Midsommar
Один день слез, один день принятия, а сегодня день был страшен.
Но мне тяжело, что я думала больше всё-таки о том, можно ли будет просить здесь убежища и не возвращаться.
Праздник летнего солнцестояния был полон солнца, людей, собачек, танцев вокруг шеста midsommarstången, разговоров. Никогда столько не говорила.
Снова, как каждый июнь, понимаю, что мир полон мужчин, из которых можно выбрать своего мужа.
Но можно и не делать этого.
Вчера мы шли вечером вместе с юным 19-летним американцем Ханной, одетым в короткое жёлтое платье, и несли наши салаты на праздничный стол Midsommar potluck dinner, а Вероника видела их с мамой, и махала, и мама даже что-то сказала про нас, вот девушки наши идут, но я не видела их в упор. И не слышала. Переживала, когда Вероника рассказала, и продолжаю переживать.
Может, Бог взял меня за руку и увел дальше, чтобы я простилась с былым. Ведь ничего нельзя сделать, если ты не можешь уже при человеке есть, не можешь при нём говорить, не хочешь касаться его и не можешь сделать так, чтобы он слушал тебя.
Сегодня мог быть наш август 1991, но не стал.