«К»ПГ против «левых радикалов»
В нашей четырнадцатой статье о послевоенном революционном кризисе в Германии 1918-23 гг. мы коротко остановились на бюрократической борьбе социал-реформистской верхушки «К»ПГ против революционного партийного базиса. Нам удалось показать, что партии по своей сути являются в лучшем случае скрытыми контрреволюционными организациями и что после исключения революционеров и революционерок из «К»ПГ она через Коминтерн стала инструментом внешней политики госкапиталистической Советской России.
Видные деятели «левого радикализма» Германии (слева направо: Гортер, Паннекук, Рюле, Пфемферт)
С декабря 1918 г. по октябрь 1919 г. деятельность КПГ была отмечена противоречием, заключавшимся в том, что, будучи связанной с Москвой партией, она была объективно реакционной, но при этом находилась под сильным влиянием субъективно революционного большинства партии. Однако структурный контрреволюционный характер «коммунистической» партийной бюрократии как придатка кремлёвских господ рано или поздно должен был начать превалировать над революционной субъективностью многих активистов и активисток базиса партии.
Как мы уже писали в нашей статье Формирование революционных и контрреволюционных сил, на учредительном съезде КПГ вопреки сопротивлению «коммунистического» аппарата радикальному крылу партии удалось провести антипарламентскую линию. Ещё одного поражения - в профсоюзном вопросе - «коммунистическим» социалиал-реформистам и реформисткам удалось избежать только путём отсрочки голосования по нему. После убийства Карла Либкнехта и Розы Люксембург «коммунистическим» верховным боссом «К»ПГ стал Пауль Леви, который продолжил свою борьбу против радикального крыла партии по профсоюзному вопросу.
В течение 1919 г. в Германии стали возникать промышленные союзы, которые являлись классово-боевой революционной альтернативой контрреволюционному Всеобщему объединению профсоюзов Германии (ВОПГ) и которых однозначно поддерживало радикальное крыло KПГ. В противоположность этому Леви и всё аппаратное крыло «К»ПГ настаивали на завоевании бюрократии профсоюзов «боссами» коммунистической партии. Но такая победившая «коммунистическая» профсоюзная бюрократия, конечно, ничего бы не изменила в вопросе социально-реакционной структуры и природы профсоюзов. Однако было ясно, что если Леви в союзе с Москвой вопреки позиции радикального крыла проведёт принудительное приспособление к ВОПГ, партия окончательно превратится в «K»ПГ.
Леви также занимал полностью реакционную подстрекательную позицию по отношению к синдикализму. Его злостная пропаганда не имела ничего общего с необходимой революционной критикой синдикализма, а была частью его противопоставления себя радикальной классово-боевой борьбе пролетариата. Этот «коммунистический» партийный бюрократ выступил также против методов классовой борьбы посредством медленной работы и саботажа, называя их якобы «синдикалистскими», хотя они применялись и применяются пролетариями и пролетарками во всем мире, в том числе теми, которые даже никогда и не слышали о синдикализме! На самом деле синдикализм только идеологизировал эту радикальную форму классовой борьбы. «Коммунистические» партийные боссы, которые дистанцировались и дистанцируются от этих методов классовой борьбы, показывали и показывают, что они были и остаются всего лишь радикальными социал-демократическими мещанами и мещанками! Ничем другим также не был и послушный Москве партийный «коммунизм»!
Чтобы усилить свою контрреволюционную линию, аппаратное крыло КПГ должно было изгнать субъективно честных революционеров и революционерок из партии. Это произошло с 20 по 24 октября 1919 г. на съезде партии в Гейдельберге, когда аппарату партии удалось продавить социал-реформистскую профсоюзную линию руководства «К»ПГ против большинства партии, которое составляло чуть более 50 %. Революционеры и революционерки, которые отвергли это оппортунистическое приспособление к Всеобщему объединению профсоюзов Германии, были изгнаны из партии. Это было ничем иным как внутрипартийной контрреволюцией. В то время как немецкая буржуазия с помощью социал-демократии (СДПГ-большинства и НСДПГ) ликвидировала последние остатки системы советов, «коммунистические» партийные бонзы выгоняли наиболее последовательных борцов за систему советов из своего послушного Москве объединения!
В отличие от самообмана многих левых коммунистов и коммунисток, которые субъективно считали себя единственными настоящими большевиками в Германии, аппаратное крыло «К»ПГ поддерживалось режимом Ленина и Троцкого. Ответственный на тот момент за Германию большевистский бюрократ Радек идеологически и практически защищал руководство «К»ПГ вокруг Леви, в то время как выдающийся марксистский теоретик Антон Паннекук встал на защиту левых коммунисток и коммунистов. Позже, в апреле/мае 1920 г., верховный большевик Ленин написал против левых коммунистов и коммунисток социально-реакционную брошюру Детская болезнь «левизны» в коммунизме, в которой он демагогически защищал партийную диктатуру против классовой диктатуры пролетариата, социал-реформистский парламентаризм против революционного антипарламентаризма и реакционную профсоюзную деятельность от революционной самоорганизации в классовой борьбе. Естественно он демагогически называл и представлял поддерживаемые им методы и взгляды как революционные, а критикуемые - как «сектантские» и «мелкобуржуазные», тем самым обманывая себя и мировой пролетариат.
В конце концов ленинистки и ленинисты приспособились к левому крылу НСДПГ, в то время как оно приспособилось к московской кормушке. Целью Москвы было создание в Германии под вывеской "коммунистической" партии радикальной социал-демократической массовой организации, которая должна была стать пособником советской внешней политики. Таким образом, изгнание радикального марксистского крыла из «К»ПГ было также хорошим подарком левому крылу НСДПГ. Оно было очень благодарно за это. Убогий правый центрист Рихард Мюллер, который своим капитулянтским поведением во время мартовских боёв в Берлине в 1919 г. значительно облегчил кровавую работу контрреволюции, был также очень доволен изгнанием настоящих революционеров и революционерок из «К»ПГ. Мюллер писал: «Нелегальная жизнь партии затруднила выздоровление. Партии так и не удалось освободиться от яда своих первых дней.» (Рихард Мюллер, Der Bürgerkrieg in Deutschland (Гражданская война в Германии), стр. 90) Реформист Мюллер называл подлинно революционную субъективность «ядом», а внутрипартийную контрреволюцию «выздоровлением». Такое мог написать только обладающий болезненной ненавистью ко всем подлинно пролетарско-революционным силам жалкий центрист!
Москва против «левых радикалов»