Тех же «
Авиньонских барышень» рассматривают, как правило, в фокусе становящегося кубизма и тогда они оказываются «отправной точкой современного искусства. Впервые художник порывает с очевидным и создает новую живописную вселенную», - говорит Мари-Лаура Бернада, долгое время работавшая хранителем музея Пикассо.
(Он порывает с тем самым «очевидным», с которым и возникают всякие странности: его, например, упорно не узнает представитель какого-нибудь пралогического племени, затерявшегося в небольших островах Океании и украсившего собственные будни превосходными наскальными рисунками и ритуальными масками, так вдохновляющими самого Пикассо. Крокодил, нарисованный по всем правилам «классического искусства», крокодил-как-живой, остается совершенно неузнанным аборигенами. Они не видят на холсте никакого крокодила (как кошка не видит себя в зеркале).
Они обескуражены, когда им говорят: вот, посмотрите, крокодил. Специально суют им под нос холст с крокодилом. Похоже, и мы видим на холсте крокодила вовсе не глазами, а процедурами нашего мышления, очень конкретно заточенного, кстати. Так что в классической станковой живописи не больше очевидного, чем в пространстве и времени, этих якобы имманентных формах нашей чувственности, которые между тем однажды так откровенно - возникли).
Ирина Ескевич
Оптические манёврыв окрестностях Энштейна и Пикассо http://syncoptica.ru