Девушка с принципами
Случайность нашего знакомства с Мами была классической, как сороковая симфония Моцарта. Я зашёл в приёмную зубного врача, а она, то есть Мами, только выпорхнула из кабинета и опустилась в мягкое кресло напротив, ожидая счёт за услуги дантиста и как бы заодно ослепляя меня выразительной округлостью своих каштановых глаз. Естественная аура обаяния у женщин околобрачных лет со временем переходит в хорошо отработанный навык. Молча улыбнулся в ответ. "На вид лет 26-27, сложный возраст окончательно завершившегося перехода от девичьего романтизма к женскому прагматизму... Хм... Но симпатичная - шесть баллов из десяти, глаза красивые... что-то в ней определённо есть... Может, попробовать?" - мгновенно выдал мой внутренний компьютер. " Я знал, что через двадцать-тридцать секунд меня вызовут в кабинет и времени на разговор просто не будет... "Арэкусанда-сааан!" - защебетала медсестра уже на десятой секунде. "Не судьба!" - подытожил я, удаляясь в зуболечебные покои и чуть-чуть сожалея о несостоявшемся знакомстве.
Это судьба!" - чуть не воскликнул я, когда неожиданно наткнулся на Мами в книжном магазине днём позже. Она тут же вспомнила меня, тоже немало удивишись повторному пересечению наших жизненных путей. Задушевно похохотали, охотно обменялись координатами. Несколько раз я заглядывал в глаза Мами поглубже, пытаясь убедиться в наличии ко мне реального интереса: кто знает, возраст-то сложный... Мами не по-японски оживлённо улыбалась, и мы договорились увидеться в следующее воскресенье за чашкой горячего чая.
Встретились около полудня. Оба на позитиве, хи-хи да ха-ха. Дошли до "Старбакс" в районе Китано, что рядом с моим домом. (Ох уж эти классические случайности и совпадения - прямо по Бетховену, соната для фортепьяно 23!) В "Старбаксе", как водится по выходным, куча туристов и очередь длиннющая-предлиннющая, о чём я, конечно же, знал (да простит меня Высший Разум на Страшном Суде).
- Мами, ты любишь японский чай? - издалека я первую шайбу.
- Да, очень люблю! - оживилась Мами, ещё не заметив, что шайба при броске была подкручена. - А сенча из Удзи часто пьёшь? Он мой самый любимый, хоть и терпковат немного.
- Не так часто, мне больше нравится сенча из Сидзуоки, у него вкус помягче.
- Слушай, Мами. Тут такая очередь... Пойдём лучше ко мне, у меня в холодильнике 20 сортов японского чая - от Сидзуоки до Кагосимы!
- Нет, не пойду! - вдруг отрезала Мами. Передо мной стояла уже не миловидная девушка, а профессиональный вратарь - в шлеме и устрашающей маске.
- А что так? Чаю выпьем - и всё, - подфинтил я по инерции, осознавая, что матч уже проигран.
- Я всё понимаю, но у меня такой принцип... - Мами дорисовала последнюю точку над "и" ... и зачем-то предложила найти кафе посвободней...
Я не принципиал и с женщинами достаточно деликатен, хотя, наверное, с большей пользой мог бы провести потраченное с Мами время в спортивном зале. Зашли в кафе UCC. Докушав пирожное, Мами долго рассказывала о том, что её притягивает заграница, где у каждого человека есть своё мнение и люди не зажаты социальными шаблонами, что она почему-то нравится иностранцам, что бывший её парень был настоящий подонок, эгоцентричный повар-француз, что были и другие иностранцы и не иностранцы, что в ближайшее время мужчина ей не нужен и она целиком сосредоточена на саморазвитии, для чего через две недели и отбывает на год в Англию - изучать английский. Задав пару зондирующих вопросов, не обнаружил в Мами ни знания иностранного языка, ни сколько-нибудь заметного стремления овладеть им. Честно говоря, я вообще в ней ничего не обнаружил за исключением всепоглощающего желания быть не такой, как все японцы.
Расплачиваясь, попросил у Мами недостающие триста иен мелочи, на что она быстро ответила, что мелочи у неё нет.
Раб мягкого воспитания, я проводил её до самой станции, пожелал удачной поездки, искренне уповая на то, что вижу эту девушку последний раз.