Вера Камша. «Зимний излом». Том 1. Из глубин.
Про саму книгу писать, мне кажется, смысла нет :). Я, наверно, не могу себе представить живого человека, которому три предыдущие тома цикла понравились, а этот он читать не стал. Или, наоборот, - чтобы тот, кто отложил «Отблески Этерны» в самом начале, прочитав мой LJ, схватился сразу бы за третий том.
Скажу только, что я как читал Веру Камшу с огромным удовольствием, так и читаю. Помимо всех прочих достоинств романов, для меня очень ценно, что каждый следующий кажется лучше, а не хуже предыдущего. Какие-то куски мне читать было более интересно (про все перипетии вокруг коронации), какие-то - менее (мне показалось, что морское сражение заняло непропорционально много места), но в целом книга получилась отличная! Да, и очень советую любителям творчества Камши почаще читать форум у неё на сайте - я вот заглянул, и с ужасом увидел, что тех героев, которые мне казались весьма положительными, народ считает сильно отрицательными. И что вообще половину описанного в «Отблесках Этерны» я понял неправильно :). Зато после этого я значительно лучше понимаю фразу из её дневника: «ЭКСМО опять издало десятка два вариантов ЗИ, причем я приложила руку только к одной версии».
Но я, собственно, хотел написать не об этом. Мне от книге к книге всё интереснее становится следить за тем, как Камша решает проблему… даже не знаю, как её назвать… наверно, «проблему самоопределения». Не в плане понятий чести и подлости - здесь, пожалуй, меня ничего не смущает, а в плане какой стране служить и за какого государя жизнь сложить.
Эта проблема, конечно, в немалой степени завязана на восприятие её героями терминов «страна» и «государь». Восприятие это показалось мне весьма любопытным: при том, что историю Камша прекрасно знает (то есть случайный анахронизм, мне кажется, здесь исключён), соотношение между этими двумя понятиями в романах абсолютно современное. Насколько мне помнится, в ту эпоху, которая примерно соответствует описанному у Камши, понятия «патриотизма» и в помине не было, а слово «патриот» в современном значении только-только появлялось. Люди чаще всего ощущали свою общность не с населением страны в целом, а, в лучшем случае (за немногими исключениями) с населением части этой самой страны, и считали себя не столько, условно говоря, французами или испанцами, сколько бретонцами, провансальцами, арагонцами и т.д. Дворянская же верность была верностью не столько даже стране, сколько государю (на «Три мушкетёра» ориентироваться здесь невозможно ибо написаны они были, как известно, не в XVII веке).
В цикле «Отблески Этерны» акценты неуловимым образом смещаются. О верности государю и присяге речь идёт - и немало идёт этой речи. Но при этом перед читателем ставится (передо мной, по крайней мере, он встал) вопрос: что лучше (важнее, правильнее, порядочнее) - служить бездарному и амёбообразному потомку узурпатора или попытаться вернуть трон законному королю. Да, несомненно, постепенно выясняется, что «законный» король - никакой не законный, а потомок «узурпатора» - хотя сам прав на престол, похоже, не имеет, - потомок никакого не узурпатора, а самого что ни на есть законного короля. Мораль на заднем плане очевидна: историю столь часто переписывают, что судить о таких вещах трудно. Но есть и проблема нравственного выбора на первом плане, и она совершенно другая: что делать, если, служа бездарности, служишь своей стране, а вступая с бездарностью в войну, - оказываешься на стороне врагов этой страны и вынужден прибегнуть к их помощи?
Оставим в стороне определённую, как мне видится, анахроничность этого вопроса. Любопытно другое: Вера Камша решает этот вопрос однозначно: главное - это служить своей стране, а уж кто там сидит на троне - дело десятое. Но для подтверждения этого тезиса приводится столько доказательств, что он невольно начинает вызывать сомнения. Хотя бы по старому, ещё советскому афоризму: «Всем известные, хорошо проверенные факты не подтвердились».
Моральная оценка «узурпатора» и «законного короля» по ходу цикла должна измениться у читателя на прямо противоположную. Нынешнему потомку «узурпатора» служат люди, которые не могут не вызывать симпатии: Алва, Дорак, Савиньяки (большая часть Манриков и иже с ними не в счёт, поскольку они будут служить любому режиму). И, напротив, благородному делу восстановления старой династии служат люди довольно ограниченные и не очень-то, в конечном счёте, приятные - начиная от самого Альдо и заканчивая агарисскими эмигрантами. Два единственных исключения из этого правила - Матильда и Эпине, но они оба изо всех сил пытаются предотвратить реставрацию Раканов. Очень показательна в этом плане фигура Окделла: пока он служит Алве (то есть, своей стране), он вызывает симпатию, как только окончательно переходит на сторону Раканов (пусть даже Штанцлер явно выполняет не их распоряжения) - антипатию, переходящую в раздражение.
И так чем дальше, тем больше. К «Зимнему излому», мне кажется, для описания этого противостояния у автора уже вообще не остаётся других красок, кроме чёрной и белой. Всё больше хороших, отважных, умных, добрых людей включаются в бой за свою страну. И наоборот - как же становятся отвратительны вернувшиеся из эмиграции борцы за реставрацию былой династии: глупые, жадные, непорядочные.
Всё это убеждает, затягивает. Но через эту очень убедительную картинку пробивается вот какой вопрос: не заставляет ли нас автор сделать «правильный» выбор, действуя не столько логически, сколько исходя из личных качеств сторонников той и другой стороны? Что было бы, если бы Алва оказался лидером борцов за реставрацию? Разве это невозможно? Да, он не стремится к власти, но он всю дорогу сражается за «правое дело». Что было бы, если бы Альдо не оказался нарциссичным болваном? Разве претендент на престол обязан быть идиотом? Разве не может он быть дальновидным, благородным, семи пядей во лбу? Разве Раканы оказались в эмиграции от хорошей жизни? И таких вопросов можно задать тридцать три миллиона. Стоит лишь по другому подобрать персонажей, по иному развернуть сюжет, и картинка в калейдоскопе сложится совсем иная.
Но можно ведь пойти ещё дальше и задаться другим вопросом: не сформировано ли у автора отношение к патриотизму, эмиграции, верности Отечеству и прославлению его защиты сугубо событиями XX века? И не уместно ли тогда будет и мне обратиться к параллелям? Разве те, кто оказался в эмиграции после октября 1917 года - сплошь прихлебатели и приживалы? Разве у них был большой выбор? И разве ситуация не оказывается более или менее очевидной только если взять всего лишь один эпизод из этого долгого XX века - тот, что получил название Великой Отечественной? А вот на финской войне, на ней кого надо было защищать? В какой мере войны, в которых участвовал СССР, были абсолютно рукотворны - начиная с польской и заканчивая афганской? Да и если брать Великую Отечественную, везде ли там ясность? С необходимостью защиты Отечества - да, конечно. А с необходимостью защиты Отечества с этими полководцами? А с необходимостью защиты Отечества с этим лидером - с тем самым, который упорно и методично усиливал Германию, то есть того самого страшного врага? Будет ли ясность тут? Каждый народ имеет то правительство, которое он заслуживает? Или правительство всё же можно поменять?
Оллария у Камши отнюдь не угрожает соседям - это они ей угрожают. Девиз Олларии, который легко прочитывается за всеми её войнами: «Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим». Всё так. А если показать, что это она, Оллария с первых дней своего существования стремится свергнуть окрестных государей, финансирует оппозицию, отказывается отдавать долги, перековывает орала на мечи и открыто угрожает всему миру? Изменится ли картинка тогда?
Резюме здесь нет и быть не может, кроме одного: мне будет жаль, если мои размышления примут за хулу роману. Это не она :). Просто такая уж традиция на Руси сложилась, что роман должен заставить читателя задуматься о чём-то, что автору кажется важным. Вот я и задумался…
Скажу только, что я как читал Веру Камшу с огромным удовольствием, так и читаю. Помимо всех прочих достоинств романов, для меня очень ценно, что каждый следующий кажется лучше, а не хуже предыдущего. Какие-то куски мне читать было более интересно (про все перипетии вокруг коронации), какие-то - менее (мне показалось, что морское сражение заняло непропорционально много места), но в целом книга получилась отличная! Да, и очень советую любителям творчества Камши почаще читать форум у неё на сайте - я вот заглянул, и с ужасом увидел, что тех героев, которые мне казались весьма положительными, народ считает сильно отрицательными. И что вообще половину описанного в «Отблесках Этерны» я понял неправильно :). Зато после этого я значительно лучше понимаю фразу из её дневника: «ЭКСМО опять издало десятка два вариантов ЗИ, причем я приложила руку только к одной версии».
Но я, собственно, хотел написать не об этом. Мне от книге к книге всё интереснее становится следить за тем, как Камша решает проблему… даже не знаю, как её назвать… наверно, «проблему самоопределения». Не в плане понятий чести и подлости - здесь, пожалуй, меня ничего не смущает, а в плане какой стране служить и за какого государя жизнь сложить.
Эта проблема, конечно, в немалой степени завязана на восприятие её героями терминов «страна» и «государь». Восприятие это показалось мне весьма любопытным: при том, что историю Камша прекрасно знает (то есть случайный анахронизм, мне кажется, здесь исключён), соотношение между этими двумя понятиями в романах абсолютно современное. Насколько мне помнится, в ту эпоху, которая примерно соответствует описанному у Камши, понятия «патриотизма» и в помине не было, а слово «патриот» в современном значении только-только появлялось. Люди чаще всего ощущали свою общность не с населением страны в целом, а, в лучшем случае (за немногими исключениями) с населением части этой самой страны, и считали себя не столько, условно говоря, французами или испанцами, сколько бретонцами, провансальцами, арагонцами и т.д. Дворянская же верность была верностью не столько даже стране, сколько государю (на «Три мушкетёра» ориентироваться здесь невозможно ибо написаны они были, как известно, не в XVII веке).
В цикле «Отблески Этерны» акценты неуловимым образом смещаются. О верности государю и присяге речь идёт - и немало идёт этой речи. Но при этом перед читателем ставится (передо мной, по крайней мере, он встал) вопрос: что лучше (важнее, правильнее, порядочнее) - служить бездарному и амёбообразному потомку узурпатора или попытаться вернуть трон законному королю. Да, несомненно, постепенно выясняется, что «законный» король - никакой не законный, а потомок «узурпатора» - хотя сам прав на престол, похоже, не имеет, - потомок никакого не узурпатора, а самого что ни на есть законного короля. Мораль на заднем плане очевидна: историю столь часто переписывают, что судить о таких вещах трудно. Но есть и проблема нравственного выбора на первом плане, и она совершенно другая: что делать, если, служа бездарности, служишь своей стране, а вступая с бездарностью в войну, - оказываешься на стороне врагов этой страны и вынужден прибегнуть к их помощи?
Оставим в стороне определённую, как мне видится, анахроничность этого вопроса. Любопытно другое: Вера Камша решает этот вопрос однозначно: главное - это служить своей стране, а уж кто там сидит на троне - дело десятое. Но для подтверждения этого тезиса приводится столько доказательств, что он невольно начинает вызывать сомнения. Хотя бы по старому, ещё советскому афоризму: «Всем известные, хорошо проверенные факты не подтвердились».
Моральная оценка «узурпатора» и «законного короля» по ходу цикла должна измениться у читателя на прямо противоположную. Нынешнему потомку «узурпатора» служат люди, которые не могут не вызывать симпатии: Алва, Дорак, Савиньяки (большая часть Манриков и иже с ними не в счёт, поскольку они будут служить любому режиму). И, напротив, благородному делу восстановления старой династии служат люди довольно ограниченные и не очень-то, в конечном счёте, приятные - начиная от самого Альдо и заканчивая агарисскими эмигрантами. Два единственных исключения из этого правила - Матильда и Эпине, но они оба изо всех сил пытаются предотвратить реставрацию Раканов. Очень показательна в этом плане фигура Окделла: пока он служит Алве (то есть, своей стране), он вызывает симпатию, как только окончательно переходит на сторону Раканов (пусть даже Штанцлер явно выполняет не их распоряжения) - антипатию, переходящую в раздражение.
И так чем дальше, тем больше. К «Зимнему излому», мне кажется, для описания этого противостояния у автора уже вообще не остаётся других красок, кроме чёрной и белой. Всё больше хороших, отважных, умных, добрых людей включаются в бой за свою страну. И наоборот - как же становятся отвратительны вернувшиеся из эмиграции борцы за реставрацию былой династии: глупые, жадные, непорядочные.
Всё это убеждает, затягивает. Но через эту очень убедительную картинку пробивается вот какой вопрос: не заставляет ли нас автор сделать «правильный» выбор, действуя не столько логически, сколько исходя из личных качеств сторонников той и другой стороны? Что было бы, если бы Алва оказался лидером борцов за реставрацию? Разве это невозможно? Да, он не стремится к власти, но он всю дорогу сражается за «правое дело». Что было бы, если бы Альдо не оказался нарциссичным болваном? Разве претендент на престол обязан быть идиотом? Разве не может он быть дальновидным, благородным, семи пядей во лбу? Разве Раканы оказались в эмиграции от хорошей жизни? И таких вопросов можно задать тридцать три миллиона. Стоит лишь по другому подобрать персонажей, по иному развернуть сюжет, и картинка в калейдоскопе сложится совсем иная.
Но можно ведь пойти ещё дальше и задаться другим вопросом: не сформировано ли у автора отношение к патриотизму, эмиграции, верности Отечеству и прославлению его защиты сугубо событиями XX века? И не уместно ли тогда будет и мне обратиться к параллелям? Разве те, кто оказался в эмиграции после октября 1917 года - сплошь прихлебатели и приживалы? Разве у них был большой выбор? И разве ситуация не оказывается более или менее очевидной только если взять всего лишь один эпизод из этого долгого XX века - тот, что получил название Великой Отечественной? А вот на финской войне, на ней кого надо было защищать? В какой мере войны, в которых участвовал СССР, были абсолютно рукотворны - начиная с польской и заканчивая афганской? Да и если брать Великую Отечественную, везде ли там ясность? С необходимостью защиты Отечества - да, конечно. А с необходимостью защиты Отечества с этими полководцами? А с необходимостью защиты Отечества с этим лидером - с тем самым, который упорно и методично усиливал Германию, то есть того самого страшного врага? Будет ли ясность тут? Каждый народ имеет то правительство, которое он заслуживает? Или правительство всё же можно поменять?
Оллария у Камши отнюдь не угрожает соседям - это они ей угрожают. Девиз Олларии, который легко прочитывается за всеми её войнами: «Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим». Всё так. А если показать, что это она, Оллария с первых дней своего существования стремится свергнуть окрестных государей, финансирует оппозицию, отказывается отдавать долги, перековывает орала на мечи и открыто угрожает всему миру? Изменится ли картинка тогда?
Резюме здесь нет и быть не может, кроме одного: мне будет жаль, если мои размышления примут за хулу роману. Это не она :). Просто такая уж традиция на Руси сложилась, что роман должен заставить читателя задуматься о чём-то, что автору кажется важным. Вот я и задумался…