суточная ходьба в Шато-Тьерри 25-26.03.17
Поучаствовала в эти выходные в суточной ходьбе в Шато-Тьерри (Франция). dao-nyxa здесь об этом немного написала, и сказала, что теперь и мне пора. Вот, рассказываю, но с длинной предысторией.
Здесь я писала о моих соревнованиях по ходьбе, увлечение которой началось осенью 2012 года.
Долгое время я воспринимала ходьбу как приятное дополнение к бегу, не очень затратное по деньгам (призовые на французских соревнованиях 24+ обычно окупают билеты во Францию, - правда, гостиницу уже не всегда). В Рубэ на 28 часов в сентябре 2015 года я ехала неохотно, не зная, что это будет последняя моя ходьба перед большим перерывом. Через два месяца после этого российским легкоатлетам запретили участие в соревнованиях. А я как раз попала в «черный список», потому что состою в сборной России по суточному бегу. Кроме меня, в этот список попал и Женя Шмалюк, который раньше тренировался у Чегина, а теперь успешно занялся сверхмарафонской ходьбой (2-е место в Рубэ-2015) и имел хорошие шансы на Париж-Эльзасе. В общем, нас с Женей отлучили от ходьбы, причем он до конца весны все надеялся на допуск к Эльзасу и тренировался. А остальные российские ходоки-сверхмарафонцы продолжали успешно выступать во Франции. В 2016-м на Париж-Эльзасе победила Ира Путинцева, которая за год до этого была второй после меня. А я начала очень скучать по ходьбе - по атмосфере на французских соревнованиях, по цветочным церемониям, а особенно по самим движениям при ходьбе, которые я не так давно постигла.
Мое неучастие в ходьбе удивительным образом совпало по времени с выходом из строя моего помощника Бернара. Еще на Рубэ-2015 в последние часы у него прихватило спину, и это повлекло за собой длительное лечение, включающее в себя 2 операции. Долгое время ему нельзя было стоять и ходить, и он почти все время лежал в постели. Мы с Алиной и Колей (моими помощниками на Париж-Эльзасе) как могли его поддерживали, но настроение у него было не ахти. Физическое состояние усугублялось его тоской по соревнованиям, на которых он помогал ходокам (в основном российским) уже много лет.
Только к осени 2016-го он немного оклемался, даже работу возобновил. И стал добиваться для меня разрешения на участие в соревнованиях.
В феврале он мне сообщил, что в Бурж на чемпионат Франции (25 февраля) мне нельзя, а в Шато-Тьерри (25 марта) - можно, потому что эти соревнования не подчиняются FFA (французской федерации ЛА). Но на Париж-Эльзас мне все равно будет нельзя, скорее всего. Я долго раздумывала, и все-таки решила поехать. Задачи себе поставила следующие:
1) не получить новых травм и не усугубить травму голеностопа с Ледового Шторма;
2) попасть на первое место в годовом рейтинге. Он составляется из 5 соревнований 24+, отборочных на Париж-Эльзас, и прошлые 2 года я была в нем первой. (Забегая вперед - сейчас мне это не удалось).
Первое, что я увидела в парижском аэропорту на экране своего телефона - смс от Air France о том, что мой багаж не доставлен. Надеясь, что это ошибка, я пошла искать наш багажный конвейер, который, судя по табло, имел номер 39. Но никто не знал, где он находится, а некоторые даже говорили, что такого нет. Наконец, одна сотрудница сказала, что багаж нашего рейса вообще не доставили. А потом другая тетенька объявила по-английски в мегафон, что пассажиров рейса из Ленинграда просят подойти оформить доставку багажа. Коллега исправила ее:
- Какой Ленинград? Петербург!
- Ну не важно, это где-то рядом, - ответила та.
Выяснилось, что багаж планируется доставить только через 2 дня, и я могу не успеть его получить до отлета обратно. Так что я указала свой питерский адрес. А пока написала своей жж-френдессе dao-nyxa, живущей в Париже, c которой мы как раз на следующий день собирались встретиться, с просьбой дать мне какой-нибудь одежды на соревнования.
Начали подтягиваться мои товарищи по рейсу. У всех были разные ситуации. Одна девушка ехала на следующий день в горы, и осталась без лыж и всего снаряжения. А некоторые, имея по два чемодана в ручной клади, переживали, что у них нет трех смен одежды для прогулок по Парижу.
Вдруг прибежали полицейские и стали всех нас выгонять в другое помещение. Оказалось, они нашли что-то подозрительное и собираются взрывать. Это затянулось еще на полчаса. В это время от встречающих нас отделяло стекло с дырками. И Бернар рассказал сотруднице, занимавшейся мною, что я прилетела на соревнования и теперь мне не в чем их идти. Та сказала, чтобы мы купили то, что нам нужно, и прислали чеки в Air France.
Наконец нас выпустили, и мы с Бернаром поехали в Шато-Тьерри. На нашем этаже в гостинице жили и Ира Путинцева с подругой Таней и давним помощником-бельгийцем Филиппом. Именно он много лет назад нашел ей спонсоров на Париж-Кольмар (ныне Париж-Эльзас), которые оплачивают пребывание на нем многочисленной команды поддержки и аренду нескольких машин.
Утром мы поехали в супермаркет покупать еду на дистанцию, а потом в «Декатлон» и «Интерспорт» - за одеждой и обувью. Не будучи уверенной, что Air France нам это оплатит, я старалась покупать самое дешевое. Все вместе: двое штанов, две футболки, топик, кофта, куртка, бафф, перчатки и кроссовки - обошлось в 130 евро.
Настя (dao-nyxa) уже ждала нас на площади около нашего тента, и мы с ней наконец «развиртуализировались». Она принесла много одежды, половину из которой я на всякий случай взяла, обещав передать на днях с Бернаром.
<Старт>
В 13.00 на главной площади Шато-Тьерри дали старт, и мы пошли. Впереди, как обычно, понесся Эдди Розе. Этот французский ходок прославился в 2013 году после фильма о Париж-Кольмаре (смотреть с 22.20 до конца). Там снято, как он трогательно доходит до финиша в Кольмаре последним, поддерживаемый беременной подругой. Зрителя впечатляет его сила воли при очевидном истощении физических сил. Но с тех пор на каждом старте мы наблюдаем одну и ту же картину: бешеную скорость в начале, умирание в середине и почти неизбежный сход. Правда, поскольку Эдди очень много стартует, иногда ему удается дойти до конца, и его личник на суточной ходьбе довольно высок: 210 км.
<Эдди вышел вперед>
Вначале я следила за километражом и скоростью по своим часам Suunto, но уже на первом круге (которые были по 1,5 км) заметила, что они врут процентов на 10 в большую сторону. Для экономии батареи я поставила там режим с редким опросом спутников, но, по логике вещей, он наоборот должен был уменьшать расстояние, срезая углы. К тому же, вскоре часы стали мне казаться тяжелыми, а рука под ними стала отекать, так что я их сняла и больше не надевала. За пройденным расстоянием было удобно следить на табло, стоящем около столиков с судьями и питанием во Дворце Спорта, по которому мы проходили на каждом круге.
<Табло на третьем часу>
Солнце жарило нещадно, но при этом был сильный ветер, сдувавший пластиковые ограды нам под ноги. На одних участках хотелось раздеться, другие - скорее пройти съежившись. Вскоре Бернару пришлось сбегать в аптеку за солнцезащитным кремом для меня, и я намазалась им прямо на ходу. Другие участники и помощники забавлялись, глядя на меня: мол, испугалась мартовского солнца! Но мне надоело сгорать каждый год.
Трасса шла все время вверх-вниз, а кроме того, на ней было очень много поворотов. Эти повороты я пыталась посчитать на протяжении многих часов, но доходила максимум до 5-го, а потом на что-то отвлекалась. Такое со мной бывало и при плавании: я все время сбивалась при подсчете бассейнов, которые проплыла. Не представляю, как некоторым это удается. Сейчас, вспомнив зрительно трассу в Шато-Тьерри, я насчитала на ней 15 поворотов, причем один из них - под острым углом. А еще она шла по городу, и попадались опасные не огороженные от машин участки. Обычно машин на них было мало, но уж если встречались, бывало не по себе. В этом плане в Рубэ и Бурже трасса куда лучше.
<Смотрю на табло>
Когда я в последний раз шла в Рубэ, директор Париж-Эльзаса Жан Сесийон посоветовал мне сильнее наклоняться вперед при ходьбе. Да и мне самой этого уже захотелось, потому что уже тогда начались проблемы со связками передней поверхности голеностопа. При наклоне тела вперед они меньше страдают. Зато, как я заметила в Шато-Тьерри, при таком положении практически исчезает вся техника ходьбы, которой я научилась 2,5 года назад - и работа бедрами, и прямые ноги. То есть именно те движения, по которым я так скучала во время отлучения меня от ходьбы, сейчас опять были мне недоступны. Более того, в первый день мне даже показали штрафную карточку за согнутое колено. (Их существует всего 2: за колено и за фазу полета. После третьей карточки - дисквалификация). И эффективность ходьбы упала, и нужные мышцы не были разработаны из-за почти полного отсутствия тренировок по ходьбе. Так что уже через несколько часов стало ясно, что первое место в рейтинге мне не светит. А в лучшем случае - первое на этих соревнованиях.
Главной соперницей мне казалась Ира Путинцева, но она была не в форме после недавней болезни, и в этот раз на сцену вышли Sylvie Maison и Christine David. Сильвия живет в Эльзасе, так что на Париж-Эльзасе финиширует практически дома. И каждый раз местная газета посвящает ей большую статью. Ни Сильвия, ни Кристина раньше меня не обгоняли, и я надеялась, что и в этот раз обойдется.
<на первом плане - Кристина>
К ночи Эдди Розе, как обычно, выдохся и стал отдыхать у себя в кемпинг-каре. Несколько раз он опять выходил на трассу, и все, кто был в лагере, начинали ему аплодировать, а потом почти каждый участник на трассе (и я в том числе) считал своим долгом его подбодрить. Но это ему мало помогало, и он опять останавливался, держался за заборы, просил чего-нибудь у помощников, и в конце концов сошел окончательно.
А у мужчин опять сменился лидер. После Эдди это был молодой Флориан Летурно, а теперь стал Мэтью Оливарес. Мэтью я ни разу не видела на трассе одного - он всегда шел в сопровождении помощника на велосипеде с какой-нибудь задорной музыкой. Мне порой было жалко, что я не могу за ним удержаться - это бы меня, наверно, взбодрило.
<Мэтью с помощником>
Сколько-то времени я шла просто глазея по сторонам и читая вывески, а иногда вообще без единой мысли в голове. Мне даже на табло было лень смотреть. Это идеальное состояние на сверхмарафоне - сродни трансу. Но потом я задумалась, почему не видно моих соперниц. Видимо, они были со мной в одном круге или максимум в соседнем, так что расслабляться не стоило. Обычно я себе даю задание - «засветить просвет» в несколько кругов, и потом разрешаю, например, сходить в туалет или переодеться. А тут этот самый «просвет» расти никак не хотел. Ночью я попросила у Бернара замерять на каждом круге время от меня до Сильвии, которая к тому моменту вышла на второе место и шла в двух с небольшим кругах от меня, и оно, вопреки моим ожиданиям, все сокращалось. Наконец, в какой-то момент я начала слышать за спиной женское дыхание. Проходя мимо Бернара, поняла по его взгляду, что это Сильвия и есть. Еще целый круг я шла быстро, не оглядываясь, и мне таки удалось ее сбросить. Потом уже и она направилась в туалет, и я решила, что можно отдохнуть.
<Сильви Мэзон идет в гору>
Утром мы несколько кругов прошли, болтая с Ирой Путинцевой. Интересно, что на более низкой скорости у меня сразу стали намечаться мозоли на подошвах, которых до сих пор не было (удачные кроссовки попались), возникли какие-то неведомые боли, а также стало клонить в сон. К счастью, нас вдруг обогнала Сильвия, и мне пришлось ускориться, чтобы восстановить прежний разрыв. Правда, в тот момент мне это счастьем не казалось.
<Ходим с Ирой>
Так мы и ходили до последнего часа, когда нас перевели на меньший круг, и только за полчаса до финиша я позволила Сильвии себя обогнать. Она шла в конце очень хорошо, стремясь, по ее словам, пройти как можно больше. А я опять пошла с Ирой, и финишировали мы вместе.
Кстати, именно этой ночью во Франции переводили часы на летнее время, так что закончили мы уже в 14 часов.
Вот тройка призеров у мужчин. Первые двое (Мэтью и Флориан) поставили здесь свои личные рекорды (198 и 196).
<Флориан, Мэтью и Седрик>
Через полтора часа было награждение. В этот раз организаторы устроили обидную дискриминацию: цветы вручили всем трем призерам-мужчинам, но только первой женщине (мне). Лучше бы наоборот. Ладно еще по призовым женщин обижать (у французов это в порядке вещей, как и у нас), но лишать их цветов…
<Женский подиум>
Но в целом - большое спасибо организаторам, что дали поучаствовать, Бернару за всегдашнюю заботливость и предупредительность, Сильвии - за борьбу, а Насте - за одежду, которая, к счастью, мне не пригодилась, и за интересный пост о соревнованиях.
Я прошла 169 км, что на 14 км хуже моего личника на суточной ходьбе (183). В общем зачете стала 7-й. А в годовом рейтинге среди женщин стала лишь третьей после англичанки и австралийки. Одно утешает - впереди всех француженок и россиянок).
Протокол здесь.
Годовой рейтинг здесь.
Интервью из Шато-Тьерри с Бернаром о том, как он мне помогает, взятое Отелло Спадари (на фр.яз). Там же есть ссылки и на другие его видео оттуда.
Все фотографии, использованные в посте, принадлежат Ги Дестре. Качество не очень, но лучше у меня нет.
Здесь я писала о моих соревнованиях по ходьбе, увлечение которой началось осенью 2012 года.
Долгое время я воспринимала ходьбу как приятное дополнение к бегу, не очень затратное по деньгам (призовые на французских соревнованиях 24+ обычно окупают билеты во Францию, - правда, гостиницу уже не всегда). В Рубэ на 28 часов в сентябре 2015 года я ехала неохотно, не зная, что это будет последняя моя ходьба перед большим перерывом. Через два месяца после этого российским легкоатлетам запретили участие в соревнованиях. А я как раз попала в «черный список», потому что состою в сборной России по суточному бегу. Кроме меня, в этот список попал и Женя Шмалюк, который раньше тренировался у Чегина, а теперь успешно занялся сверхмарафонской ходьбой (2-е место в Рубэ-2015) и имел хорошие шансы на Париж-Эльзасе. В общем, нас с Женей отлучили от ходьбы, причем он до конца весны все надеялся на допуск к Эльзасу и тренировался. А остальные российские ходоки-сверхмарафонцы продолжали успешно выступать во Франции. В 2016-м на Париж-Эльзасе победила Ира Путинцева, которая за год до этого была второй после меня. А я начала очень скучать по ходьбе - по атмосфере на французских соревнованиях, по цветочным церемониям, а особенно по самим движениям при ходьбе, которые я не так давно постигла.
Мое неучастие в ходьбе удивительным образом совпало по времени с выходом из строя моего помощника Бернара. Еще на Рубэ-2015 в последние часы у него прихватило спину, и это повлекло за собой длительное лечение, включающее в себя 2 операции. Долгое время ему нельзя было стоять и ходить, и он почти все время лежал в постели. Мы с Алиной и Колей (моими помощниками на Париж-Эльзасе) как могли его поддерживали, но настроение у него было не ахти. Физическое состояние усугублялось его тоской по соревнованиям, на которых он помогал ходокам (в основном российским) уже много лет.
Только к осени 2016-го он немного оклемался, даже работу возобновил. И стал добиваться для меня разрешения на участие в соревнованиях.
В феврале он мне сообщил, что в Бурж на чемпионат Франции (25 февраля) мне нельзя, а в Шато-Тьерри (25 марта) - можно, потому что эти соревнования не подчиняются FFA (французской федерации ЛА). Но на Париж-Эльзас мне все равно будет нельзя, скорее всего. Я долго раздумывала, и все-таки решила поехать. Задачи себе поставила следующие:
1) не получить новых травм и не усугубить травму голеностопа с Ледового Шторма;
2) попасть на первое место в годовом рейтинге. Он составляется из 5 соревнований 24+, отборочных на Париж-Эльзас, и прошлые 2 года я была в нем первой. (Забегая вперед - сейчас мне это не удалось).
Первое, что я увидела в парижском аэропорту на экране своего телефона - смс от Air France о том, что мой багаж не доставлен. Надеясь, что это ошибка, я пошла искать наш багажный конвейер, который, судя по табло, имел номер 39. Но никто не знал, где он находится, а некоторые даже говорили, что такого нет. Наконец, одна сотрудница сказала, что багаж нашего рейса вообще не доставили. А потом другая тетенька объявила по-английски в мегафон, что пассажиров рейса из Ленинграда просят подойти оформить доставку багажа. Коллега исправила ее:
- Какой Ленинград? Петербург!
- Ну не важно, это где-то рядом, - ответила та.
Выяснилось, что багаж планируется доставить только через 2 дня, и я могу не успеть его получить до отлета обратно. Так что я указала свой питерский адрес. А пока написала своей жж-френдессе dao-nyxa, живущей в Париже, c которой мы как раз на следующий день собирались встретиться, с просьбой дать мне какой-нибудь одежды на соревнования.
Начали подтягиваться мои товарищи по рейсу. У всех были разные ситуации. Одна девушка ехала на следующий день в горы, и осталась без лыж и всего снаряжения. А некоторые, имея по два чемодана в ручной клади, переживали, что у них нет трех смен одежды для прогулок по Парижу.
Вдруг прибежали полицейские и стали всех нас выгонять в другое помещение. Оказалось, они нашли что-то подозрительное и собираются взрывать. Это затянулось еще на полчаса. В это время от встречающих нас отделяло стекло с дырками. И Бернар рассказал сотруднице, занимавшейся мною, что я прилетела на соревнования и теперь мне не в чем их идти. Та сказала, чтобы мы купили то, что нам нужно, и прислали чеки в Air France.
Наконец нас выпустили, и мы с Бернаром поехали в Шато-Тьерри. На нашем этаже в гостинице жили и Ира Путинцева с подругой Таней и давним помощником-бельгийцем Филиппом. Именно он много лет назад нашел ей спонсоров на Париж-Кольмар (ныне Париж-Эльзас), которые оплачивают пребывание на нем многочисленной команды поддержки и аренду нескольких машин.
Утром мы поехали в супермаркет покупать еду на дистанцию, а потом в «Декатлон» и «Интерспорт» - за одеждой и обувью. Не будучи уверенной, что Air France нам это оплатит, я старалась покупать самое дешевое. Все вместе: двое штанов, две футболки, топик, кофта, куртка, бафф, перчатки и кроссовки - обошлось в 130 евро.
Настя (dao-nyxa) уже ждала нас на площади около нашего тента, и мы с ней наконец «развиртуализировались». Она принесла много одежды, половину из которой я на всякий случай взяла, обещав передать на днях с Бернаром.
<Старт>
В 13.00 на главной площади Шато-Тьерри дали старт, и мы пошли. Впереди, как обычно, понесся Эдди Розе. Этот французский ходок прославился в 2013 году после фильма о Париж-Кольмаре (смотреть с 22.20 до конца). Там снято, как он трогательно доходит до финиша в Кольмаре последним, поддерживаемый беременной подругой. Зрителя впечатляет его сила воли при очевидном истощении физических сил. Но с тех пор на каждом старте мы наблюдаем одну и ту же картину: бешеную скорость в начале, умирание в середине и почти неизбежный сход. Правда, поскольку Эдди очень много стартует, иногда ему удается дойти до конца, и его личник на суточной ходьбе довольно высок: 210 км.
<Эдди вышел вперед>
Вначале я следила за километражом и скоростью по своим часам Suunto, но уже на первом круге (которые были по 1,5 км) заметила, что они врут процентов на 10 в большую сторону. Для экономии батареи я поставила там режим с редким опросом спутников, но, по логике вещей, он наоборот должен был уменьшать расстояние, срезая углы. К тому же, вскоре часы стали мне казаться тяжелыми, а рука под ними стала отекать, так что я их сняла и больше не надевала. За пройденным расстоянием было удобно следить на табло, стоящем около столиков с судьями и питанием во Дворце Спорта, по которому мы проходили на каждом круге.
<Табло на третьем часу>
Солнце жарило нещадно, но при этом был сильный ветер, сдувавший пластиковые ограды нам под ноги. На одних участках хотелось раздеться, другие - скорее пройти съежившись. Вскоре Бернару пришлось сбегать в аптеку за солнцезащитным кремом для меня, и я намазалась им прямо на ходу. Другие участники и помощники забавлялись, глядя на меня: мол, испугалась мартовского солнца! Но мне надоело сгорать каждый год.
Трасса шла все время вверх-вниз, а кроме того, на ней было очень много поворотов. Эти повороты я пыталась посчитать на протяжении многих часов, но доходила максимум до 5-го, а потом на что-то отвлекалась. Такое со мной бывало и при плавании: я все время сбивалась при подсчете бассейнов, которые проплыла. Не представляю, как некоторым это удается. Сейчас, вспомнив зрительно трассу в Шато-Тьерри, я насчитала на ней 15 поворотов, причем один из них - под острым углом. А еще она шла по городу, и попадались опасные не огороженные от машин участки. Обычно машин на них было мало, но уж если встречались, бывало не по себе. В этом плане в Рубэ и Бурже трасса куда лучше.
<Смотрю на табло>
Когда я в последний раз шла в Рубэ, директор Париж-Эльзаса Жан Сесийон посоветовал мне сильнее наклоняться вперед при ходьбе. Да и мне самой этого уже захотелось, потому что уже тогда начались проблемы со связками передней поверхности голеностопа. При наклоне тела вперед они меньше страдают. Зато, как я заметила в Шато-Тьерри, при таком положении практически исчезает вся техника ходьбы, которой я научилась 2,5 года назад - и работа бедрами, и прямые ноги. То есть именно те движения, по которым я так скучала во время отлучения меня от ходьбы, сейчас опять были мне недоступны. Более того, в первый день мне даже показали штрафную карточку за согнутое колено. (Их существует всего 2: за колено и за фазу полета. После третьей карточки - дисквалификация). И эффективность ходьбы упала, и нужные мышцы не были разработаны из-за почти полного отсутствия тренировок по ходьбе. Так что уже через несколько часов стало ясно, что первое место в рейтинге мне не светит. А в лучшем случае - первое на этих соревнованиях.
Главной соперницей мне казалась Ира Путинцева, но она была не в форме после недавней болезни, и в этот раз на сцену вышли Sylvie Maison и Christine David. Сильвия живет в Эльзасе, так что на Париж-Эльзасе финиширует практически дома. И каждый раз местная газета посвящает ей большую статью. Ни Сильвия, ни Кристина раньше меня не обгоняли, и я надеялась, что и в этот раз обойдется.
<на первом плане - Кристина>
К ночи Эдди Розе, как обычно, выдохся и стал отдыхать у себя в кемпинг-каре. Несколько раз он опять выходил на трассу, и все, кто был в лагере, начинали ему аплодировать, а потом почти каждый участник на трассе (и я в том числе) считал своим долгом его подбодрить. Но это ему мало помогало, и он опять останавливался, держался за заборы, просил чего-нибудь у помощников, и в конце концов сошел окончательно.
А у мужчин опять сменился лидер. После Эдди это был молодой Флориан Летурно, а теперь стал Мэтью Оливарес. Мэтью я ни разу не видела на трассе одного - он всегда шел в сопровождении помощника на велосипеде с какой-нибудь задорной музыкой. Мне порой было жалко, что я не могу за ним удержаться - это бы меня, наверно, взбодрило.
<Мэтью с помощником>
Сколько-то времени я шла просто глазея по сторонам и читая вывески, а иногда вообще без единой мысли в голове. Мне даже на табло было лень смотреть. Это идеальное состояние на сверхмарафоне - сродни трансу. Но потом я задумалась, почему не видно моих соперниц. Видимо, они были со мной в одном круге или максимум в соседнем, так что расслабляться не стоило. Обычно я себе даю задание - «засветить просвет» в несколько кругов, и потом разрешаю, например, сходить в туалет или переодеться. А тут этот самый «просвет» расти никак не хотел. Ночью я попросила у Бернара замерять на каждом круге время от меня до Сильвии, которая к тому моменту вышла на второе место и шла в двух с небольшим кругах от меня, и оно, вопреки моим ожиданиям, все сокращалось. Наконец, в какой-то момент я начала слышать за спиной женское дыхание. Проходя мимо Бернара, поняла по его взгляду, что это Сильвия и есть. Еще целый круг я шла быстро, не оглядываясь, и мне таки удалось ее сбросить. Потом уже и она направилась в туалет, и я решила, что можно отдохнуть.
<Сильви Мэзон идет в гору>
Утром мы несколько кругов прошли, болтая с Ирой Путинцевой. Интересно, что на более низкой скорости у меня сразу стали намечаться мозоли на подошвах, которых до сих пор не было (удачные кроссовки попались), возникли какие-то неведомые боли, а также стало клонить в сон. К счастью, нас вдруг обогнала Сильвия, и мне пришлось ускориться, чтобы восстановить прежний разрыв. Правда, в тот момент мне это счастьем не казалось.
<Ходим с Ирой>
Так мы и ходили до последнего часа, когда нас перевели на меньший круг, и только за полчаса до финиша я позволила Сильвии себя обогнать. Она шла в конце очень хорошо, стремясь, по ее словам, пройти как можно больше. А я опять пошла с Ирой, и финишировали мы вместе.
Кстати, именно этой ночью во Франции переводили часы на летнее время, так что закончили мы уже в 14 часов.
Вот тройка призеров у мужчин. Первые двое (Мэтью и Флориан) поставили здесь свои личные рекорды (198 и 196).
<Флориан, Мэтью и Седрик>
Через полтора часа было награждение. В этот раз организаторы устроили обидную дискриминацию: цветы вручили всем трем призерам-мужчинам, но только первой женщине (мне). Лучше бы наоборот. Ладно еще по призовым женщин обижать (у французов это в порядке вещей, как и у нас), но лишать их цветов…
<Женский подиум>
Но в целом - большое спасибо организаторам, что дали поучаствовать, Бернару за всегдашнюю заботливость и предупредительность, Сильвии - за борьбу, а Насте - за одежду, которая, к счастью, мне не пригодилась, и за интересный пост о соревнованиях.
Я прошла 169 км, что на 14 км хуже моего личника на суточной ходьбе (183). В общем зачете стала 7-й. А в годовом рейтинге среди женщин стала лишь третьей после англичанки и австралийки. Одно утешает - впереди всех француженок и россиянок).
Протокол здесь.
Годовой рейтинг здесь.
Интервью из Шато-Тьерри с Бернаром о том, как он мне помогает, взятое Отелло Спадари (на фр.яз). Там же есть ссылки и на другие его видео оттуда.
Все фотографии, использованные в посте, принадлежат Ги Дестре. Качество не очень, но лучше у меня нет.