44-я пехотная дивизия. Боевые действия в январе - марте 1942 г. Перевод гешихта (I)
Любительский перевод гешихта 44-й пехотной дивизии за январь - март 1942 г. в качестве дополнения к боевым действия 7-й ТБр в январе 1942 г. и 133-й ТБр в январе - феврале 1942 г.; время в тексте исправлено с берлинского на московское. Страницы книги предоставлены ув. Денисом Голубевым (nordrigel).
Первые дни нового года привели к нескольким кадровым изменениям и наградам: полковнику доктору Байеру (Beyer), командиру 131-го пехотного полка, было поручено руководство 331-й пехотной дивизией. Полковник Айбль (Eibl), командир 132-го пехотного полка, получил Дубовые листья к Рыцарскому кресту и с 7 января перемещен в командный резерв OKH; его преемником стал подполковник Бегеманн (Begemann). Командование 131-м пехотным полком находилось до прибытия нового командира подполковника Поппинга (Poppinga) у старшего по службе командира майора Парпарта (Parpart). Полковник Бойе (Boje), командир 134-го пехотного полка, и фельдфебель Гофер (Hofer) были выделены Немецким крестом в золоте, а обер-лейтенант фон Ресторфф (Restorff), 131-й пехотный полк - через упоминание на доске почета. 96-й артиллерийский полк принял подполковник Петцольд (Petzholdt).
Все солдаты, особенно задействованные впереди пехотинцы, страдали от сильного холода. Одежда, рассчитанная на среднеевропейские погодные условия, никоим образом не соответствовала температуре -30 ° C. На устойчивых позициях, где посты часто могли быть заменены для обогрева, можно было в крайнем случае выдержать это. Иначе происходило на открытом воздухе при очень продолжительных операциях. Например, 1-я рота 131-го полка лейтенанта Нечански (Nechanski) успешно провела больший разведывательный удар и без существенных кровавых потерь, тем не менее, после ее возвращения примерно 30% участвующих солдат со значительными обморожениями вынуждены были идти в военный госпиталь. Тактически очень неблагоприятное протяжение переднего края 131-го пехотного полка вызывало большое беспокойство. Производились разведки на более благоприятных позициях на восточной окраине города Балаклея, а дивизия также снова подхватывала внесенное еще до рождества предложение на выравнивание линии фронта. Но только 8 января пришло сообщение штаба LI-го корпуса, что существует разрешение генерала-фельдмаршала на отмену переднего края от Савинцев в секторе Балаклея.
В течение 10 января командир дивизии с затронутыми этим командирами полков определил новый передний край, 1-й офицер дивизии установил соединение с соседним справа сектором южнее Донца, чтобы обеспечить стык с 188-м пехотным полком для запланированного выравнивания линии фронта. Там по утверждению тайной агентуры и простых агентов на 13/14 января предстояло вражеское наступление на Харьков, продолжался только прием правого фланга в ночь 11/12 января. Чтобы помешать русским обосноваться в оставленной местности, все жилье должно было быть разрушено, что не было возможно у 1-го батальона 131-го полка вследствие слишком тесного контакта с противником (с. 191).
3-й батальон 131-го полка направлен по обе стороны Ольховатки к обороне выдвинутых вперед позиций, чтобы 2-й батальон 131-го полка в северной части Балаклеи имел достаточно времени и возможности для занятия и устройства зимних позиций. В то время как в секторе 131-го пехотного полка враг поначалу не атаковал вперед, 13 января произошла атака на батальон Schida (2-й батальон 134-го полка). Кроме того русские от южной части Савинцев подошли с юга в соседнем справа секторе на Залиман. Подчиненный дивизии 1-й батальон 188-го пехотного полка самостоятельно атаковал 14 января у Залимана. К полудню проведенное против выдвинутых вперед позиций 3-го батальона 131-го полка вражеское наступление было успешно отбито.
15 января у соседа справа дошло до нового удара русских, который привел к потере батареи. По приказу штаба армии на 16 января была запланирована контратака 131-го пехотного полка для разгрузки соседа справа. Выдвинутый на Ольховатку 2-й батальон 131-го полка атаковал слева от 3-го батальона 131-го полка на Морозовку, который в свою очередь действовал через лес на Савинцы; 1-й батальон 131-го полка был выдвинут южнее Донца через Байрак на Красную Гусаровку, чтобы атаковать оттуда врага в Щуровке. Сначала атака проходила удовлетворительно до окраин Морозовки или Савинцев. Однако затем началась контратака сильных вражеских войск, которая привела оба батальона к опасности быть отрезанными. По приказу штаба дивизии они в предвечерний час отошли на выдвинутые вперед позиции у Ольховатки.
18 января произошло крупное наступление русских на стыке с соседом справа с прорывом там же; составлены донесения о потерях. Поэтому 44-й дивизии дан приказ атаковать для снятия нагрузки южнее Донца. 2 саперные роты и 2 эскадрона 44-го разведывательного батальона перешли для этого на южный берег. На участке дивизии атаки преимущественно происходили на выдвинутые вперед позиции 3-й роты 134-го полка (обер-лейтенант v. Huetz) в малой Морозовке. С помощью 1 направленной танковой роты враг отражен. Капитан Хайнцель (Heintzel, командир 1-го батальона 131-го полка) описал положение на новых позициях в Балаклее и операцию южнее Донца:
«Перед нами лежала протяженная, летом, пожалуй, болотистая, теперь глубоко-заснеженная долина Донца, на заднем плане которого тянулся на Савинцы лес. В нем находилась, лишая нас видимости, деревушка Ольховатка. Перед нами на опушке леса маленькая усадьба, которую мы окрестили "колхоз Нойманна" и который был занят теперь боевым охранением моего батальона (с. 192). Позади нас к северо-западу лежала деревушка Вербовка с огневыми позициями 2-й батареи 96-го артполка. Здесь штатный врач доктор Шольц (Scholz), наш старый батальонный врач еще с мирного времени, с его санитарной ротой обставил дивизионный медицинский пункт. К югу оттуда, между холмом Балаклея и пойменным лесом долины Донца растянувшаяся деревня Лагери. Здесь находились огневые позиции и обоз 1-й батареи 96-го артполка (обер-лейтенант барон v. d. Bahlen). На правом крыле моего батальона, по южной окраине Балаклеи, холм резко спускался к Донцу. Там лежала окруженная песчаными дюнами деревушка Пески. В ней 2 эскадрона 44-го разведывательного батальона прикрывали наш правый фланг. За ними, по ту сторону Донца, поднимался крутой холм с ветряной мельницей деревни Байрак».
Через несколько дней неожиданно прибыл новый приказ штаба дивизии:
Враг атаковал левый фланг 17-й армии южнее Савинцев. Положение у соседа справа критическое. Правый фланг 44-й пехотной дивизии нужно немедленно перенести на прежние позиции Савинцы - Морозовка. 131-му пехотному полку немедленно приступить к атаке, достигнуть и удерживать прежний передний край.
Для этого еще ночью подготовлены 2-й и 3-й батальоны. 2-й батальон должен был идти для прикрытия правого фланга на южный берег Донца через Пески - Байрак к лежащей юго-восточнее Донца деревне Красная Гусаровка и ждать там нового приказа.
1-й кавалерийский эскадрон 44-го разведывательного батальона (обер-лейтенант v. Hesse) был подчинен батальону, как и 1 отделение радиосвязи полкового взвода связи. При выступлении прибыла нижеследующая информация о противнике:
Русские к югу от Савинцев прорвались у 298-й пехотной дивизии и наступают на юго-запад. Враг примерно в 5 километрах южнее Савинцев захватил 1 батарею 298-го артполка. Затребована наивысшая поспешность!
Обер-лейтенант фон Гессе, который сообщил, что Красная Гусаровка не занята противником, отправился туда со своим эскадроном. 1-й батальон достиг этого населенного пункта с наступлением темноты и занял круговую оборону. Ночью радиограмма штаба полка вырвала батальон из сна: он получил команду зачистить ближайшую деревню ниже Донца Щуровку (примерно на полпути к Савинцам) от противника и держаться там при любых обстоятельствах (с. 193). Непроглядной ночью батальон продвинулся как можно ближе к деревне, чтобы ворваться неожиданно с рассветом. Солдаты сделали из простынь и нижнего белья примитивные зимние маскхалаты, которые превосходно маскировали. Когда на востоке забрезжил рассвет, 1-я рота под руководством ротного фельдфебеля Хиллера (Hiller) атаковала с запада. Второпях также теперь выступили основные силы батальона. Он должен был получить поддержку от 4-й роты, которая могла со своего возвышенного положения обстреливать всю деревенскую окраину. Однако от едкого холода все тяжелые пулеметы замерзли, а также отказывали метательные гранаты, так что атакующие довольно скоро остались лежать под оборонительным огнем русских. Росли потери. В ожесточенной борьбе погиб ротный фельдфебель Хиллер. Теперь юнкер фельдфебель Фарион (Fahrion) вел роту, которая в результате контратаки отступила до околицы деревни. Тем временем обер-лейтенант Barche и лейтенант Blume с их ротами продвинулись вперед, за ними следовали подразделения 4-й роты обер-лейтенанта Gerlach, в то время как кавалерийский эскадрон обер-лейтенанта фон Гессе с несколькими тяжелыми пулеметами 4-й роты оборонял холм. Смелый ассистент врача доктор Шмуттермайер (Schmuttermayer), который с пренебрежением к себе съехал с холма вниз на санях, смог спасти много раненых. Капитан Хайнцель сообщал об этом:
«Между тем в долине от Ольховатке к Щуровке довольно мирно подходила немецкая разведгруппа. Вопреки всем попыткам предостеречь ее сбиванием сигнальных ракет, знаками и криками, невозможно было отвести ее с ее маршрута. Таким образом мы вынуждены были бессильно смотреть, как они расстреливались русскими. Позже выяснилось, что это была разведгруппа 46-го противотанкового дивизиона, которая получила приказ установить контакт с батальоном».
Теперь батальон приготовился на достигнутой позиции к обороне. С 1 разведгруппой в полк был послан лейтенант v. Ascheberg, который сообщил после своего возвращения:
«Враг у 298-й пехотной дивизии продвигается далее вперед на запад и юго-запад. Атаки 2-го и 3-го батальонов на Морозовку и Савинцы были отражены с большими потерями. Обер-лейтенант Andrä, командир 8-й роты (пулеметы), погиб, лейтенант Kemmes, командир 7-й роты, ранен. Батальоны отходят обратно в Ольховатку» (с. 194).
Для 1-го батальона оставался приказ занять Щуровку и зачистить ее от противника, его сопровождали передовой наблюдатель 1-й батареи 96-го артполка и телефонное отделение с проволокой. В 20.00 он после короткого огневого налета артиллерии выступил. Однако, все было спокойно, враг оставил деревню. Теперь батальон провел несколько дней в этом населенном пункте. Было по-прежнему очень холодно. Из Балаклеи прибыли сани с продовольствием, оказали помощь раненым и вывезли их, так же и мертвых товарищей. Отошедший из находящегося перед деревней колхоза противник вскоре вернулся и проводил постоянно разведку. К этому прибавился вражеский артиллерийский обстрел, так что это становилось очень неприятно находиться на данных позициях. В то время как в течение дня было выставлено только несколько боевых подразделений прикрытия, ночью весь батальон находился в состоянии готовности. Для того, чтобы не замерзнуть, пулеметы должны были на нерегулярных промежутках открывать огонь в темноту. Кавалеристам удалось захватить нескольких русских транспортных средств обоза, которые мирно ехали по территории. Один из находившихся у 1-го батальона старших врачей из 1-й санитарной роты сконструировал сани в форме бани, чтобы можно было вывозить раненых под защитой от холода.
Между тем масштабное положение демонстрировало угрожающее изменение. 298-я пехотная дивизия справа была разбита, русские в ее секторе все быстрее продвигались вперед на запад. Их подвижные лыжные войска находились уже глубоко в тылу 17-й армии. Войска тыла 298-й дивизии находились в бою в Гусаровке, большой деревне у правого фланга дивизии; для их разгрузки генерал-лейтенант Зиберт отправил в Гусаровку боевую группу под руководством майора Leonhardt (командир 80-го саперного батальона). Но также и у Ольховатки, а также далее к северу при 132-м и 134-м пехотных полках наносились вражеские удары. 1 сильной группе даже удалось прорваться там и продвинуться вперед до Балаклеи; здесь находилась только лишь 11-я рота обер-лейтенанта Нойманна (Neumann), она смогла уничтожить противника у колхоза (с этого времени назван «колхоз Neumann») восточнее Балаклеи… (с. 195)
Позиции взяты обратно. Однако 1-й батальон смог лишь вернуться до Красной Гусаровки, чтобы оборонять эту деревню для поддержания соединения с боевой группой Леонгардта в Гусаровке. Когда эта боевая группа была там после тяжелой борьбы с вражескими танками уничтожена, 1-й батальон получил команду на отход к Балаклее. Дивизия имела для этого новую боевую группу под руководством подполковника Симона (Simon ; 68-я ПД), образованную из частей рассеянных 68-й и 298-й пехотных дивизий, а также из частей 132-го пехотного полка и направленную на угрожающий правый фланг на Байрак, однако, она не смогла удержать Байрак и вынуждена была снова возвращать населенный пункт следующим утром. Уже приготовившись к атаке, узнали, что противник ночью оставил населенный пункт. Остался только лишь печальный долг похоронить убитых. Уже следующим приказом боевая группа затребована обратно в Балаклею, где русские стояли уже в Лагерях. На марше солдаты себе должны были обтирать снова и снова лица снегом, чтобы избежать обморожений. Боевая группа, которая между тем была подчинена 131-му пехотному полку, прошла Пески, в котором занимал круговую оборону позади лесных засек и снежных валов 2-й самокатный эскадрон 44-го разведывательного батальона (командир ротмистр Birk), и вновь беспрепятственно отошла через Донец в Балаклею.
Спокойствия, однако, снова не наступило. Под командованием майора Parpart 1-й батальон 131-го полка, 2-й и 3-й батальон 132-го полка должны были немедленно снова выступить, чтобы выбить врага из Лагерей, в которых были уничтожены обозы и соответственно артиллерийские передки 44-го разведывательного батальона и 96-го артполка. При контратаке погиб командир 1-й батареи 96-го артполка обер-лейтенант барон v. d. Palen. Восточную часть места еще удерживали наши войска, находящиеся там 1-я санитарная рота 44-й дивизии и 2-я батарея 96-го артполка (обер-лейтенант Tüffers) сумели отразить наступление русских на север на Вербовку. При участии переброшенного своим ходом 37-мм противотанкового орудия 14-й роты, а также при огневом прикрытии 1-й батареи 96-го артполка все же удалось подойти к этому населенному пункту. Когда сопротивление противника все более ожесточилось, майор Parpart приказал прекратить атаку и удержать достигнутую позицию. Об этом капитан Heintzel писал в своем дневнике:
«Когда была ночь, друг и враг сидели в домах напротив друг друга и ожидали с нетерпением случай нанести удар далее. Несмотря на напряженную обстановку, мы добыли товаров маркитанта, которые русские захватили в Гусаровке и Лагерях и которые мы смогли теперь снова снять с многочисленных убитых и пленных, полюбовно» (с. 196).
После устройства минных заграждений в районе переправы через ручей у Ольховатки, которые позже вывели из строя основательное число русских танков, 131-й пехотный полк оставил в ночь на 19 января выдвинутые вперед позиции. 2-й и 3-й батальоны 131-го полка заняли новые позиции на восточной окраине Балаклеи. Командный пункт полка перешел от железнодорожной будки дома в Ольховатке в Балаклею. 1-й батальон 131-го полка и в дальнейшем оборонялся южнее Донца в не затронутой вражеским большим наступлением Красной Гусаровке.
19 января прибыл в качестве нового командира полка подполковник Poppinga. 21 января было отражено наступление с вражескими танками на левом фланге 131-го пехотного полка. 22 января шли сильные танковые удары на позиции 131-го пехотного полка на городской окраине Балаклеи. На юге русские захватили Байрак и нанесли удар от Меловой на Лагери. 23 января противник повторил и усиливал свой натиск особенно на юго-западе на Лагери, где оборонялись обоз 1-го батальона 131-го полка, а также 1-я батарея 96-го артполка. Ему удалось проникнуть в западную часть населенного пункта, а также отдельным вражеским танкам удалось прорваться с восточной части Балаклеи до центра Балаклеи. После того, как его пехота вследствие оборонительного огня не могла войти следом, русские снова отошли. 24 января враг снова атаковал на всем фронте 131-й полк и впервые в этом секторе применил «Органы Сталина». От Лагерей русские пробивались к железнодорожной линии, чем они угрожали единственной тыловой коммуникации полка на Вербовку. Истребители танков должны были принять на себя этот натиск. 131-й пехотный полк самостоятельно применил солдат обозов и полевых поваров, чтобы предотвратить просачивание от железнодорожных линий в западную часть Балаклеи. Во второй половине дня наконец-то прилетели «Штуки» против атакующего в восточной части Балаклеи, а также против его исходных позиций. Эта операция дала воздух тяжело притесняемым подразделениям. 25 января вражеские атаки ослабели. 1-му батальону 131-го полка вместе со 2-м и 3-м батальонами 132-го полка удалось выбить противника из Лагерей и продлить собственный фронт вплоть до леса к западу от этого места. Дивизия между тем вывела в лес южнее Андреевки на Донец поданные ей подкрепления.
26 января сильной атакой с танками на 2-й батальон 134-го полка в Яковенково противник занял эту деревню (с. 197). 27 января 131-й пехотный полк поддержал своего притесняемого соседа контратакой 6-й и 7-й рот 131-го полка во фланг противника. 1 88-мм зенитное орудие "убило" 12 вражеских танков в Яковенково. Попытка противника прорваться в секторе 131-го пехотного полка потерпела неудачу. Следующая попытка случилась у 134-го пехотного полка у Яковенково, но боевая группа Boje удержала населенный пункт.
Февраль принес полку трудные дни. Враг находился в Борщевое. Ледяной восточный ветер ревел на высотах на западном берегу реки Волосская Балаклейка. Дивизион наблюдения только на 1500 метров дистанции просматривал русских, на малых дистанциях друг от друга и с транспортными средствами марширующих по дороге из Бригадировки в Борщевое. Они успешно подавлены. Проводимое сильными войсками вражеское наступление 2 февраля было также своевременно обнаружено и разбито. В 2.30 3 февраля противник с артиллерийской поддержкой атаковал соседа слева (132-й пехотный полк). Одновременный удар против 134-го пехотного полка потерпел неудачу от сильного огня системы обороны. Таким образом дела шли теперь ежедневно. Выписка из боевого донесения «боевой группы Boje» передает внушительную обстановку тех дней:
«В ранние утренние часы 5 февраля враг снова начинает атаковать. против наших опорных пунктов. Около 07.00 наступление полностью отбито. В 10.00 противник идет сильными силами, разворачивается с северо-востока в западном направлении (1200 м севернее Яковенково). Большие скопления противника можно наблюдать в населенном пункте Таранушин. «Штуки», как и накануне, сегодня снова вмешиваются в наземный бой. Ревя, машины падают с неба. Пехотинцы забывают свое напряженное положение, зорко они наблюдают действия авиации и один говорит другому: «Это было потрясающе!» Так оно и было. Вражеский батальон был уничтожен, несколько вражеских орудий уничтожено».
В этой изнурительной борьбе Советам удалось 6 февраля временно ворваться в северную часть Яковенково. Но после того, как им на следующий день не дали развить оттуда успех, они попытались в другом пункте: с 1 лыжным батальоном им удалось тогда достигнуть дороги Балаклея - Яковенково и обосновываться в районе "стог соломы" (Strohschober). Они приготовились немедленно к обороне и угрожали этим теперь боевой группе Boje также с юга. Между тем предоставленный в распоряжение из резерва дивизии 2-й батальон 375-го полка майора Knetsch, позволил на следующий день внезапным ударом из южной части Яковенково выбить противника из вновь приобретенных им позиций и восстановить прежнее положение. Артиллеристы и пулеметчики работали лихорадочно и держали врага постоянно под огнем. 5 русских танков, которые попытались ворваться на позиции 8-й роты, были 1-й ротой 134-го полка при поддержке пулеметчиков и орудий ПТО принуждены к отходу, при этом часть атакующей пехоты уничтожена. Вследствие тяжелых потерь враг спокойно вел себя в течение последующих дней.
11 февраля, однако, он готовился к большому удару. Как в это утром туман рассеялся, боевое охранение поблизости от себя увидело, как развернувшаяся пехота при поддержке 11 танков (Т-34, «Клим-Ворошилов», 62 тонны, 150-мм орудие) подходит в больших промежутках. Эти танки взяли под огонь пулеметные и минометные позиции и расстреливали все. Находящиеся в опорном пункте 5 легких и тяжелых орудий ПТО открыли смертельный огонь. Со звонким пением отскакивали снаряды от гигантов, под огнем которых пали орудия и их прислуга. В течение этого времени враг обстреливал тяжелыми калибрами своей артиллерии также другие опорные пункты, вокруг которых возникло поле воронок больших размеров. После уничтожения опорного пункта 5 танков двинулись к следующим позициям и готовили им ту же самую судьбу; они были слишком сильны, чтобы можно было их остановить. В результате этого несколько опорных пунктов было оставлено и заняты новые позиции на окраине населенного пункта. Наши танки выступили в контратаку, все же и она оказалась безуспешной. Все опорные пункты попали в руки противника. Велено строить новые оборонительные позиции: на гребне высоты твердо к востоку от Яковенково и на окраине населенного пункта также с фронтом на восток, северо-восток, а также на север на окраине населенного пункта и на гребне высоты по обеим сторонами «мельницы Angerer», на юго-восток по окраине населенного пункта и возвышенности перед ним. С наступлением темноты положение было крайне критическое и еще напряженнее неизвестностью, что враг планировал дальше. Все же, ночь прошла спокойно.
Только утром 12 февраля около 11.30 вдруг внезапно за «мельницей Angerer» вынырнули 4 танка и обстреляли оттуда своими 76,2-мм пушками населенный пункт (с. 199). Удар наших танков, поддержанных артиллерией, вынудил их к отходу в направлении Таранушина. При этом артиллерийским прямым попаданием был убит командир 3-го дивизиона 96-го артполка майор Angerer, когда он корректировал огонь со своего наблюдательного пункта на «мельнице Angerer». К полудню теперь уже ежедневно проводимый по населенному пункту вражеский артобстрел перерос в ураганный огонь. После полудня в него включились залповые орудия, орудия ПТО и минометы. Между тем на командном пункте боевой группы Boje царила оживленная деятельность. Радисты и телефонисты выполняли свои обязанности, как будто бы этот вихрь не коснулся их. Оборона велась и планировалась отсюда.
Ночью русские неутомимо действовали своими разведгруппами против окраины населенного пункта, чтобы узнать самое слабое место сопротивления. В 06.30 они атаковали затем 1 батальоном, и им удалось проникнуть с громкими криками "Ура" до 250 метров в населенный пункт. Они дошли до командных пунктов полка и 1-го батальона, которые были размещены вместе. Здесь их атаковали работники штабов с командиром полка полковником Boje и остановили атаку прицельными выстрелами. Подразделения 2-й роты фельдфебеля Sperling, узнавав об опасности, выступили вместе с подразделениями 7-й роты 375-го пехотного полка (обер-лейтенант Jokisch) в контратаку. Дошло до ближнего боя, в котором русские уничтожены и затем в домах и подвалах населенного пункта ручными гранатами уничтожены гнезда сопротивления. Более 300 убитых осталось на улицах, 250 русских попало в плен.
(Продолжение в следующем посту. Ссылка на весь гешихт - Anton Schimak/Karl Lamprecht/Friedrich Dettmer: Die 44. Infanterie-Division. Tagebuch der Hoch- und Deutschmeister. - Wien: Austria Press, 1969.)