молочные корочки
Одна знакомая выразила восхищение моим состоянием в беременность: ей показалось, я была сама безмятежность и уверенность в себе. Я с трудом припоминаю, действительно, так и было. Я казалась себе самим совершенством. Только в беременность мое отражение в зеркале нравилось мне всегда! По крайней мере в последних двух триместрах - точно. Я почему-то не боялась за ту, что сидела внутри. Точнее так: я была в ней уверена. В ЖК я слыхала как беременные делились страхами: то тут у них прижмет, то там напряжется. Я все это считала частью природного замысла в который лучше не вмешивать врачей. Хотя помню на 30-й неделе мне узистка сказала неприятную вещь, что у ребенка какие-то слишком расширенные области в мозгу. Но перепроверять через неделю я не поехала, рассудив, что человек не способен управлять столь тонким процессом, а природа, если ей не мешать, сделает все по высшему разряду.
Это было сладкое-сладкое спокойствие. И оно продолжалось вплоть до родов.
А вместе с дочерью родилось беспокойство. Вначале мне казалось, что его источник - сами стены роддома, где я изнывала точно дикое животное в клетке, выставленное на показ тупой и беспощадной публике. Мне казалось, что меня отравляет атмосфера, все - от зав детским отделением до последней технички знали КАК я должна относиться к ребенку и ни одна из версий их не совпадала с моей. «Что ты ходишь с ней, пусть проорется», «Ребенок голоден, его нужно допоить водой» - и тд.
Когда я вернулась домой стало легче. Но полного облегчения не пришло. Увы, вовсе не в роддоме было дело.
Первые ночи я просыпалась и прислушивалась к ее дыханию.
На столе у меня лежали три книги, в которых я то и дело справлялась о том, в норме ли то, что с нами происходит. Потом я еще четвертую нашла.
В первые дни я часто наклонялась над ней, спящей, щупала ее, размышляя - не пора ли будить, может, она голодная?
Не замерзла ли? Ой! Перегрелась!
Я вовсе не была уверена в том, что моя собственная физиология меня не подводит и немало времени провела в пугающих мыслях, что лохии у меня что-то затянулись.
А когда у Агаты в начале октября началось акне новорожденных, которое только сейчас сходит на нет, это дало мне повод обвинять себя в неправильном питании и добавило тревог.
Недавно я в целях самопсихотерапии написала список: «ужасы первых месяцев». Там несколько тетрадных страниц.
Первым пунктом стоят акне новорожденных и себорейный дерматит.
Что нужно для счастья молодой маме?
Выключить мозг.
И Агата с этим успешно справляется. После нескольких вечерних концертов, плавно перетекающих в ночные, уставшая и вымотанная мать впадает во что-то типа нирваны: сплю дневные сны с Агатой, замедляюсь настолько, что хватает меня только на любование дочерью, ее кормление, высаживание, да собственное питание. И в такие дни у нас - идиллия. Я полностью доверяю дочке, она - мне. И тогда себорейный дерматит превращается в молочные корочки - это название подсказала Лора (мама одного милого четырехлетнего Дениса). Замечательное, мамское название. Уютное и доброе. Акне так и остается акне, но становится не страшнее корочек - еще один естественный процесс. Так организм приспосабливается жить отдельно от мамы.
Когда Агате исполнится три месяца… или когда работа ее жкт наладится я, возможно, пойму, как доходить до этой нирваны самостоятельно.
Фотографии в альбоме «Агата», автор bebe-silva на Яндекс.Фотках
Это было сладкое-сладкое спокойствие. И оно продолжалось вплоть до родов.
А вместе с дочерью родилось беспокойство. Вначале мне казалось, что его источник - сами стены роддома, где я изнывала точно дикое животное в клетке, выставленное на показ тупой и беспощадной публике. Мне казалось, что меня отравляет атмосфера, все - от зав детским отделением до последней технички знали КАК я должна относиться к ребенку и ни одна из версий их не совпадала с моей. «Что ты ходишь с ней, пусть проорется», «Ребенок голоден, его нужно допоить водой» - и тд.
Когда я вернулась домой стало легче. Но полного облегчения не пришло. Увы, вовсе не в роддоме было дело.
Первые ночи я просыпалась и прислушивалась к ее дыханию.
На столе у меня лежали три книги, в которых я то и дело справлялась о том, в норме ли то, что с нами происходит. Потом я еще четвертую нашла.
В первые дни я часто наклонялась над ней, спящей, щупала ее, размышляя - не пора ли будить, может, она голодная?
Не замерзла ли? Ой! Перегрелась!
Я вовсе не была уверена в том, что моя собственная физиология меня не подводит и немало времени провела в пугающих мыслях, что лохии у меня что-то затянулись.
А когда у Агаты в начале октября началось акне новорожденных, которое только сейчас сходит на нет, это дало мне повод обвинять себя в неправильном питании и добавило тревог.
Недавно я в целях самопсихотерапии написала список: «ужасы первых месяцев». Там несколько тетрадных страниц.
Первым пунктом стоят акне новорожденных и себорейный дерматит.
Что нужно для счастья молодой маме?
Выключить мозг.
И Агата с этим успешно справляется. После нескольких вечерних концертов, плавно перетекающих в ночные, уставшая и вымотанная мать впадает во что-то типа нирваны: сплю дневные сны с Агатой, замедляюсь настолько, что хватает меня только на любование дочерью, ее кормление, высаживание, да собственное питание. И в такие дни у нас - идиллия. Я полностью доверяю дочке, она - мне. И тогда себорейный дерматит превращается в молочные корочки - это название подсказала Лора (мама одного милого четырехлетнего Дениса). Замечательное, мамское название. Уютное и доброе. Акне так и остается акне, но становится не страшнее корочек - еще один естественный процесс. Так организм приспосабливается жить отдельно от мамы.
Когда Агате исполнится три месяца… или когда работа ее жкт наладится я, возможно, пойму, как доходить до этой нирваны самостоятельно.
Фотографии в альбоме «Агата», автор bebe-silva на Яндекс.Фотках