Смех и слезы.
alisal задала мне флэшмобный вопрос: "Над чем вы смеялись и плакали в детстве?"
Вспомнился один эпизод, за который мне стыдно и по сей день.В первом классе у меня была закадычная подруга, Софа Конкольская. Она училась играть на скрипке. Я очень любила скрипку, уже знала , кто такие Глюк и Коган, с удовольствием ходила с мамой в филармонию. Но игры Софочки никогда не слышала, да и училась она всего ничего - полгода примерно. И вот - школьный концерт. Я читаю Заходеровскую "Букву Я", пою в квартете "Белеет парус одинокий" на голоса, пожинаю лавры успеха и сажусь на первый ряд уже как зритель.С трепетом жду выступления Софочки. Вот она, тоненькая, кудрявая, в белом фартучке, сияя Врубелевскими глазами, бледная и трепещущая, выходит на середину сцены со своей крошечной, изящной скрипочкой, до изумления похожей на нее, Софочку. Я закрываю глаза от волнения за подругу и предвкушения...Вдруг...что это? Воздух разрывает вульгарный, резкий, отвратительный и нелепый звук. Я ничего не понимаю! Кто пустил сюда орущего кота? И так напугал беднягу, что тот, видимо, застрял где-то меж декораций и орет дурниной, завывает в предсмертном страхе...Да еще и царапает когтями по какой-то жестяной афише...Я открываю глаза ...О ужас! Эти звуки извлекает из своей скрипки моя подруга! (Откуда мне было знать, что первые упражнения на скрипке так далеки от филармонических исполнений!)
И тут случилось страшное. На меня наваливается чудовищный, неуправляемый и неистовый пароксизм смеха, я хохочу в голос, перекрывая культурные звуки, показавшиеся мне некультурными. Я просто падаю со стула, и чем больше понимаю ужас происходящего, тем громче и заливистей хохочу, как сумасшедшая...Я уже плачу от смеха, задыхаюсь и почти умираю...Меня буквально выносят из зала...Там я понимаю еще яснее весь ужас случившегося, когда все собираются вокруг и смотрят осуждающе...И тогда я , готовая умереть со стыда, вдруг вижу всю картинку со стороны: концерт, затихший зал, вдохновенную Софочку и себя, дуру, в конвульсиях буйного помешательства хохочущую,...и...новый пароксизм, еще более сильный, просто сгибает меня пополам, и раскатистый , ненормальный "смех висельника" оглашает уже гулкий школьный коридор. Мои суровые палачи кривят губы, щеки у них ползут в стороны, в глазах ужас...и...все "благородное собрание" ржет, гогочет, стонет и охает, вытирая слезы смеха...Так бушевала школа минут 10.
А с подругой мы помирились. Я пришла к ней просить прощения, и ее мудрая мама так все ладно повернула, что Софа сама уже заливалась серебряным колокольчиком. И я, красная и уже серьезная, сидела у нее и уплетала морковное печенье с корицей, которое так дивно пекла Софочкина мама.
А вот плакать я не любила. Мама говорила, что я с рождения не была плаксой и спала все ночи. Кстати, такими же были и мои дети - я не знаю, что такое бессонные ночи. Не плакала, когда было больно. Плакала от обиды, когда мама мне, провинившейся, сказала что-то типа "такая девочка мене не нужна". Впрочем, я об этом уже писала. http://tefffi.livejournal.com/13285.html Горько плакала, до боли в груди, когда читала Андерсена "Девочку со спичками". "Над вымыслом слезами обольюсь", - это да, это про меня. Плакала совсем маленькая, когда бабушка не позволила мне взять в дом котенка ( у нее была аллергия на кошек), и я ушла вместе с котенком из дома в ливень...Плакала и смеялась вместе со всеми, когда по телевизору показали, что полетел в космос Гагарин. И потом, долго рассматривая свое личико с покрасневшим и набрякшим носом, решила раз и навсегда, что слезы меня не украшают, и больше никогда "на людях" не плакала, а только так, чтоб никто не видел.
А вы, любимые мои френды, над чем смеялись и плакали, когда были маленькими?
Вспомнился один эпизод, за который мне стыдно и по сей день.В первом классе у меня была закадычная подруга, Софа Конкольская. Она училась играть на скрипке. Я очень любила скрипку, уже знала , кто такие Глюк и Коган, с удовольствием ходила с мамой в филармонию. Но игры Софочки никогда не слышала, да и училась она всего ничего - полгода примерно. И вот - школьный концерт. Я читаю Заходеровскую "Букву Я", пою в квартете "Белеет парус одинокий" на голоса, пожинаю лавры успеха и сажусь на первый ряд уже как зритель.С трепетом жду выступления Софочки. Вот она, тоненькая, кудрявая, в белом фартучке, сияя Врубелевскими глазами, бледная и трепещущая, выходит на середину сцены со своей крошечной, изящной скрипочкой, до изумления похожей на нее, Софочку. Я закрываю глаза от волнения за подругу и предвкушения...Вдруг...что это? Воздух разрывает вульгарный, резкий, отвратительный и нелепый звук. Я ничего не понимаю! Кто пустил сюда орущего кота? И так напугал беднягу, что тот, видимо, застрял где-то меж декораций и орет дурниной, завывает в предсмертном страхе...Да еще и царапает когтями по какой-то жестяной афише...Я открываю глаза ...О ужас! Эти звуки извлекает из своей скрипки моя подруга! (Откуда мне было знать, что первые упражнения на скрипке так далеки от филармонических исполнений!)
И тут случилось страшное. На меня наваливается чудовищный, неуправляемый и неистовый пароксизм смеха, я хохочу в голос, перекрывая культурные звуки, показавшиеся мне некультурными. Я просто падаю со стула, и чем больше понимаю ужас происходящего, тем громче и заливистей хохочу, как сумасшедшая...Я уже плачу от смеха, задыхаюсь и почти умираю...Меня буквально выносят из зала...Там я понимаю еще яснее весь ужас случившегося, когда все собираются вокруг и смотрят осуждающе...И тогда я , готовая умереть со стыда, вдруг вижу всю картинку со стороны: концерт, затихший зал, вдохновенную Софочку и себя, дуру, в конвульсиях буйного помешательства хохочущую,...и...новый пароксизм, еще более сильный, просто сгибает меня пополам, и раскатистый , ненормальный "смех висельника" оглашает уже гулкий школьный коридор. Мои суровые палачи кривят губы, щеки у них ползут в стороны, в глазах ужас...и...все "благородное собрание" ржет, гогочет, стонет и охает, вытирая слезы смеха...Так бушевала школа минут 10.
А с подругой мы помирились. Я пришла к ней просить прощения, и ее мудрая мама так все ладно повернула, что Софа сама уже заливалась серебряным колокольчиком. И я, красная и уже серьезная, сидела у нее и уплетала морковное печенье с корицей, которое так дивно пекла Софочкина мама.
А вот плакать я не любила. Мама говорила, что я с рождения не была плаксой и спала все ночи. Кстати, такими же были и мои дети - я не знаю, что такое бессонные ночи. Не плакала, когда было больно. Плакала от обиды, когда мама мне, провинившейся, сказала что-то типа "такая девочка мене не нужна". Впрочем, я об этом уже писала. http://tefffi.livejournal.com/13285.html Горько плакала, до боли в груди, когда читала Андерсена "Девочку со спичками". "Над вымыслом слезами обольюсь", - это да, это про меня. Плакала совсем маленькая, когда бабушка не позволила мне взять в дом котенка ( у нее была аллергия на кошек), и я ушла вместе с котенком из дома в ливень...Плакала и смеялась вместе со всеми, когда по телевизору показали, что полетел в космос Гагарин. И потом, долго рассматривая свое личико с покрасневшим и набрякшим носом, решила раз и навсегда, что слезы меня не украшают, и больше никогда "на людях" не плакала, а только так, чтоб никто не видел.
А вы, любимые мои френды, над чем смеялись и плакали, когда были маленькими?