“Блестящий петербуржец» Илья
Еще одна история о "крутом" столичном жителе и "провинциалке". Сексуальная порочность, потоки обесценивания, "просто дружба" и не просто пинги, зализывание ран, продолжающееся и по сей день...
“Я родом из маленького городка Ленинградской области, из обычной, скромной семьи. В нашей семье нет мужчин - у меня не было ни отца, ни деда. Мама всё свое время уделяла работе, и я не могу сказать, что я была когда то с ней духовно близка и делилась своими переживаниями. Я всегда была очень скромной, зажатой, стеснительной. Возможно, именно потому, что я никогда не чувствовала чьей-то поддержки и защиты, я так легко угодила в этот капкан.
Когда мне было 18 лет, мы с мамой переехали в Санкт-Петербург, в унаследованную от бабушки квартиру. Я поступила в вуз, и в первую же неделю учебы на меня обратил внимание самый популярный мальчик нашей группы - Илья. Высокий, симпатичный, из довольно обеспеченной семьи. Коренной петербуржец. В нашем институте Илья нравился всем девушкам, все преподаватели женского пола его буквально обожали.
Он понравился мне с первого взгляда. Мы начали встречаться. В тот сентябрь всё было для меня новым и непривычным: шумный город, учеба в университете, первые отношения. Мы встречались утром, вместе ехали в универ, в универе сидели рядом на парах, держась за руки, а после учебы гуляли по паркам и много целовались. Я была безмерно, бесконечно счастлива!
В гостях у «голодранки»
Это длилось пару недель. Илья стал напрашиваться ко мне в гости. Приглашать его мне было стыдно: в квартире ободранные обои, ремонт ещё даже не начинался, жили мы бедно, я не могла особо его чем-то угостить. Тем не менее, в гости он напрашивался очень требовательно, и я сдалась.
С тех пор, как он побывал у меня дома, я стала часто слышать колкие замечания о моём уровне жизни. Он говорил это якобы сочувственно, но я видела в его глазах неприкрытое удовольствие от осознания собственного превосходства. Несмотря на это, ко мне домой мы стали ходить регулярно. Мама была на работе, а я не могла отказать любимому в том, чтобы побыть дома наедине, вместо того, чтобы слоняться по улицам или сидеть в кафе. Буквально за месяц моя влюбленность достигла максимальных размеров. У меня не было друзей, не было подруг, я не общалась с мамой, жила в чужом мне городе, у меня был только ОН.
Скоро я стала слышать насмешки Ильи в институте. Он довольно зло подшучивал над моей «провинциальностью», моей малой родиной. Делалось это напоказ, обязательно при посторонних. Я очень стеснялась, зажималась, комплексовала, хотя в нашей группе было много студентов не только из области, но и из более дальних регионов.
Вне института мы общались каждый день. И если поначалу мы вели диалог, он интересовался мной, моими интересами, моим прошлым, то потом, как-то незаметно у Ильи вошло в привычку рассказывать о себе и только о себе. О своей большой и дружной семье, где папа-бизнесмен, мама-целыми днями в салонах красоты, младший брат- в дорогой престижной гимназии, большая квартира и дорогая машина. При этом дома у Ильи за все три года этой истории я так и не побывала. Он так и не познакомил меня с родителями. Всё его личное пространство тщательно им охранялось, зато в моем доме он проверил каждую щель.
Я всё чаще ловила его насмешливый и снисходительный взгляд, стеснялась того, что на карманные расходы у меня почти не было денег, я не могла ходить на общие посиделки в кафе, которые регулярно устраивала наша группа.
И все равно, первый месяц отношений, если не считать унижений и насмешек касаемо моей бедности, я летала на крыльях любви. Я была уверена, что его шутки вовсе не злые, а справедливые, ещё бы, такой мальчик и снизошёл до меня! Илья был самым лучшим, красивым, умным, из другого, недоступного мне мира.
Я всё больше замыкалась в себе. Приходить с ним ко мне домой стало пыткой, я смущалась старых шкафов, простенького ноутбука. А он, видя моё смущение, всегда задавал вопросы в лоб: «а почему у тебя ноут - рухлядь такая? Ааа, ноут не твой, а мамин? А почему у тебя своего нет?» или «А почему вы такой дешевой зубной пастой пользуетесь? А почему мебель не меняете?»
Рядом с ним я теперь ходила как с собачка с хозяином, опустив глаза, лишний раз боялась услышать колкие насмешки. Если только он видел, что у меня хорошее настроение - всегда умел опустить на землю и поставить на место…
Я обижалась, но бросить его уже не могла. Я не представляла себя без него. С насмешками я смирилась.
«Романтичное» изнасилование
Ещё хуже все стало, когда у нас с ним случился секс. Естественно, произошёл он у меня дома. И это было в чистом виде изнасилование. Илья позиционировал себя как очень опытный молодой человек, у меня опыта не было совсем. В наш первый раз он был грубым, жёстким, даже жестоким и… прокусил мне клитор. Я рыдала от боли, а он смеялся и вытирал с губ кровь.
Естественно, ни о каком удовольствии с моей стороны и речи быть не могло. Он думал только о себе. Я же, в силу своей закомплексованности и неопытности списала всё на то, что я просто фригидная, что со мной что-то не так.
А Илья начал «закручивать гайки». Прочувствовав почву, на которой можно с успехом работать, он начал с утроенной силой указывать на то, что мы из разных социальных слоёв. Ко всему этому добавились рассказы о его бывших девушках. О том, какие они были красивые, богатые, раскованные в постели. Не орали, как истерички, от боли, а умели получать удовольствие.
Он начал обсуждать мою внешность, сравнивать меня с другими девушками. Оказалось, что мой рост (164 см) для девушки слишком маленький, что я почти карлик, что у меня нет талии, что рыжие волосы - это ужасно некрасиво, а то, что они ещё и вьются в кудри - это вообще уродство. Он создал передо мной некий идеальный собирательный образ того, какой должна быть девушка его мечты: высокая брюнетка со смугловатой кожей, с прямыми волосами и идеальным вкусом. Полная моя противоположность.
Я плакала, обижалась, просила расстаться. Каждый раз на просьбу оставить меня, раз я не такая, как ему надо, он делал обиженное лицо и пропадал. На день, два, неделю. То были "показательные порки". Мои комплексы развились до такой степени, что я не могла смотреть людям в лицо, не могла просто пройти по улице, не могла отвечать у доски перед публикой. Расставаться со мной Илья не желал, но всё чаще стал намекать, что отношения наши носят временный характер, что он до сих пор находится в поиске идеальной девушки, что у меня очень много соперниц, которые подходят ему гораздо больше, нежели я. Так продолжалось до Нового года.
Отдельно нужно сказать о том, что училась я отлично. Параллельно со своими уроками и домашними заданиями я выполняла заодно и его, помогала на семинарах, готовила к сессии.
К зимней сессии я была вымотана окончательно. Бесконечная вереница упреков, унижений, унизительный грубый секс, учёба и за себя и за него сделали свое дело. Я похудела с 50 до 45 кг, всё время плакала, ненавидела себя. Но я всё так же сильно продолжала его любить и восхищаться им, параллельно осознавая себя ничтожеством. Это сейчас я понимаю, что восхищаться было нечем - кроме дорогой одежды, понтов и грубого секса у него не было интересов. Ни учеба, ни книги, ни музыка, ни спорт.. Ничего. Еще была одна страсть - онлайн-игры. Ими он постепенно заменил наше общение и наши встречи.
Общаться мы стали по телефону. Строго час-два каждый вечер, перед сном. Он измывался надо мной до тех пор, пока я не начинала плакать. Стоило мне заплакать, как он невероятно воодушевлялся, клал трубку и отправлялся спать.
После зимней сессии, как раз к новогодним каникулам, он бросил меня в первый раз. Я плакала так, что полопались все сосуды в глазах, за каникулы с 45 кг я похудела до 40. На мне висела одежда, волосы выпадали клочьями. Глаза всегда были на мокром месте. Я шарахалась от людей, стала хуже учиться. По вечерам я писала ему длинные письма о моей к нему любви. Илья читал их, но никогда не отвечал. Максимум, что я получала в ответ на свои письма, в которых выворачивала наизнанку душу - это смайлик. Меня мучала страшная, невероятная ломка. Я не могла сидеть с ним в одной аудитории. Учеба сошла на нет - стало просто не до неё.
Однажды он позвонил. Сказал, что не видит во мне девушку, видит только друга. И предложил дружить. Естественно, я отказалась. Для меня это было пыткой.
Чтобы его не видеть, я стала пропускать занятия. Почти перестала есть. Мама пыталась узнать, что со мной, но я настолько замкнулась, что считала её посторонним человеком и ничего не объясняла.
Стань стервой
Через некоторое время Илья решил вернуться. Но поставил жесткие условия. Я должна быть каждый день разной, должна стать стервой, должна принимать его БДСМ-увлечения, должна сменить имидж… Должна стать другим человеком.
Но самым интересным условием было следующее - в институте мы не должны были общаться и даже здороваться. То есть, совершенно не замечать друг друга! Прозвучала даже такая фраза: «Понимаешь, мы видимся каждый день. Это убивает любовь. А если я увижу, что ты стала ледяной и недоступной стервой, наши отношения точно изменятся, и всё будет хорошо. Я буду тебя хотеть, как охотник хочет получить добычу. Впрочем, я не исключаю варианта, что мне станет скучно, и я сам к тебе подойду. Но ты ко мне первая - никогда».
Это было… нереально унизительно. Я пыталась сопротивляться, не общаться с ним и разрубить этот узел, но ломка по нему была сильной настолько, что я согласилась. Наверное, именно в тот момент он убил, сломал меня как личность.
Все однокурсники были уверены, что мы расстались. Он свободно на моих глазах флиртовал с другими девушками. А я ходила мимо него, а после учебы занималась с ним БДСМ-сексом. Ловила каждый его взгляд, каждое слово, как покорная рабыня. Он мог пропасть и не отвечать, игнорить меня неделями, но я к нему бежала по первому зову. В то же время он проверял все мои соцсети, мобильный телефон, мне запрещалось общаться с парнями, даже с одногруппниками.
Удовольствия от секса я по-прежнему не получала, но старалась ублажить его максимально, хотя бы в эти драгоценные минуты, когда меня допускали к телу. Все его фантазии и садистские наклонности, щипки, удары, боль, жестокость, я теперь воспринимала с восторгом. О своих желаниях я даже не задумывалась.
В таком режиме прошла зима и весна. Наступили летние каникулы. Я немного отоспалась, отъелась, стала приходить в себя. Его интерес ко мне сошёл на нет, он просто пропал. Я выплакала кажется все свои слезы и стала ВЫЗДОРАВЛИВАТЬ.
Словно почувствовав это, он вновь стал меня атаковать. Я не могла не отвечать ему. Я сдалась.
Он был готов возобновить отношения и снова поставил мне условия… много условий. Я не имела права по-прежнему общаться с мужской половиной, мне запрещалось носить юбки и платья, обтягивающие джинсы и открытую обувь, каблуки.
Он сразу оговорил, что отношения наши должны были закончиться к осени. Почему? Да ведь осенью придут новые, симпатичные первокурсницы, среди которых он будет искать себе пару. К тому же пошли разговоры о том, что он будет искать себе будущую жену-девственницу. А я… я так, порченный товар… Я снова согласилась со всеми этими условиями, я не могла без него дышать, я столько раз переступала через себя, что стало уже всё равно.
Осенью второго курса я начала задыхаться на нервной почве. Дошла до анорексии. Помочь мне выпутаться, поддержать, посоветовать - рядом не было никого… Он крутил романы, по-прежнему был звездой вуза, меня почти не замечал.
Но это на людях. А в интернете он атаковал меня, изливал душу, рассказывал о новых пассиях и требовал советов, потому что «ты-же-мой-друг». К телу меня уже не допускали, прямым текстом мне писали, что я и моё тело ему отвратительны.
По институту я скользила забитой тенью. Стоило мне хоть немного расправить плечи и начать улыбаться, выздоравливать, он снова садился как бы случайно рядом, касался меня, пристально и долго смотрел в глаза, улыбался… От осознания того, что я могу соскользнуть с крючка, ему становилось плохо физически.
Иногда мне казалось что я разлюбила его, что всё прошло. Но стоило мне увидеть его обращенную ко мне улыбку, как я заболевала снова. Верила, ждала, любила, плакала сутками, ничего не ела. Так я жила на протяжении всего второго курса.
Так жить нельзя
Летом я наконец начала осознавать, что дальше так жить нельзя. Приняла решение и перевелась на заочное. Устроилась на работу.
Третий курс был, наверное, самым тяжёлым. Меня ломало, я скучала по нему, снова писала письма, но уже не отправляла их. Следила за ним и за его новыми романами в соцсетях. Он по-прежнему писал мне и требовал быть ему добрым другом, присылал фотографии своих девушек, рассказывал интимные подробности. Унижал. Звонил мне домой по ночам, когда у него было плохое настроение.
Кажется, боли я уже не чувствовала, а главное - я не видела его вживую. Постепенно от мыслей о моей несчастной любви меня отвлекла работа. Работала я по 14 часов каждый день, по выходным училась с утра до вечера. Нашла в себе силы и заблокировала его во всех соцсетях, поставила номера в чёрный список. Невероятными усилиями я смогла «соскочить с крючка»…
Илья с тех пор много раз пытался выйти на связь. Как-то, когда я нашла хорошую работу и стала прилично зарабатывать, Илья написал мне с требованием порекомендовать его на работе перед начальством, устроить его на самую лучшую должность. Потом были долгие перерывы в общении, но время от времени он снова писал мне и заводил старую песню про то, что мы друзья, но я все его сообщения сразу удаляю…
С нашего расставания прошло 4 года. Его образ в моей памяти расплылся, так сильно я хотела его стереть и вырезать. Я вспоминаю насмешки, издевательства, грубость и жестокость. Вспоминаю свои унижения. И мне страшно. Страшно, что меня смогли вот так легко сломать, раздавить, уничтожить.
Комплексы, которые он создал и взрастил, дали свои плоды. Я до сих пор страдаю паническими атаками. Я не могла общаться с мужчинами, не умела. Была зажатой, считала себя бесполым существом, непригодным ни для любви, ни для секса. Со мной по-прежнему остались мои комплексы, зажатость, неумение общаться с людьми в незнакомой компании, абсолютное равнодушие к сексу. Я его вообще не понимаю. Боль, мучение - и как люди им занимаются?
Мои отношения с мужчинами не складываются главным образом потому, что я до сих пор равнодушна к сексу. Раньше я очень этого стеснялась, пыталась себя перебарывать, думала, что я какая-то юродивая… потом приняла это как данность и успокоилась. Как только мои отношения подходят к стадии "постель", все заканчивается. Я честно говорю мужчине, что мне не хочется, что я не буду перебарывать себя. К сожалению, пока я не встретила того человека, который мог бы понять меня и помочь мне перебороть равнодушие и страх, понял бы меня.
С последствиями этой ужасной истории я борюсь до сих пор. Я много размышляю об этой истории и прихожу к выводу, что корни и задатки - в том, что на протяжении почти 10 лет мы с мамой терпели настоящее домашнее насилие. Когда я была маленькой, моя мама познакомилась с мужчиной, который превратил нашу жизнь в кошмар. Угрожал сжечь нас, избивал, не выпускал из квартиры и перерезал телефонный провод, не пускал маму на работу, мог прилюдно обзывать и позорить.
Зная, что за нас некому заступиться, он чувствовал полную свободу действий и безнаказанность. Мы не могли от него избавиться, пока не переехали из родного города в Питер. Милиция не смогла нам помочь. Моя мама пыталась даже покончить с собой. Сами понимаете, что ей было не до меня. Именно в течение этих 10 лет меня медленно уничтожали. Все, что было с Ильей, стало лишь плодами ужасного прошлого.
Сейчас мне 24 года. Я стараюсь заниматься собой, хожу в спортзал, путешествую, рисую, читаю, очень много работаю. Мысли о тяжелом прошлом пугают меня, иногда мне кажется, что я - человек с искалеченной психикой, что мне нужно лечиться...