Ведь Бог велит пустить куда хочу
Приводит tapirr в net-granitsam (подписываемся, кстати)
Саратов
Прошедший снег над городом Саратов
Был бел и чуден. Мокр и матов.
И покрывал он деревянные дома
Вот в это время я сошел с ума...
Вот в это время с книгой испещренной
В снегах затерянный, самим собой польщенный
Я зябко вянул. В книгу мысли дул
Саратов город же взлетел-вспорхнул!
Ах город-город! Подлинный Саратов,
Ты полон был дымков и ароматов
И все под вечер заняли места
К обеденным столам прильнула простота...
А мудрость на горе в избушке белой
Сидела тихо и в окно глядела.
В моём лице отображался свет
И понял я - надежды больше нет.
И будут жить мужчины, дети, лица...
Больные все - не город, а больница.
И каждый жёлт и каждый полустёрт,
Ненужен и бессмыслен, вял, не горд.
Лишь для себя и пропитанья
Бегут безумные нелепые созданья
Настроивши машин железных
И всяких домов бесполезных
И длинный в Волге пароход -
Какой бессмысленный урод -
Гудит и плачет. Фабрика слепая
Глядит на мир, узоры выполняя
Своим огромным дымовым хвостом...
И всё воняет, и всё грязь кругом.
И белый снег не укрощён,
Протест мельчайший запрещён.
И только вечером из чашки
Пить будут водку замарашки
И сменят все рабочий свой костюм,
Но не сменить им свой нехитрый ум
И никогда их бедное устройство
Не воспитает в них иное свойство
Против сей жизни мрачной бунтовать
Чтобы никто не мог распределять
Их труд и время их "свободное",
Их мало сбросит бремя то народное.
И я один на город весь Саратов
- так думал он - а снег всё падал матов
- Зачем же те далёкие прадеды
Не одержали нужной всем победы
И не отвоевали юг для жизни?
Наверно трусы были. Кровь что брызнет
И потому юг у других народов
А мы живём - потомки тех уродов,
Отверженные все на север подались
И тайно стали жить... И ложились...
Так думал я и тёплые виденья
Пленив моё огромное сомненье
В Италию на юги увели
И показали этот край земли
Деревия над морем расцветая
И тонкий аромат распространяя
И люди босиком там ходят
Ины купаются, иные рыбу удят
Кто хочет умирать - тот умирает
И торговать никто не запрещает,
В широкополой шляпе проходить
И тут же на песке кого любить.
Спокойно на жаре едят лимоны
(они собой заполнили все склоны)
И открываешь в нужном месте нож -
Отрезал, ешь и денег не кладёшь.
А спать ты ночью можешь и без дома
И не нужны огромные хоромы,
И шуба не нужна от царских плеч,
И просто на землю можешь смело лечь
И спи себе. И ихо государство
Тебе не станет наносить удар свой...
Конечно та Италия была
Италия отлична пожилой
Она. Совсем другой страной была,
Совсем другой страной...
Я образ тот был вытерпеть не в силах,
Когда метель меня совсем знобила
И задувала в белое лицо.
Нет не уйти туда - везде кольцо!
Умру я здесь в Саратове в итоге.
Не помышляет здесь никто о Боге,
Ведь Бог велит пустить куда хочу,
Лишь как умру - тогда и полечу.
Меня народ сжимает - не уйдешь!
Народ! Народ! - Я более хорош,
Чем ты. И я на юге жить достоин!
Но держат все - старик, дурак и воин.
Все слабые за сильного держались
И никогда их пальцы не разжались...
И сильный был в Саратове замучен,
А после смерти тщательно изучен.
Эдуард Лимонов
1968
Саратов
Прошедший снег над городом Саратов
Был бел и чуден. Мокр и матов.
И покрывал он деревянные дома
Вот в это время я сошел с ума...
Вот в это время с книгой испещренной
В снегах затерянный, самим собой польщенный
Я зябко вянул. В книгу мысли дул
Саратов город же взлетел-вспорхнул!
Ах город-город! Подлинный Саратов,
Ты полон был дымков и ароматов
И все под вечер заняли места
К обеденным столам прильнула простота...
А мудрость на горе в избушке белой
Сидела тихо и в окно глядела.
В моём лице отображался свет
И понял я - надежды больше нет.
И будут жить мужчины, дети, лица...
Больные все - не город, а больница.
И каждый жёлт и каждый полустёрт,
Ненужен и бессмыслен, вял, не горд.
Лишь для себя и пропитанья
Бегут безумные нелепые созданья
Настроивши машин железных
И всяких домов бесполезных
И длинный в Волге пароход -
Какой бессмысленный урод -
Гудит и плачет. Фабрика слепая
Глядит на мир, узоры выполняя
Своим огромным дымовым хвостом...
И всё воняет, и всё грязь кругом.
И белый снег не укрощён,
Протест мельчайший запрещён.
И только вечером из чашки
Пить будут водку замарашки
И сменят все рабочий свой костюм,
Но не сменить им свой нехитрый ум
И никогда их бедное устройство
Не воспитает в них иное свойство
Против сей жизни мрачной бунтовать
Чтобы никто не мог распределять
Их труд и время их "свободное",
Их мало сбросит бремя то народное.
И я один на город весь Саратов
- так думал он - а снег всё падал матов
- Зачем же те далёкие прадеды
Не одержали нужной всем победы
И не отвоевали юг для жизни?
Наверно трусы были. Кровь что брызнет
И потому юг у других народов
А мы живём - потомки тех уродов,
Отверженные все на север подались
И тайно стали жить... И ложились...
Так думал я и тёплые виденья
Пленив моё огромное сомненье
В Италию на юги увели
И показали этот край земли
Деревия над морем расцветая
И тонкий аромат распространяя
И люди босиком там ходят
Ины купаются, иные рыбу удят
Кто хочет умирать - тот умирает
И торговать никто не запрещает,
В широкополой шляпе проходить
И тут же на песке кого любить.
Спокойно на жаре едят лимоны
(они собой заполнили все склоны)
И открываешь в нужном месте нож -
Отрезал, ешь и денег не кладёшь.
А спать ты ночью можешь и без дома
И не нужны огромные хоромы,
И шуба не нужна от царских плеч,
И просто на землю можешь смело лечь
И спи себе. И ихо государство
Тебе не станет наносить удар свой...
Конечно та Италия была
Италия отлична пожилой
Она. Совсем другой страной была,
Совсем другой страной...
Я образ тот был вытерпеть не в силах,
Когда метель меня совсем знобила
И задувала в белое лицо.
Нет не уйти туда - везде кольцо!
Умру я здесь в Саратове в итоге.
Не помышляет здесь никто о Боге,
Ведь Бог велит пустить куда хочу,
Лишь как умру - тогда и полечу.
Меня народ сжимает - не уйдешь!
Народ! Народ! - Я более хорош,
Чем ты. И я на юге жить достоин!
Но держат все - старик, дурак и воин.
Все слабые за сильного держались
И никогда их пальцы не разжались...
И сильный был в Саратове замучен,
А после смерти тщательно изучен.
Эдуард Лимонов
1968