Casuatiles Of Cool "Casualties Of Cool" - 2014
Когда-то в стародавние года The Byrds придумали себе концепцию "космических ковбоев" - скрестили элементы музыки кантри и новомодную на тот момент электронику. Много лет спустя канадец Девин Таунсенд воскрешает эту идею - но на совершенно ином уровне. Вообще-то Таунсенд давно известен народу как эклектично-эксцентричный прог-металлист (я так и не смог пока осилить его в проговом жанре), но здесь он неожиданным образом делает свой подход к кантри, да ещё и в виде концептуального альбома - истории персонажа, который оказался на далёкой и пустой планете в компании одного лишь допотопного радио.
Эта идея даёт Таунсенду возможность изобретать нечто вроде "космического кантри". Замысел работает, в первую очередь, на контрасте: самая теплая, уютная, ламповая и архаичная музыка противопоставляется холодному, бескрайнему и стерильному звуковому пространству с массивным эхо и электронными призвуками. Замысел может показаться странным, но Таунсенд реализует свою идею блестяще: он вытаскивает наружу свойственную кантри монотонность и подкладывает под нее ровный бит, получая эдакий кантри-моторик. Этот интересный момент, когда спейс-опера неожиданно оказывается похожа на саундтрек для путешествия по пустынным, уходящим за горизонт американским хайвэям; и кто сказал, что эти пустынные ландшафты не похожи на марсианские? В те моменты, когда Таунсенд переключается с кантри на не менее древнее рокабилли, этот синтез даёт нечто вроде спейс-сайкобилли. В общем, диковинные повороты неожиданно срабатывают и приносят неожиданные результаты. К этому стоит добавить множество разнообразных звуковых ништяков, разбросанных по огромной площади альбома: нью-эйджевая флейта (Kat Epple), клёвый джазовый саксофон (Jørgen Munkeby), сбитый ритм (прог-кантри?!) и блестящие гитарные проходы от самого Таунсенда, стилизованные, скажем, под Джеймса Бёртона. Но главным украшением, безусловно, выступает меланхоличный вокал девушки по имени Ché Aimee Dorval (не знаю, как произносить все эти имена). Это самый настоящий кантри-вокал, который прекрасно передает очень свойственное для кантри чувство longing (еще одно английское слово, которое, кажется, лучше не переводить). И вот это слово, это ощущение, завёрнутое Таунсендом в леденящий космический холод длиной и глубиной в миллионы световых лет, создает очень сильный эффект, делает из пластинки нечто заметно большее, чем очередной псевдо-заумный концептуальный альбом или курьёзный стилистический эксперимент. Уникальная, совершенно прекрасная пластинка с трудноописуемой магией. Да, и очень подходящая для хороших наушников или стереосистем.