Гуляли сегодня в лесу. Нестерпимо пахнет весной. Снег ноздреватый и серый, на дорожках большие проталины, солнце яркое, стволы сосен золотые, местные пичуги расклевали шишки и кругом порхают семена...
Татуся категорически отказалась одеваться (еще бы, на улице +5!), а в лесу потребовала снять с нее ошейник с поводком. Оно и понятно: я же за ней никак не успеваю, а ей важно обследовать новое место, проверить, насколько мягкий ставший на солнце ноздреватым снег, держит ли лед на речушке.
В общем, огляделась, никого в округе нет и позволила пуделине вольности. Это надо видеть! Как же хорошо-то ей стало! Носилась со скоростью ветра, проваливаясь в глубокий снег, смешно бултыхаясь в нем, но упорно выбираясь на более твердые участки. Минут 30 постоянного движения в очень хорошем темпе.
Смотрела на нее, щурясь на ярком солнце, и радовалась: какая же она у меня маленькая, худенькая, но сильная, сколько в ней энергии и отзывчивости. Стоило только сказать: Татуся, стой, я тебя сфотографирую, как пуделина подбегала поближе и начинала позировать. Ну и заодно лизнуть маму хотя бы в руку, раз до носа не достать.
Домой вернулись я усталая, а Татуся бодренькая. Быстренько похлебала кефирчику, съела кусочек морковки и улеглась на подушечку. Но не заснула, а заинтересованно начала следить, что такое я делаю. А я перекладываю стопу белья и уговариваю себя: надо погладить. Надо! Но хочется заняться черенкованием сурфинии. Точнее я ее уже два дня назад начеренковала и поставила в воду. Пора уже и посадить в горшочки на окоренение.