Изначально монашество - это просто одинокая жизнь
Владимир Шолох
·
Изначально монашество - это просто одинокая жизнь, посвященная молитве и очищению себя ради Бога. Организация его в монастыри или ордена, возможно, и была оправданной поначалу, но история показывает, что впоследствии это послужило вырождению монашества в обособленную касту, члены которой даже внешне стали выделяться среди христиан: они носят особую одежду, живут в особых местах и претендуют на особый авторитет. Такому отслоению монашествующих от народа Божия поспособствовали и расхожие представления о них как о земных ангелах, как о людях особо близких к Богу и т.п. "Свет мирянам - иноки, свет инокам - ангелы". Неудивительно, что афонская монашеская республика претендует сегодня на роль Ватикана в православии в вопросах веры, нравственности и даже геополитики. Как же все это похоже на евангельских фарисеев с их особыми одеждами и особым же самомнением... Верно говорили некоторые исповедники веры ХХ века, что нынешнее монашество совершенно изжило себя как форма и что пора возвращаться к тому, с чего оно начиналось: к скромной одинокой жизни, посвященной Богу.
·
Изначально монашество - это просто одинокая жизнь, посвященная молитве и очищению себя ради Бога. Организация его в монастыри или ордена, возможно, и была оправданной поначалу, но история показывает, что впоследствии это послужило вырождению монашества в обособленную касту, члены которой даже внешне стали выделяться среди христиан: они носят особую одежду, живут в особых местах и претендуют на особый авторитет. Такому отслоению монашествующих от народа Божия поспособствовали и расхожие представления о них как о земных ангелах, как о людях особо близких к Богу и т.п. "Свет мирянам - иноки, свет инокам - ангелы". Неудивительно, что афонская монашеская республика претендует сегодня на роль Ватикана в православии в вопросах веры, нравственности и даже геополитики. Как же все это похоже на евангельских фарисеев с их особыми одеждами и особым же самомнением... Верно говорили некоторые исповедники веры ХХ века, что нынешнее монашество совершенно изжило себя как форма и что пора возвращаться к тому, с чего оно начиналось: к скромной одинокой жизни, посвященной Богу.