«На последнем дыхании», Жан-Люк Годар, Франция, 1959
В фильме отсутствуют титры. Первое, что мы видим - последняя полоса газеты с рисунком полуголой девушки держащей куклу за спиной. Реплика из-за страниц газеты: «В конце-концов, я дурак. Но, в конце-концов, так нужно. Нужно!». Не такой уж дурак Мишель Пуаккар. Беспринципный, ни о чём не задумывающийся всерьёз, живущий одним днём, нет, даже одним мгновением, молодой красавец-француз. Он без особого труда угоняет дорогие машины, ухаживает за американкой Патрицией и мечтает уехать в Италию со своей любовью. Убив полицейского, Мишель беззаботно разгуливает по центральным улицам Парижа, умудряясь проскользнуть прямо под носом у разыскивающих его стражей порядка. Жан-Поль Бельмондо смотрится в этой роли невероятно органично, он будто вшит в личность своего героя, прожигателя жизни Мишеля, и живёт с ним в одном теле. Косая ухмылка, наглый и самоуверенный взгляд, отсутствие рефлексии и самоконтроля. Полнейшая вседозволенность и лёгкий цинизм. Мишель делает то, что хочется ему в данный момент, нисколько не задумываясь о возможных последствиях.
В целом это жанр гангстерского фильма: убийство, погоня, расплата преступника. В частности здесь полно нюансов. Важно то, как воспринимается Мишель и его поступки, как переживается история, показанная в этом фильме. Мишель убивает полицейского. Убийство показано мимолётно и будто бы обыденно, незначительно. Сцена убийства никак не выделена, в ней нет никаких акцентов, и времени она занимает совсем немного. Монтаж в фильме рваный, «прыгающий». Некоторые длинные сцены даются разрезанными на мелкие части и соединёнными заново. Причём из них вырезаны части. Да и сам Мишель ведёт себя дергано, постоянно вертится, ходит туда-сюда, обшаривает своих подружек в поисках денег, натягивает себе на голову простынь, потом снимает, опять натягивает, время от времени проводит рукой по губам (будто бы обводит контур губ), одевает шляпу, снимает… и всё время курит. Событийный план построен по аналогии с монтажом и образом Мишеля. Суета улиц, дороги, машины, импровизированное интервью с писателем, повторяющийся на протяжении всего фильма вой сирены. Кажется, герои бесцельно плывут в потоке жизни, не погружаясь в глубокие раздумья, но, тем не менее, болтающие без умолку обо всём, что только в голову взбредёт. Патриция, молодая начинающая журналистка-американка, говорит о своих интервью, о платьях, о любви и беременности, Мишель - требует секса, денег и хочет увезти Патрицию в Италию, чтобы, по всей видимости, продолжить прожигать жизнь под солнцем юга. История Мишеля Пуаккара воспринимается именно так, как воспринимается мир самим Мишелем - вот что интереснее всего в этом фильме. Не возникает мысли упрекнуть Мишеля в убийстве, ведь и сам зритель вживается в роль молодого преступника. А мир его глазами воспринимается легко и беззаботно, что бы ни произошло. Порой возникает ощущение, что Жан-Люк Годар издевается над зрителем: Мишель резко поворачивается, смотрит и говорит в камеру. «Если вы не любите море, если вы не любите горы, если вы не любите жизнь - идите к чёрту!» - со зрителем ведётся диалог изнутри иллюзорного мира, который уже наметил очертания реального. И тут иллюзия реального моментально разрушается, обнажая парадоксальность и неправдоподобность сконструированного Годаром мира. Годар о своём фильме: «На последнем дыхании» - фильм, где все позволено. Это было заложено в самой его природе. Что бы люди ни делали, все могло войти в фильм», «Я хотел также создать впечатление, что киноприемы только что открыты или в первый раз прочувствованы». Камера в этом фильме такая же беспринципная и легкомысленная, как главный герой: она снимает идущего по дороге Мишеля из окон машины или резко сверху, как будто бы подглядывает за своим героем, или со спины. А Мишель выбегает из машины и задирает юбку незнакомой проходящей дамочке. Даже смерть Мишеля не кажется трагичной. Раненый в спину, он долго бежит по дороге, опирается на припаркованные машины, мимо него проходят люди, не обращая на него никакого внимания. Потом лежит и, умирая, кривляется. Говорит Патриции, сдавшей его полиции: «Ты и вправду гадкая». «Гадкая», переняв жест Мишеля, обводит контур губ. Отворачивается. Fin.