«Росистая земля» - родзи…
В русскоязычной литературе о чайной церемонии, как правило, основное внимание уделяется ритуальной, философской, умозрительной стороне вопроса. В таком же аспекте рассматривается и чайный сад, являющийся неотъемлемой частью тя-но ю. При этом часто забывается, что родзи - это именно сад, со всем присущим ему своеобразием. В настоящей статье сделана попытка восполнить данный пробел.
Росистая земля
Это только путь за пределы
Плывущего мира.
- Сэн-но Рикю -
«Росистая земля» - родзи… Сад для перехода в иную реальность, лишённую мирских забот, затмевающих сознание. Сад, призванный выполнять магическую функцию преобразования проходящего по нему человека. Тот, кто дал ему такое название, великий мастер чая Сэн-но Рикю, живший в XVI веке, не объяснил, почему это сделал. Его внук и продолжатель дела Сэн Сотан считал, что «росистая земля» - только поверхностное значение слова «родзи», которое, действительно, состоит из двух иероглифов - «ро» - «роса» и «дзи» - «земля». Но истинный смысл кроется в другом понимании этих знаков. Иероглифом «ро» записывается ещё и слово «проявлять», а «дзи» может пониматься как «сущность». Таким образом, глубинный смысл термина родзи - «проявленная сущность», место, где выявляется истинная природа человека, сердце которого освобождено от мирской пыли. И это место - сад.
Сакральная функция японского сада прослеживается с древнейших времён, что и понятно, если вспомнить о трепетном отношении, которое японцы всегда испытывали к природе. И дело, видимо, не только в тонких метаморфозах сезонных перемен - весны, лета, осени, зимы, свойственных природе Японии, но и в чуткой восприимчивости самих японцев, не упускающих этих метаморфоз. Люди, стремившиеся обратиться к природе, улавливая её мимолётные изменения, делали своими друзьями камни, траву и деревья.
Собственно говоря, причина, по которой японцы стали создавать сады, ничем не отличается от той же причины у других народов - приблизить к себе мир природы. Это стремление становилось тем сильнее, чем дальше человек отдалялся от неё. Естественно, у каждого народа в его попытках не слишком отрываться от природы существовала своя специфика. Была она и у японцев. Специфика заключалась, прежде всего, в потребности не просто приблизить к себе природу, использовать её для более комфортной жизни, образовав пару "человек - природа", а ощутить своё с ней единство, т.е. ощутить свою нераздельность с ней, при которой дуальность "человек - природа" превращается в нечто одно - «человекприрода». Всё это относится и к родзи.
Однако прежде, чем превратиться в «росистую землю», органически включённую в единый комплекс чайного действа, сад родзи прошёл долгий путь, и начался этот путь с маленьких садиков цубо, укрывшихся в стенах дворцов блестящей аристократии эпохи Хэйан (794 - 1185).
Сад цубо
В эпоху Хэйан возник один из наиболее значимых стилей как японской архитектуры, так и неразрывно связанного с ней садового искусства - стиль синдэн-дзукури. Слово синдэн, входящее в это название, означает «святилище», «храм», что говорит о связи стиля с древними святилищами предшествующих эпох. Представление о нём можно получить на примере императорского дворца Кёто-госё в столице того времени, г. Хэйан, нынешнем г. Киото. Дворец был построен в VIII веке и дошёл до нас в реконструкции 18 века.
Чайный сад, как и сад цубо, входивший в состав комплекса синдэн-дзукури, в классическом варианте тоже располагается в замкнутом, чаще всего небольшом пространстве, но дело даже не в этой уединённости. Важно, что их замкнутость имеет одну и ту же причину - желание отъединиться от внешнего мира. Постепенно родзи стал играть роль природного пространства, отделяющего мир чайной комнаты от мира суеты и подготавливающего участников церемонии к вхождению в чайное самадхи путём очищения природой. Таким образом, в родзи человек также приобщается к природе, но если в садах цубо это приобщение является самоцелью, то в родзи оно носит служебный характер, создавая атмосферу, необходимую для проведения чайной церемонии.
Однако до чайной церемонии с участием родзи ещё далеко, хотя словосочетание, ставшее её названием - «тя-но ю», впервые встречается уже в XIII веке в трактате дзэнского патриарха Догэна «Эйхэй синги». А пока на сцену выходит ещё один участник, сыгравший немаловажную роль в становлении чайной церемонии - «убежище отшельника посреди города».
...Продолжение следует...
Автор: А.Б. Зайцев
Росистая земля
Это только путь за пределы
Плывущего мира.
- Сэн-но Рикю -
«Росистая земля» - родзи… Сад для перехода в иную реальность, лишённую мирских забот, затмевающих сознание. Сад, призванный выполнять магическую функцию преобразования проходящего по нему человека. Тот, кто дал ему такое название, великий мастер чая Сэн-но Рикю, живший в XVI веке, не объяснил, почему это сделал. Его внук и продолжатель дела Сэн Сотан считал, что «росистая земля» - только поверхностное значение слова «родзи», которое, действительно, состоит из двух иероглифов - «ро» - «роса» и «дзи» - «земля». Но истинный смысл кроется в другом понимании этих знаков. Иероглифом «ро» записывается ещё и слово «проявлять», а «дзи» может пониматься как «сущность». Таким образом, глубинный смысл термина родзи - «проявленная сущность», место, где выявляется истинная природа человека, сердце которого освобождено от мирской пыли. И это место - сад.
Сакральная функция японского сада прослеживается с древнейших времён, что и понятно, если вспомнить о трепетном отношении, которое японцы всегда испытывали к природе. И дело, видимо, не только в тонких метаморфозах сезонных перемен - весны, лета, осени, зимы, свойственных природе Японии, но и в чуткой восприимчивости самих японцев, не упускающих этих метаморфоз. Люди, стремившиеся обратиться к природе, улавливая её мимолётные изменения, делали своими друзьями камни, траву и деревья.
Собственно говоря, причина, по которой японцы стали создавать сады, ничем не отличается от той же причины у других народов - приблизить к себе мир природы. Это стремление становилось тем сильнее, чем дальше человек отдалялся от неё. Естественно, у каждого народа в его попытках не слишком отрываться от природы существовала своя специфика. Была она и у японцев. Специфика заключалась, прежде всего, в потребности не просто приблизить к себе природу, использовать её для более комфортной жизни, образовав пару "человек - природа", а ощутить своё с ней единство, т.е. ощутить свою нераздельность с ней, при которой дуальность "человек - природа" превращается в нечто одно - «человекприрода». Всё это относится и к родзи.
Однако прежде, чем превратиться в «росистую землю», органически включённую в единый комплекс чайного действа, сад родзи прошёл долгий путь, и начался этот путь с маленьких садиков цубо, укрывшихся в стенах дворцов блестящей аристократии эпохи Хэйан (794 - 1185).
Сад цубо
В эпоху Хэйан возник один из наиболее значимых стилей как японской архитектуры, так и неразрывно связанного с ней садового искусства - стиль синдэн-дзукури. Слово синдэн, входящее в это название, означает «святилище», «храм», что говорит о связи стиля с древними святилищами предшествующих эпох. Представление о нём можно получить на примере императорского дворца Кёто-госё в столице того времени, г. Хэйан, нынешнем г. Киото. Дворец был построен в VIII веке и дошёл до нас в реконструкции 18 века.
Чайный сад, как и сад цубо, входивший в состав комплекса синдэн-дзукури, в классическом варианте тоже располагается в замкнутом, чаще всего небольшом пространстве, но дело даже не в этой уединённости. Важно, что их замкнутость имеет одну и ту же причину - желание отъединиться от внешнего мира. Постепенно родзи стал играть роль природного пространства, отделяющего мир чайной комнаты от мира суеты и подготавливающего участников церемонии к вхождению в чайное самадхи путём очищения природой. Таким образом, в родзи человек также приобщается к природе, но если в садах цубо это приобщение является самоцелью, то в родзи оно носит служебный характер, создавая атмосферу, необходимую для проведения чайной церемонии.
Однако до чайной церемонии с участием родзи ещё далеко, хотя словосочетание, ставшее её названием - «тя-но ю», впервые встречается уже в XIII веке в трактате дзэнского патриарха Догэна «Эйхэй синги». А пока на сцену выходит ещё один участник, сыгравший немаловажную роль в становлении чайной церемонии - «убежище отшельника посреди города».
...Продолжение следует...
Автор: А.Б. Зайцев