Выстрел. Глава 22.
Глава 22.
Глава, в которой уместились бы две книги. «Славка Солнышкин - это я!»
Когда Антон сказал мне, что нашлись родители, я думал, что умру от счастья. На самом деле я ему просто не поверил.
В первый раз не поверил ему. За полтора года - в первый раз.
Моя? Мама?!
Я помнил её голос. А лицо - уже только по фотокарточке. Хорошо, что тогда в поезде я её нечаянно утащил у Надюхи. Будто знал, что скоро расстанемся…
Ну, была бы моя воля, я бы не расставался. Да кто ж знал-то, что злополучным кругом ходят вокруг меня эти вокзалы. Большие, шумные и бестолковые, на которых я постоянно теряюсь.
Постоянно. Удивительно, правда? Я тоже удивляюсь до сих пор. И боюсь никогда не выбраться из этого круга…
В первый раз я поехал на море, и в первый раз потерялся. Отстал от родителей, пока смотрел за рабочим. Зачем он стучал по колёсам огромным молотком?
Второй раз я потерялся на этом же вокзале, уже отстав от Антона. Зато познакомился с Юрой и Денисом - двумя замечательными ребятами. Я не встречал ещё таких отзывчивых парней за свою жизнь… Хотя, она ещё совсем недолгая, эта жизнь... Благодаря Юре я перестал курить. Что, удивительно, правда? Я тоже удивляюсь, как вот я смог бросить: раньше, когда было очень грустно, я не мог без сигарет. Становилось легче, несмотря на обжигающую боль в груди… А вот получилось - и всё потому, что пообещал. Вообще, если честно, то мне хотелось, чтобы были у меня такие друзья, как Юра и Денис. Они сильные и добрые.
Но вот, в третий раз, я снова потерялся на дурацком вокзале! Это невозможно, да? Ну вот, как оказалось, возможно…
Правда, потерявшись, я снова нашёл Тошку. И больше уже от него не отставал.
С тех пор, как я потерял дом, никто не заботился обо мне так, как Антон. Я и забыл, что такое забота, да и вообще, что это такое - быть нужным. Забыл за холодную осень и зиму в заброшенном доме.
Он и сейчас мне снится, этот дом. Смотрит на меня своими чёрными глазницами и манит внутрь. Но я-то знаю, что я туда не пойду. Спасибо, мне хватило… Иногда в чёрном проёме мелькает тень бомжа, я пугаюсь и - просыпаюсь. И слышу в темноте, как дышит Антон. Он спит, я дома, а значит - всё хорошо… Ведь это он вытащил меня оттуда…
Я не знаю, что такое смерть и как это - умирать. Но чувствую, что тогда она была где-то рядом. Я был и, в то же время, уже не был в той холодной серой комнате. Было больно - и уже не больно. Мне было страшно, потому что я был один, потому что не мог ходить и ещё потому, что очень хотелось есть. Правда потом я уже забыл, что хотел есть. Чувства как будто отморозились, а вокруг стоял какой-то туман. Где-то рядом была мама, а я не мог пойти к ней - и я заплакал…
Когда я открыл глаза, то рядом уже был Антон. Не, тогда я ещё не знал, что это Антон. Просто увидел какого-то перепуганного мальчишку со встрёпанными и очень светлыми волосами, задиристым носом, и пронзительными такими синими глазами. На щеках были веснушки, на веснушках - грязные разводы, а под глазами - серые круги. Но это я заметил позже, а тогда он показался мне ангелом.
Но он очень уж грустно и испуганно смотрел на меня и что-то говорил осипшим таким мальчишкиным голосом, что я решил, что это всё же не ангел, а просто мальчик.
Он опустил меня на песок, и я почувствовал, что мне холодно, и я хочу есть! Пожалуй, давно меня так не обнимали.
Нет, вы не думайте, что я маленький. Антон иногда зовёт малышом, по привычке, наверное. И я даже сержусь на него… Ну какой я малыш? Обычный восьмилетний мальчишка, который любит шахматы и футбол. И этот, как его, биатлон… В том городе, где я жил с родителями, по нему постоянно шли соревнования, я помню, смотрел их у папы на руках по телевизору.
Как же я забыл название своего города? Вот ни за что не могу вспомнить! Нека… Ника… Не помню! Наверное, поэтому, Антон и называет меня малышом…
С тех пор, как я познакомился с ним - он не оставлял меня. Не считая того случая, когда я потерялся, и ещё случая в лесу, когда нам повстречался маньяк. Но тот случай - особенный, тогда это было вынужденно. Я оставил Антона, или он меня - не знаю… Я не хотел, но он приказал бежать к насыпи. А мне, что мне оставалось делать, если в любую минуту он мог погибнуть? Только и оставалось, что бежать в город и звать того, кто сильнее… Хорошо, что в том доме оказался Синицын, и он так быстро приехал на помощь Тошке…
Тогда-то и появился у меня второй страх - потерять Антона. Я услышал выстрел, увидел его на земле и решил, что он умер. Это был край…
Хорошо, что маньяк промахнулся. Нет, это не просто хорошо, это - Слава Богу!
Антон кормил меня. Я ведь знал, что он голоден, но он врал, что - нет. И отдавал последний хлеб и сыр, которые остались тогда у нас… Я тогда ещё не понимал этого. Глупый был.
Понял когда услышал, как разговаривали об этом его родители. Что Тошка такой худой от голода. И что ещё день такого пути, и…
Но путь закончился, и мы оказались у него дома.
Я тогда дал слабинку - струсил и расплакался, когда увидел, что мама обнимает Антона, и забоялся, что меня оставят тут, в подъезде. Потому что Тошка повалился тогда в обморок, а меня в тени не было видно… Хорошо, что его мать заметила меня и позвала в квартиру.
Вы не думайте, что я плакса. Просто так получилось тогда…
И появился у меня новый дом.
Хороший. Уютный.
Дядя Боря сказал тогда, что про мою жизнь можно написать целую книгу. Да что там писать-то? Она маленькая, эта жизнь… Зачем писать маленькую книгу?
Он меня полюбил, это я понял сразу. Я думал, что кроме Антона меня сильнее любить никто не будет. Ну нет, не сильнее, это я неправильно сказал, а по-другому. Его отец, приезжая, брал меня на руки и прижимал к себе. Щекотался своими щетинистыми усами и спрашивал:
- Ну как ты, Славка?
Как я? Я ничего… Обыкновенно и очень даже. Мне было хорошо у Антона дома. И здорово было болтать с его папой, с ним можно говорить обо всём на свете, и на любой мой вопрос он отвечал! А вот Антон не всегда мог…
А его мама чем-то похожа на мою. Мне так казалось. Когда я увидел их рядом, я понял - почему. Но об этом - чуть позже.
Она не ругала Антона. И меня не ругала. Могла говорить, строго так. Могла молчать, и это было ещё строже и серьезнее, чем если бы она говорила. Могла уйти ненадолго, а вернувшись - позвать нас мириться. Поэтому для меня было очень удивительно, когда я слышал, как орёт какая-нибудь тётка на улице на маленькую девчонку, или когда в школе ребята рассказывали, что мать побьёт их ремнём! Моя мама тоже ни разу не ударила меня и не кричала…
Может это мы такие хорошие? Нет, скорее наши родители.
Вы не подумайте, что я зазнайка. Я просто счастлив оттого, что они у меня есть. И у Тошки есть.
И у Шурки - Тошкиного друга. Ой, это ещё один мой любимый друг. Он серьёзнее Антона, и умеет слушать так, что всё-всё хочется ему рассказать. А ещё он рисует здоровские рисунки карандашами и красками, и карикатуры, и комиксы, и даже самолёты на компьютере! И может даже из ничего нарисовать небо, с облаками, как настоящее! Вот бы я хотел так научиться!
Где Антон нашёл такого друга? Он говорил, что в интернате… Ну вот, было значит там что-то хорошее…
Тошка говорил мне, что это хорошее он чуть было не потерял. Он думал, что предал Шурку. А оказалось, что через неделю Шурку нашёл там отец. Дядя Валера работает в полиции, и он искал Антона, когда тот сбежал. А нашёл там своего сыночка…
Удивительно, как по-разному мы понимаем слова «потерять» и «найти»…
Случилось так, что я нашёл своих родителей. Нет, вру, не я нашёл… Но я-то знал, что они найдутся! А нашёл их - Юра. Или Денис. Я пока так и не понял, но думаю, что разберусь. Денис обещал мне рассказать, когда я приеду…
Юра спас дядю Борю. Ага, так просто, торопился на электричку, срезал путь и спас. Увидел какого-то чурбана, который напал на него и почти обокрал. Напал… Подошёл сзади и ударил по голове! Ненавижу подлость! Отчего её так много?!
Юра не ответил мне, как и не ответил толком, что сделал он с бандитом. Но привёз Тошкиного отца целого и невреди… Нет, кажется, он говорил что-то про сотрясение… Но сейчас это неважно, главное - живым. А то как мы переживали! И больше всех, наверное, переживал Антон. Он не находил себе места, пока мы звонили его отцу и дяде Валере. Да и я, пожалуй, не забуду эти страшные два часа.
Всего два часа…
Целых два часа…
После мы увидели Тошкиного папу и Юру! Ой, как я обрадовался! Это было так неожиданно, что я даже забыл, как волновался за дядю Борю! Ещё бы: я уже не надеялся, что увижусь с Юрой, а тут вот он, здрасте!
Неделя неожиданностей.
Для Юры она закончилась плохо. Нет, почти плохо… Если бы не оказалось рядом Дениса.
Стрелять в спину - тоже подлость.
Как сделать, чтобы их стало меньше? Кто мне ответит на этот вопрос? Нет рядом Антона, правда можно написать ему… А пока - пойду помучаю папу…
Ну, попозже спрошу. Вот сейчас дорасскажу - и пойду.
Не окажись рядом с ним Денис - не стало бы Юры. И не встретился бы я со своими родителями. Хотя Денис говорил, что он виноват во всём, и что не пойди они по той тропинке… Я не понял ничего из этих слов, только и смог сказать Денису:
- Пошли же. И что теперь?
Я не хотел уезжать, но кто меня послушал? А я бы - побежал к нему и ждал бы, пока он не поправится.
Хорошо, что всё хорошо закончилось. Если ещё закончилось…
Хорошо, что Денис успел… То есть Юра успел… Тьфу, они вместе. Как всегда, вместе…
Однажды я услышал, как дядя Боря сказал Тошкиной маме: «Удивительно, как порою переплетаются судьбы. Как кельтские узоры». Про узоры я ничего не понял, а про судьбы - понял. Сейчас.
Неделя началась необычно - с ссоры. Они не сказали мне ничего - но я-то не дурак, понял сразу. Когда увидел, как сторонится его Тошка, каким стал мрачным его отец… Они не общались, и это, пожалуй, тоже было впервые.
Почему они поссорились? Не знаю. Но это было необычное начало каникул. Но кто бы знал, чем это всё закончится?
И всё же у меня будто камень с души свалился, когда я увидел, что они снова разговаривают, что, как и прежде дядя Боря называет Антона ласково так: «Тошка», и как снова он раскатисто и приятно смеётся. Так, что хочется засмеяться самому.
Вам не надоели встречи? Мне - нет.
Я не знаю, какая из них снова поменяет мою судьбу.
Тошкина мама, когда я спросил её, что такое «судьба», сказала, что тропинка, по которой идёт человек… Опять тропинка.
Так вот, о встречах. В последний раз… Нет, постойте, в предпоследний. Ага, я обещаю. А уж если я что-то обещаю, то это уж - непременно. Юра, кстати, тоже бросил курить…
Денис рассказал мне, что повстречал Надю в огромном магазине. «Меге» какой-то или в «Икее». Я посмотрел в яндексе, что это - гипермаркет - очень большой магазин, в торговом центре. Там просто куча народу! Так вот там и нашёл мою сестру Денис. Как иголку в траве.
Нет, конечно, моя сестра, это не иголка. Хотя характер, чем-то похож на неё: она дразнючая и иногда - вредная. Но это так, снаружи только. А внутри она очень-очень добрая. А Денис, по ходу, в неё влюбился! Ну надо же…
Я понимаю, почему. Она красивая, раньше я не замечал этого. Да что я раньше-то замечал? Малыш был…
Она похожа на маму.
Как она обняла меня, когда они сошли с поезда!
Я замёрз, поджидая их. Антон - тоже. Я боялся, что не узнаю её, а Тошка успокаивал меня… А Тошкина мама - гладила по голове и говорила, что уже скоро… Она хорошая, его мама… Жаль, что теперь они далеко…
Так вот, я ждал, и тут неожиданно, Антон потянул меня за руку. И я увидел… Дениса, я его сразу вспомнил. Ага, вспомнил и тут же забыл о нём, потому что увидел двух женщин. Одну совсем ещё девчонку, кудрявую такую: я и не подозревал, что сестра отрастила кудри! А вторую - пониже ростом, такую застывшую, знакомую, родную…
- Мама!!!
Ого, я и не знал, что умею так кричать! Мне показалось, что меня услышал весь вокзал. Ну и пусть слышит! Я же нашёл свою мать, которую он когда-то у меня отнял!
- Мама!!!
Я забыл и снова вспомнил, что это такое - мамины руки. Я мог забыть, как они обнимают меня?
Ого, я почувствовал себя цыплёнком, маленьким таким, пушистым. И я сразу согрелся.
Только не думайте, пожалуйста, что я маленький… Разве вы никогда не чувствовали себя цыплёнками?
А мама всё шептала: «Господи… Господи…». А я соглашался с ней и понимал, что совсем не изменился её голос…
Я никогда не забуду её глаза. Такие глаза, будто у неё забрали и вновь вернули сокровенное. Нет, я не могу это описать. Я просто купался в этих глазах, таких счастливых и больших, как море, на которое я так и не попал…
Только я не понял, почему же мама плакала? Я больше не позволю ей плакать!
Она гладила и называла меня: сыночек… Сыночка…
Она обнимала меня так, как если бы я был единственный в этом мире…
Она смотрела на меня так нежно, что внутри у меня загорались маленькие солнышки, а сердце стучало так ровно, будто и никогда не сбивало своего шага…
Она прижимала меня так, будто мы не виделись целую вечность, и я чувствовал такой родной мамин запах…
Какое же это счастье - быть сыном своей матери…
А сестра не вредничала. Она взяла меня на руки и широко так, и здорово улыбалась и всё повторяла:
- Славка, Славка…
Ну… Недолгие были нежности, хорошо… А то я уже почти расплакался…
И вдруг увидел Антона. И понял, только тогда понял, что мы уже не будем вместе.
Что мы расстаёмся. С братом. Моим старшим братом. Знаете, что он сказал мне? Всего несколько слов, обычных таких, простых слов, он мне и раньше их говорил… «Славка… Что бы я делал без тебя, Славка?… Братишка ты мой… ». А я…
Я нашёл мать и сестру, меня ждал отец, а я уезжал от брата!
Я знаю, мы ещё увидимся с ним… А как же? И он останется для меня братом.
Я раньше не знал, что такое счастье и почему многих оно так заботит, а теперь - знаю. Спросите меня - и я вам сразу отвечу.
У меня на кухне шипят на сковородке пирожки. В комнате блуждает аромат тёплого хлеба и моего любимого малинового киселя. И ещё чего-то такого вкусного… Надя шуршит книжкой и что-то там шепчет: зубрит. Говорит, что ей влетит за прогулы. На часах уже семь, а за окном - темнота… В ванной шумит вода - пришёл с работы отец…
Если честно, то он очень похож на дядю Борю… Нет, не только голубыми глазами, он такой… Сильный. И знает ответы на все мои вопросы… Говорит всегда спокойно так, не торопясь… А когда смотрит, то так, будто видит меня насквозь…И ещё он, такой…
Ой, меня мама зовёт! Моя мама…
- Мам, я иду!
Может, вы когда-нибудь видели меня на улице, ну, я был такой… штаны мне малы были, и футболка порвалась, и я грустил очень… Потому что я был один… Нет, я выходил тогда редко, наверное, вы видели меня с Антоном. Все думают, что мы - родные братья… Не знаю, замучанными, вы нас видели или уже счастливыми…
А может, я ещё повстречаюсь с вами, скорее всего, вместе с моим отцом. Я всё же маленький рядом с ним… Не смущайтесь, что мы немножко серьёзные: мы разговариваем о важном…Нет, наверное, вы увидите меня с моей мамой - мы с ней часто ходим вместе и я смеюсь, просто потому что мне радостно…
Просто так смеюсь, а вы умеете так?
И да, если вы всё же повстречаете такого вот мальчишку, то знайте, это я - Славка Солнышкин!
Спрашивайте - я отвечу. Я люблю вопросы. Поговорим… А если чего не скажу - спрошу у отца. Уж он-то всё знает…