Сакральное пространство японских пластических объектов. Часть I
При изучении декоративно-прикладного искусства Японии XX в. мы встречаемся и с традиционными чашами для чайной церемонии, выполненными по классическим канонам, и с удивительным многообразием столовой посуды, и с интереснейшим направлением - пластическим объектом, расцвет которого приходится на послевоенные годы.
Немного о самом термине. «Пластический объект» - русскоязычная калька с английского «plastic object», нового термина в современном искусствознании, весьма точно определяющего суть данных произведений. Пластические объекты, как правило, выполнены из мягких податливых (пластических) материалов и очень часто лишены фигуративного начала, что и позволяет называть эти произведения словом «объект». Очевидно, что смысловые границы этого термина довольно размыты, но, тем не менее, он удобен при изучении работ мастеров авангарда в области керамики.
Именно в среде декоративно-прикладного искусства Японии, где ни на мгновение не прекращались эксперименты в области форм, цвета и материала, стало возможным появление такого нового направления, как «керамический объект», хотя само возникновение «объектного искусства», безусловно, связано не с Японией, а с западно-европейской скульптурой конца XIX - начала XX в. Однако именно в Японии «объекты» стали не только художественной самоцелью, а настоящим синтезом философии, традиции, ремесла и искусства.
Пластический объект очень близок к глубокому и многофункциональному понятию вещи («моно») в японской культуре. Ведь именно благодаря древней традиции сохранения, бережного отношения, а порой и почитания вещей, декоративно-прикладное искусство всегда отличалось высоким художественным уровнем. Каждая лаковая шкатулка, каждый бумажный фонарик или брелок «нэцкэ» были для человека не просто предметами домашнего обихода. О вещах писали многочисленные «хокку», о них вели дневники и веками передавали по наследству. Каждая вещь ценилась за свою уникальность и неповторимость. И это отношение к вещи, несмотря на быстротечный ход времени, прослеживается и в работах мастеров авангардного искусства.
Большое значение в жизни японцев всегда играла керамика - древнейший материал, история которого насчитывает не одно тысячелетие.
Начало работы всегда связано с выбором глины и ее подготовкой. Весь подготовительный этап, как и работа на гончарном круге, выполняется вручную, когда происходит непосредственный контакт, своего рода теплообмен между мастером и материалом. При дальнейшей работе с глиной тайна создания произведения искусства сохраняется не для зрителя, а для самого автора, который до конца обжига, до момента открытия дверцы печи не знает, каким получилось его детище.
В процессе обжига керамики огонь выступает вторым мастером, природной стихией, которая на правах художника заканчивает образ будущего произведения. Чтобы получить нужный оттенок цветной глазури, необходимо знать химию. Самое важное - учитывать влияние температурного режима на изменение цвета того или иного красящего вещества. Мастера с большим опытом работы могут получить до десятка оттенков одного цвета. И «если в результате образования кислотной среды при обжиге на одной стенке проступит “пьяный румянец” (“ётта сими”), это рассматривается не как производственный брак, а как индивидуальная характеристика “лица чашки”».
Однако именно эта непредсказуемость, так высоко ценившаяся в средние века, была практически полностью исключена в современных керамических объектах. Например, лидер авангардного направления японской керамики середины XX в. Яги Кадзуо (1918-1979) не один год старался создать материал, который бы не поменял свой цвет после обжига. Так он пришел к работе с «черной глиной», полученной при добавлении продуктов горения древесины. Яги Кадзуо сделал глину, не похожую на саму себя. Подавив всякое сопротивление, он стал полноправным хозяином материала, где не нашлось места случайности и неожиданности.
Работы, выполненные в черной глине, относятся уже к позднему этапу развития керамического объекта в творчестве Яги Кадзуо. А самыми известными и интересными его работами стали те, в которых глина - неиссякаемый источник возможностей для самых неожиданных фантазий художника в области формы и цвета. Такова, например, его своеобразная керамическая картина «Работа без названия» (Киото, 1961 г., глина, 27.5×31×10.3 см). Отсутствие названия не случайность: мастер специально не обременяет восприятие зрителя заданным заранее смыслом, авторскими ассоциациями. Для него важна только работа с материалом, его возможности. На керамической поверхности практически нет свободного места. Как будто бы данный объект прошел химические испытания на прочность. Мы видим и лопнувшие пузыри, и выполненные методом сдавливания волны, и «морщины». В некоторых местах глина напоминает мягкую обивку, которую вспороли ножом. Мастер пытается показать мягкость и податливость материала, способного принимать любую форму и передавать ощущение любой текстуры.
Продолжение следует...
- Журавлёва А.А. -
Немного о самом термине. «Пластический объект» - русскоязычная калька с английского «plastic object», нового термина в современном искусствознании, весьма точно определяющего суть данных произведений. Пластические объекты, как правило, выполнены из мягких податливых (пластических) материалов и очень часто лишены фигуративного начала, что и позволяет называть эти произведения словом «объект». Очевидно, что смысловые границы этого термина довольно размыты, но, тем не менее, он удобен при изучении работ мастеров авангарда в области керамики.
Именно в среде декоративно-прикладного искусства Японии, где ни на мгновение не прекращались эксперименты в области форм, цвета и материала, стало возможным появление такого нового направления, как «керамический объект», хотя само возникновение «объектного искусства», безусловно, связано не с Японией, а с западно-европейской скульптурой конца XIX - начала XX в. Однако именно в Японии «объекты» стали не только художественной самоцелью, а настоящим синтезом философии, традиции, ремесла и искусства.
Пластический объект очень близок к глубокому и многофункциональному понятию вещи («моно») в японской культуре. Ведь именно благодаря древней традиции сохранения, бережного отношения, а порой и почитания вещей, декоративно-прикладное искусство всегда отличалось высоким художественным уровнем. Каждая лаковая шкатулка, каждый бумажный фонарик или брелок «нэцкэ» были для человека не просто предметами домашнего обихода. О вещах писали многочисленные «хокку», о них вели дневники и веками передавали по наследству. Каждая вещь ценилась за свою уникальность и неповторимость. И это отношение к вещи, несмотря на быстротечный ход времени, прослеживается и в работах мастеров авангардного искусства.
Большое значение в жизни японцев всегда играла керамика - древнейший материал, история которого насчитывает не одно тысячелетие.
Начало работы всегда связано с выбором глины и ее подготовкой. Весь подготовительный этап, как и работа на гончарном круге, выполняется вручную, когда происходит непосредственный контакт, своего рода теплообмен между мастером и материалом. При дальнейшей работе с глиной тайна создания произведения искусства сохраняется не для зрителя, а для самого автора, который до конца обжига, до момента открытия дверцы печи не знает, каким получилось его детище.
В процессе обжига керамики огонь выступает вторым мастером, природной стихией, которая на правах художника заканчивает образ будущего произведения. Чтобы получить нужный оттенок цветной глазури, необходимо знать химию. Самое важное - учитывать влияние температурного режима на изменение цвета того или иного красящего вещества. Мастера с большим опытом работы могут получить до десятка оттенков одного цвета. И «если в результате образования кислотной среды при обжиге на одной стенке проступит “пьяный румянец” (“ётта сими”), это рассматривается не как производственный брак, а как индивидуальная характеристика “лица чашки”».
Однако именно эта непредсказуемость, так высоко ценившаяся в средние века, была практически полностью исключена в современных керамических объектах. Например, лидер авангардного направления японской керамики середины XX в. Яги Кадзуо (1918-1979) не один год старался создать материал, который бы не поменял свой цвет после обжига. Так он пришел к работе с «черной глиной», полученной при добавлении продуктов горения древесины. Яги Кадзуо сделал глину, не похожую на саму себя. Подавив всякое сопротивление, он стал полноправным хозяином материала, где не нашлось места случайности и неожиданности.
Работы, выполненные в черной глине, относятся уже к позднему этапу развития керамического объекта в творчестве Яги Кадзуо. А самыми известными и интересными его работами стали те, в которых глина - неиссякаемый источник возможностей для самых неожиданных фантазий художника в области формы и цвета. Такова, например, его своеобразная керамическая картина «Работа без названия» (Киото, 1961 г., глина, 27.5×31×10.3 см). Отсутствие названия не случайность: мастер специально не обременяет восприятие зрителя заданным заранее смыслом, авторскими ассоциациями. Для него важна только работа с материалом, его возможности. На керамической поверхности практически нет свободного места. Как будто бы данный объект прошел химические испытания на прочность. Мы видим и лопнувшие пузыри, и выполненные методом сдавливания волны, и «морщины». В некоторых местах глина напоминает мягкую обивку, которую вспороли ножом. Мастер пытается показать мягкость и податливость материала, способного принимать любую форму и передавать ощущение любой текстуры.
Продолжение следует...
- Журавлёва А.А. -