Мой менеджер по персоналу - Смерть. Глава 5. Поликарпова Анастасия
5.
Солнце уже клонилось к закату, когда Марк открыл глаза. Он посмотрел на часы в сматфоне - было 21:26.
- Сколько же я проспал?.. - Спросил сам себя мужчина, сел на кровати и снял кожаную куртку.
Мышцы затекли, Марк потянулся, кровь побежала по телу и ударила в голову, мужчина скривился от боли.
- Хорошо вчера погуляли, - продолжал сам с собою разговаривать художник. Он пытался вспомнить, что вчера было, но все его воспоминания были похожи на психоделический сон.
Марк спустился на первый этаж, загрузил кофемашину и закурил. Потом взял кружку налил в нее кофе и две рюмки коньяка, вышел на недостроенное крыльцо, сел на ступеньки и принялся маленькими глотками отхлебывать огненную ароматную жидкость. Он вспоминал все, что было вчера, и чем больше деталей всплывали в его памяти, тем острее он понимал, что это был не сон. Странно, но Марка не удивляло, что он всю ночь путешествовал со Смертью. Напротив, он вдруг подумал, сколько смертей ходит среди нас, внешне от нас ничем не отличимые, и мы проходим мимо, не думая, что это сейчас может быть последняя наша минута жизни. Были и приятные новости - жизнь после смерти не заканчивается, только качество этой жизни будет зависеть от того, как мы провели время на Земле.
Марк вспомнил, что должен Екатерине отдать миллион в течение недели. А значит, надо ехать в Москву за свидетельством на собственность на квартиру, чтобы оформить в банке кредит. Только не сейчас! А сейчас и не получилось бы, потому что надо подождать, когда из крови выйдет алкоголь, а это дня три…
«Так! Стоп! Какой кредит? Чем я его отдавать буду? Мои картины не продаются. Их не купят, даже если я снижу на них цену… А отдавать надо будет еще и с грабительскими процентами. Да, возможно, я умру через год, и тогда кредит перейдет моим наследникам… А если я буду жить дальше? Значит, кредит буду выплачивать я! И где я возьму деньги»? - Рассуждал Марк. - «Нет, кредит брать накладно. Лучше я насобираю денег по друзьям, они мне не откажут, я всегда их выручал. Кстати, да, некоторые мне должны до сих пор»!
Художник встал с крыльца, поднялся на второй этаж, открыл бутылку коньяка, стакан ему был не нужен, Марк любил пить из горла, была у него такая причуда. Мужчина принялся листать «Контакты» в смартфоне.
- О, Андрейка! Он у меня со студенчества занимал… - Марк нажала «зеленую трубку».
- Привет, Марк! Ты где?
- Привет! Я на даче. Как ты?
- Замотался… Выставку в «Эрмитаже» готовлю… Как это муторно!
- Понимаю…
- А ты как?
- Я на даче… Работаю…
- Опять какую-то «бомбу» готовишь?
- Ну, почти… Слушай, займи мне денег.
- Ты же знаешь, у меня нет…
- Ну, мне очень надо! Просто позарез!
- А сколько тебе надо?
- Всего миллион…
- Всего?! Ты что! У меня нет таких денег!
- Ну, я тебя всегда выручал, Андрюха! Ну, знаю, ты на дом копишь, займи. Я быстро отдам.
- Ну, я могу,.. Но только под проценты!
- Какие проценты? Мы ж не банкиры, Андрюш…
- Ну, понимаешь, сейчас такие времена…
- Да пошел ты! - Марк отключил телефон.
Он набрал еще несколько друзей, но никто денег давать не хотел. Один только что купил дом на Новой Риге, второй ждал ребенка, третий открывал свою галерею…
- Блин! У всех жизнь кипит! А меня как будто не было в их жизни никогда… - Марк взял бутылку коньяка и спустился на крыльцо, сел и закурил.
Солнце снизу подсвечивало лес. Скоро наступит кромешная тьма. В домах один за другим погаснут окна, только вот Марку совсем не хотелось спать. Тут художник заметил старое жестяное ведро с вмятиной на боку. Встал, взял ведро, пошарил среди оставшегося после строительства дома мусора и нашел кирпич, положил кирпич в ведро и поднялся на второй этаж.
- Ничего тупея нельзя придумать, как натюрморт из мятого ведра и кирпича… Буду оттачивать технику, как велела Катерина, - Марк натянул грунтованных холст на мольберт, расположил ведро и кирпич на столе на длинных ножках и принялся делать набросок.
На удивление, работа пошла легко. И, правда, что для профессионального художника стоит нарисовать ведро и кирпич? Марк так увлекся, что забывал порою про коньяк.
Сделал общий набросок, наметил цветовую гамму… И тут художника вдруг постигло озарение - ведро и кирпич взаимодействуют друг с другом! Вмятина на ведре не случайна, она оставлена кирпичом! Надо только в самом центре вмятины добавить крошки от кирпича. Художник садился оттачивать технику на банальном натюрморте, а в процессе получилось наполненное смыслом произведение.
- Ведь мы, люди, так же оставляем следы на теле и в жизни друг друга! Это может быть вмятина, а может быть и небольшая царапина. Есть люди-ведра, а есть люди-кирпичи. Ведро может носить в себе кирпич, закрывать его собой от непогоды, а кирпич возьми и ударь ведро в под дых в самый неподходящий момент!..
Марк не мог оторваться от процесса написания картины. Он вспомнил свою жену Арину, которая оставила не одну вмятину на его душе. Художник вспоминал мужчин и женщин, которым он поцарапал души…
Картина была почти готова. Марк взял бутылку коньяка, закурил сигарету, и, отодвинув подальше стул, стал разглядывать новое свое произведение. Он было прекрасно! Оно было осмысленно!
- И почему Катенька не может быть Музой? Вполне! Ведь это она, как бы между прочим, сказала мне нарисовать ведро с кирпичом… Она все знала! - Заключил Марк.
С чувством выполненного долга, впервые за последние полтора года, Марк крепко уснул трезвым глубоким и спокойный сном.
Проснулся Марк по его меркам рано, был только одиннадцатый час утра. Мужчина чувствовал себя отлично - полным сил и энергии. И, главное, он проснулся в отличном настроение. Сварив кофе, он поднялся в мастерскую, закурил и принялся рассматривать нарисованную вчера картину. Он была великолепна! Марк улыбнулся. Не кому-то, не самому себе, не по поводу, а просто так, от внутренней радости.
Марк повернул мольберт к окну, сфотографировал картину и выложил на сайт. Какое-то время художник колебался, какую цену поставить за это произведение. Чтобы было больше шансов продать полотно, стоимость надо было бы задать низкую, но художнику вдруг так стала дорога эта картина, что он не готов был с нею расстаться. В итоге, он указал цену в пол миллиона рублей, в надежде, что полотно никто не купит, и Марк повесит его в своем доме.
Марк принял душ, мылся он долго, ему нравилось разгонять мыльную пену по рельефным мышцам своего тела. Выйдя из душевой кабины, мужчина почувствовал себя молодым и полным сил. Вдруг он почувствовал острый голод, хотя давно уже аппетита у него практически не было. Марк нашел в холодильники хлеб, масло и банку шпрот. Пожарил тосты, намазал их маслом, а сверху щедро положил копченых рыбок, съел все бутерброды и запил сладким чаем.
Выехать из дома он не мог, потому что алкоголь в его крови еще присутствовал, и Марк задумался, чем ему заняться.
Художнику так понравилось писать обычные на первый взгляд вещи, что он решил продолжить «оттачивать технику» на всяком мусоре. Он даже придумал несколько названий серии этих картин - «Тайная жизнь вещей» и «Очеловечивая вещи».
На улице было тепло, Марк вышел из дома в майке и рабочих джинсах. Мусора на участке было много - что-то осталось от сноса старого дома, были какие-то строительные обломки, инструменты… Художника привлекла собачья цепь с ошейником. Она была вся в грязи, но мужчина не стал ее мыть, просто отряхнул с нее землю насколько это было возможно. С этой находкой он поднялся в мастерскую. На втором этаже Марк держал электрический чайник и банку растворимого кофе. Налив себе большую кружку кофе, художник принялся за работу. Писалось легко.
Марк рисовал и думал: «Вот ведь какая жизнь… Был здесь дом. Его строили с надеждой и любовью. В нем рождались дети, росли, женились, рожали детей… А потом зачастила Смерть. Отпели свою глупую песенку ангелы, отплясали Камаринского черти. И улетели все в небесный люк. В другую жизнь. И что осталось? Один собачий ошейник! Даже собака сдохла… Интересно, а у собак есть Смерть? Вообще у животных? А у растений? А у вещей? И ведь, сейчас я понимаю, это вовсе не глупые вопросы».
Марк писал до самого вечера. Когда картина была закончена, он отошел от нее в дальний угол и поразился, насколько пронзительно жалостливой получилась картина. В ней можно было увидеть старый, разваливающийся дом, древнюю старуху, безнадежно глядевшую на дорогу из окна, а под окном маленькую старенькую собаченку со свалявшейся грязной шерстью, которая снизу вверх предано смотрит на свою хозяйку.
Художник взял смартфон, зашел на сайт и снял свою картину с ведром и кирпичом с продажи. Ему стало жаль продавать эти картины, в их безжизненности было слишком много жизни.
Мужчина поужинал лапшой быстрого приготовления, выпил кофе и покурил на крыльце, и лег рано спать. Он устал.
Солнце уже клонилось к закату, когда Марк открыл глаза. Он посмотрел на часы в сматфоне - было 21:26.
- Сколько же я проспал?.. - Спросил сам себя мужчина, сел на кровати и снял кожаную куртку.
Мышцы затекли, Марк потянулся, кровь побежала по телу и ударила в голову, мужчина скривился от боли.
- Хорошо вчера погуляли, - продолжал сам с собою разговаривать художник. Он пытался вспомнить, что вчера было, но все его воспоминания были похожи на психоделический сон.
Марк спустился на первый этаж, загрузил кофемашину и закурил. Потом взял кружку налил в нее кофе и две рюмки коньяка, вышел на недостроенное крыльцо, сел на ступеньки и принялся маленькими глотками отхлебывать огненную ароматную жидкость. Он вспоминал все, что было вчера, и чем больше деталей всплывали в его памяти, тем острее он понимал, что это был не сон. Странно, но Марка не удивляло, что он всю ночь путешествовал со Смертью. Напротив, он вдруг подумал, сколько смертей ходит среди нас, внешне от нас ничем не отличимые, и мы проходим мимо, не думая, что это сейчас может быть последняя наша минута жизни. Были и приятные новости - жизнь после смерти не заканчивается, только качество этой жизни будет зависеть от того, как мы провели время на Земле.
Марк вспомнил, что должен Екатерине отдать миллион в течение недели. А значит, надо ехать в Москву за свидетельством на собственность на квартиру, чтобы оформить в банке кредит. Только не сейчас! А сейчас и не получилось бы, потому что надо подождать, когда из крови выйдет алкоголь, а это дня три…
«Так! Стоп! Какой кредит? Чем я его отдавать буду? Мои картины не продаются. Их не купят, даже если я снижу на них цену… А отдавать надо будет еще и с грабительскими процентами. Да, возможно, я умру через год, и тогда кредит перейдет моим наследникам… А если я буду жить дальше? Значит, кредит буду выплачивать я! И где я возьму деньги»? - Рассуждал Марк. - «Нет, кредит брать накладно. Лучше я насобираю денег по друзьям, они мне не откажут, я всегда их выручал. Кстати, да, некоторые мне должны до сих пор»!
Художник встал с крыльца, поднялся на второй этаж, открыл бутылку коньяка, стакан ему был не нужен, Марк любил пить из горла, была у него такая причуда. Мужчина принялся листать «Контакты» в смартфоне.
- О, Андрейка! Он у меня со студенчества занимал… - Марк нажала «зеленую трубку».
- Привет, Марк! Ты где?
- Привет! Я на даче. Как ты?
- Замотался… Выставку в «Эрмитаже» готовлю… Как это муторно!
- Понимаю…
- А ты как?
- Я на даче… Работаю…
- Опять какую-то «бомбу» готовишь?
- Ну, почти… Слушай, займи мне денег.
- Ты же знаешь, у меня нет…
- Ну, мне очень надо! Просто позарез!
- А сколько тебе надо?
- Всего миллион…
- Всего?! Ты что! У меня нет таких денег!
- Ну, я тебя всегда выручал, Андрюха! Ну, знаю, ты на дом копишь, займи. Я быстро отдам.
- Ну, я могу,.. Но только под проценты!
- Какие проценты? Мы ж не банкиры, Андрюш…
- Ну, понимаешь, сейчас такие времена…
- Да пошел ты! - Марк отключил телефон.
Он набрал еще несколько друзей, но никто денег давать не хотел. Один только что купил дом на Новой Риге, второй ждал ребенка, третий открывал свою галерею…
- Блин! У всех жизнь кипит! А меня как будто не было в их жизни никогда… - Марк взял бутылку коньяка и спустился на крыльцо, сел и закурил.
Солнце снизу подсвечивало лес. Скоро наступит кромешная тьма. В домах один за другим погаснут окна, только вот Марку совсем не хотелось спать. Тут художник заметил старое жестяное ведро с вмятиной на боку. Встал, взял ведро, пошарил среди оставшегося после строительства дома мусора и нашел кирпич, положил кирпич в ведро и поднялся на второй этаж.
- Ничего тупея нельзя придумать, как натюрморт из мятого ведра и кирпича… Буду оттачивать технику, как велела Катерина, - Марк натянул грунтованных холст на мольберт, расположил ведро и кирпич на столе на длинных ножках и принялся делать набросок.
На удивление, работа пошла легко. И, правда, что для профессионального художника стоит нарисовать ведро и кирпич? Марк так увлекся, что забывал порою про коньяк.
Сделал общий набросок, наметил цветовую гамму… И тут художника вдруг постигло озарение - ведро и кирпич взаимодействуют друг с другом! Вмятина на ведре не случайна, она оставлена кирпичом! Надо только в самом центре вмятины добавить крошки от кирпича. Художник садился оттачивать технику на банальном натюрморте, а в процессе получилось наполненное смыслом произведение.
- Ведь мы, люди, так же оставляем следы на теле и в жизни друг друга! Это может быть вмятина, а может быть и небольшая царапина. Есть люди-ведра, а есть люди-кирпичи. Ведро может носить в себе кирпич, закрывать его собой от непогоды, а кирпич возьми и ударь ведро в под дых в самый неподходящий момент!..
Марк не мог оторваться от процесса написания картины. Он вспомнил свою жену Арину, которая оставила не одну вмятину на его душе. Художник вспоминал мужчин и женщин, которым он поцарапал души…
Картина была почти готова. Марк взял бутылку коньяка, закурил сигарету, и, отодвинув подальше стул, стал разглядывать новое свое произведение. Он было прекрасно! Оно было осмысленно!
- И почему Катенька не может быть Музой? Вполне! Ведь это она, как бы между прочим, сказала мне нарисовать ведро с кирпичом… Она все знала! - Заключил Марк.
С чувством выполненного долга, впервые за последние полтора года, Марк крепко уснул трезвым глубоким и спокойный сном.
Проснулся Марк по его меркам рано, был только одиннадцатый час утра. Мужчина чувствовал себя отлично - полным сил и энергии. И, главное, он проснулся в отличном настроение. Сварив кофе, он поднялся в мастерскую, закурил и принялся рассматривать нарисованную вчера картину. Он была великолепна! Марк улыбнулся. Не кому-то, не самому себе, не по поводу, а просто так, от внутренней радости.
Марк повернул мольберт к окну, сфотографировал картину и выложил на сайт. Какое-то время художник колебался, какую цену поставить за это произведение. Чтобы было больше шансов продать полотно, стоимость надо было бы задать низкую, но художнику вдруг так стала дорога эта картина, что он не готов был с нею расстаться. В итоге, он указал цену в пол миллиона рублей, в надежде, что полотно никто не купит, и Марк повесит его в своем доме.
Марк принял душ, мылся он долго, ему нравилось разгонять мыльную пену по рельефным мышцам своего тела. Выйдя из душевой кабины, мужчина почувствовал себя молодым и полным сил. Вдруг он почувствовал острый голод, хотя давно уже аппетита у него практически не было. Марк нашел в холодильники хлеб, масло и банку шпрот. Пожарил тосты, намазал их маслом, а сверху щедро положил копченых рыбок, съел все бутерброды и запил сладким чаем.
Выехать из дома он не мог, потому что алкоголь в его крови еще присутствовал, и Марк задумался, чем ему заняться.
Художнику так понравилось писать обычные на первый взгляд вещи, что он решил продолжить «оттачивать технику» на всяком мусоре. Он даже придумал несколько названий серии этих картин - «Тайная жизнь вещей» и «Очеловечивая вещи».
На улице было тепло, Марк вышел из дома в майке и рабочих джинсах. Мусора на участке было много - что-то осталось от сноса старого дома, были какие-то строительные обломки, инструменты… Художника привлекла собачья цепь с ошейником. Она была вся в грязи, но мужчина не стал ее мыть, просто отряхнул с нее землю насколько это было возможно. С этой находкой он поднялся в мастерскую. На втором этаже Марк держал электрический чайник и банку растворимого кофе. Налив себе большую кружку кофе, художник принялся за работу. Писалось легко.
Марк рисовал и думал: «Вот ведь какая жизнь… Был здесь дом. Его строили с надеждой и любовью. В нем рождались дети, росли, женились, рожали детей… А потом зачастила Смерть. Отпели свою глупую песенку ангелы, отплясали Камаринского черти. И улетели все в небесный люк. В другую жизнь. И что осталось? Один собачий ошейник! Даже собака сдохла… Интересно, а у собак есть Смерть? Вообще у животных? А у растений? А у вещей? И ведь, сейчас я понимаю, это вовсе не глупые вопросы».
Марк писал до самого вечера. Когда картина была закончена, он отошел от нее в дальний угол и поразился, насколько пронзительно жалостливой получилась картина. В ней можно было увидеть старый, разваливающийся дом, древнюю старуху, безнадежно глядевшую на дорогу из окна, а под окном маленькую старенькую собаченку со свалявшейся грязной шерстью, которая снизу вверх предано смотрит на свою хозяйку.
Художник взял смартфон, зашел на сайт и снял свою картину с ведром и кирпичом с продажи. Ему стало жаль продавать эти картины, в их безжизненности было слишком много жизни.
Мужчина поужинал лапшой быстрого приготовления, выпил кофе и покурил на крыльце, и лег рано спать. Он устал.