Одиночество
И пусть с тобой этого никогда не случится.
Меня гнетет чужое одиночество. Даже больше моего собственного, хотя, казалось бы, эгоисту - эгоистическое, и о себе бы надо в первую очередь.
Но нет.
Чужое одиночество смотрит такими голодными глазами, так затягивает в себя, так поглощает, что не до своего становится, и мое личное ощущение единичности, ненужности и даже необоримое собственными моими силами периодическое самоощущение абсолютного нуля, - всё это трусливо сбегает, прячется в углы, скулит оттуда. Но скулит не о себе, а о том, что чужое -сильнее, что с чужим так просто не получится, взять - и вытеснить. Потому что свое одиночество каждый порождает, растит и убивает сам. Или не убивает, но тоже сам.
А это значит, что чужое одиночество будет смотреть в меня, есть меня, подчинять до тех пор, пока не доест меня, не закончит, - или пока его не закончит тот, для кого это безымянное одиночество чейное и родное.
Больше всего из чужих одиночеств власти надо мной есть в одиночестве близких мне... Близкого. Друга, может, даже, можно сказать, сообщника. То ли соратника, то ли соплеменника - бес разберет, тут уже столько всего напуталось между, за, после и из-за. И вопреки, куда ж без этого.
И вроде бы даже хорошо, вроде бы даже не должно быть повода.
А оно нет-нет, да и проглянет.
Чужое, невыносимое, невероятное одиночество самого близкого мне человека.
Сейчас уже сколько не вижу этого взгляда одиночества сквозь взгляд Друга?
Долго, кажется. Или нет?
Странно. Чем дольше, тем туже внутри меня натягивается какая-то непонятная, гулко звучающая, дрожащая от собственного напряжения струна. Гууууууууууу... Уууууууууу... Напряженное ожидание, что вот, увижу, и рухнет все под этим черным и ледяным взглядом. Уууууууу...
Господи, не дай ему. Мне - вдвойне, а ему - не надо. Господи, не за себя прошу, слышишь, не за себя. Не дай ему этого.
(с) Шаманка
10 июня 2014 года