Del 1: En omöjlig litterär satsning/Невозможная литературная авантюра.
Невозможная литературная авантюра.
Среда 10 марта 2010
"Я начинал просто с написания для проекта, который в итоге развился и стал автобиографичным, и от этого только вырос. Произошло то, что я в том году пошел к издателю с 1100-ми страницами и сказал: получится много длиннее, что нам делать? Тогда они (издатели) решили, что мы выпустим шесть книг."
Это слова норвежского писателя Karl Ove Knausgård после того, как он получил литературную премию в номинации романы от слушателей норвежского радио P2 за первый том автобиографичной серии романов "Моя борьба". Теперь он номинирован на литературную премию Северного Совета
http://en.wikipedia.org/wiki/Nordic_Council%27s_Literature_Prize.
Dan Jönsson рассмотрел поближе что же такого особенного в проекте Кнаусгорда.
В первой части автобиографии Карла Уве Кнаусгорда "Моя борьба" есть фантастическая сцена, которая я знаю многих зацепила и которую кажется невозможно пропустить.
Ночь, писатель стоит у окна в своей квартире в центре Стокгольма и смотрит вниз на улицу. Напротив располагается салон порнографического видео и одинокие люди украдкой заходят и выходят из него. Писатель представляет себе жалостную картину этих одиноких людей, как они сидят там в отдельных кабинках, со спущенными штанами пялясь на экран. И вдруг он приходит к мысли о том, о чем Август Стриндберг написал в один из своих периодов помешательства: что звезды на небе на самом деле являются дырами на стене. Ему кажется, что эти люди смотрят на мир именно так: "что мир замкнулся вокруг них, и одним из того, что они могут предпринять, является прохождение через эти щели. То, что они видели, они никогда не упоминают с другими, это принадлежит неназываемому, несовместимому со всем, что принадлежит повседневности.
Это загадочное утверждение, но оно также резко подсвечивает то, что я нахожу главным в проекте Кнаусгорда. "Моя борьба" необычная, на грани возможного литературная попытка, автобиографичная серия романов, которая будет состоять из шести частей когда будет закончена весной следующего года. Осенью три части были опубликованы в Норвегии, три здоровых тома по пятьсот страниц каждый. Все вместе получается около трех тысяч страниц - и у Кнаусгорда заняло около года чтобы все это написать.
В коротком высказывании о взгляде Стриндберга на звезды заключена важная мысль авторства Кнаусгорда: повседневный мир, в котором мы считаем что живем, скрывает что-то другое. Мир сам по себе чуждый, необъяснимый, но наша культура делает все возможное чтобы подавить то, что лежит за пределами человеческого. Если под такой позицией иметь в виду ретрогардную, несовременную программу, то это вероятно будет не совсем ошибкой.
=====
(http://sv.wikipedia.org/wiki/Retrogardism
Ретрогардизм - это направление в искусстве и литературе, которое в Скандинавии было вдохновлено поэтами Сконе Clemens Altgård и Håkan Sandell, которые написали памфлет и стихотворение "О Ретрогардизме (1995)". Концепция ретрогардизма берет начало в словенском коллективе художников (http://ru.wikipedia.org/wiki/NSK), движении, несомненно имеющем сходство со скандинавской линией.
В ретрогардизме нет манифеста, но движение можно так сказать характеризуется новой романтикой и повышенной оценкой традиционных техник и средств и в литературе, и в архитектуре, и в искусстве, и в музыке. Ретрогардизм таким образом выглядит противоположностью авангардизму. Это встретило обширную критику движения как ностальгического и ретроспективного . Дебаты продолжаются)
=====
Прошлый роман Кнаусгорда, умозрительный и глубоко оригинальный "Время для всякой вещи под небом" был таким несовременным рассказом о развитии ангелов.
=====
(даже инглиши запнулись на этом En tid for alt :)
2004: A Time for Everything/A Time to Every Purpose Under Heaven (En tid for alt)
для шведов:
http://www.aschehougagency.no/Books/Fiction/Novels/Knausgaard-Karl-Ove-A-Time-to-Every-Purpose-Under-Heaven
для инглишей:
http://www.archipelagobooks.org/bk.php?id=62
=====
Что-то в художественной позиции Кнаусгорда заставляет меня задуматься о его соотечественнике, художнике Odd Nerdrum, который также ищет эстетическое, взгляд на жизнь там, где мистическое и возвышенное все еще является естественным.
С другой стороны, на поверхности "Моя борьба" выглядит как проект, в котором было сделано не так уж много такого рода вещей. В первой части, которая ранее вышла прошлой осенью, Кнаусгорд рассказывает о своем отце, школьном учителе из Кристиансанда в южной Норвегии, который вселял ужас в своих детей и закончил свои дни алкоголиком. Вторая часть ближе к настоящему, в ней писатель, сам теперь отец троих маленьких детей, борется в поисках баланса между писательством и родительством. Третья часть обращается снова назад в семидесятые, в раннее детство.
Кнаусгорд пишет чувственно, точно детализируя, вещественно, практически без метафор, кристально прозрачно. Понятная проза, которую я в дальнейшем мог бы называть "реалистичной" - если бы не было темных сводов мистики, которые раз за разом выпирают из-под чистой поверхности. Кнаусгорд все время смотрит на шлюзы между нашим повседневным миром и чем-то другим, загадочным. Он может найти это в пристальном взгляде новорожденной дочки, в чувстве отчуждения от повседневности существования маленьких детей, или в вечернем небе, которое со своим чистым светом выглядит как переход в другой мир. В результате получается проза, находящаяся в постоянном движении, текст, который вздымается между промежутками времени, разбрасывающийся между яркими воспоминаниями и чрезмерной эссеистикой, приближающий и отдаляющий.
Это удивительное впечатление от прочтения. Первая книга сочинена очень слаженно, и возможно благодаря своему интимному описанию папиной пагубной привычки более всего похожа на традиционные автобиографичные романы, какие обычно пишутся на Севере. Вторая и третья части имеют более размытые границы; это означает что Кнаусгорд торопился. Не то чтобы стиль небрежен, но в целом они выглядят более органичными и импровизированными, не имеют общего ясного центра. Но это недостаток или достоинство на самом деле? Кнаусгорд пишет о жизни: то, что приводит этот роман в движение, то, что он все время пытается разглядеть через эти щели в стене мира, лежит за пределами собственных границ человечества. Это ясно неформулируемое, это то, что наша культура систематически выносит за пределы поля зрения: можно сказать убивает. Наверное сейчас еще рано говорить о том, станет ли больше такой литературы. Как рано говорить о том, является ли аллюзия титула с Mein Kampf Гитлера чем то большим, чем кокетливая провокация. Но я обязательно постараюсь узнать об этом.
Dan Jönsson
Среда 10 марта 2010
"Я начинал просто с написания для проекта, который в итоге развился и стал автобиографичным, и от этого только вырос. Произошло то, что я в том году пошел к издателю с 1100-ми страницами и сказал: получится много длиннее, что нам делать? Тогда они (издатели) решили, что мы выпустим шесть книг."
Это слова норвежского писателя Karl Ove Knausgård после того, как он получил литературную премию в номинации романы от слушателей норвежского радио P2 за первый том автобиографичной серии романов "Моя борьба". Теперь он номинирован на литературную премию Северного Совета
http://en.wikipedia.org/wiki/Nordic_Council%27s_Literature_Prize.
Dan Jönsson рассмотрел поближе что же такого особенного в проекте Кнаусгорда.
В первой части автобиографии Карла Уве Кнаусгорда "Моя борьба" есть фантастическая сцена, которая я знаю многих зацепила и которую кажется невозможно пропустить.
Ночь, писатель стоит у окна в своей квартире в центре Стокгольма и смотрит вниз на улицу. Напротив располагается салон порнографического видео и одинокие люди украдкой заходят и выходят из него. Писатель представляет себе жалостную картину этих одиноких людей, как они сидят там в отдельных кабинках, со спущенными штанами пялясь на экран. И вдруг он приходит к мысли о том, о чем Август Стриндберг написал в один из своих периодов помешательства: что звезды на небе на самом деле являются дырами на стене. Ему кажется, что эти люди смотрят на мир именно так: "что мир замкнулся вокруг них, и одним из того, что они могут предпринять, является прохождение через эти щели. То, что они видели, они никогда не упоминают с другими, это принадлежит неназываемому, несовместимому со всем, что принадлежит повседневности.
Это загадочное утверждение, но оно также резко подсвечивает то, что я нахожу главным в проекте Кнаусгорда. "Моя борьба" необычная, на грани возможного литературная попытка, автобиографичная серия романов, которая будет состоять из шести частей когда будет закончена весной следующего года. Осенью три части были опубликованы в Норвегии, три здоровых тома по пятьсот страниц каждый. Все вместе получается около трех тысяч страниц - и у Кнаусгорда заняло около года чтобы все это написать.
В коротком высказывании о взгляде Стриндберга на звезды заключена важная мысль авторства Кнаусгорда: повседневный мир, в котором мы считаем что живем, скрывает что-то другое. Мир сам по себе чуждый, необъяснимый, но наша культура делает все возможное чтобы подавить то, что лежит за пределами человеческого. Если под такой позицией иметь в виду ретрогардную, несовременную программу, то это вероятно будет не совсем ошибкой.
=====
(http://sv.wikipedia.org/wiki/Retrogardism
Ретрогардизм - это направление в искусстве и литературе, которое в Скандинавии было вдохновлено поэтами Сконе Clemens Altgård и Håkan Sandell, которые написали памфлет и стихотворение "О Ретрогардизме (1995)". Концепция ретрогардизма берет начало в словенском коллективе художников (http://ru.wikipedia.org/wiki/NSK), движении, несомненно имеющем сходство со скандинавской линией.
В ретрогардизме нет манифеста, но движение можно так сказать характеризуется новой романтикой и повышенной оценкой традиционных техник и средств и в литературе, и в архитектуре, и в искусстве, и в музыке. Ретрогардизм таким образом выглядит противоположностью авангардизму. Это встретило обширную критику движения как ностальгического и ретроспективного . Дебаты продолжаются)
=====
Прошлый роман Кнаусгорда, умозрительный и глубоко оригинальный "Время для всякой вещи под небом" был таким несовременным рассказом о развитии ангелов.
=====
(даже инглиши запнулись на этом En tid for alt :)
2004: A Time for Everything/A Time to Every Purpose Under Heaven (En tid for alt)
для шведов:
http://www.aschehougagency.no/Books/Fiction/Novels/Knausgaard-Karl-Ove-A-Time-to-Every-Purpose-Under-Heaven
для инглишей:
http://www.archipelagobooks.org/bk.php?id=62
=====
Что-то в художественной позиции Кнаусгорда заставляет меня задуматься о его соотечественнике, художнике Odd Nerdrum, который также ищет эстетическое, взгляд на жизнь там, где мистическое и возвышенное все еще является естественным.
С другой стороны, на поверхности "Моя борьба" выглядит как проект, в котором было сделано не так уж много такого рода вещей. В первой части, которая ранее вышла прошлой осенью, Кнаусгорд рассказывает о своем отце, школьном учителе из Кристиансанда в южной Норвегии, который вселял ужас в своих детей и закончил свои дни алкоголиком. Вторая часть ближе к настоящему, в ней писатель, сам теперь отец троих маленьких детей, борется в поисках баланса между писательством и родительством. Третья часть обращается снова назад в семидесятые, в раннее детство.
Кнаусгорд пишет чувственно, точно детализируя, вещественно, практически без метафор, кристально прозрачно. Понятная проза, которую я в дальнейшем мог бы называть "реалистичной" - если бы не было темных сводов мистики, которые раз за разом выпирают из-под чистой поверхности. Кнаусгорд все время смотрит на шлюзы между нашим повседневным миром и чем-то другим, загадочным. Он может найти это в пристальном взгляде новорожденной дочки, в чувстве отчуждения от повседневности существования маленьких детей, или в вечернем небе, которое со своим чистым светом выглядит как переход в другой мир. В результате получается проза, находящаяся в постоянном движении, текст, который вздымается между промежутками времени, разбрасывающийся между яркими воспоминаниями и чрезмерной эссеистикой, приближающий и отдаляющий.
Это удивительное впечатление от прочтения. Первая книга сочинена очень слаженно, и возможно благодаря своему интимному описанию папиной пагубной привычки более всего похожа на традиционные автобиографичные романы, какие обычно пишутся на Севере. Вторая и третья части имеют более размытые границы; это означает что Кнаусгорд торопился. Не то чтобы стиль небрежен, но в целом они выглядят более органичными и импровизированными, не имеют общего ясного центра. Но это недостаток или достоинство на самом деле? Кнаусгорд пишет о жизни: то, что приводит этот роман в движение, то, что он все время пытается разглядеть через эти щели в стене мира, лежит за пределами собственных границ человечества. Это ясно неформулируемое, это то, что наша культура систематически выносит за пределы поля зрения: можно сказать убивает. Наверное сейчас еще рано говорить о том, станет ли больше такой литературы. Как рано говорить о том, является ли аллюзия титула с Mein Kampf Гитлера чем то большим, чем кокетливая провокация. Но я обязательно постараюсь узнать об этом.
Dan Jönsson