Фрекен Смилла и ее чувство снега
Неожиданно я понимаю, что в жизни мне часто случалось не спать, в то время как все остальные спят. Я часто бодрствовала поздно вечером и рано утром. Я не стремилась к этому. Но так уж получилось.
Диллема "сначала читать книгу или сначала смотреть фильм который был по ней поставлен?" все чаще встает в полный рост. Оба варианта имеют свои плюсы и свои минусы, но я пока не могу остановиться ни на одном из них. Если сначала прочитать книгу - фильм как правило не смотрится совершенно, поскольку видны "дырки", сокращения и отсебятина в сюжете. Если же поступить наоборот - начать с фильма, то книгу читать уже будет не так интересно, поскольку фильм наспойлерит концовку и навяжет свой взгляд на героев и обстановку в которой развивается сюжет.
В случае с Хёгом мы сначала прочитали книгу. Хёга отыскала Настя - я взялся читать с ее подачи и быстро ушел в чтение с головой. Первая половина книги - это хорошо скроенный детективный сюжет, помноженный на нетривиальный женский характер. Фоном ко всей этой роскоши идет тема отношений Дании и ее колонии Гренландии - со всеми характерными для такой темы "прелестями". Эта тема для меня была очень интересной, поскольку до того о Дании и Гренландии я имел самое общее понятие, а здесь тебя погружают в самую гущу событий.
читать дальше в wordpress'e
В некотором смысле ориентироваться в современном мире стало легче. Всякое явление стало интернациональным. Гренландская торговая компания закрыла - это было частью процесса централизации - свое отделение на острове Максвелла в 1979 году. Мой брат был там охотником в течение десяти лет. Королем острова, неприкосновенным, как самец-бабуин. Закрытие магазина заставило его перебраться в Упернавик. Когда я работала на метеорологической станции, он подметал причалы в гавани. Год спустя он повесился. Это было в тот год, когда процент самоубийств в Гренландии стал самым высоким в мире. Гренландское министерство писало в «Atuagagdliutit», что, похоже, трудно будет совместить необходимую централизацию и охотничий промысел. Они не написали, что наверняка дальше будет еще больше самоубийств. Но это подразумевалось.
Все это подается без надрыва, который обычно утомляет в свидомонациональных книгах, я бы сказал с гренландским спокойствием и бесстрастием. Где-то в середине книги не удержался и специально сравнил по карте разницу в площади между метрополией и "ее автномной единицей". Кстати, замечу в скобках - книга лежащая на Флибусте скомпонована грамотно - в нее даже вложены карты Копенгагена и Гренландии, чтобы читатель имел представление о том, где разворачиваются события.
Но это все - не более чем фон. Главную тему задает Смилла Ясперсен - человек, которого увезли из Гренландии в детстве - с "обрывом всех корней", с помещением в "европейские условия", с тоской по родине и стремлением туда вернуться. Человек, который хорошо "читает" лед и знает те самые много-много терминов для разных типов снега (пока читал книгу - думал - уж не из нее ли появился мем про сто наименований снега у эскимосов?). Человек с ироничным и колючим характером, с той самой гренландской отстраненностью и бесстрастностью, с немного меланхоличным взглядом на реальность.
Когда нас перевели из сельской школы в Кваанаак, у нас появились учителя, которые не могли ни слова сказать на эскимосском и даже и не думали учить его. Они рассказали нам, что тем из нас, кто сможет стать лучше других, откроется дорога в Данию, возможность закончить гимназию и избавиться от арктической нищеты. Это золотое восхождение должно было осуществиться с помощью датского языка. Это было в то время, когда закладывалась основа политики шестидесятых. Которая привела к тому, что Гренландия официально стала «самым северным датским амтом», a inuit официально Должны были называться «северными датчанами» и, согласно высказыванию нашего общего премьер-министра, должны были «быть подготовлены к восприятию тех же прав, каковыми обладают все остальные датчане».
Так закладывается основа. Потом приезжаешь в Данию, проходит полгода, и тебе кажется, что ты никогда не забудешь родной язык. Ведь на нем думаешь, вспоминаешь свое прошлое. Но однажды встречаешь на улице гренландца. Обмениваешься с ним несколькими фразами. И вдруг оказывается, что надо подбирать самые простые слова. Проходит еще полгода. Подруга приглашает тебя в «Дом гренландцев» на Лёвстрэде. Там и обнаруживаешь, что твой собственный эскимосский можно раскрошить на кусочки ногтем.
Позже, возвращаясь, я пыталась снова его выучить. Как и во многом другом, тут я не то чтобы очень преуспела, но и не потерпела поражения. Так примерно и обстоит дело смоим родным языком - как будто мне шестнадцать-семнадцать лет.
Все это хорошо вписывается в детективную интригу и заставляет глотать страницу за страницей, открывая для себя все новые подробности характера, сюжета и истории. Хёг сменил целую кучу профессий до того, как начал писать книги - и это чувствуется - в подробностях, в сюжете который заносит в самые странные места и знакомит с довольно странными людьми, в деталях, в описаниях.
- Такие разные люди. Но в одном они похожи. Они проигрывают, Смилла. В конце концов все они проигрывают. В этой лавочке выигрывают двое. Мы - владельцы - и государство. У нас здесь постоянно два сотрудника налоговой инспекции. Они меняются - как и наши крупье - на дневных и вечерних сменах и наконец на смене «подсчета», когда с трех часов и до утра подсчитывается выручка. Кроме этого, есть полицейские в штатском и проверяющие из налогового управления, которые вместе с нашей собственной службой безопасности следят за тем, чтобы крупье не мошенничали, не метили карты, не подыгрывали одному из посетителей. Мы платим налог с оборота по одному из самыхжестких в мире налоговых законодательств для азартных игр. И однако только в игорных залах казино у нас двести девяносто служащих - менеджеры, крупье, старшие крупье, служба безопасности, технический персонал и инспекторы. В ресторане и ночном клубе еще двести пятьдесят - повара, официанты, бармены, администраторы, вышибалы, гардеробщики, шоу-менеджеры, инспекторы и постоянные проститутки, которых мы тоже контролируем. Знаешь, почему мы в состоянии всем им платить зарплату? Мы можем это, потому что мы, между нами говоря, заколачиваем совершенно сумасшедшие деньги на тех, кто играет. Для государства эта клоака - самая большая дойная корова с тех самых времен, когда оно в Средние века придумало брать пошлину за проход через Эресунн. На следующий день тот норвежский маклер проиграл все, что он выиграл. Но об этом мы газетчикам не проболтались. Одна владелица таиландского борделя на прошлой неделе трижды проиграла по полмиллиона. Она приходит каждый вечер. Каждый раз, встречая меня, она умоляет закрыть это заведение. Пока оно есть, для нее не будет покоя. Она не может не приходить сюда. До нас были, конечно же, нелегальные притоны. Но это все же было не то. Это был в основном покер, который все-таки затяжной и требует знаний комбинаторики. Легализация все изменила. Это как заразная болезнь, распространение которой было ограничено, но теперь она вырвалась на свободу. Сюда приходит молодой человек, который создал малярную фирму. Он никогда раньше не играл, пока кто-то не привел его сюда. Теперь он проигрывает все. Чтобы построить и отделать все это, потребовалось сто миллионов. Но это позолоченное дерьмо.
Вторая часть как по мне сильно перегружена чисто техническими деталями и, при всей насыщенности и поворотах сюжета, все-таки немного теряет темп и из детектива превращается в некий аналог приключенческих книг Маклина, к тому же не без (внезапно) научно-фантастической составляющей. Ну и как по мне там есть несколько "не выстреливших ружей", хотя книга от этого не теряет прелести.
Пожалуй о фильме стоит написать отдельно. Так что продолжение следует.
Диллема "сначала читать книгу или сначала смотреть фильм который был по ней поставлен?" все чаще встает в полный рост. Оба варианта имеют свои плюсы и свои минусы, но я пока не могу остановиться ни на одном из них. Если сначала прочитать книгу - фильм как правило не смотрится совершенно, поскольку видны "дырки", сокращения и отсебятина в сюжете. Если же поступить наоборот - начать с фильма, то книгу читать уже будет не так интересно, поскольку фильм наспойлерит концовку и навяжет свой взгляд на героев и обстановку в которой развивается сюжет.
В случае с Хёгом мы сначала прочитали книгу. Хёга отыскала Настя - я взялся читать с ее подачи и быстро ушел в чтение с головой. Первая половина книги - это хорошо скроенный детективный сюжет, помноженный на нетривиальный женский характер. Фоном ко всей этой роскоши идет тема отношений Дании и ее колонии Гренландии - со всеми характерными для такой темы "прелестями". Эта тема для меня была очень интересной, поскольку до того о Дании и Гренландии я имел самое общее понятие, а здесь тебя погружают в самую гущу событий.
читать дальше в wordpress'e
В некотором смысле ориентироваться в современном мире стало легче. Всякое явление стало интернациональным. Гренландская торговая компания закрыла - это было частью процесса централизации - свое отделение на острове Максвелла в 1979 году. Мой брат был там охотником в течение десяти лет. Королем острова, неприкосновенным, как самец-бабуин. Закрытие магазина заставило его перебраться в Упернавик. Когда я работала на метеорологической станции, он подметал причалы в гавани. Год спустя он повесился. Это было в тот год, когда процент самоубийств в Гренландии стал самым высоким в мире. Гренландское министерство писало в «Atuagagdliutit», что, похоже, трудно будет совместить необходимую централизацию и охотничий промысел. Они не написали, что наверняка дальше будет еще больше самоубийств. Но это подразумевалось.
Все это подается без надрыва, который обычно утомляет в свидомонациональных книгах, я бы сказал с гренландским спокойствием и бесстрастием. Где-то в середине книги не удержался и специально сравнил по карте разницу в площади между метрополией и "ее автномной единицей". Кстати, замечу в скобках - книга лежащая на Флибусте скомпонована грамотно - в нее даже вложены карты Копенгагена и Гренландии, чтобы читатель имел представление о том, где разворачиваются события.
Но это все - не более чем фон. Главную тему задает Смилла Ясперсен - человек, которого увезли из Гренландии в детстве - с "обрывом всех корней", с помещением в "европейские условия", с тоской по родине и стремлением туда вернуться. Человек, который хорошо "читает" лед и знает те самые много-много терминов для разных типов снега (пока читал книгу - думал - уж не из нее ли появился мем про сто наименований снега у эскимосов?). Человек с ироничным и колючим характером, с той самой гренландской отстраненностью и бесстрастностью, с немного меланхоличным взглядом на реальность.
Когда нас перевели из сельской школы в Кваанаак, у нас появились учителя, которые не могли ни слова сказать на эскимосском и даже и не думали учить его. Они рассказали нам, что тем из нас, кто сможет стать лучше других, откроется дорога в Данию, возможность закончить гимназию и избавиться от арктической нищеты. Это золотое восхождение должно было осуществиться с помощью датского языка. Это было в то время, когда закладывалась основа политики шестидесятых. Которая привела к тому, что Гренландия официально стала «самым северным датским амтом», a inuit официально Должны были называться «северными датчанами» и, согласно высказыванию нашего общего премьер-министра, должны были «быть подготовлены к восприятию тех же прав, каковыми обладают все остальные датчане».
Так закладывается основа. Потом приезжаешь в Данию, проходит полгода, и тебе кажется, что ты никогда не забудешь родной язык. Ведь на нем думаешь, вспоминаешь свое прошлое. Но однажды встречаешь на улице гренландца. Обмениваешься с ним несколькими фразами. И вдруг оказывается, что надо подбирать самые простые слова. Проходит еще полгода. Подруга приглашает тебя в «Дом гренландцев» на Лёвстрэде. Там и обнаруживаешь, что твой собственный эскимосский можно раскрошить на кусочки ногтем.
Позже, возвращаясь, я пыталась снова его выучить. Как и во многом другом, тут я не то чтобы очень преуспела, но и не потерпела поражения. Так примерно и обстоит дело смоим родным языком - как будто мне шестнадцать-семнадцать лет.
Все это хорошо вписывается в детективную интригу и заставляет глотать страницу за страницей, открывая для себя все новые подробности характера, сюжета и истории. Хёг сменил целую кучу профессий до того, как начал писать книги - и это чувствуется - в подробностях, в сюжете который заносит в самые странные места и знакомит с довольно странными людьми, в деталях, в описаниях.
- Такие разные люди. Но в одном они похожи. Они проигрывают, Смилла. В конце концов все они проигрывают. В этой лавочке выигрывают двое. Мы - владельцы - и государство. У нас здесь постоянно два сотрудника налоговой инспекции. Они меняются - как и наши крупье - на дневных и вечерних сменах и наконец на смене «подсчета», когда с трех часов и до утра подсчитывается выручка. Кроме этого, есть полицейские в штатском и проверяющие из налогового управления, которые вместе с нашей собственной службой безопасности следят за тем, чтобы крупье не мошенничали, не метили карты, не подыгрывали одному из посетителей. Мы платим налог с оборота по одному из самыхжестких в мире налоговых законодательств для азартных игр. И однако только в игорных залах казино у нас двести девяносто служащих - менеджеры, крупье, старшие крупье, служба безопасности, технический персонал и инспекторы. В ресторане и ночном клубе еще двести пятьдесят - повара, официанты, бармены, администраторы, вышибалы, гардеробщики, шоу-менеджеры, инспекторы и постоянные проститутки, которых мы тоже контролируем. Знаешь, почему мы в состоянии всем им платить зарплату? Мы можем это, потому что мы, между нами говоря, заколачиваем совершенно сумасшедшие деньги на тех, кто играет. Для государства эта клоака - самая большая дойная корова с тех самых времен, когда оно в Средние века придумало брать пошлину за проход через Эресунн. На следующий день тот норвежский маклер проиграл все, что он выиграл. Но об этом мы газетчикам не проболтались. Одна владелица таиландского борделя на прошлой неделе трижды проиграла по полмиллиона. Она приходит каждый вечер. Каждый раз, встречая меня, она умоляет закрыть это заведение. Пока оно есть, для нее не будет покоя. Она не может не приходить сюда. До нас были, конечно же, нелегальные притоны. Но это все же было не то. Это был в основном покер, который все-таки затяжной и требует знаний комбинаторики. Легализация все изменила. Это как заразная болезнь, распространение которой было ограничено, но теперь она вырвалась на свободу. Сюда приходит молодой человек, который создал малярную фирму. Он никогда раньше не играл, пока кто-то не привел его сюда. Теперь он проигрывает все. Чтобы построить и отделать все это, потребовалось сто миллионов. Но это позолоченное дерьмо.
Вторая часть как по мне сильно перегружена чисто техническими деталями и, при всей насыщенности и поворотах сюжета, все-таки немного теряет темп и из детектива превращается в некий аналог приключенческих книг Маклина, к тому же не без (внезапно) научно-фантастической составляющей. Ну и как по мне там есть несколько "не выстреливших ружей", хотя книга от этого не теряет прелести.
Пожалуй о фильме стоит написать отдельно. Так что продолжение следует.