О книге А.И. Филюшкина «Первое противостояние России и Европы. Ливонская война Ивана Грозного»
С подачи Сергея Патянина приобрел и прочел книгу историка Александра Филюшкина «Первое противостояние России и Европы. Ливонская война Ивана Грозного», и вот даже решил поделиться впечатлениями от прочитанного.
Сразу хочу отметить, что означенным периодом российской истории никогда, ни на первом в/о в МГИАИ, ни после, пристально не интересовался, за исключением разве что любимых в «истархе» ВИДов (вспомогательных исторических дисциплин), поэтому мои взгляды по данной теме являются сугубо дилетантскими. Но оттого, наверное, было так интересно прочесть обо всем этом.
Сперва коротко об авторе. Филюшкин Александр Ильич - российский историк, специалист по истории России, Великого княжества Литовского, Речи Посполитой, Ливонского ордена в XV-XVII веках, доктор исторических наук, заведующий кафедрой истории славянских и балканских стран СПбГУ, профессор.
Что есмь хорошего сказати о прочитанном.
1) Книга написана живым, доступным языком, а не по доминирующему при создании исторических трудов принципу «чем заумней, тем научней». Это уже само по себе заслуживает восхищения. В качестве плюса следует зачесть и отсутствие в тексте таких «вумных» слов, как «парадигма» и «катарсис», а другое модное ученое словечко - «нарратив» - употребляется лишь единожды и даже вполне к месту. При этом автор не стесняется скрашивать текст разными забавными моментами и в этом, несомненно, может быть поставлен в пример многим своим коллегам. (Прим.: Сказанное относится к научно-популярным книгам, издаваемым для массового читателя на коммерческой основе или за счет госсубсидий. То, что ученые-историки пишут сами для себя в диссертациях, плановых монографиях и докладах конференций, я если бы такое писал, то в последнюю очередь заботился о литературности изложения.)
Также хочу отметить тот положительный момент, что данную книгу можно приобрести в электронных форматах epub, fb3, mobi, pdf, что делает ее более доступной для читателей, чем книги, выпускаемые только на бумаге.
2) В книге разоблачается хрестоматийный миф, что вооруженная борьба велась Россией за выход к Балтийскому морю для обретения статуса европейской державы. Иван Грозный якобы еще в ХVI веке понял важность задачи «прорубить окно в Европу», но с ней не справился. «Сторонники этой точки зрения, - пишет А.И Филюшкин,- почему-то совершенно игнорируют географическую карту. Дело в том, что выход к морю у России был. В ХVI веке Россия владела южным побережьем Финского залива от устья Наровы до устья Невы - почти 200 км побережья. Оно было пустынным. Если был нужен выход к морю, почему здесь не строились порты, торговые и военные корабли, купеческие фактории, не прокладывались дороги?» У феодальной России того времени «не было никакой целенаправленной политики по развитию внешней торговли… Нельзя приписывать государю логику и мотивы поведения европейских правительств эпохи колониальных войн. А вот «взять под свою руку» чужую торговлю, чужой флот, порты, заставить чужое купечество работать на себя - эта логика была России ХVI века вполне понятна. Логика чисто феодальная - обложить данью купеческий караван, торговый путь, поселение купцов. Отношение к Ливонии формировалось во многом исходя из этих принципов».
Иван Грозный в Ливонии (Взятие Иваном Грозным ливонской крепости Кокенгаузен). Худ. П.П. Соколов-Скаля, 1937-1943 годы
Не менее убедительно А.И Филюшкин опровергает и другую расхожую точку зрения, что Ливонская война 1558-1583 годов представляла собой единую «глубоко продуманную стратегическую кампанию». На самом деле, как следует из прочтения книги, во второй половине ХVI века имела место «целая серия локальных войн за Прибалтику и Восточную Европу», которые можно назвать «балтийскими войнами»: русско-шведская война (1555-1556), «война коадъюторов» в Ливонии (1556-1557), русско-ливонская война (1558-1561), русско-литовская война (1561-1570), датско-шведская война (1563-1570), русско-шведская война (1578-1583), русско-польско-литовская война (1579-1582) и русско-шведская война (1589-1590); такой подход позволяет более объективно рассмотреть и правильно оценить эти события в общем контексте европейской истории ХVI века. «Когда мы говорим «Ливонская война 1558-1583 годов»,- пишет автор,- то выводы однозначные: она проиграна. Когда мы выделяем отдельные войны, то картина получается более адекватной. Война за Ливонию 1558-1561 годов проиграна Ливонией и выиграна всеми остальными участниками, разделившими между собой эту страну (Россией, Польшей, Литвой, Данией, Швецией). Русско-литовская война 1561-1570 годов завершилась трехгодичным перемирием в пользу России (самый крупный «приз» - Полоцк - остался за ней). Датско-шведская война 1563-1570 годов за доминирование на Балтике фактически завершилась вничью. А вот «Московская война» 1579-1582 годов с Речью Посполитой и столкновения со Швецией в 1578-1583 годах оказались роковыми для армии Ивана Грозного и были им проиграны. Правда, у Швеции Россия в 1595 году возьмет реванш».
Словом, ученый низвергает исторические клише и дает читателю возможность иначе расценить политические мотивы и результаты балтийских войн Ивана Грозного. Может быть, когда-нибудь эти сведения и подходы дойдут до составителей школьного курса истории России и вопросов ЕГЭ, хотя вряд ли.
(Прим.: Единственное, что мне осталось непонятным, почему предлагается именовать эти вооруженные конфликты «войной за ливонское наследство», ибо термин «война за наследство» подразумевает спор за наследование выморочного престола. А какой в Ливонии престол, если там было тевтонское ландмейстерство?)
Стефан Баторий под Псковом. Худ. Ян Матейко, 1872 год
3) Еще один интересный и симптоматичный момент состоит в том, что если раньше правление царя Иоанна Грозного обычно преподносилось как сосредоточие тирании и варварства, то сейчас наметилась тенденция искать в нем основы русской историко-культурной самоидентификации и «обостренного чувства суверенитета» (последняя формулировка - из прошлогоднего интервью А.И. Филюшкина журналу «Историк»). Не знаю, насколько это верно, но само по себе любопытно.
Рассматривая историографию вопроса исследователь критически подытоживает, что «оценки и характеристики Ливонской войны в разные времена были зависимы от политической и идеологической конъюнктуры; авторы писали - и продолжают писать - не о Ливонской войне, а о своем времени». Труд самого А.И. Филюшкина также хорошо читается на злобу дня и примечателен в контексте пересечений с современными событиями. Особо интересна в этом плане глава об отношении иностранцев к Московии XVI века и изображении ее в печатных изданиях и «летучих листках» тогдашней западноевропейской и польской пропаганды с трансформацией образа от позитивного до крайне негативного. При этом прослеживаются аналогии с реагированием на нас «коллективного Запада» в 1986-2022 годах. Причины (нежелание плясать под чужую дудку) и итог тогда и сейчас с точки зрения автора тождественны. Как сформулировал Александр Ильич в вышеупомянутом интервью о сложившихся на Западе негативных стереотипах о России: «... их преодоление не зависит напрямую от того, как действует сама Россия, какой политический и экономический строй в ней существует, кто ею правит. В ментальной карте европейцев ей давно отведена определенная негативная роль. И эта роль может поменяться в их восприятии только при возникновении каких-то принципиально новых раскладов в мире».
В общем, от прочтения книги есть, над чем поразмыслить, но вместе с тем встает вопрос, где лежит грань между научными исследованиями и политической конъюнктурностью.
Осада Пскова польским королем Стефаном Баторием в 1581 году. Худ. К.П. Брюллов, 1839-1845 годы
4) Отдельная глава в книге посвящена рассмотрению вопросов, строила ли Россия времен Ивана IV империю и являлась ли его политика имперской. Честно говоря, мне никогда не приходило в голову рассматривать отечественную историю в таком ключе, однако сейчас, насколько понимаю, для зарубежных историков это чуть ли не основной критерий, особенно с учетом притягиваемых параллелей с современными реалиями. Очевидно, поэтому было необходимо дать ответ виртуальным оппонентам. «Ливония,- пишет А.И. Филюшкин,- воспринималась не как колония, но как одна из вотчин московских государей, такая же, как ярославские или тверские земли. Мы не видим ни колониальной эксплуатации, ни иерархии имперских идентичностей. Перед нами довольно обычное поведение средневековых завоевателей, расширивших свои владения за счет захвата чужих земель и использующих их так же, как цари поступали со своими землями где-нибудь под Рязанью или Вязьмой. Тем не менее во внешней политике Ивана Грозного пока еще робко, но проглядывают некоторые имперские черты. Они проявляются в том, что русский царь хотел ощущать себя властелином, жаловавшим князей и царевичей соседних держав землями и титулами, как настоящий император. Конечно, все это еще нельзя назвать имперской политикой, прежде всего потому, что действия Ивана Грозного интуитивны и не подкреплены соответствующей идеологией, как это происходило бы в Новое время. Но вполне можно говорить о том, что в политическом облике Русского государства в ХVI веке проглядывают первые неотчетливые черты империи».
Замечательный вывод. Как говорится, и нашим, и вашим.
Вместе с тем в рассуждениях автора прослеживается тенденция к противопоставлению патриархального устройства русского феодального государства и колониальных империй Нового времени, возможно, порожденная тем, что он не видит разницы между «теллурократическим» (континентальным) и «талассократическим» (колониальным) типами империей.
Иллюстрация из книги
Теперь черпак дегтя.
5) Первый недостаток, на который хочу указать, не является изъяном конкретно автора, а характерен для всей отечественной гражданской исторической науки (академической и вузовской) - чрезвычайно слабое изложение и/или намеренное избегание в книгах по истории войн непосредственно военных сюжетов. То есть гражданские ученые-историки имеют обыкновение писать о чем угодно (политика, военное строительство, работа тыла, разведка, биографии военачальников и пр.), но не о самих военных действиях. Не скажу, что это плохо. Ибо когда некоторые из них принимаются за военные сюжеты - лучше бы не брались, не позорились. Если же гражданский ученый-историк что-то реально в этом смыслит, то он, скорее всего, либо отставной военный, либо отчасти любитель, сиречь хоббист. (Прим.: Наличие редких исключений только подтверждает правило.)
В данной книге все в полном соответствии с «законами жанра». Описание взятия Стефаном Баторием в 1579 году Полоцка умещается на полутора страницах. При этом к концу его невольно начинаешь задремывать, настолько нудно и монотонно написано. Зато изложение взаимных оскорблений в переписке Батория и Грозного занимает почти целую главу, а когда автор принимается рассуждать за политику и дипломатию, то текст буквально преображается и начинает лучиться всеми красками. Да что там взятие Полоцка, слово «гусар» упоминается в тексте книги всего один раз! Мы узнаем, что польские гусары «имели за спиной орлиные крылья, во время скачки пугающие русских лошадей». Про войско Ивана Грозного автор пишет, что оно было в основном конным, а какие рода кавалерии включало, каковыми были их вооружение, боевая организация и тактика, и как вообще докатились до того, что зерно русской рати стала составлять монголоизированная легкая конница на приземистых ногайских лошадках, уже оказывается недосягаемым уровнем погружения в военно-историческую тематику. Информация об армиях противника в книге сводится к тому, что поляки массового привлекали западноевропейских наемников, а ливонские рыцари были привержены пьянству.
Иными словами, видно, что о военном деле Александр Ильич писать не любит и не умеет. Следствием «просадки» военной темы, было то, что лично для меня книга оказалась несколько скучновата. В придачу такой авторский подход, по-видимому, является причиной отсутствия объяснений ряда стратегических решений, которые, вероятно, имели чисто военные, а не политические основания, и поэтому остались не поняты исследователем.
Ну и, наконец, не могу не сделать такого замечания. Если пишите по истории войн в подобном ключе, так и делайте соответствующую ремарку в заглавии и аннотации: «политико-дипломатические аспекты». И все сразу встанет на свои места. Понятно, что так книга будет хуже продаваться, но иначе присутствует некий элемент обмана.
Русская поместная конница
6) Возможно, является следствием п. 5. Как-то не слишком внятно прописано то важное обстоятельство, что вооруженная борьба велась Россией на два фронта, причем стратегически главным было южное направление. От Крымского ханства с его «набеговой» экономикой и соответственно огромными мобилизационными возможностями исходила основная угроза, заставлявшая держать на южных рубежах значительные воинские контингенты. В отличие от опустошительных набегов крымчаков, сложно себе представить рейд конницы Стефана Батория на Москву, тогда как Девлет Гирей располагал к тому реальными возможностями. С этой точки зрения присоединение Прибалтики, хотя подчас там задействовались крупные военные силы, являлось для царя Иоанна Васильевича «факультативным» делом. Фактически же война велась даже не на два, а на три фронта, поскольку еще активно воевали сами с собой. Эпическое разграбление опричным войском Новгорода - яркий тому пример. В книге эти суровые реалии эпохи Ивана IV по большей части остаются за кадром.
7) На мой взгляд, недостаточно освещен такой аспект, как роль личностей в истории.
В тексте упомянуто множество колоритных персонажей как Андрей Курбский, Радзивиллы, Симеон Бекбулатович. Желающим разобраться, что это за люди - дополнительная литература в помощь. Лучше бы, конечно, чтобы в книге ключевым персоналиям было посвящено хотя бы по паре абзацев.
Кстати, у самого А.И. Филюшкина в издательстве «Молодая гвардия» в свое время выходила книга об Андрее Курбском - в серии «Жизнь замечательных людей». Вот как! Они там, похоже, в издательстве «Молодая гвардия» совсем охренели. Иного определения нет. Не хватает только генерала А.А. Власова зачислить в «замечательные люди» для полного комплекта… (Прим.: Сейчас, наверное, начнут возражать, что Курбский, дескать, никакой не изменник, а борец с тиранией и первый русский диссидент. Отвечу так: если человек в мирное время уехал за рубеж и пишет политические памфлеты - это одно дело, а если во время войны перешел на сторону противника - это называется «предатель», а не «диссидент».)
Неочевидно даже отношение автора к главному фигуранту - царю Ивану Грозному. С одной стороны, про него приводится немалое количество негативных сведений. Например, казни пленных воинов или как Иоанн Васильевич так запросто убил под Невелем ударом булавы одного из своих военачальников, князя Ивана Шаховского, подвернувшегося под горячую руку при заторе движения войска. С другой стороны, это излагается с такой невозмутимой бесстрастностью, что остается непонятным, критикует ли историк последнего Рюриковича или наоборот сочувствует ему. Хотелось бы, конечно, большего авторского присутствия. Хотя, понимаю, что времена нынче трудные, и в научных сочинениях можно писать далеко не все, что думаешь.
Иллюстрация из книги
8) Отсутствие удобоваримых карт. О чем уже ранее писал Сергей Патянин. От тех репродукций древних картографических гравюр, которые приведены на цветной вкладке, толку ноль. Нет, я, конечно, понимаю, что собственноручно вычерчивать в CorelDraw инфографику с указанием изменений линии фронта, датами осад замков, стрелками направлений походов и прочей военной атрибутикой - это ниже достоинства большого ученого. Хотя бы студентов привлек, что ли. В сессионный период некоторые из них бывают на все готовы. А так это выглядит как неуважение к читателю, за что напрашивается поставить книге жирный минус. С другой стороны, учитывая, что военные действия в ней являются не более чем просто фоном для описания дипломатических баталий, а так ли нужны карты? В конце концов, политическая карта Северо-Восточной Европы, если потребуется, доступна в интернете… Равно также отсутствуют у А.И. Филюшкина присущие военной литературе таблицы и схемы, что лишний раз указывает: не по истории войн эта книга, не верьте названию на обложке (см. п. 5).
Иллюстрация из книги
Вместе с тем авторский текст сопровождается престранными иллюстрациями, парочку из которых для примера привожу здесь. Так и не понял, что это за живопись: современное футуристическое искусство, карикатуры из юмористического журнала или картинки, которые автор рисовал в 5-м классе на уроках истории? Возможно, такие рисунки были бы уместны для иллюстрации произведений Х.Л. Борхеса или кэроловской «Алисы», но в данной книге выглядят чудесато.
Иллюстрация из книги
Однако в целом книга несомненно удачна и заслуживает прочтения всеми интересующимися историей России.