И СНОВА О ТАНДЕМЕ ЦЕРКОВЬ-ГОСУДАРСТВО...
Не успела я сформулировать свои дилетанские мысли на тему отношения Церкви и государства, как получила прекрасный аналитико-философский разбор темы.
Оригинал взят у vegallв Поп-православие
Религиозность «напоказ» как культурный феномен постсекулярной России
Современный этап развития отношений между Церковью и обществом (государством) принято называть постсекулярной эпохой. Это время, когда Церковь не просто оправляется от мощнейшего удара, нанесённого по её авторитету научной и философской мыслью эпохи Просвещения, но и заново отвоевывает те области, из которых она была изгнана стараниями Разума и светского сознания. Удара, который в своё время ознаменовал начало эпохи секуляризации - существенного снижения роли Церкви в различных областях общественного бытия и сознания: политике, науке, искусстве, философии. Очевидно, что эти «тёмные» для религии времена прошли, и мир становится свидетелем нового этапа в жизни Церкви.
И хотя возвращение Церкви из «небытия» везде происходит по-разному, можно смело утверждать, что это глобальная мировая тенденция: исламский фундаментализм 70-х на Ближнем Востоке, христианский фундаментализм 80-90-х в США и Европе и, наконец, православный фундаментализм в современной России. Западные теоретики, в отличие от российских, уже давно и активно рефлексируют по этому поводу, пытаясь понять, что же несёт миру этот сложный и противоречивый процесс. Такая инертность российских интеллектуалов и учёных кажется странной, ведь в России процесс десекуляризации носит куда более острый и выраженный характер. В России, в отличие от Запада, Церковь долгое время находилась фактически в подполье и, как следствие, её «возвращение» имеет революционный характер, имеющий, к тому же, чёткую хронологическую границу - 90-ые годы. Именно с этого времени Русская Православная Церковь превращается в значимый институт, сращивается с политической властью, становится серьёзным рыночным игроком, а само православие фактически становится государственной религией. Но это всё институциональные факторы, а какие же изменения происходят непосредственно в самой культуре, в общественном сознании, в повседневных социальных практиках? То есть, как народ встраивает в своё бытие и сознание новую (хорошо забытую старую) духовную доминанту?
При ближайшем рассмотрении оказывается, что восприятие религии происходит на поверхностном уровне. Это отмечают те исследователи «постсекулярной России», которых данная проблема не оставляет равнодушными. Например, д.ф.н. Матецкая А.В. точно отмечает, что «приверженность православию для многих россиян не более чем новый способ обозначить свою коллективную идентичность. Православие сегодня зачастую выступает аналогом ушедшей советской идеологии - это некая доктрина, в которую «положено» верить, которую необходимо «чтить», не особо вникая в её содержание и не обременяя себя излишним усердием». В самом деле, массы перенимают не столько ценностно-нравственные религиозные установки (которые, кстати, Церковью уже и не транслируются), сколько ритуально-обрядовые практики, причём, делают это, так сказать, некритически, то есть, не вникая в суть воспроизводимых ими действий. И современная религиозность является уже не отражением глубинного процесса освоения внутреннего духовного мира с помощью воли, мышления и «вчувствования», а превращается в нечто близкое к иррационально-импульсивному обезьянничанью. Такая религиозность, полностью или почти полностью, оторванная от конкретного проблемного содержания религии (ведь религия - это всегда постановка проблемы бытия!), превращается в театральную позу, эксцентрический жест, форму поведения. А повторяемая снова и снова эта форма поведения превращается в модный стиль - стиль поведения, стиль говорения... И поскольку речь уже идёт о стиле поведения, фактически о стиле массовой культуры, постольку он подчиняется и всем законам развития стиля в массовой культуре, главным из которых является «закон гипертрофирования», то есть, доведения стилевой особенности до абсурда. Что мы и имеем в современной практике, когда, скажем, «религиозные» молодые люди, посещая во время поста рестораны и бары, то есть увеселительные заведения, заказывают постные блюда, демонстрируя, таким образом, соблюдение религиозных норм. Это явление я и называю поп-православием. Оно отражает тот факт, что религия в упрощённом, облегчённом, рафинированном виде встраивается в общий мировоззренческий и поведенческий корпус современного горожанина, что, кстати, вполне отвечает духу постмодерна с его культурным эклектизмом. Здесь совершенно спокойно могут соседствовать, например, псевдо-йога с картонным православием, соблюдение поста с гулянками до утра, алкоголизм с ежедневными молитвами, ну и конечно любовь на словах с ненавистью на деле. Это в порядке вещей. И на всё это постмодернистское сознание с ухмылкой отвечает «А почему бы и нет?».
Поп-православие - это лёгкое и доступное, а потому ложное, решение противоречия, таящегося в отношениях религии и современного общества потребления. Здесь сталкиваются совершенно несовместимые вещи: аскетизм, как главный фактор духовной работы над собой и гедонизм, как главное требование современной потребительской культуры. Ведь, если Священное Писание обещает благо за пределами земной жизни, то каталог любого супермаркета утверждает, что Царство Божие уже наступило - достаточно протянуть кредитную карту. Понимая, что бороться с всеобщим индивидуалистически-гедонистическим безумием нет никакой возможности, Церковь решила в это безумие включиться (причём, на правах сильного) и предложила скверные, но простые ответы на неправильно поставленные вопросы. И не желающие напрягаться и совершать какие-либо духовные или мыслительные усилия массы эти ответы вполне удовлетворили.
Оригинал взят у vegallв Поп-православие
Религиозность «напоказ» как культурный феномен постсекулярной России
Современный этап развития отношений между Церковью и обществом (государством) принято называть постсекулярной эпохой. Это время, когда Церковь не просто оправляется от мощнейшего удара, нанесённого по её авторитету научной и философской мыслью эпохи Просвещения, но и заново отвоевывает те области, из которых она была изгнана стараниями Разума и светского сознания. Удара, который в своё время ознаменовал начало эпохи секуляризации - существенного снижения роли Церкви в различных областях общественного бытия и сознания: политике, науке, искусстве, философии. Очевидно, что эти «тёмные» для религии времена прошли, и мир становится свидетелем нового этапа в жизни Церкви.
И хотя возвращение Церкви из «небытия» везде происходит по-разному, можно смело утверждать, что это глобальная мировая тенденция: исламский фундаментализм 70-х на Ближнем Востоке, христианский фундаментализм 80-90-х в США и Европе и, наконец, православный фундаментализм в современной России. Западные теоретики, в отличие от российских, уже давно и активно рефлексируют по этому поводу, пытаясь понять, что же несёт миру этот сложный и противоречивый процесс. Такая инертность российских интеллектуалов и учёных кажется странной, ведь в России процесс десекуляризации носит куда более острый и выраженный характер. В России, в отличие от Запада, Церковь долгое время находилась фактически в подполье и, как следствие, её «возвращение» имеет революционный характер, имеющий, к тому же, чёткую хронологическую границу - 90-ые годы. Именно с этого времени Русская Православная Церковь превращается в значимый институт, сращивается с политической властью, становится серьёзным рыночным игроком, а само православие фактически становится государственной религией. Но это всё институциональные факторы, а какие же изменения происходят непосредственно в самой культуре, в общественном сознании, в повседневных социальных практиках? То есть, как народ встраивает в своё бытие и сознание новую (хорошо забытую старую) духовную доминанту?
При ближайшем рассмотрении оказывается, что восприятие религии происходит на поверхностном уровне. Это отмечают те исследователи «постсекулярной России», которых данная проблема не оставляет равнодушными. Например, д.ф.н. Матецкая А.В. точно отмечает, что «приверженность православию для многих россиян не более чем новый способ обозначить свою коллективную идентичность. Православие сегодня зачастую выступает аналогом ушедшей советской идеологии - это некая доктрина, в которую «положено» верить, которую необходимо «чтить», не особо вникая в её содержание и не обременяя себя излишним усердием». В самом деле, массы перенимают не столько ценностно-нравственные религиозные установки (которые, кстати, Церковью уже и не транслируются), сколько ритуально-обрядовые практики, причём, делают это, так сказать, некритически, то есть, не вникая в суть воспроизводимых ими действий. И современная религиозность является уже не отражением глубинного процесса освоения внутреннего духовного мира с помощью воли, мышления и «вчувствования», а превращается в нечто близкое к иррационально-импульсивному обезьянничанью. Такая религиозность, полностью или почти полностью, оторванная от конкретного проблемного содержания религии (ведь религия - это всегда постановка проблемы бытия!), превращается в театральную позу, эксцентрический жест, форму поведения. А повторяемая снова и снова эта форма поведения превращается в модный стиль - стиль поведения, стиль говорения... И поскольку речь уже идёт о стиле поведения, фактически о стиле массовой культуры, постольку он подчиняется и всем законам развития стиля в массовой культуре, главным из которых является «закон гипертрофирования», то есть, доведения стилевой особенности до абсурда. Что мы и имеем в современной практике, когда, скажем, «религиозные» молодые люди, посещая во время поста рестораны и бары, то есть увеселительные заведения, заказывают постные блюда, демонстрируя, таким образом, соблюдение религиозных норм. Это явление я и называю поп-православием. Оно отражает тот факт, что религия в упрощённом, облегчённом, рафинированном виде встраивается в общий мировоззренческий и поведенческий корпус современного горожанина, что, кстати, вполне отвечает духу постмодерна с его культурным эклектизмом. Здесь совершенно спокойно могут соседствовать, например, псевдо-йога с картонным православием, соблюдение поста с гулянками до утра, алкоголизм с ежедневными молитвами, ну и конечно любовь на словах с ненавистью на деле. Это в порядке вещей. И на всё это постмодернистское сознание с ухмылкой отвечает «А почему бы и нет?».
Поп-православие - это лёгкое и доступное, а потому ложное, решение противоречия, таящегося в отношениях религии и современного общества потребления. Здесь сталкиваются совершенно несовместимые вещи: аскетизм, как главный фактор духовной работы над собой и гедонизм, как главное требование современной потребительской культуры. Ведь, если Священное Писание обещает благо за пределами земной жизни, то каталог любого супермаркета утверждает, что Царство Божие уже наступило - достаточно протянуть кредитную карту. Понимая, что бороться с всеобщим индивидуалистически-гедонистическим безумием нет никакой возможности, Церковь решила в это безумие включиться (причём, на правах сильного) и предложила скверные, но простые ответы на неправильно поставленные вопросы. И не желающие напрягаться и совершать какие-либо духовные или мыслительные усилия массы эти ответы вполне удовлетворили.