Почему проекты бундесвера столь часто постигает крах
1. Царь-колокол безгласен, поломатый, царь-пушка не стреляет, мать ети!
Оригинал взят у svonb в Царь-колокол безгласен, поломатый, царь-пушка не стреляет, мать ети!
И ясно, что евреи виноваты, осталось только летопись найти (с)
От переводчика.
Как бы ни услаждали душу проблемы с вооружением потенциального противника, расслабляться не стоит, ибо это лишь повышает актуальность ведения против нашей страны неклассических войн.
Фото: WEADS via Getty Images
Беспилотник Euro Hawk, здесь рекламное фото изготовителя, стал одной из самых дорогостоящих ошибок бундесвера.
http://www.zeit.de/politik/deutschland/2015-05/bundeswehr-g36-a400m-puma-probleme
Кай Бирман
12 причин, почему проекты бундесвера столь часто постигает крах
Танки не стреляют, самолеты не летают, винтовки не попадают в цель: такое впечатление, что бундесвер покупает лишь одно барахло. Почему?
Бундесвер осуществляет свыше 2000 проектов в части вооружения - одновременно. Уже с одним этим что-то не так. Ни один из этих проектов просто не имеет права окончиться неудачей, не говоря уже про десятки таких случаев. Если подобный проект терпит неудачу, он сразу становится дороже. Это понятно всем - самому бундесверу, министерству обороны, бундестагу, счетной палате. И тем не менее бундесвер просто преследуют скандалы. Танки, корабли, самолеты, орудия, даже винтовки ни на что не годятся, если их заказал бундесвер.
Что-то из этих трудностей просто не избежать в рамках демократического устройства общества. Это тем более принимается во внимание, потому что контроль со стороны власти выступает как наивысшая заповедь. Никто не хочет давать бундесверу всё, что тот ни пожелает. Наоборот, политики даже должны вмешиваться в планы вооруженных сил.
Другие проблемы, однако, сделаны собственными руками, и поэтому особенно нежеланны. За них должны отвечать все причастные, как бундесвер, так и промышленность с ответственными политиками. Речь идет о технической некомпетенции и нехватке персонала, устаревшем оборудовании и интересах лоббистов, желании сэкономить и неумении вести переговоры.
Кто хочет понять, почему вертолеты остаются на земле, штурмовые винтовки перегреваются при длительной стрельбе, а танки слишком тяжелы для доставки их воздушным транспортом, должен начинать поиски ответа с бундесвера.
Техническая некомпетентность
Разработка оружия - удел профессионалов. Самолеты, танки, корабли - это сложные машины. Инженеры, что проектируют их и строят, относятся к элите своей профессии. Однако на административном уровне дела выглядят иначе. На должностных позициях бундесвера идет постоянная ротация кадров. Стоит офицеру наконец-то вникнуть в проект, как приходит пора его замены. В среднем, военнослужащие находятся на одном месте от двух до трех лет. Далее они идут на повышение или куда-либо еще.
Как следствие, руководители отдельных элементов проекта в первую очередь заняты тем, что пытаются понять, о чем вообще идет речь. Или они ломают голову лишь над вещами, в которых хоть что-то соображают, а не над теми, которые действительно нуждаются в "регулировке" или будут способствовать продвижению проекта. Как выразился один высокопоставленный офицер, "армейский психолог начинает заниматься анализом космического пространства". Это ведет к предъявлению все новых требований. Каждый новый руководитель проекта обзаводится собственной идеей-фикс. Результат: "Вы хотели маленькую корабельную шлюпку, а в конце получите галактическую "звезду смерти".
Желание изменений
Проекты вооружения длятся годами, а за это время обстоятельства, которыми первоначально оперировал бундесвер, могут поменяться кардинально. Истребитель "еврофайтер" первоначально замысливался как "истребитель завоевания превосходства в воздухе". Машина должна была вырвать это превосходство у нападающих истребителей стран Варшавского договора, для чего ей предостояло быть крайне маневренной. Но еще до того, как был закончен проект в чертежах, холодная война закончилась. Теперь бундесвер имеет дело с противником вроде афганских партизан, действующих на земле мелкими группами. То, что теперь нужно бундесверу, это машина, способная вести разведку местности и бомбить обнаруженные цели. Для разработчиков проекта "еврофайтера" это означает вынужденную перепланировку.
Или боевая машина пехоты "Пума". Первоначально она должна была быть бронирована на уровне танка, и весить в районе 50-70 тонн. Но несколько лет спустя бундесвер потребовал от "Пумы" возможность ее доставки по воздуху, потому что ей теперь предстояло в первую очередь воевать за границей, и не против русских танковых армий. Это условие ограничивало максимальный вес БМП в 32 тонны. В противном случае новый транспортный самолет А400М не мог подняться с ней в воздух. "Пуме" предстояло резко "похудеть", оставив часть брони дома. Передняя проекция, правда, оставалась хорошо защищенной против фугасов и оружия среднего калибра. Боковая же броня становилась крайне недостаточной. Либо дополнительную броню должен был нести второй транспортник.
Нехватка персонала
У бундесвера не хватает квалифицированных людей. В минобороны слишком мало юристов, которые могли бы заключать договоры с промышленниками и проверять их. Поэтому слишком часто речь заходит о сделках, в которых чиновники что-то проворонили. Если все начинает идти наперекосяк, то выявляется нехватка аналитиков договорной базы, которые смогли бы выяснить, как получить с промышленности возмещение ущерба.
У бундесвера слишком мало и инженеров. Ревизоры из KPMG по заказу министра обороны Урсулы фон дер Лейен проверили все крупные оружейные проекты. В секретной части своего заключения по инвентаризации проектов они указали на нехватку людей в федеральном ведомстве по вооружениям, информационной технике и эксплуатации. То есть там, где проекты должны придумываться, планироваться и проверяться. Почему именно в этой структуре столь длительное время были вакантными должности, остается тайной бундесвера.
К тому же имеющийся персонал неправильно используется, что также замедляет ход проектов. Если самолет не поставлен в войска, на нем никто не сможет научиться летать. Если бундесвер имеет лишь один транспортник А400М, как сейчас в реальности, на нем не могут одновременно учиться летать сто пилотов. Все это приводит к абсурдному эффекту: рано или поздно решаются все технические проблемы, продукция запускается в производство. И однажды появляются вертолет или самолет, но нет никого, кто бы мог пользоваться им.
И наоборот, обучаются команды, способности которых впоследствии не к чему применить. Так произошло с разведывательным беспилотником Euro Hawk. Бундесвер хотел обзавестись пятью такими дронами. Но к настоящему времени в Германию прибыл лишь один, а поскольку он так и не получил необходимые разрешения, то не может взлетать. А вот пилоты дронов уже давно натренированы. А поскольку пилот дрона должен иметь действующую лицензию на управление воздушными средствами с помощью пилота в кабине, то все эти летчики были взяты из штатов истребительных, вертолетных и транспортных эскадрилий. И вот теперь они или протирают штаны где-то в штабах, или вообще увольняются из бундесвера с чувством фрустрации. Если дроны-"евросоколы" все же когда-нибудь полетят, на что у бундесвера по меньшей мере еще остаются планы, люфтваффе потребуются для них новые пилоты.
Страх ответственности
Пункт, кажущийся действительно странным: военнослужащим не хватает воли и мужества принимать решения. По крайней мере, так говорится в заключительной части разбитых по пунктам "рекомендаций по исправлению" от ревизоров из KPMG. Они пишут, что для успеха больших проектов необходимы четкие структуры с правом принятия решения. Но это же предусматривает и необходимость всех причастных лиц действовать ответственно и инициативно. Но, похоже, в бундесвере мужество и инициатива - не слишком распространенные явления. Слишком многие вопросы делегируются для решения другим, вместо того, чтобы делать это самому. У многих ответственных лиц налицо "отвращение к риску". Гражданам страны остается уповать лишь на то, что эти служащие никогда не окажутся военачальниками.
Продолжение следует.
2. Продолжение инструкции о том, как довести свои вооруженные силы до ручки
Оригинал взят у svonb в Продолжение инструкции о том, как довести свои вооруженные силы до ручки
Фото: Alexander Koerner/Getty Images
http://www.zeit.de/politik/deutschland/2015-05/bundeswehr-g36-a400m-puma-probleme/seite-2
Итак, бундесвер несет ответственность за провал многих проектов вооружения. Но не он один. А также и промышленность.
Устаревшая техника
Большие проекты разрабатываются долго. Истребителю "еврофайтер" понадобилось 20 лет, пока он наконец-то взлетел. И в этом нет ничего удивительного. Однака для мира техники 20 лет - целая эпоха. Когда самолет еще только рисовался, не было портативных, мощных компьютеров, не говоря уже о подключенном к сети информационном шлеме с камерами, дисплеями и речевым управлением. Сегодня это уже стандарт. Поэтому изготовителю приходилось многократно перепланировывать внутренности истребителя. Фирмы ничего не могут с этим поделать, но все это стоит денег и времени, еще больше замедляя и так не быстрый процесс созидания.
Тяжелое вооружение - сложная вещь. САУ 2000 относится к числу наиболее современных артиллерийских систем мира. Но вычислители гаубицы, необходимые для ведения точного огня, все еще работают на процессорах Пентиум-III с операционной системой Виндовс 2000. И однажды уже случилось так, что у командира орудия, захотевшего выстрелить, завис компьютер. Правда, промышленность уже провела цифровое дооснащение САУ. Изначально они поставлялись с операционной системой Виндовс 3.11. Но снова модернизировать вычислители - слишком дорогая затея. Ведь САУ подключается через сеть к системе централизованного управления огнем "Адлер" (орел). В нее нельзя так вот просто брать и подключать отдельные единицы оружия. Они должны обмениваться совместимыми пакетами данных и иметь соответствующий интерфейс.
И эта дилемма почти всегда стоит перед армией. Конструирование и производство идут медленно, а вот технический прогресс идет быстро. Офицер, пожелавший остаться неназванным, сказал: "Когда такая железяка в конце концов оказывается во дворе казармы, она технически уже давно устарела".
Некомплект личного состава
Также и изготовитель не всегда имеет достаточно рабочей силы, чтобы в одинаковой степени продвигать все проекты. Например, в разгар разработки транспортного самолета А400М "Эйрбас" снял с проекта примерно тысячу своих сотрудников. Они понадобились, чтобы довести до ума гражданскую машину А380. Гражданская модель, обещавшая больше прибыли, получила приоритет, что для военного транспортника вылилось в несколько лет задержки.
Власть тузов
Консорциумы вроде "Эйрбаса" - колоссальные предприятия, не имеющие в Европе конкурентов. Их технологические секреты не восполнимы из других источников. Концерны знают это и ведут себя соответственно. "Предприятия обладают невероятной мощью, никто не захочет перейти дорогу тому же "Эйрбасу"", - сказал один из депутатов бундестага. "Фактически они ведут себя как настоящие государства". Согласования? Услужливость? Возмещение убытков? Такого не было и не будет.
Политики уязвимы. Если все более дорожающий проект - просто мучение, то провальный проект, уже обошедшийся в миллиарды, настоящая катастрофа. А если еще из-за этого производитель угодил в неприятности! Таким образом, правила диктуют концерны.
Так произошло с А400М. В начале 2010 года существовал лишь его прототип, хотя первые машины уже давно должны были летать в "манишках" военно-воздушных сил бундесвера. Вместо извинений глава "Эйрбаса" Том Эндерс пригрозил вообще остановить и "списать" проект, если страны-участницы не согласятся на новую цену машины. Для транспортника была договорно закреплена твердая цена, однако аварии и ошибки с планированием не позволяли далее укладываться в калькуляцию. Угроза подействовала, и был заключен новый договор, в котором фигурировали новые цены готовой продукции.
Ревизоры из KPMG установили, что только одной Германии это обошлось на 1,411 млрд больше, чем первоначально оговаривалось. Итоговая цена одного самолета выросла со 125 до 175 млн евро.
Ошибочные расчеты
Если бундесвер намечает себе новинку, инженеры производителя должны подключаться на самой ранней стадии планирования. В этом есть смысл, потому что они лучше всего могут оценить, что технически возможно, а что нет. Но их высказывания слишком часто принимаются за чистую монету, потому что бундесвер не обладает экспертами, которые могли бы возразить.
Например, инженеры рекомендовали для А400М разработать новые двигатели, хотя на несколько миллионов евро стало бы дешевле приобретение готовых моторов американской модели. Но разработчики предпочли заменить французские реактивные двигатели на милые их сердцу турбовинтовые двигатели. Которые, однако, оказались не в состоянии выдавать требуемую мощность. Весь процесс планирования пришлось начинать заново. Достигнутые соглашения относительно и без того уже высокой цены отправились в макулатуру.
3. Окончание инструкции о том, как довести свои вооруженные силы до ручки
Оригинал взят у svonb в Окончание инструкции о том, как довести свои вооруженные силы до ручки
Инфографика: Paul Blickle
Истребитель "Еврофайтер": в наличии 109 машин, в полной готовности к полетам - 8.
http://www.zeit.de/politik/deutschland/2015-05/bundeswehr-g36-a400m-puma-probleme/seite-3
Так слабости бундесвера и промышленности накладываются друг на друга. Если же к ним еще добавляется и некомпетентность политиков, проекты терпят крах окончательно.
Содействие промышленности
Если имеется лишь один концерн, который может создать желанное оружие, то ему не приходится опасаться конкурентов, и он свободен в диктате цен. Интересно, что ответственные политики неизменно стремятся освободить оружейные проекты от пресса конкуренции. Например, беспилотники. США и Израиль были готовы немедленно продать соответствующие требованиям летательные аппараты. Бундесвер даже имел опыт эксплуатации арендованных израильских дронов. Но Европа не хочет зависеть от других стран, и планирует создание собственного парка беспилотников. Аналогично этому случаю почти во всех проектах вооружений ревизоры KPMG констатировали "ситуацию ограниченной конкуренции".
Так, бундесвер мог вместо нового А400М заказать также российский транспортник Ан-70. Но еще до того, как с "Эйрбасом" была достигнута договоренность о ценах, тогдашний министр обороны Рудольф Шарпинг в конце 90-х годов прекратил переговоры с российско-украинским консорциумом о создании на базе Ан-70 нового транспортного самолета. После этого "Эйрбас" уже мог не бояться какой-то там конкуренции. Если до этого момента фирма еще демонстрировала на переговорах определенную гибкость, то с этого момента позиция концерна стала жестче.
Подобные ошибки были совершены министерством обороны и относительно БМП "Пума". Она стала одним из первых крупных проектов, разрабатываемых в рамках новой системы материально-технического снабжения CPM 2001 (CPM - Customer Product Management, управление заказчиком производством товаров - svonb). Эта система была принята для ускорения реализации проектов, чтобы иметь возможность лучше выявлять ошибки. Но политики не придерживаются правил СРМ. "Пума" была одобрена "под политическим нажимом" еще до того, как был закончен предусмотренный СРМ плановый этап, отметили в качестве недостатка ревизоры в секретной части своего заключения.
Комитет бундестага по обороне только что снова попал в аналогичную ловушку. На этот раз речь идет о приборах ночного видения. Тендер на него был сформулирован так, что попасть на него смогла одна-единственная фирма. Коррупция? В таких делах редко фигурируют именно деньги. Скорее, приглашения посетить зарубежные выставки. Или надежда получить работу в фирме, когда будет покончено с политикой. Или желание хорошо выглядеть в собственном избирательном округе, пообещав там создание новых рабочих мест.
Но в первую очередь возникновение этой ошибки обязано тому, что для для политиков важнее содействовать собственной промышленности, чем удерживать проекты в рамках экономии. "Перегрузка целей снабжения промышленно-политическими целями ведет к неэффективной, имеющей тенденцию к удорожанию, реализации проектов", - говорится в отчете KPMG.
Дело доходит до того, что спецслужбы подключаются для блокирования нежелательных сообщений о проблемах. Так произошло со штурмовой винтовкой Г-36. Отвечающий за вопросы вооружения директор министерства обороны поддержал идею изготовителя "Хеклер Кох" о том, чтобы военная контрразведка занялась поиском сотрудников, сливающих журналистам скандальную информацию. Таким образом неудобная пресса должна была быть парализована. Министр обороны фон дер Лейен хочет за это отправить директора по вооружениям в отставку. Но тот вовсе не единственный, кто простер свою защитную длань над промышленниками.
Страх перед общественным мнением
Мужество в дефиците не только у военных. Политики, к примеру, боятся того, что расходы на вооружение будут подвергнуты критическими гражданами пристальному разбору и сравнены, к примеру, с социальными расходами. "Они просто не могут честно сказать, что мы планируем для какой-нибудь техники 15 миллиардов, она теперь столько стоит", - сказал кто-то в бундестаге. "Потому что в ответ тут же посыпятся вопросы, за счет каких статей бюджета снова будет сделано урезание в пользу военных. За счет образования? Здравоохранения?". Поэтому отвечающие за это политики предпочитают называть какие-то виртуальные цифры, прекрасно зная, что в ходе реализации проекта его стоимость резко вырастет.
Проиллюстрировать это можно опять же на примере "Еврофайтера". В 1997 году бундесвер запланировал купить 180 таких истребителей. Они должны были служить 38 лет. На весь срок их эксплуатации предусматривались расходы в 30 млрд евро, то есть на самолеты, оружие, техобслуживание, запасные части, обучение летчиков, лицензии и аэродромы. Эта сумма, именуемая как стоимость эксплуатации срока службы, позволяет получить реальное представление о том, как много денег в действительности потребуется на конкретный оружейный проект.
В 2013 году федеральная счетная палата перепроверила цифры касательно "Еврофайтера". В итоге были получены два интересных вывода: во-первых, стоимость этой эксплуатации оказалась вдвое выше, чем первоначально калькулировалось. Во-вторых, ревизоры подвергли критике министерство обороны, которое "вообще не изучало вопрос издержек", их даже не рассчитывали.
И причина этому имеется. На условиях анонимности нам сообщили в минобороны, что стоимость эксплуатации срока службы "Еврофайтеров" превышает даже 100 млрд евро. Однако официально никто не проведет расчет этой цифры, потому что с политической точки зрения она слишком щекотлива.
Тянуть, сдвигать, увиливать
Цены на оружие редко имеют что-то общее с действительными затратами. Гораздо чаще они очевидным образом занижаются, то есть отдельные детали "выносятся за скобки", их изготовление сдвигается на более отдаленные сроки. Поэтому они уже не всплывают в том бюджете, что обсуждается здесь и сейчас. Зачастую они так и не создаются или своевременно не покупаются, хотя базовое устройство для них уже поставляется в войска.
Например, у БТР "Боксер" отсутствует орудие, хотя машины стоят в гаражах армии с 2011 года. Когда немцы появились в сентябре 2014 года на маневрах в Норвегии, на бронемашинах вместо орудий были установлены покрашенные в черный цвет палки от метел (Михалков-"Котов", возьми на заметку - svonb). Чтобы сэкономить деньги, заказ на БТР был сделан как на чисто на транспортное средство. Обзаведение же полагающимся БТР оружием министерство обороны сдвинуло по времени. Огневые установки в настоящее время имеются в наличии, но ими еще не оснащены даже все "Пумы".
Для "Еврофайтеров" не поставляются своевременно необходимые запчасти, хотя их производство продолжается. Поскольку нужные детали в настоящее время отсутствуют, половина этих немецких машин вынуждена оставаться на земле на приколе. (Как следует из приведенной ниже ссылки, не половина, а вообще 92% - svonb).
http://www.zeit.de/politik/2014-09/bundeswehr-ausstattung-marine-luftwaffe-heer
Инфографика на тему, сколько из имеющихся единиц оружия реально ездит, летает или плавает.
Некий инсайдер из министерства обороны назвал это "планерным троеборьем: тянуть, сдвигать, увиливать". Причиной этому - страх плохо в политическом плане "продать" проект, если с самого начала назвать его реальную стоимость. Но если политики однажды не переломят себя, подобная ситуация не прекратится никогда. То есть они так и будут по-прежнему сначала заявлять маленькие сметы, а потом их все больше и больше накручивать.
Никакого возмещения ущерба
Если кто-то не выполняет закрепленные договором обязательства, то должен нести за это ответственность. На этом принципе базируется гражданское право. Но в военных проектах, похоже, всё обстоит совсем иначе. Лишь изредка государство требует возврата денег от подрядчиков, если заказанное оружие поступает с опозданием на годы, или оказывается вдвое дороже.
В случае с дроном "Еврохаук" министерство имело все основания требовать деньги. Но этого не случилось. Томас Вигольд писал в своем военно-тематическом блоге "Равнение на средину!": "Не обращая внимания на уведомление собственной юридической службы, которая проверяла возможность получения возмещения ущерба от фирмы-поставщика, министерство обороны отказалось обращаться с иском о взимании неустойки за годы просрочки выполнения договорных обязательств. Как заявил пресс-секретарь министерства, это было сделано осознанно, с учетом вероятности выполнения контракта и всех рисков, обусловленных затратами".
Подобное случалось и ранее. В 1993 году минобороны столкнулось с фактом неисполнения фирмой "Дорнье" заказа на создание для люфтваффе электронной контрольно-информационной системы. Вместо того, чтобы подавать судебный иск о возмещении ущерба, министерство пошло на мировое соглашение, выложив еще несколько миллионов. Основание? Фирма "Дорнье" должна была сохранить репутацию, потому что с ней хотели и далее вести бизнес.
И напротив, фирмы, работающие на оборону, очевидно, не испытывают никаких проблем по поводу судебных споров с государством. Они неизменно требуют себе миллиарды, когда проекты начинают буксовать. И снова обратимся за примером к "Еврофайтеру": поскольку федеральное правительство сократило свои планы по покупке истребителей с первоначальных 180 машин до 140, "Эйрбас" в августе 2014 года потребовал уплаты ему штрафа в размере целых 514 млн евро. MTU, фирма-изготовитель реактивных двигателей, получила денежную компенсацию в 55 млн евро.
Резюме.
В конечном итоге с оружейными проектами происходит то же, что и с гамбургским концертным залом или берлинским аэропортом: они настолько сложны, что ими едва ли возможно управлять. Одновременно на их примерах проявляются системные проблемы, ведущие к тому, что без особой нужды в эту прорву уходят деньги налогоплательщиков. Ведь никто не говорит честно, о чем же в действительности в первую очередь идет речь - то ли о лучшем оснащении армии, то ли о политическом престиже, то ли о содействии экономике.
Оригинал взят у svonb в Царь-колокол безгласен, поломатый, царь-пушка не стреляет, мать ети!
И ясно, что евреи виноваты, осталось только летопись найти (с)
От переводчика.
Как бы ни услаждали душу проблемы с вооружением потенциального противника, расслабляться не стоит, ибо это лишь повышает актуальность ведения против нашей страны неклассических войн.
Фото: WEADS via Getty Images
Беспилотник Euro Hawk, здесь рекламное фото изготовителя, стал одной из самых дорогостоящих ошибок бундесвера.
http://www.zeit.de/politik/deutschland/2015-05/bundeswehr-g36-a400m-puma-probleme
Кай Бирман
12 причин, почему проекты бундесвера столь часто постигает крах
Танки не стреляют, самолеты не летают, винтовки не попадают в цель: такое впечатление, что бундесвер покупает лишь одно барахло. Почему?
Бундесвер осуществляет свыше 2000 проектов в части вооружения - одновременно. Уже с одним этим что-то не так. Ни один из этих проектов просто не имеет права окончиться неудачей, не говоря уже про десятки таких случаев. Если подобный проект терпит неудачу, он сразу становится дороже. Это понятно всем - самому бундесверу, министерству обороны, бундестагу, счетной палате. И тем не менее бундесвер просто преследуют скандалы. Танки, корабли, самолеты, орудия, даже винтовки ни на что не годятся, если их заказал бундесвер.
Что-то из этих трудностей просто не избежать в рамках демократического устройства общества. Это тем более принимается во внимание, потому что контроль со стороны власти выступает как наивысшая заповедь. Никто не хочет давать бундесверу всё, что тот ни пожелает. Наоборот, политики даже должны вмешиваться в планы вооруженных сил.
Другие проблемы, однако, сделаны собственными руками, и поэтому особенно нежеланны. За них должны отвечать все причастные, как бундесвер, так и промышленность с ответственными политиками. Речь идет о технической некомпетенции и нехватке персонала, устаревшем оборудовании и интересах лоббистов, желании сэкономить и неумении вести переговоры.
Кто хочет понять, почему вертолеты остаются на земле, штурмовые винтовки перегреваются при длительной стрельбе, а танки слишком тяжелы для доставки их воздушным транспортом, должен начинать поиски ответа с бундесвера.
Техническая некомпетентность
Разработка оружия - удел профессионалов. Самолеты, танки, корабли - это сложные машины. Инженеры, что проектируют их и строят, относятся к элите своей профессии. Однако на административном уровне дела выглядят иначе. На должностных позициях бундесвера идет постоянная ротация кадров. Стоит офицеру наконец-то вникнуть в проект, как приходит пора его замены. В среднем, военнослужащие находятся на одном месте от двух до трех лет. Далее они идут на повышение или куда-либо еще.
Как следствие, руководители отдельных элементов проекта в первую очередь заняты тем, что пытаются понять, о чем вообще идет речь. Или они ломают голову лишь над вещами, в которых хоть что-то соображают, а не над теми, которые действительно нуждаются в "регулировке" или будут способствовать продвижению проекта. Как выразился один высокопоставленный офицер, "армейский психолог начинает заниматься анализом космического пространства". Это ведет к предъявлению все новых требований. Каждый новый руководитель проекта обзаводится собственной идеей-фикс. Результат: "Вы хотели маленькую корабельную шлюпку, а в конце получите галактическую "звезду смерти".
Желание изменений
Проекты вооружения длятся годами, а за это время обстоятельства, которыми первоначально оперировал бундесвер, могут поменяться кардинально. Истребитель "еврофайтер" первоначально замысливался как "истребитель завоевания превосходства в воздухе". Машина должна была вырвать это превосходство у нападающих истребителей стран Варшавского договора, для чего ей предостояло быть крайне маневренной. Но еще до того, как был закончен проект в чертежах, холодная война закончилась. Теперь бундесвер имеет дело с противником вроде афганских партизан, действующих на земле мелкими группами. То, что теперь нужно бундесверу, это машина, способная вести разведку местности и бомбить обнаруженные цели. Для разработчиков проекта "еврофайтера" это означает вынужденную перепланировку.
Или боевая машина пехоты "Пума". Первоначально она должна была быть бронирована на уровне танка, и весить в районе 50-70 тонн. Но несколько лет спустя бундесвер потребовал от "Пумы" возможность ее доставки по воздуху, потому что ей теперь предстояло в первую очередь воевать за границей, и не против русских танковых армий. Это условие ограничивало максимальный вес БМП в 32 тонны. В противном случае новый транспортный самолет А400М не мог подняться с ней в воздух. "Пуме" предстояло резко "похудеть", оставив часть брони дома. Передняя проекция, правда, оставалась хорошо защищенной против фугасов и оружия среднего калибра. Боковая же броня становилась крайне недостаточной. Либо дополнительную броню должен был нести второй транспортник.
Нехватка персонала
У бундесвера не хватает квалифицированных людей. В минобороны слишком мало юристов, которые могли бы заключать договоры с промышленниками и проверять их. Поэтому слишком часто речь заходит о сделках, в которых чиновники что-то проворонили. Если все начинает идти наперекосяк, то выявляется нехватка аналитиков договорной базы, которые смогли бы выяснить, как получить с промышленности возмещение ущерба.
У бундесвера слишком мало и инженеров. Ревизоры из KPMG по заказу министра обороны Урсулы фон дер Лейен проверили все крупные оружейные проекты. В секретной части своего заключения по инвентаризации проектов они указали на нехватку людей в федеральном ведомстве по вооружениям, информационной технике и эксплуатации. То есть там, где проекты должны придумываться, планироваться и проверяться. Почему именно в этой структуре столь длительное время были вакантными должности, остается тайной бундесвера.
К тому же имеющийся персонал неправильно используется, что также замедляет ход проектов. Если самолет не поставлен в войска, на нем никто не сможет научиться летать. Если бундесвер имеет лишь один транспортник А400М, как сейчас в реальности, на нем не могут одновременно учиться летать сто пилотов. Все это приводит к абсурдному эффекту: рано или поздно решаются все технические проблемы, продукция запускается в производство. И однажды появляются вертолет или самолет, но нет никого, кто бы мог пользоваться им.
И наоборот, обучаются команды, способности которых впоследствии не к чему применить. Так произошло с разведывательным беспилотником Euro Hawk. Бундесвер хотел обзавестись пятью такими дронами. Но к настоящему времени в Германию прибыл лишь один, а поскольку он так и не получил необходимые разрешения, то не может взлетать. А вот пилоты дронов уже давно натренированы. А поскольку пилот дрона должен иметь действующую лицензию на управление воздушными средствами с помощью пилота в кабине, то все эти летчики были взяты из штатов истребительных, вертолетных и транспортных эскадрилий. И вот теперь они или протирают штаны где-то в штабах, или вообще увольняются из бундесвера с чувством фрустрации. Если дроны-"евросоколы" все же когда-нибудь полетят, на что у бундесвера по меньшей мере еще остаются планы, люфтваффе потребуются для них новые пилоты.
Страх ответственности
Пункт, кажущийся действительно странным: военнослужащим не хватает воли и мужества принимать решения. По крайней мере, так говорится в заключительной части разбитых по пунктам "рекомендаций по исправлению" от ревизоров из KPMG. Они пишут, что для успеха больших проектов необходимы четкие структуры с правом принятия решения. Но это же предусматривает и необходимость всех причастных лиц действовать ответственно и инициативно. Но, похоже, в бундесвере мужество и инициатива - не слишком распространенные явления. Слишком многие вопросы делегируются для решения другим, вместо того, чтобы делать это самому. У многих ответственных лиц налицо "отвращение к риску". Гражданам страны остается уповать лишь на то, что эти служащие никогда не окажутся военачальниками.
Продолжение следует.
2. Продолжение инструкции о том, как довести свои вооруженные силы до ручки
Оригинал взят у svonb в Продолжение инструкции о том, как довести свои вооруженные силы до ручки
Фото: Alexander Koerner/Getty Images
http://www.zeit.de/politik/deutschland/2015-05/bundeswehr-g36-a400m-puma-probleme/seite-2
Итак, бундесвер несет ответственность за провал многих проектов вооружения. Но не он один. А также и промышленность.
Устаревшая техника
Большие проекты разрабатываются долго. Истребителю "еврофайтер" понадобилось 20 лет, пока он наконец-то взлетел. И в этом нет ничего удивительного. Однака для мира техники 20 лет - целая эпоха. Когда самолет еще только рисовался, не было портативных, мощных компьютеров, не говоря уже о подключенном к сети информационном шлеме с камерами, дисплеями и речевым управлением. Сегодня это уже стандарт. Поэтому изготовителю приходилось многократно перепланировывать внутренности истребителя. Фирмы ничего не могут с этим поделать, но все это стоит денег и времени, еще больше замедляя и так не быстрый процесс созидания.
Тяжелое вооружение - сложная вещь. САУ 2000 относится к числу наиболее современных артиллерийских систем мира. Но вычислители гаубицы, необходимые для ведения точного огня, все еще работают на процессорах Пентиум-III с операционной системой Виндовс 2000. И однажды уже случилось так, что у командира орудия, захотевшего выстрелить, завис компьютер. Правда, промышленность уже провела цифровое дооснащение САУ. Изначально они поставлялись с операционной системой Виндовс 3.11. Но снова модернизировать вычислители - слишком дорогая затея. Ведь САУ подключается через сеть к системе централизованного управления огнем "Адлер" (орел). В нее нельзя так вот просто брать и подключать отдельные единицы оружия. Они должны обмениваться совместимыми пакетами данных и иметь соответствующий интерфейс.
И эта дилемма почти всегда стоит перед армией. Конструирование и производство идут медленно, а вот технический прогресс идет быстро. Офицер, пожелавший остаться неназванным, сказал: "Когда такая железяка в конце концов оказывается во дворе казармы, она технически уже давно устарела".
Некомплект личного состава
Также и изготовитель не всегда имеет достаточно рабочей силы, чтобы в одинаковой степени продвигать все проекты. Например, в разгар разработки транспортного самолета А400М "Эйрбас" снял с проекта примерно тысячу своих сотрудников. Они понадобились, чтобы довести до ума гражданскую машину А380. Гражданская модель, обещавшая больше прибыли, получила приоритет, что для военного транспортника вылилось в несколько лет задержки.
Власть тузов
Консорциумы вроде "Эйрбаса" - колоссальные предприятия, не имеющие в Европе конкурентов. Их технологические секреты не восполнимы из других источников. Концерны знают это и ведут себя соответственно. "Предприятия обладают невероятной мощью, никто не захочет перейти дорогу тому же "Эйрбасу"", - сказал один из депутатов бундестага. "Фактически они ведут себя как настоящие государства". Согласования? Услужливость? Возмещение убытков? Такого не было и не будет.
Политики уязвимы. Если все более дорожающий проект - просто мучение, то провальный проект, уже обошедшийся в миллиарды, настоящая катастрофа. А если еще из-за этого производитель угодил в неприятности! Таким образом, правила диктуют концерны.
Так произошло с А400М. В начале 2010 года существовал лишь его прототип, хотя первые машины уже давно должны были летать в "манишках" военно-воздушных сил бундесвера. Вместо извинений глава "Эйрбаса" Том Эндерс пригрозил вообще остановить и "списать" проект, если страны-участницы не согласятся на новую цену машины. Для транспортника была договорно закреплена твердая цена, однако аварии и ошибки с планированием не позволяли далее укладываться в калькуляцию. Угроза подействовала, и был заключен новый договор, в котором фигурировали новые цены готовой продукции.
Ревизоры из KPMG установили, что только одной Германии это обошлось на 1,411 млрд больше, чем первоначально оговаривалось. Итоговая цена одного самолета выросла со 125 до 175 млн евро.
Ошибочные расчеты
Если бундесвер намечает себе новинку, инженеры производителя должны подключаться на самой ранней стадии планирования. В этом есть смысл, потому что они лучше всего могут оценить, что технически возможно, а что нет. Но их высказывания слишком часто принимаются за чистую монету, потому что бундесвер не обладает экспертами, которые могли бы возразить.
Например, инженеры рекомендовали для А400М разработать новые двигатели, хотя на несколько миллионов евро стало бы дешевле приобретение готовых моторов американской модели. Но разработчики предпочли заменить французские реактивные двигатели на милые их сердцу турбовинтовые двигатели. Которые, однако, оказались не в состоянии выдавать требуемую мощность. Весь процесс планирования пришлось начинать заново. Достигнутые соглашения относительно и без того уже высокой цены отправились в макулатуру.
3. Окончание инструкции о том, как довести свои вооруженные силы до ручки
Оригинал взят у svonb в Окончание инструкции о том, как довести свои вооруженные силы до ручки
Инфографика: Paul Blickle
Истребитель "Еврофайтер": в наличии 109 машин, в полной готовности к полетам - 8.
http://www.zeit.de/politik/deutschland/2015-05/bundeswehr-g36-a400m-puma-probleme/seite-3
Так слабости бундесвера и промышленности накладываются друг на друга. Если же к ним еще добавляется и некомпетентность политиков, проекты терпят крах окончательно.
Содействие промышленности
Если имеется лишь один концерн, который может создать желанное оружие, то ему не приходится опасаться конкурентов, и он свободен в диктате цен. Интересно, что ответственные политики неизменно стремятся освободить оружейные проекты от пресса конкуренции. Например, беспилотники. США и Израиль были готовы немедленно продать соответствующие требованиям летательные аппараты. Бундесвер даже имел опыт эксплуатации арендованных израильских дронов. Но Европа не хочет зависеть от других стран, и планирует создание собственного парка беспилотников. Аналогично этому случаю почти во всех проектах вооружений ревизоры KPMG констатировали "ситуацию ограниченной конкуренции".
Так, бундесвер мог вместо нового А400М заказать также российский транспортник Ан-70. Но еще до того, как с "Эйрбасом" была достигнута договоренность о ценах, тогдашний министр обороны Рудольф Шарпинг в конце 90-х годов прекратил переговоры с российско-украинским консорциумом о создании на базе Ан-70 нового транспортного самолета. После этого "Эйрбас" уже мог не бояться какой-то там конкуренции. Если до этого момента фирма еще демонстрировала на переговорах определенную гибкость, то с этого момента позиция концерна стала жестче.
Подобные ошибки были совершены министерством обороны и относительно БМП "Пума". Она стала одним из первых крупных проектов, разрабатываемых в рамках новой системы материально-технического снабжения CPM 2001 (CPM - Customer Product Management, управление заказчиком производством товаров - svonb). Эта система была принята для ускорения реализации проектов, чтобы иметь возможность лучше выявлять ошибки. Но политики не придерживаются правил СРМ. "Пума" была одобрена "под политическим нажимом" еще до того, как был закончен предусмотренный СРМ плановый этап, отметили в качестве недостатка ревизоры в секретной части своего заключения.
Комитет бундестага по обороне только что снова попал в аналогичную ловушку. На этот раз речь идет о приборах ночного видения. Тендер на него был сформулирован так, что попасть на него смогла одна-единственная фирма. Коррупция? В таких делах редко фигурируют именно деньги. Скорее, приглашения посетить зарубежные выставки. Или надежда получить работу в фирме, когда будет покончено с политикой. Или желание хорошо выглядеть в собственном избирательном округе, пообещав там создание новых рабочих мест.
Но в первую очередь возникновение этой ошибки обязано тому, что для для политиков важнее содействовать собственной промышленности, чем удерживать проекты в рамках экономии. "Перегрузка целей снабжения промышленно-политическими целями ведет к неэффективной, имеющей тенденцию к удорожанию, реализации проектов", - говорится в отчете KPMG.
Дело доходит до того, что спецслужбы подключаются для блокирования нежелательных сообщений о проблемах. Так произошло со штурмовой винтовкой Г-36. Отвечающий за вопросы вооружения директор министерства обороны поддержал идею изготовителя "Хеклер Кох" о том, чтобы военная контрразведка занялась поиском сотрудников, сливающих журналистам скандальную информацию. Таким образом неудобная пресса должна была быть парализована. Министр обороны фон дер Лейен хочет за это отправить директора по вооружениям в отставку. Но тот вовсе не единственный, кто простер свою защитную длань над промышленниками.
Страх перед общественным мнением
Мужество в дефиците не только у военных. Политики, к примеру, боятся того, что расходы на вооружение будут подвергнуты критическими гражданами пристальному разбору и сравнены, к примеру, с социальными расходами. "Они просто не могут честно сказать, что мы планируем для какой-нибудь техники 15 миллиардов, она теперь столько стоит", - сказал кто-то в бундестаге. "Потому что в ответ тут же посыпятся вопросы, за счет каких статей бюджета снова будет сделано урезание в пользу военных. За счет образования? Здравоохранения?". Поэтому отвечающие за это политики предпочитают называть какие-то виртуальные цифры, прекрасно зная, что в ходе реализации проекта его стоимость резко вырастет.
Проиллюстрировать это можно опять же на примере "Еврофайтера". В 1997 году бундесвер запланировал купить 180 таких истребителей. Они должны были служить 38 лет. На весь срок их эксплуатации предусматривались расходы в 30 млрд евро, то есть на самолеты, оружие, техобслуживание, запасные части, обучение летчиков, лицензии и аэродромы. Эта сумма, именуемая как стоимость эксплуатации срока службы, позволяет получить реальное представление о том, как много денег в действительности потребуется на конкретный оружейный проект.
В 2013 году федеральная счетная палата перепроверила цифры касательно "Еврофайтера". В итоге были получены два интересных вывода: во-первых, стоимость этой эксплуатации оказалась вдвое выше, чем первоначально калькулировалось. Во-вторых, ревизоры подвергли критике министерство обороны, которое "вообще не изучало вопрос издержек", их даже не рассчитывали.
И причина этому имеется. На условиях анонимности нам сообщили в минобороны, что стоимость эксплуатации срока службы "Еврофайтеров" превышает даже 100 млрд евро. Однако официально никто не проведет расчет этой цифры, потому что с политической точки зрения она слишком щекотлива.
Тянуть, сдвигать, увиливать
Цены на оружие редко имеют что-то общее с действительными затратами. Гораздо чаще они очевидным образом занижаются, то есть отдельные детали "выносятся за скобки", их изготовление сдвигается на более отдаленные сроки. Поэтому они уже не всплывают в том бюджете, что обсуждается здесь и сейчас. Зачастую они так и не создаются или своевременно не покупаются, хотя базовое устройство для них уже поставляется в войска.
Например, у БТР "Боксер" отсутствует орудие, хотя машины стоят в гаражах армии с 2011 года. Когда немцы появились в сентябре 2014 года на маневрах в Норвегии, на бронемашинах вместо орудий были установлены покрашенные в черный цвет палки от метел (Михалков-"Котов", возьми на заметку - svonb). Чтобы сэкономить деньги, заказ на БТР был сделан как на чисто на транспортное средство. Обзаведение же полагающимся БТР оружием министерство обороны сдвинуло по времени. Огневые установки в настоящее время имеются в наличии, но ими еще не оснащены даже все "Пумы".
Для "Еврофайтеров" не поставляются своевременно необходимые запчасти, хотя их производство продолжается. Поскольку нужные детали в настоящее время отсутствуют, половина этих немецких машин вынуждена оставаться на земле на приколе. (Как следует из приведенной ниже ссылки, не половина, а вообще 92% - svonb).
http://www.zeit.de/politik/2014-09/bundeswehr-ausstattung-marine-luftwaffe-heer
Инфографика на тему, сколько из имеющихся единиц оружия реально ездит, летает или плавает.
Некий инсайдер из министерства обороны назвал это "планерным троеборьем: тянуть, сдвигать, увиливать". Причиной этому - страх плохо в политическом плане "продать" проект, если с самого начала назвать его реальную стоимость. Но если политики однажды не переломят себя, подобная ситуация не прекратится никогда. То есть они так и будут по-прежнему сначала заявлять маленькие сметы, а потом их все больше и больше накручивать.
Никакого возмещения ущерба
Если кто-то не выполняет закрепленные договором обязательства, то должен нести за это ответственность. На этом принципе базируется гражданское право. Но в военных проектах, похоже, всё обстоит совсем иначе. Лишь изредка государство требует возврата денег от подрядчиков, если заказанное оружие поступает с опозданием на годы, или оказывается вдвое дороже.
В случае с дроном "Еврохаук" министерство имело все основания требовать деньги. Но этого не случилось. Томас Вигольд писал в своем военно-тематическом блоге "Равнение на средину!": "Не обращая внимания на уведомление собственной юридической службы, которая проверяла возможность получения возмещения ущерба от фирмы-поставщика, министерство обороны отказалось обращаться с иском о взимании неустойки за годы просрочки выполнения договорных обязательств. Как заявил пресс-секретарь министерства, это было сделано осознанно, с учетом вероятности выполнения контракта и всех рисков, обусловленных затратами".
Подобное случалось и ранее. В 1993 году минобороны столкнулось с фактом неисполнения фирмой "Дорнье" заказа на создание для люфтваффе электронной контрольно-информационной системы. Вместо того, чтобы подавать судебный иск о возмещении ущерба, министерство пошло на мировое соглашение, выложив еще несколько миллионов. Основание? Фирма "Дорнье" должна была сохранить репутацию, потому что с ней хотели и далее вести бизнес.
И напротив, фирмы, работающие на оборону, очевидно, не испытывают никаких проблем по поводу судебных споров с государством. Они неизменно требуют себе миллиарды, когда проекты начинают буксовать. И снова обратимся за примером к "Еврофайтеру": поскольку федеральное правительство сократило свои планы по покупке истребителей с первоначальных 180 машин до 140, "Эйрбас" в августе 2014 года потребовал уплаты ему штрафа в размере целых 514 млн евро. MTU, фирма-изготовитель реактивных двигателей, получила денежную компенсацию в 55 млн евро.
Резюме.
В конечном итоге с оружейными проектами происходит то же, что и с гамбургским концертным залом или берлинским аэропортом: они настолько сложны, что ими едва ли возможно управлять. Одновременно на их примерах проявляются системные проблемы, ведущие к тому, что без особой нужды в эту прорву уходят деньги налогоплательщиков. Ведь никто не говорит честно, о чем же в действительности в первую очередь идет речь - то ли о лучшем оснащении армии, то ли о политическом престиже, то ли о содействии экономике.