Романс
Саша, Оля, Орлов и Романова - у каждого они свои. Сама нарицательность, первые в каждом-любом МАИ. Мой Саша - редактор для девочек журнала, красавчик, еврей. А Оля помощник бренд-менеджера, в два раз его крупней: выше, умней, образованней, а главное, проще, добрей. Встречаться необязательно, но я скучаю по ней. А Саше уже к 50-ти... Так славно пилось у них, с Ленкой, на Юго-Западе. Ничего об этих двоих…
Отыскать - задача нетрудная... Почему-то вот не ищу. С тихой ласковой отстраненностью вспоминаю их и грущу. Саша - ранние девяностые, литераторы, пьянство, дым. Оля - как же, самый миллениум, бренды, слоганы - поштормим? И штормило, мотало, стукало, шлифовало лицом о брег. Вроде Оля не стала сукою, да и Саша все человек. Жизнь-равнина, а Оля с Сашею - вешки темные на снегу. В общей плоскости, под-над рашею, я их в памяти берегу.
Отыскать - задача нетрудная... Почему-то вот не ищу. С тихой ласковой отстраненностью вспоминаю их и грущу. Саша - ранние девяностые, литераторы, пьянство, дым. Оля - как же, самый миллениум, бренды, слоганы - поштормим? И штормило, мотало, стукало, шлифовало лицом о брег. Вроде Оля не стала сукою, да и Саша все человек. Жизнь-равнина, а Оля с Сашею - вешки темные на снегу. В общей плоскости, под-над рашею, я их в памяти берегу.