casse-têtes, хранившиеся на этих королевских складах, были к тому времени в основном местного производства, они не всегда были хорошего качества. Французский мореплаватель Луи-Антуан де Бугенвиль, в своих мемуарах упоминает капитана колониальных регулярных войск де Вилье, упоминавшего, что 400 его людей, которые разбили много лодок захваченных у английского конвоя во время кампании 1756 года, разрушили бы еще больше «... если бы не ужасное качество casse-têtes, предоставленных королевским складом».
Рис. 10 - Отломанные режущие кромки лезвий топоров, найденных в форте Мичилимакинак. Многие из канадских топоров описываются как выполненные добавлением закаленной стальной режущей кромки, в то время как топоры французских колониальных кузнецов, описываются как «racéré» топоры или casse-tête. Пьер-Филипп Потье утверждает, что термин «racéré» обозначает «восстановление топора и его повторную закалку, повторное добавление стали» , происходящее от французского слова «acier» (сталь).
Рукояти
Многие головы casse-tête из королевских хранилищ были насажены на рукоять или имели отдельную готовую рукоять, поскольку рукояти часто упоминаются во многих инвентарных списках. Например, в течение 1740-х годов в список оружия и военного снаряжения, приобретённого королем у частных торговцев, включали 456 casse-têtes по 28 солей каждый вместе с 450 «рукоятями для casse-têtes» по 2 солей 6 денье за штуку, в то время как опись королевских складов в Квебеке в 1747 году описывает 5464 «рукоятей для топоров, тесел и casse-têtes по 3 солей [за штуку]...».
Размер и вес.
Поскольку ни один официальный отчет не описывал точный вес casse-tête, можно предположить, что эти топорики были достаточно лёгкими, чтобы поднять их одной рукой, носить за поясом и при этом были достаточно эффективны, чтобы использовать их в качестве небольшого рабочего топора. Вполне вероятно, что название «casse-têtes» приняли очень легкие бискайские топоры, отправленные в Новую Францию. В перечень товаров, необходимых Квебекe в 1721 году включены большие топоры из города Байонна и «400 небольших ручных топоров [весом] ¾ ливра [1 ливр весил 489 505 граммов или приблизительно 1,07917 фунта] по 15 солей [каждый]». Эта запись показывает нам, что эти небольшие топоры (предположительно «casse-têtes»), вероятно, также от Байонны, весят 0.81 фунта [370 граммов]. Еще две записи указывают на вес колониальных версий. Первый отчет, датируемый 1740 годом, включает в себя в общей сложности 18 casse-têtes, поставленных неизвестным кузнецом для монреальского торговца Моньера, где каждый топор был записан как весящий 1 1/4 ливра (poid de marc) каждый (приблизительно 1,34 фунта [610 граммов] за единицу). Примерно десять лет спустя Моньер обратил внимание на 80 casse-têtes местного производства общим весом 107 ливров, которые были приписаны кузнецу по имени Дюмушель (Dumouchel). Получается, что каждый топор Дюмушеля весил приблизительно 1,44 фунта (650 граммов), т. е. они были немного тяжелее, чем те, которые были зарегистрированы десятилетием ранее.
Рис. 11 - Рисунки из коллекции библиотеки редких книг и рукописей Бейнеке (Йельский университет) примерно 1730 года, изображающие канадского путешественника (слева) и индейца (справа). Обратите внимание на то, как они носят «casse-tête» за поясом на спине. Этот способ ношения топора был достаточно удобен, позволяя легкое извлечение топора, когда это требовалось. Обратите внимание, что даже на этом рисунке широкое треугольное лезвие с прямой верхней линией полотна представляет собой «французский» тип casse-tête. Эти изображения casse-têtes, вероятно, являются наиболее исторически верными из всех известных французских изображений периода в том, что касается их первоначальных форм/профилей и размеров. Жозеф-Шарль Бонан отмечал, что некий индеец вытащил свой casse-tête из-за пояса. Французский военный инженер капитан Пьер Пушо (Pierre Pouchot) в своих мемуарах в 1781 году так же указывает на ношение топора за поясом сзади: «они [индейцы] носят … свой casse-tête на спине.» В дальнейшем эти две гравюры фигурируют в издании Клода Ле Бо 1738 года показывая топоры, которые туземцы проносят через пояс. Ле Бо отмечал, что некоторые туземцы носили небольшие топоры «... подвешенными к поясу» (pendu à leur ceinture). Возможно канадские ополченцы так же носили это оружие. Интересно, что опись личных вещей Антуана де ла Мот сеньора Кадиллака, капитана морской пехоты и основателя Детройта, составленная в 1711 году, включала «... Один пояс (ceinture) и casse-tête», указывая, что пояс, возможно, служил для ношения этого оружия.
Casse-tête в колониях.
Ситуация с изготовлением местных топориков в Луизиане была значительно иной, чем в Канаде, поскольку кузнецы, проживавшие в этой недавно созданной колонии, не были столь активны и подготовлены к ковке металлических орудий на месте, в отличие от ремесленников, работающих в городах вверх и вниз по реке Святого Лаврентия. Поэтому многие топоры, отправленные в Луизиану, скорее всего были изготовлены во Франции. Начиная с 1716 года, министр Франции хотел снабдить войска, посланные в Луизиану, роговыми пороховницами, стрелковыми сумками и топорами (Hachettes). В 1719 году четыре вновь прибывшие армейские роты получили вместо мечей «маленькие ручные топоры» (petites haches à main). Когда в 1721 году французский исследователь Жан-Батист Бенар де ля Харп (Jean-Baptiste Bénard de la Harpe) отправился в залив Святого Бернара (современное побережье Техаса), его тюки товаров включали: «40 средних топоров или casseteste», указывая, что некоторые средние топоры, привезенные в колонии залива, могли рассматриваться как casse-tête и что важно, все могли быть импортированы из метрополии. В 1732 году 1200 «casteste или hachots» были включены в перечень товаров, необходимых для подарков индейцам округа Мобил (Алабама). Здесь интересно то, что чиновник, написавший это заявление, использовал французский термин «hachot» для обозначения «casse-tête». В учебнике для моряков 1773 года Жака Бурде де Вилье, дающем объяснение морским терминам слово «hachot» обозначает небольшой ручной топорик, использовавшийся для рубки леса. Термин «hachot» также часто использовался в отношении Иль-Рояль (остров Кейп-Бретон, крепость Луисбург). Например, в 1745 году подарки для микмаков Иль-Рояля, купленные в порту Рошфор через человека по имени Ле Мо (Le Maux), включали «30 маленьких hachots в форме casse-têtes по 30 солей каждый». Примерно двенадцать лет спустя для индейцев острова Иль-Рояль были запрошены еще «тридцать маленьких hachots в форме casse-têtes».
Дюмон де Монтиньи (Dumont de Montigny), один из офицеров в колониальной французской Луизиане, в своей поэме «о нравах дикарей Луизианы, их танцах и религии» дал определение слова casse-tête, указывая, что существуют и другие подкатегории casse-tête. Де Монтини описывает общий тип топора, а также индейское плоское треугольное лезвие в форме кинжала, имеющие название «casse-tête»: «это небольшой ручной топор или штык, в котором крепление развёрнуто так, чтобы можно было вставить деревянную рукоять». В 1768 году, в своём труде «Новые поездки в Вест-Индию: содержащие взаимоотношения разных народов, населяющих окрестности великой реки Сент-Луис, вульгарно именуемой Миссисипи» капитан французского флота Жан-Бернар Боссу, путешествовавший по Луизиане, утверждал, что индейские воины носили «...casse-tête или небольшой топор, который они используют, когда укрываются в лесу». В 1754 году губернатор Луизианы Келерек писал, что штыки, используемые солдатами в Луизиане, были бесполезны при борьбе с индейцами в лесу и что их следует заменить на casse-tête: «поэтому я чувствовал, что casse-tête, который является небольшим ручным топором, в любом случае был бы более подходящим, так как это хорошее оружие обороны, очень полезное для при рубке брёвен для укрытий, дров, расчистки проходов … или для изготовления повозки (пироги) … или, наконец, для рытья ям для брёвен, используемых в окопе, который они хотели бы усилить.»
Рис. 12 - Hachet, или casse-tête, найденный при раскопках в Maison Milot в Квебеке и, вероятно, соответствующий французскому колониальному топору середины 18 века. Как видно из вида сверху, линия сварки проходит вниз по центру лезвия.
Рис. 13 - Вид сбоку и снизу трех топориков, найденных в форте Мичилмакинак (1715-1781) представляющих собой casse-têtes местного производства. Судя по размеру проушины, топорик в середине первоначально был топором среднего размера, который позже был доработан до размера оружия casse-tête. Обратите внимание если смотреть снизу меньший casse-tête имеет полукруглую выемку «choil» формирующую обух, тогда как у двух других casse-têtes выемка прямая, выточенная перпендикулярно лезвию.
Рис. 14 - Топор, найденный на месте форта Ойятенон (1717-1791). Поздний период французского виляния или даже местное изготовление.
Рис. 15 - Сasse-tête, найденный на месте форта Тикондерога, имеет клеймо на одной стороне лезвия, представляющее собой, инициалы внутри квадратного картуша. Проух этого топорика, вероятно имел округлую или овальную форму, что указывает на канадское производство.
Рис. 16 - Один их четырёх французских casse-tête, найденный при раскопках на участке Флетчера (оттава, оджибва?) в Бэй-Сити, штат Мичиган (ок. 1740 -1770). Приблизительно 6-дюймовая голова отображает типичные французские черты выемки сразу после проуха, перекрытие в месте соединения лопасти и проуха, и широкого треугольного полотна с прямым опуском к пятке.
Рис. 17 - Французские топоры: французские топоры имеют выемку в месте соединения проуха и лопасти. Хотя существует несколько вариаций этой общей французской особенности топора и степени качества изготовления, кажется, что выбитая вверх выемка - это французская черта топора, наиболее часто встречающаяся в североамериканских примерах, от бискайских топоров XVI века до casse-tête при падении Канады в 1760 году. Английские примеры обычно либо вообще не имеют выемку, в результате чего нижняя часть проуха топора сливается с нижней частью лезвия по прямой линии без разделения, либо выемка находится на конце удлиненного фланца. Несмотря на то, что существует множество примеров из обеих стран, не имеющих ни одной из этих особенностей, тем не менее, это одна из идентифицирующих особенностей, которая часто может отличить французский колониальный топор или casse-tête от аналогичных английских колониальных образцов. Помимо широкого, слегка треугольного полотна с прямым опуском к пятке, лопасти французских топоров также обычно слегка перекрывают проух у его основания и имеют определенную выемку под ним.
1. Французский, канадский военный топор с клеймом fleurs-de-lis» (цветок лилии, фр.) на противоположной стороне.
2. Французский casse-tête со скошенным низом проуха.
3. Французский casse-tête с прямым низом проуха.
4. Французский томагавк-трубка или casse-tête-трубка с клеймом «A. Lepoivrer F.P. Lecompte 1761»
Рис. 18 - Английские топоры: английские топоры типа «томагавк» имеют непрерывный опуск от проуха к пятке (рис. 1) по всей лопасти, или если присутствует выемка, то она находится на конце удлиненного длинного фланца (рис. 2) на стыке лопасти и проуха, в отличие от французского типа, в котором выемка сразу поднимается к нижней части лопасти. Хотя эти два отличительных перехода между лопастью и проухом распространены на английских колониальных топорах типа «томагавк», если они используются, могут быть значительные тонкие вариации (рис. 3). Эти особенности особенно ярко проявляются на хорошо известных «английских стандартных образцах» трубок-томагавков.
1. Маленький английский топорик, найденный в деревне чероки Томотли, штат Теннесси, (ок. 1751-76).
2. Английский томагавк от «Ft. Ligonier», Пенсильвания, (1758-66).
3. Английский томагавк из Томотли, штат Теннесси, (ок. 1751-76).
4. Английский томагавк-трубка с гравировкой «I. Fraser», Пенсильвания (ок. 1750-60), выполненный во «французском» стиле, но с выемкой на удлиненном фланце.
Рис. 19 - сравнение выемок французских и английских томагавков.
В следующей статье рассмотрим различные вариации французских casse-têtes, в том числе кинжальные томагавки (casse-têtes à dague), пикообразные томагавки [в виде лилии] (casse-têtes à fleur de lys), томагавки с шипом (haches d'armes [бердыш] или casse-têtes pointus [остроконечный]) и томагавки-трубки (casse-têtes à pipe).
За помощь с французским текстом спасибо Александре Поповой и Константину Фомичёву, а.к.а. Человек-Собака