Тезис армагеддона
Развилось из тредов на Centauri Dreams и сформулировалось в виде, похожем на гипотезу Темного Леса из "Задачи Трех Тел".
Технологический прогресс привел к увеличению продуктивности на много порядков величины. В каменном веке добыча пропитания была непосредственной задачей каждого, а с нынешними технологическими средствами, теоретически, труд ста человек может прокормить тысячи и десятки тысяч людей. Конвейерное производство позволяет тратить во много тысяч раз меньше человеческого труда на изготовление металлических деталей, чем работа на станке и тем более ручная обработка. Даже если учесть труд по созданию самого конвейера, разница все равно будет огромна. Вместе с тем мы работаем все те же несколько десятков часов в неделю, как и тридцать, сто и триста лет назад.
Если долю времени, затрачиваемую на "работу-ради-выживания", выразить как С_e * J_max, где J_max - предельная работоспособность человека, а C_e - усредненная по планете константа занятости, то C_e практически никогда и нигде не была намного меньше единицы.
Этот факт иллюстрирует частный случай - краеугольность внутривидовой конкуренции для людей. Кто не трудится ради превосходства над соседом, тот будет им подчинен. Однако если попробовать отыскать другие константы, вырисовывается гораздо более общая картина. Количество агрессии, насилия, эксплуатации и войн, усредненное за достаточно долгий период времени (например, один век), тоже не проявляет однозначного, радикального снижения. Во всяком случае, в обобщенной формулировке, потому что запрет одних видов насилия приводит к изобретению других. Для количественного описания здесь можно взять долю времени, в течение которой человек является источником или жертвой насилия или угнетения в той или иной форме, и усреднить ее по всему населению - если считать именно это, получится совсем другая картина, нежели при подсчете числа жертв больших войн. Если что-то и есть, с технологическим прогрессом оно не сравнимо. Не меняется существенно и доля людей, которые могли бы назвать себя несчастными или счастливыми - тысячу лет назад было, в общем, так же, как и сейчас.
Все эти параметры можно выразить количественно, и их отличие от традиционных показателей прогресса поразительно. Материальные показатели растут (около-)экспоненциально, а психологические близки к константе.
Технологический прогресс, увеличивая нашу способность управления материей, энергией и информацией, не затрагивает некоторые фундаментальные аспекты человеческой психологии.
В менее категоричной формулировке - мощность инструментов, используемых цивилизацией, изменяется намного быстрее психологии породившего ее биологического вида.
Из этого следует вывод, который я и называю здесь "тезисом Армагеддона". К константам относится и деструктивный потенциал человека как биологического вида, абстрагированный от инструментов, которыми он владеет.
Если мощность инструментов, используемых цивилизацией, растет, а ее деструктивный потенциал остается постоянным, то рано или поздно обязательно настанет момент, когда разрушительная способность технологий приведет к уничтожению цивилизации.
Когда мы воевали палками, мечами, ружьями, не было нужды заботиться о том, чтобы войны не привели к коллапсу человечества. Ядерные бомбы на это уже вполне способны. И если мы не займемся самой нашей сутью, что-нибудь следующее нас обязательно свалит.
В этой логике, конечно, есть тонкое место. Доля жертв войн и насилия все-таки не растет. То есть, если убойная сила растет экспоненциально, то склонность ее применять - падает?
Приближение к возможности "убить всех одним махом" все равно остается. Тысячу-другую лет назад это было такой же фантастикой, как сейчас - межзвездные полеты. Калашом определенно можно убить больше народу, чем копьем, но все еще далеко. Современным ядерным арсеналом по городам - уже близко. Может, коллективная осторожность и отыгрывает экспоненту убойной силы, но импульсивность некоторых представителей - остается (как нам показывают западные примеры массшутинга)
А что будет потом, когда термоядерную бомбу, помещающуюся в авоську, можно будет распечатать на чутка взломанном домашнем омнипринтере (pure fusion weapon or whatever), и по сравнению с серьезным хайтеком это будет еще школьными игрушками?
Из этого можно сделать еще один, парадоксальный вывод. Господа гуманитарии, в двадцать первом веке вся - вся! - надежда на вас.
Можно ли так сказать?
Технологический прогресс привел к увеличению продуктивности на много порядков величины. В каменном веке добыча пропитания была непосредственной задачей каждого, а с нынешними технологическими средствами, теоретически, труд ста человек может прокормить тысячи и десятки тысяч людей. Конвейерное производство позволяет тратить во много тысяч раз меньше человеческого труда на изготовление металлических деталей, чем работа на станке и тем более ручная обработка. Даже если учесть труд по созданию самого конвейера, разница все равно будет огромна. Вместе с тем мы работаем все те же несколько десятков часов в неделю, как и тридцать, сто и триста лет назад.
Если долю времени, затрачиваемую на "работу-ради-выживания", выразить как С_e * J_max, где J_max - предельная работоспособность человека, а C_e - усредненная по планете константа занятости, то C_e практически никогда и нигде не была намного меньше единицы.
Этот факт иллюстрирует частный случай - краеугольность внутривидовой конкуренции для людей. Кто не трудится ради превосходства над соседом, тот будет им подчинен. Однако если попробовать отыскать другие константы, вырисовывается гораздо более общая картина. Количество агрессии, насилия, эксплуатации и войн, усредненное за достаточно долгий период времени (например, один век), тоже не проявляет однозначного, радикального снижения. Во всяком случае, в обобщенной формулировке, потому что запрет одних видов насилия приводит к изобретению других. Для количественного описания здесь можно взять долю времени, в течение которой человек является источником или жертвой насилия или угнетения в той или иной форме, и усреднить ее по всему населению - если считать именно это, получится совсем другая картина, нежели при подсчете числа жертв больших войн. Если что-то и есть, с технологическим прогрессом оно не сравнимо. Не меняется существенно и доля людей, которые могли бы назвать себя несчастными или счастливыми - тысячу лет назад было, в общем, так же, как и сейчас.
Все эти параметры можно выразить количественно, и их отличие от традиционных показателей прогресса поразительно. Материальные показатели растут (около-)экспоненциально, а психологические близки к константе.
Технологический прогресс, увеличивая нашу способность управления материей, энергией и информацией, не затрагивает некоторые фундаментальные аспекты человеческой психологии.
В менее категоричной формулировке - мощность инструментов, используемых цивилизацией, изменяется намного быстрее психологии породившего ее биологического вида.
Из этого следует вывод, который я и называю здесь "тезисом Армагеддона". К константам относится и деструктивный потенциал человека как биологического вида, абстрагированный от инструментов, которыми он владеет.
Если мощность инструментов, используемых цивилизацией, растет, а ее деструктивный потенциал остается постоянным, то рано или поздно обязательно настанет момент, когда разрушительная способность технологий приведет к уничтожению цивилизации.
Когда мы воевали палками, мечами, ружьями, не было нужды заботиться о том, чтобы войны не привели к коллапсу человечества. Ядерные бомбы на это уже вполне способны. И если мы не займемся самой нашей сутью, что-нибудь следующее нас обязательно свалит.
В этой логике, конечно, есть тонкое место. Доля жертв войн и насилия все-таки не растет. То есть, если убойная сила растет экспоненциально, то склонность ее применять - падает?
Приближение к возможности "убить всех одним махом" все равно остается. Тысячу-другую лет назад это было такой же фантастикой, как сейчас - межзвездные полеты. Калашом определенно можно убить больше народу, чем копьем, но все еще далеко. Современным ядерным арсеналом по городам - уже близко. Может, коллективная осторожность и отыгрывает экспоненту убойной силы, но импульсивность некоторых представителей - остается (как нам показывают западные примеры массшутинга)
А что будет потом, когда термоядерную бомбу, помещающуюся в авоську, можно будет распечатать на чутка взломанном домашнем омнипринтере (pure fusion weapon or whatever), и по сравнению с серьезным хайтеком это будет еще школьными игрушками?
Из этого можно сделать еще один, парадоксальный вывод. Господа гуманитарии, в двадцать первом веке вся - вся! - надежда на вас.
Можно ли так сказать?